Журналистика 40-х годов.

Характерной чертой жизни России 1830–1840-х годов является усиливающийся под энергичным напором капиталистических отношений распад крепостного строя. Растет торговля, внутренняя и внешняя, растут промышленные предприятия, в дворянские усадьбы проникают методы буржуазного предпринимательства. Вместе с тем из года в год увеличиваются недовольство и возмущение широких народных масс. «Мысль о свободе крестьян тлеет между ними беспрерывно. И уже в эти годы намечается переход от первого – дворянского – этапа ко второму этапу – разночинскому, буржуазно-демократическому. Революционное выступление декабристов не прошло бесследно. Декабристы разбудили передовую интеллигенцию 1830–1840-х годов, передали ей свои высокие и благородные идейные традиции. С другой стороны, поражение декабристов заставило искать новых путей освобождения народа от гнета крепостничества и самодержавия.

Под сильнейшим влиянием идей Белинского и Герцена в середине 1840-х годов в Петербурге сложился кружок петрашевцев. В него входили многие литераторы: Ф. М. Достоевский, M. E. Салтыков, А. Н. Плещеев, В. Н. Майков, С. Ф. Дуров, А. И. Пальм и др. Критика крепостнической России соединялась у петрашевцев с пропагандой социализма.

Белинский, Герцен и их последователи вели непримиримую идейную борьбу против славянофилов, к которым принадлежали К. С. и И. С. Аксаковы, И. В. и П. В. Киреевские, А. С. Хомяков, Ю. Ф. Самарин и др.

Противопоставление Европы и России, путей и перспектив их исторического развития является коренной идеей славянофилов. Славянофилы считали, что у России особый, самобытный путь исторического развития. Они идеализировали допетровскую Русь и мечтали о патриархальных отношениях между крестьянами и дворянством, монархией, православной церковью. Славянофильство возникло как дворянская реакция на развитие капитализма и революционного движения в России и Европе, на распространение идей социализма и материализма. Критика отдельных пороков буржуазного строя была связана у некоторых славянофилов с восхвалением феодальной старины. Крепостниками славянофилы не были. Многие из них возмущались крепостным правом, но в своей критике они были умеренны, боясь полностью расстаться с дворянскими привилегиями. Известно также, что славянофилы довольно резко критиковали режим Николая I, справедливо считая, что правящие круги петербургской аристократии и бюрократии плохо заботятся о национальных интересах России. Именно поэтому правительство Николая I относилось к славянофилам с недоверием, преследовало их, запрещало их издания, хотя и в оценке самодержавия славянофилы не шли дальше дворянской оппозиции и всегда были убежденными сторонниками монархии.

Против славянофильства и «официальной народности» Белинский и Герцен выступали вместе с либералами-западниками: Грановским, Кавелиным, Боткиным, Анненковым и др. Революционная демократия была в те годы еще слаба, не отличалась цельностью и последовательностью взглядов, а либералы были смелее, не боялись сочувствовать и помогать ей. Но разногласия и споры среди союзников начались уже в сороковые годы. Иначе и быть не могло. Белинский, Герцен и их единомышленники были сторонниками народной революции, а либералы ратовали за реформы. Революционные демократы подвергали критике капиталистические порядки, либералы-западники восхваляли их. Постепенно противоречия между представителями революционной демократии и либералами делаются столь явными и острыми, что Белинский и Герцен начинают выступать не только против славянофилов, но и против западников.

Усиление крестьянской борьбы за землю и волю, появление в общественном движении и литературе разночинцев, распространение идей социализма и демократии повлекли за собою и радикальную демократизацию русской литературы. Реалистическое и подлинно народное искусство Пушкина, Гоголя, Лермонтова, Кольцова, критика Белинского подорвали влияние «риторической школы» и эпигонов романтизма в русской литературе. Стала очевидной фальшь и неестественность «красоты» и «народности» их произведений.

Пушкин, Лермонтов и Гоголь подготовили почву для возникновения новой литературной школы, получившей тогда название «натуральной», для появления плеяды таких замечательных писателей, как Тургенев, Герцен, Некрасов, Достоевский, Гончаров, Салтыков-Щедрин и др.

Основным принципом нового литературного направления был реализм, правдивое изображение действительности. Само название «натуральная», пущенное в оборот Булгариным как бранное и переосмысленное Белинским, школа получила за свое стремление к реалистическому воспроизведению всех сторон жизни. Натуральная школа – школа русского реализма – складывалась постепенно. В начале 1840-х годов число писателей, которые принадлежали или примыкали к ней, было еще очень незначительно, а их произведения не представляли собой ничего выдающегося. Перелом наступил в середине сороковых годов, когда были напечатаны: первая часть романа Герцена «Кто виноват?», «Бедные люди» Достоевского, «Деревня» Григоровича, «Помещик» Тургенева, «Псовая охота», «В дороге», «Колыбельная песня», «Петербургские углы» Некрасова. В эти же годы Некрасов издал два замечательных альманаха – «Физиология Петербурга» (1845) и «Петербургский сборник» (1846). Последний был настоящим манифестом новой литературной школы и, по словам Белинского, представлял собою «еще небывалое явление в нашей литературе». В нем поместили свои произведения Достоевский («Бедные люди» стали «гвоздем» альманаха), Тургенев, Некрасов, Герцен, Белинский, И. И. Панаев и др.

Конец сороковых годов был временем полного торжества реалистического направления в русской литературе. Появляется еще ряд прекрасных произведений: «Обыкновенная история» и «Сон Обломова» Гончарова, рассказы из «Записок охотника» Тургенева, вторая часть романа «Кто виноват?» и др.

Существенной чертой писателей натуральной школы был:

1) их глубокий интерес к жизни простого народа. Вслед за Пушкиным и Гоголем они обратились к изображению низших слоев общества, обыкновенных героев, обыденного быта.

2) Новый герой – выходец из народных низов, крестьянин, разночинец – завоевывает литературу.

3) Реализм натуральной школы – это критический реализм. «Отрицание составляет действительно преобладающее направление новой школы», – утверждал Белинский.

4) Самой жестокой критике подвергалось в произведениях передовых писателей сороковых годов крепостное право. С такой же беспощадной правдой показывали писатели-реалисты социальные пороки города, губительную власть денег и чинов, противоречия бедности и богатства. Ненависть к господствующим классам крепостной России соединилась в их произведениях с любовью и уважением к угнетенному русскому народу. Горячо ратовала русская литература за раскрепощение женщины от общественного гнета и домостроевских семейных отношений.

5) Прозаические жанры – роман, повесть – стали преобладать над стихотворными. Роман и повесть представляли наибольший простор для всестороннего воспроизведения действительности, постановки сложных общественных вопросов. Поэтому и толстые журналы проявляли значительно больший интерес к прозе, чем к поэзии.

В 1840-е годы высоко поднялось значение литературной критики. Так как прямое распространение философских и социальных идей и учений в России было почти невозможно и политические отделы в журналах запрещались, передовая критика стала разрешать не только литературные, но и все «проклятые вопросы» эпохи.

Первая крупная литературная битва сороковых годов разгорелась в связи с выходом в свет «Героя нашего времени» и «Стихотворений» Лермонтова. Белинский был единственным критиком, по достоинству и правильно оценившим творчество Лермонтова. В противоположность Н. Полевому и Булгарину, он поставил Лермонтова рядом с Пушкиным как великого национального поэта и назвал его роман «грустной думой о нашем времени».

В 1842 г. возникли горячие споры по поводу «Мертвых душ» Гоголя. Белинский боролся и против врагов Гоголя, и против его ложных друзей. Особенно жаркий спор по поводу «Мертвых душ» произошел между Белинским и К- Аксаковым. Фанатик славянофильства, К. Аксаков нашел, что «Мертвые души» знаменуют собой возрождение древнего эпоса, который был доведен на Западе до упадка и снова возникает в России. Поэтому он и трактовал «Мертвые души» как эпопею русской народной жизни, совершенно умалчивая о критическом и антикрепостническом характере поэмы Гоголя. Естественно, что Белинский решительно возражал против таких суждений. «В «Илиаде», – писал он, – жизнь возведена в апофеозу; в «Мертвых душах» она разлагается и отрицается; пафос «Илиады» есть блаженное упоение, проистекающее от созерцания дивно божественного зрелища; пафос «Мертвых душ» есть юмор, созерцающий жизнь сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы».

Претерпевает серьезные изменения в сороковые годы и русская журналистика.

1) Стали разнообразнее, чем прежде, самые типы периодических изданий. Наряду с такими литературными ежемесячниками, как «Отечественные записки», «Библиотека для чтения» и др., выходят театральный журнал «Репертуар и Пантеон», журнал карикатур «Ералаш», еженедельный иллюстрированный журнал, рассчитанный на широкие слои читающей публики, «Иллюстрация» Н. Кукольника (1845–1849).

2) Растет значение газет. В ряде губернских городов упрочилось введенное по предписанию правительства в 1838 г. издание «Губернских ведомостей». Кроме официальных лиц, в них принимала участие местная интеллигенция, а иногда и политические ссыльные. Из старых газет следует отметить «Санкт-Петербургские ведомости», перешедшие в руки А. Н. Очкина, который придал им умеренно-либеральное направление. В Москве появилась газета «Московский городской листок» (1847), находившаяся под влиянием славянофилов.

3) Издательское дело становится доходным. Обязанности редактора постепенно отделяются от функций предпринимателя-издателя и перестают объединяться в одном лице.

4) Издатели используют высокие гонорары как одно из средств привлечения нужных сотрудников к своему журналу.

5) Увеличивается количество профессиональных журналистов и литераторов, для которых работа в печати является единственным средством существования.

6) Литературные журналы приобретают огромное значение. Книгопродавцы жалуются на падение книжной торговли вследствие конкуренции со стороны журналов. С негодованием писал о «журнальном периоде» в истории русской литературы Шевырев. Напротив, весьма положительно оценивал непрерывно возрастающее влияние журналов Герцен. Толстые ежемесячники, откликаясь на все существенные явления умственной жизни общества, вобрав в себе почти всю оригинальную и переводную беллетристику (и не только стихи, очерки и рассказы, но и объемистые повести и романы), обзаведясь солидно поставленным отделом «Науки и искусства» и разнообразно подобранной «смесью», превратились в чрезвычайно важный фактор социально-политического и культурного движения и сделались центрами идейной жизни страны. Еще более важное место, чем прежде, стала занимать в журналах литературная критика. Журнал, пренебрегавший критикой, весьма проигрывал в глазах читателей.

Естественно, что главная и наиболее принципиальная линия борьбы проходит между органами демократического направления («Отечественные записки» при Белинском, некрасовский «Современник») и периодическими изданиями в духе официальной идеологии («Москвитянин», «Северная пчела», «Сын отечества», «Маяк», «Библиотека для чтения») и славянофильства («Московские сборники»).