Стр. 215

В ответ «а пожелание Островского, чтобы Бурдин, как че­ловек, хорошо понимающий творческие замыслы Островско­го, вошел в режиссерское управление, Бурдин в безнадежных выражениях рисует роль режиссерского управления при разного рода чиновниках, управляющих театральной конторой. Режиссеры — это лакеи при управляющем императорскими театрами в Петербурге; даже хуже того — это лакеи при за­ведующем хозяйственной частью или начальнике репертуара. «На режиссерство, — пишет Ф. А. Бурдин, — рассчитывать нечего, этот самолюбивый господин [Лукашевич, начальник репертуара, не имея понятия в деле, не хочет иметь помощ­ников ему нужны лакеи, слепо ему повинующиеся и не рас­суждающие; как он с делом справится, покажет время, но и теперь видно, какие будут результаты» ^1.

Чрезвычайно интересны письма по поводу постановки «Последней жертвы» в Александрийском театре. Очень харак­терна фраза из письма Бурдина к Островскому: «Хорошо бы и очень хорошо ты сделал, если бы сам приехал поставить пьесу; которая от этого много выиграет, да при тебе и Дирекция по­стыдится отказать артистам в париках, костюмах и проч.» 2.

Островский уже не мечтал об оригинальном оформлении спектакли. Он добивался правильного понимания его основ­ной мысли и горячо отстаивал свою точку зрения не только на смысл пьесы, но и на каждый образ ее. Он давал деталь­ные указания в отношении трактовки образа, грима, парика, Так, на вопрос, как одеться Савиной в роли Юлии Тугиной, он пишет: «Скажи Савиной, что Турина не в платочке и она может рядиться, как ей угодно, что такие купчихи, как Туги-на, одеваются гораздо лучше и богаче, чем барыня».

Островский прекрасно знает, когда исполнителям и режис­серу нужен автор. В одном из писем к Бурдину он отказы­вается приехать и направить пьесу, 'незаладившуюся у арти­стов, накануне премьеры, и пишет так: «Читать пьесу накануне представления,— только сбивать с толку артистов»3. И вме­сте с тем, сообщая о начале репетиций «Женитьбы Белуги-на», пишет следующее: «Доехал я благополучно и сейчас же принялся горячо за постановку «Женитьбы Белугина» — сде­лал считку, бывал на репетициях, и, кроме того, читал от­дельные роли артистам, что >и отняло у меня все время... Зато хлопоты мои вознаградились, пьеса прошла с огромным успе­хом: Садовского вызывали не только после каждого дейст­вия, но и после каждой сцены. Теперь это дело кончено, пьеса утвердилась на сцене надолго».

А.Н. Островский и Ф. А. Бурдин, Неизданные письма 1923, Письмо № 470.

Там же. Письмо № 368.

Там же. Письмо № 379.

Там же. Письмо № 382.