Из России нэповской будет Россия социалистическая. Плакат. Худ. Г.Клуцис

В январе 1928 г. И.В. Сталин предложил развернуть строительство колхозов и совхозов.

В 1929 г. партийно-государственными органами принимается решение о форсировании процессов коллективизации. Теоретическим обоснованием форсирования коллективизации явилась статья Сталина “Год великого перелома”, опубликованная в “Правде” 7 ноября 1929 г. Статья констатировала произошедший перелом в настроении крестьянства в пользу колхозов и выдвигала на этом основании задачу быстрейшего завершения коллективизации. Сталин уверял, что на основе колхозного строя наша страна через три года станет самой хлебной страной в мире, и в декабре 1929 г. Сталин выступил с призывами насаждать колхозы, ликвидировать кулачество как класс, не пускать кулака в колхоз, сделать раскулачивание составной частью колхозного строительства.

Специальная комиссия Политбюро ЦК ВКП (б) по вопросам коллективизации выработала проект постановления, который предлагал решить задачу коллективизации “огромного большинства крестьянских хозяйств” на протяжении первой пятилетки: в основных зерновых районах за два — три года, в потребляющей полосе — за три — четыре года. Комиссия рекомендовала считать основной формой колхозного строительства сельскохозяйственную артель, в которой “коллективизированы основные средства производства (земля, инвентарь, рабочий, а также товарный продуктивный скот), при одновременном сохранении в данных условиях частной собственности крестьянина на мелкий инвентарь, мелкий скот, молочные коровы и т.д., где они обслуживают потребительские нужды крестьянской семьи”.

5 января 1930 г. было принято постановление ЦК ВКП (б) “О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству”. Как и предлагалось комиссией, зерновые районы были разграничены на две зоны по срокам завершения коллективизации. Но Сталин внес свои поправки, и сроки были резко сокращены. Северный Кавказ, Нижняя и Средняя Волга должны были в основном завершить коллективизацию “осенью 1930 г. или во всяком случае весной 1931 г.”, а остальные зерновые районы — “осенью 1931 г. или во всяком случае весной 1932 г.”. Столь сжатые сроки и признание “социалистического соревнования по организации колхозов” находились в полном противоречии с указанием о недопустимости “какого бы то ни было “декретирования” сверху колхозного движения”. Тем самым создавались благоприятные условия для гонки за “стопроцентным охватом”.

В результате принятых мер процент коллективизации стремительно рос: если в июне 1927 г. удельный вес крестьянских хозяйств, вовлеченных в колхозы, равнялся 0,8 %, то к началу марта 1930 г. — свыше 50 %. Темпы коллективизации стали обгонять реальные возможности страны в финансировании хозяйств, снабжении их техникой и т.д. Декреты сверху, нарушение принципа добровольности при вступлении в колхоз и другие партийно-государственные меры вызвали недовольство крестьян, что выражалось в выступлениях и даже вооруженных столкновениях.

Местные партийные органы методом принуждения и угроз старались обеспечить как можно более высокие показатели. Зачастую это оборачивалось нереальными цифрами. Так, по сообщениям в ЦК из Харьковского округа из 420 хозяйств были обобществлены 444. Секретарь одного из райкомов в Белоруссии срочной телеграммой в Москву сообщал, что в колхозы вошло 100,6 % хозяйств.

В своей статье “Головокружение от успехов”, появившейся в “Правде” 2 марта 1930 г., Сталин осудил многочисленные случаи нарушения принципа добровольности при организации колхозов, “чиновничье декретирование колхозного движения”. Он критиковал излишнюю “ретивость” в деле раскулачивания, жертвами которого стали многие середняки. Необходимо было остановить это “головокружение от успехов” и покончить с “бумажными колхозами, которых еще нет в действительности, но о существовании которых имеется куча хвастливых резолюций”. В статье, однако, абсолютно отсутствовала самокритика, а вся ответственность за допущенные ошибки возлагалась на местное руководство. Не ставился вопрос о пересмотре самого принципа коллективизации.

Эффект от статьи, вслед за которой 14 марта появилось постановление ЦК “О борьбе против искривления партийной линии в колхозном движении”, сказался немедленно. Начался массовый выход крестьян из колхозов (только в марте 5 млн. человек). Поэтому коррективы, по крайней мере, на первых порах, были внесены. Стали более активно применяться экономические рычаги. На решении задач коллективизации сосредотачивались основные силы партийных, государственных и общественных организаций. Возросли масштабы технической реконструкции в сельском хозяйстве — главным образом через создание государственных машинно-тракторных станций (МТС). Уровень механизации сельскохозяйственных работ заметно поднялся. Государство в 1930 г. оказывало колхозам помощь, им предоставлялись налоговые льготы. Но для единоличников были увеличены ставки сельскохозяйственного налога, введены взимаемые только с них единовременные налоги.

В 1932 г. была введена отмененная революцией паспортная система, установившая жесткий административный контроль за движением рабочей силы в городах, а в особенности из села в город, превратившая колхозников в беспаспортное население.

В колхозах широко распространились случаи хищения хлеба, укрытия его от учета. Против низких темпов хлебозаготовок, укрывательства хлеба государство боролось с помощью репрессий. 7 августа 1932 г. принимается Закон “Об охране социалистической собственности”, написанный собственноручно Сталиным. Он вводил “в качестве меры судебной репрессии за хищение колхозного и коллективного имущества высшую меру социальной защиты — расстрел с конфискацией всего имущества и с заменой при смягчающих обстоятельствах лишением свободы на срок не ниже 10 лет с конфискацией всего имущества”. Амнистия по делам такого рода была запрещена. В соответствии с этим законом десятки тысяч колхозников были арестованы за самовольное срезание небольшого количества колосьев ржи или пшеницы. Результатом этих действий был, главным образом на Украине, массовый голод.

Окончательное завершение коллективизации произошло к 1937 г. В стране насчитывалось более 243 тыс. колхозов, объединявших 93 % крестьянских хозяйств.

Политика "ликвидации кулачества как класса"

За годы проведения новой экономической политики выросла доля зажиточных крестьянских хозяйств. В условиях рынка “кулак” усилился экономически, что явилось следствием глубокого социального расслоения в деревне. Знаменитый лозунг Бухарина “Обогащайтесь!”, выдвинутый в 1925 г., означал на практике рост кулацких хозяйств. В 1927 г. их насчитывалось около 300 тыс.

Летом 1929 г. политика в отношении кулака ужесточилась: последовало запрещение принимать в колхозы кулацкие семьи, а с30 января 1930 г. после постановления ЦК ВКП (б) “О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации” началось проведение крупномасштабных насильственных акций, выразившихся в конфискации имущества, в принудительном переселении и т.д. Нередко в разряд кулаков попадали и середняки.

Критерии отнесения хозяйства к категории кулацкого были определены столь широко, что под них можно было подвести и крупное хозяйство, и даже бедняцкое. Это позволяло должностным лицам использовать угрозу раскулачивания как основной рычаг создания колхозов, организуя давление деклассированных слоев деревни на остальную ее часть. Раскулачивание должно было продемонстрировать самым неподатливым непреклонность властей и бесполезность всякого сопротивления. Сопротивление кулачества, а также части середняков и бедноты коллективизации было сломлено жесточайшими мерами насилия.

В литературе приводятся различные цифры раскулаченных. Один из специалистов по истории крестьянства В. Данилов считает, что не менее 1 млн. кулацких хозяйств ликвидировано в ходе раскулачивания. По другим данным к концу 1930 г. было раскулачено около 400 тыс. хозяйств (т.е. примерно половина кулацких хозяйств), из них выселено в отдельные районы около 78 тыс., по другим данным — 115 тыс. Хотя Политбюро ЦК ВКП (б) еще 30 марта 1930 г. вынесло постановление о прекращении массового выселения кулаков их районов сплошной коллективизации и предписало проводить его только в индивидуальном порядке, число выселенных хозяйств в 1931 г. возросло более чем вдвое — почти до 266 тыс.

Раскулачиваемые делились на три категории. К первой относился “контрреволюционный актив” — участники антисоветских и антиколхозных выступлений (они подлежали аресту и суду, а их семьи — выселению в отдаленные районы страны). Ковторой — “крупные кулаки и бывшие полупомещики, активно выступавшие против коллективизации” (их выселяли вместе с семьями в отдаленные районы). И, наконец, к третьей — “остальная часть кулаков” (она подлежала расселению специальными поселками в пределах районов прежнего своего проживания). Составлением списков кулаков первой категории занимался местный отдел ГПУ. Списки кулаков второй и третьей категорий составлялись на местах с учетом рекомендаций деревенских активистов и организаций деревенской бедноты.

В итоге раскулачиванию подверглись десятки тысяч середняков. В некоторых районах от 80 до 90 % крестьян-середняков были осуждены как “подкулачники”. Их основная вина состояла в том, что они уклонялись от коллективизации. Сопротивление на Украине, Северном Кавказе и на Дону было более активным, чем в небольших деревнях Центральной России.