Древнеславянские истоки русского декоративно-прикладного искусства

Декоративно-прикладное искусство. Обширный раздел искусства, охватывающий различные виды творчества, которые направлены на создание художественных изделий бытового назначения. Произведениями декоративно-прикладного искусства могут быть различная утварь, мебель, ткани, украшения. В искусствоведении наряду с делением декоративных изделий по практическому назначению существует также классификация их по материалу (дерево, керамика, металл, текстиль) или по технике выполнения (резьба, роспись, литье, чеканка и т. д.). Произведения декоративно-прикладного искусства неотделимы от культуры современной им эпохи, тесно связаны с характерным для того или иного времени бытовым укладом, с местными или национальными традициями. Художник-прикладник, создавая свое произведение, решает сложную задачу - найти гармоничное сочетание формы предмета (удобной для использования) и его украшения, декора. Нередко именно благодаря своему декору бытовой предмет становится произведением искусства. Для создания декора широко применяются орнамент и элементы изобразительного искусства (в самых различных сочетаниях - скульптура, живопись, графика). Порой орнамент или изображение становятся основой формы произведения (узор решетки, сосуд в форме плода или птицы, подсвечник в виде человеческой фигурки и т. д.). Произведения декоративно-прикладного искусства рассчитаны на восприятие и зрением и осязанием. Поэтому выявление красоты фактуры и пластических свойств материала, из которого выполнено изделие, искусность и разнообразие приемов его обработки имеют здесь особое значение. Возникнув в самую раннюю пору развития человеческого общества, декоративно-прикладное искусство на протяжении многих веков являлось важнейшей, а для некоторых народностей основной областью художественного творчества. Многие древние традиции художественного оформления бытовых предметов сохранились в народном творчестве и в народных художественных промыслах до наших дней.

Древнерусские мастера были искусными кузнецами и оружейниками, кожевенниками и гончарами, ювелирами и резчиками по дереву, каменщиками, стеклодувами.

В декоративно-прикладном искусстве древней Руси особенно оказались живучи образы языческой мифологии. Резные корабли, деревянная утварь, мебель, расшитые золотом ткани и ювелирные изделия пронизаны поэзией мифологических образов. Вещи, найденные в кладах, украшены изображениями животных, имевших символическое значение. Образцом русского декоративно-прикладного искусства с истоками, уходящим в глубину тысячелетий, является Турий рог из княжеского кургана Черная Могила в Чернигове. Турий рог у древних славян использовался в качестве священного обрядового сосуда.

Имели ритуальное значение или служили в качестве оберега женские украшения с символическими изображениями. Золотые цепи, звездчатые серебряные колты — височные подвески (Тверской клад XI—XII вв.), монисто из нарядных медальонов, цветных бус, подвесок, крестиков, усыпанных зернью с тончайшей сканью, широкие серебряные браслеты, драгоценные перстни — все это придавало праздничному женскому наряду многоцветность и богатство. Птицы, змеи, драконы, вплетенные в растительные узоры чеканного орнамента серебряного браслета XIII в. из Киева, головы льва и львицы на браслете из клада в Чернигове XII—XIII вв. также имели смысл заклинательной магии.

Одной из вершин декоративно-прикладное искусство Древней Руси достигло в цветных эмалях — перегородчатой и выемчатой. Эмалью украшались женские головные уборы, цепи, колты, переплеты книг, образки. Древнерусские мастера были искусны в ювелирной технике: в скани, зерни, черни. Высокохудожественного уровня достигло лицевое (изобразительное) шитье и мелкая пластика. Главными центрами создания этих изделий были монастыри и мастерские при великокняжеском дворе. Лицевое шитье выполнялось чаще всего гладью, разноцветными шелками. Золото и серебро применялось до XVI в. мало и только в качестве цвета, обогащающего ясные и чистые краски. Вышивальщицы создавали произведения, не уступающие живописным, их не привлекали ни приемы, ни цветовая гамма иноземных образцов. Византийские композиции творчески перерабатывались.

Декоративно-прикладное искусство доступно для понимания детей, его красота и естественность пробуждает любовь к природе, интерес к истории и культуре своей Родины. Оно рассматривается как одно из средств развития активности детей, эстетического отношения детей к действительности и дает руководителю кружка немало конкретного материала в помощь его учебно-воспитательной работе на занятиях, в трудовой и художественной деятельности школьников.

№12 НХК как воплощение «архетипов коллективного бессознательного» (К.Г. Юнг)

К. Юнг, занимаясь аналитической психологией, пытался объяснить появление в сознании спящего человека элементов сновидений, не принадлежащие личности сновидца и ни никак не соотносимых с его опытом. Эти элементы (архетип, первообраз, «останки древности» (в терминологии З. Фрейда), праформы человеческого поведения) представляют собой образные мысли, которые являются первозданными, врожденными и унаследованными от первобытных людей формами разума. Происходит это вследствие того, что «человеческий разум обладает собственной историей, а психика сохраняет много следов от предыдущих стадий своего развития». Вследствие того, что из подсознания в сознание происходит выброс информации. Необходимо оговориться, что подсознание по Юнгу, это не просто вместилище подавленных желаний, как у З. Фрейда, а средоточие символов. Именно они являются «языком» подсознания, а средовом общения – сновидения.

Именно коллективное бессознательное «идентично у всех людей и образует тем самым всеобщее основание душевной жизни каждого, будучи по природе сверхличностным». Будучи результатом родовой жизни, передаваясь по наследству и являясь основанием для формирования человеческой психики коллективное бессознательное служит фундаментом духовной жизни индивида.

Концепция коллективного бессознательного К.Г. Юнга столкнулась с глубоком непониманием. В связи с этим, нам кажется уместным, отметить следующие позиции:

- Коллективное бессознательное представляет собой часть психики, которую можно отличить от личностного бессознательного по тому факту, что первое не обязано своим существованием, в отличие о последнего, личному опыту, и. следовательно, не является индивидуальным приобретением. Как считает К. Юнг, если личное бессознательное состоит в основном из элементов, которые одно время осознавались, но впоследствии исчезли из сознания в результате забывания или подавления, то элементы коллективного бессознательного никогда не были в сознании и, следовательно, никогда не обретались индивидуально, а своим существованием обязаны исключительно наследственности. Личное бессознательное, делает вывод К. Юнг, состоит главным образом из комплексов, тогда как содержание коллективного бессознательного составляют в основном архетипы.

- Помимо непосредственного сознания, которое носит целиком личностный характер, существует вторая психическая система коллективного, универсального и безличного характера, идентичная у всех индивидов. Это коллективное бессознательное не развивается индивидуально, а наследуется. Оно состоит из предсущетсвующих форм – архетипов, которые могут стать лишь вторично осознанными и которые задают форму элементов психического содержания291.

Именно архетипы, как корреляты инстинктов, и сами инстинкты являются содержанием коллективного бессознательного. По мнению Юнга, «так же как и инстинктами, любой человек обладает и запасом архетипических образов»292. Будучи связанными с определенной организацией психологических структур, архетипы предопределяет формирование образа той или иной ситуации, явления, характера.

Архетипические структуры психики, доказывал Юнг, сформировались в глубокой древности – возможно, под влиянием повторяющихся типичных жизненных ситуаций. Они закрепляются в психике человека на генетическом уровне, передаются биологически и наследуются многими поколениями людей, принадлежащих к одной этнической группе, нации, расе.

К. Юнг и его последователь доказывают, что подсознательная чать разума современного человека сохраняет способность создания символов, некогда находившую выражение в верованиях и ритуалах первобытных людей.

Динамика архетипов лежит в основе мифов, фольклора; в символике искусства, религии и философии; в опыте сновидений, галлюцинаций и мистических видений. В связи с этим, интересной является следующая мысль К.Г. Юнга: «Архетипы являются типичными видами понимания, и где бы мы не встретились с единообразными и регулярно возникающими формами понимания, мы имеем дело с архетипом, независимо от того, узнаем или нет его мифологический характер»293.

По мнению К.Г. Юнга архетипов существует столь же много, сколь и типичных ситуаций в жизни. «Бесконечное повторение запечатлело эти опыты в нашей психической системе не в форме образов, наполненных содержанием, а вначале лишь в формах без содержания, представляющих просто возможность определенного типа восприятия и действий»295. То есть, при возникновении ситуации в реальной жизни, соответствующей данному архетипу, он активизируется и появляется побуждение, которое, как и инстинктивное влечение, «прокладывает себе путь вопреки всем доводам и воле, либо приводит к конфликту патологических размеров, то есть к неврозу»296. Своеобразными архетипами являются: образ матери-земли, двойной матери – двойного рождения (двойного происхождения – от человеческих и божественных родителей), старца, героя т.д.

Миф о герое является наиболее распространенным и известным. Несмотря на множество вариаций, героические мифы весьма схожи по структуре. Так, герой рождается в семье скромного достатка, свидетельствуется о его нечеловеческой силе, о быстром продвижении к славе или власти, о его битвах с силами зла и их разгроме, о впадении в гордыню и его гибели из-за предательства или в результате «героической» жертвы. Фольклор многих народов рассказывает о жизни таких персонажей: у шумеров – это был Гильгамеш; у евреев – Моисей и Иосиф Прекрасный; у греков – Тесей, Геракл, Ясон, Одиссей; у скандинавов и германцев – Сигурд-Зигфрид; у кельтов – король Артур; у ирландцев – силач Кухулин и доблестный Диармпайд; у французов Роланд и Карл Великий; у югославов – Марко-юнак; у молдаван – солнечный Фэт-Фрумос; у русских – целая плеяда «сильномогучих богатырей».

Архетип живой и мертвой воды связан с тем, что люди видя, как вода расщепляет все материальное на мельчайшие частицы, придавали ей статус универсального убийцы. Но, расщепляя и поглощая, она «кишьмя кишила» мириадами частиц жизни, которые могли в ней произвольно собираться вместе, давай начало новой жизни: будь то сказочная живая и мертвая вода, оживляющая героя в русских сказках, омовение (как символ ритуального убийства) Ивана-дурака в избушке на Курьих ножках перед тем, как он отправится в мир мертвых, или обряд крещения в христианстве, где ритуально «умирает» тот, кого окунают в купель, и рождается новый человек, на душе которого нет первородного греха, греха телесного, плотского зачатия.

Мать относится к числу основных архетипов коллективного бессознательного. К.Г. юнг отмечал, что множество вариантов архетипа матери дает мифология: мать, которая является в образе девушки в мифе о Деметре и Коре, или же мать, которая одновременно является и возлюбленной, как в мифе о Кибеле и Атисе. Другие символы матери в переносном смысле присутствуют в вещах, выражающих цель нашего страстного стремления к спасению: рай, царство божие, небесный Иерусалим. Вещи, вызывающие у нас набожность или чувство благоговения, такие как церковь, университет, город, страна, небо, земля, леса и моря (или какие-нибудь другие воды), преисподняя или луна или просто какой-то предмет, - все они могут быть материнскими символами. Этот архетип частот ассоциируется с местами или вещами, которые символизируют плодородие и изобилие: рог изобилия, вспаханное поле, сад298. Вот почему Великую мать нужно рассматривать в самых разных ракурсах, точнее в ее разных проявлениях – от родной матери, до матери природы и матери-богине.

Так, символом архетипа Великой матери у египтян считалась пещера. У них женская полость была и местом рождения, и местом смерти. Ведь возвращение в материнское лоно не может не приводить к потере свободы, но оно обеспечивает безопасность, что всегда являлось актуальной проблемой человека.