КОНЦЕПЦИЯ ПРАВОВОГО ГОСУДАРСТВА В РОССИИ (Б.А.КИСТЯКОВСКИЙ, С.А.КОТЛЯРЕВСКИЙ, В.М.ГЕССЕН).

Идея создания правового государства находится в центре современного юридического мышления, ее актуальность и значимость в настоящее время трудно переоценить. Именно господство права способно надежно охранять права человека, обеспечивать подчиненность высшей власти народу, эффективно регулировать отношения собственности.

Концепция правового государства в отечественной политико-правовой науке начала активно разрабатываться в начале XX в. Какой же тогда русским юристам, философам, общественным деятелям представлялась модель правового государства? В этом вопросе — не чисто познавательный интерес к трудам российских ученых. Исследователи обращаются к прошлому не только для того, чтобы лучше понять и осмыслить его, извлечь из него уроки, но и для того, чтобы, по словам известного русского правоведа П. И. Дегая, «открыть общее происхождение законов (познание философское), представить постепенное их преобразование (познание историческое), показать влияние, какое па них имеет местность (познание эмпирическое), означить с точностью современное действующее право (познание догматическое) и описать постепенное усовершенствование учения права (познание литературное)».1 Юрист лишь тогда будет понимать отечественное право и содействовать успехам правоведения, подчеркивал П. И. Дегай, когда хорошо познает общую цель законов и воспользуется опытом других законодательных систем. По словам известного французского историка Ж. Мишле, будущего не понять, если придерживаться только настоящего.

Итак, начнем с истоков. Видный юрист и философ права Л. М. Родионов в работе «Правовое государство» в начале века писал: «Великий смысл развития демократических начал, за которые боролись и борются народы, заключается в том, что только таким путем — и никаким иным — может быть достигнуто обеспечение права, а стало быть, и интересов общества и отдельных личностей в государстве. Ведь интересы человеческой личности и ее достоинство составляют конечную цель всех политических движений и переворотов. А так как сознание современного человечества говорит о равном достоинстве каждой отдельной личности, то справедливое государственное устройство должно обеспечить всем и каждому свободное развитие всех природных сил и способностей, удовлетворение всех разумных потребностей».2

С. А. Котляревский в работе «Правовое государство и внешняя политика» подчеркивал, что идея правового государства «есть зрелый плод той долгой борьбыза право, которая представляет одну из важнейших глав в истории человеческой цивилизации и, выросши на этой, веками возделанной почве, она может безопасно встретить напряженную переоценку ценностей, подъем волны и скепсиса, и критики».3 Идея правового государства не ограничивается вопросами государства и права. По мнению С. А. Котляревского, «направляя работу юриста, занятого истолкованием строения и жизни современного государства, она в то же время освещает путь политику-практику, признавшему, что ответы на задания, поставленные перед этим государством, могут быть прочными приобретениями, превратиться в неотъемлемое национальное достояние, лишь будучи облечены в правовые нормы».4

Одним из основоположников современной теории правового государства, как известно, является Монтескье. Он обосновал идею разделения властей как гарантию политической свободы гражданина, понимая под ней спокойствие его духа, проистекающее из уверенности в собственной безопасности, в неприкосновенности его прав. Особо он указывал на опасность, которая грозит политической свободе, если в одних руках будут соединены законодательная, исполнительная и судебная власть. С этим нельзя не согласиться, учитывая наш собственный печальный исторический опыт, преодолеть который нам еще предстоит.

Предпринимая попытку дать определение понятия правового государства, В. М. Гессен писал: «Правовым называется государство, которое признает для себя как правительства создаваемые им же как законодателем юридические нормы. Правовое государство в своей деятельности, в осуществлении правительственных и судебных функций связано и ограничено правом, стоит под правом, а не вне и над ним. Отличительным свойством правового государства является подзаконность правительственной и судебной власти; такая подзаконность предполагает обособление властей — отделение правительственной власти от законодательной и судебной от той и другой».5 Именно начало обособления властей должно быть положено в основу формирования правового государства.

Приоритет законодательной власти, продолжает далее В. М. Гессен, как власти верховной — отличительное свойство правового государства. Он находит выражение в формальном понятии закона в качестве высшей юридической нормы в государстве, И. Ф. Цион в полемической работе «Как установить в России правовой государственный строй?» утверждал, что воля законодателя не является произволом, а «есть результат размышления, основанного па верной оценке народных нужд и их соглашения с тридиционными государственными задачами».6 Поддерживая такую постановку вопроса, С. А. Котляревский добавлял к этому, что власть должна быть ограничена правом прежде всего во имя справедливости, а «юридически конституционным нужно признать всякое государство, где народное представительство участвует в осуществлении законодательной власти, т. е. законом в формальном смысле признается лишь акт, изданный с согласия народного представительства».7

Говоря о роли суда в правовом государстве, С. А. Котляревский подчеркивал, что он должен быть одинаково независимым от давления как правительства, так и представительства, обязан защищать закон от посягательств, от кого бы они ни исходили, и предоставить возможность судье проверять обоснованность актов исполнительной власти. А И. Ф. Цион, затрагивая проблему отношений власти и суда, утверждал, что народные права могут быть надежно охраняемы только сильной властью и абсолютно независимыми от этой власти судами. Учитывая национальную и территориальную специфику Российского государства, И. Ф. Цион считал, что помимо общих основ правового государства, которые необходимы для любого государства, Россия, занимающая почти седьмую часть земного шара, нуждается в разумной децентрализации правительственных органов и «умелом их применении к потребностям столь разнообразных местностей и народностей». Для введения в России правового порядка он предлагал утвердить свободу личности, неприкосновенность имущества, полную свободу совести и вероисповедания, общественный контроль над исполнением бюджета, значительное расширение провинциального самоуправления посредством соответствующего преобразования земских учреждений и введения их во всей стране.

Исходя из необходимости подчинения власти закону, многие сторонники правового государства полагали, что, благодаря подзаконное правительственной и судебной властей, отношение между индивидом и государством становится правоотношением, отношением гражданства. «Государство, в лице своей правительственной власти, является правовым субъектом; и точно так же правовым субъектом является гражданин. Субъективные публичные права гражданина обеспечиваются системой юридических гарантий, осуществляющих на практике идею правового государства. Правомерность правительственной власти является в правовом государстве источником субъективных публичных прав гражданина».8 Обозначая основные принципы правового государства, В. М. Гессен подчеркивал, что оно должно быть демократическим, и разделение властей не может идти вразрез с его демократической природой. Благодаря этому развивается власть общественного мнения, возрастает роль демократических партий. «Придет время и всеобщее избирательное право во всех, без исключения, конституционных государствах станет реальным фактом политической жизни. Тогда — и только тогда — парламент явится действенным выразителем одной воли, — воли народного большинства. Тогда народные демократические партии будут обладать достаточною силою для того, чтобы именем народа править зной».9

Народовластие в работе Г. Новоторжского «Что такое правовое государство?» отождествлялось с принадлежащей всему народу высшей верховной властью, которой все обязаны подчиняться. «Народ сам правит государством, народ сам заведует всеми государственными делами. Народ сам издает законы, сам следит за их исполнением, сам творит правосудие. В руках у народа и законодательная, и исполнительная и судебная власть».10 И тут же подчеркивается, что в правовом государстве не существует никаких ограничений для граждан иной национальности по сравнению с той, которая преобладает в стране. Каждый должен понимать, что любой человек прежде всего такой же человек, как и другие, и только потом он уже отличается чем-нибудь от себе подобных. С. А. Котляревский особо указывал, что «степень широты самоуправления в пределах данного государства есть один из самых главных признаков того, насколько оно способно осуществлять принцип правового государства.11

Известный юрист В. Н. Ренненкампф справедливо замечал, что демократизация общества есть неизбежный факт, с которым необходимо считаться. Жизнь неотвратимо стремится к тому, чтобы осуществить демократические принципы. В своей работе «Правовое государство и народный суверенитет» он указывал на большую значимость человеческой личности в государственном устройстве страны. «Никакое демократическое государство с его народным суверенитетом, никакое обобществление производства не избавят человечество от проявления новых форм социального рабства и угнетения без коренного, нравственного изменения самой человеческой личности. Одухотворение человеческой жизни — вот необходимое условие для правильных политических и общественных форм. Мир правды и добра кроется в возрождении человеческого духа и в нравственных усилиях людей».12 Эти мысли, как мы видим, актуальны и ныне, созвучны требованиям сегодняшнего дня.

Обеспечение прав человека в правовом государстве рассматривалось русскими юристами в качестве одного из основополагающих принципов правового государства. При этом «объем прав, признаваемых в том или ином культурном государстве за личностью зависит всецело от общего уровня развития народа, от его политического воспитания и от успехов народа в борьбе за право».13 Только широкие демократические начала открывают путь к идеалу государственного устройства: введение в область права начал справедливости. По мнению Л. М. Родионова, обеспечение личной свободы и неприкосновенности граждан — едва ли не высшее достижение правового государства.

Политическая же свобода «открывает простор для общественной борьбы и творческой работы, направленной к великой цели — возможному счастью человечества».14

В 1906 г. в журнале «Вопросы философии и психологии», была опубликована работа Б. А. Кистяковского «Государство правовое и социалистическое», с интересом воспринятая сразу после ее опубликования, но впоследствии незаслуженно преданная забвению. Еще Фихте и Гегель под понятием государства, писал Б. А. Кистяковский, подразумевали исключительно правовое государство и представляли его как совокупность тех принципов, которые должны осуществляться в совершенном правовом государстве. «Вполне понятно, почему Фихте и Гегель, чтобы уразуметь истинную природу государства, обращали свои взоры прежде всего и исключительно на правовое государство. Правовое государство — это высшая форма государственного быта, которую выработало человечество как реальный факт. В идеале есть более высокие формы государственности, например, социалистическое государство».15 По его мнению, основной принцип правового, или конституционного, государством — в ограничении государственной власти. «В правовом государстве власти положены известные пределы, которых она не должна и не может переступать».16 Ограничение власти происходит за счет признания неприкосновенных и неотъемлемых прав личности. Таким образом, в русской юридической литературе, пожалуй, впервые признается, что имеется известная сфера самоопределения и самопроявления личности, в которую государство не имеет права вторгаться.17 В этом специфика правового государства. Все права граждан и :их неприкосновенность, подчеркивал ученый, составляют содержание политической свободы, без которой не может обойтись ни| одно культурное общество. «Благодаря неотъемлемым правам и неприкосновенности личности, государственная власть в правовом, или конституционном, государстве не только ограничена, но и строго подзаконна».18

Говоря о правовом государстве, Б. А. Кистяковский не ограничивался признанием принципа разделения властей и необходимостью сосредоточения власти в руках народа. Даже если власть всецело сосредоточена в руках народа, но способна по желанию отменять свободу слова, печати, собраний и союзов, государство, считал он, не только не имеет ничего общего с правовым, а, напротив, обладает обратным антиправовым характером. «Свободы эти настолько неотъемлемое право каждого человека, что тот государственный строй, в котором они нарушаются, не может быть признан нормальным, независимо от того, в чьих руках находится власть. Там, где этих свобод нет или где они во всякий данный момент могут быть хотя бы временно упразднены, там нет даже элементарной политической свободы и там государственная власть имеет характер насильственный, а не правовой».19 Государства, построенные на принципе народовластия, также могут быть несвободными и деспотичными, причем диктат и деспотизм здесь может привести к более трагическим последствиям, чем деспотизм одного лица. Об этом свидетельствуют примеры некоторых античных республик, практика конвента и якобинцев в эпоху Великой французской революции.20

Гарантию свободы личности Б. А. Кистяковский видел в такой организации власти, при которой исключается возможность подавления личности и обеспечивается признание за ней и народом в целом прерогатив как объекта, так и субъекта власти, т. е. признается ее суверенитет. Самое важное учреждение правового государства — народное представительство — должно являться непосредственным соучастником государственной власти. Только тогда возрастает престиж власти, когда она находит поддержку и опору в своем народе, что придает ей прочность и устойчивость. «Несомненно, что полное единение государственной власти с народом, т. е. полное единство государства, как цельной организации, осуществимо только в государстве будущего, в народном или социалистическом государстве. Последнее, однако, не будет в этом случае создавать новый принцип, а только осуществит тот принцип, который провозглашен правовым государством. Возвращаясь к вопросу об организации государственной власти в правовом государстве и об участии народа в этой организации, надо отметить, что самая важная функция власти — законодательство в правовом государстве всецело подчинено народному представительству».21

Говоря о народном представительстве в правовом государстве, Б. А. Кистяковский считает, что в его выборах должен участвовать весь народ и никакие ограничения избирательного права принципиально недопустимы. Избирательное право должно быть не только всеобщим и равным, но и обеспечивать прямое голосование непосредственно за кандидатов, выдвинутых в представительство тайным или закрытым способом. «Требование всеобщего, равного и прямого избирательного права с тайной подачей голосов является теперь основным требованием демократизма. При народовластии всякий должен обладать избирательным правом и никто не может быть его лишен».22 Поднять уровень общественного правосознания, сформировать чувство ответственности, утвердить большее уважение к законности как своих, так и чужих прав, развить в народе сознание общественной и национальной солидарности, согласия, признать важность общегосударственных и общенародных интересов возможно лишь при широком участии народных представителей в создании и выработке законов и действенном влиянии на деятельность правительства и общую политику страны. «Но как участие в законодательстве, так и влияние на правительственную деятельность может быть обеспечено всему народу только при общем и равном из избирательном праве».23 И для народа, и для государства, приходит к выводу ученый всеобщее и равное избирательное право с прямой и тайной подачей голосов явилось бы большим благом. Это должно понять «всякое сколько-нибудь благоразумное и талантливое правительство».24

Одна из черт правового государства, по Б. А. Кистяковскому, — возможном образования любых общественных и народных организаций. «В самом деле, социалистическое государство должно быть прежде всего определенно демократически и народным. Но и современное правовое государство является по своим принципам безусловно демократическим».25 Выработка учреждений будущего социального строя возможна, заключает Б. А. Кистяковский, только в правовом государстве, которое есть его школа и «лаборатория». Признав это, необходимо ценить институт правового государства и дорожить им. Над созданием социалистического строя, по его мнению, надо еще много и долго работать как теоретически, так и практически, но решение данной задачи возможно только в рамках правового государства при господстве политической свободы и демократических учереждений. 26

Как видим, анализ взаимодействия государства и права в дореволюционном правоведении представлен достаточно солидно. Причем это взаимодействие рассматривалось в двух аспектах. Во-первых, в плане воздействия государства на процесс создания права и обеспечения его реализации. Зачастую эта деятельность сводилась к установлению запретов, законодательному определению финансового уклада и т. д. Причем термин «закон» употреблялся применительно к нормам, так сказать, высшего порядка (lex divina, lex naturalis). До XVIII в. в России для обозначения актов, государственной власти обычно пользовались такими понятиями, как «уставы», «государевы указы». Позднее «правотворение» окончательно отождествляется с деятельностью государства по созданию законов.

Но взаимоотношения между правом и государством рассматривались в плане воздействия не только государства на право («правотворение»), но и права на государство, т. е. как регламентация деятельности государственных органов правом, Высшей формой воздействия права на государство считалось установление прочных правовых пределов проявления государственной власти. Но само это ограничение государства правом объяснялось по-разному в зависимости от разных теоретико-познавательных подходов и приемов изучения данных феноменов. Поскольку школа естественного права выводила государство из общественного договора, ее представители полагали, что такое ограничение вытекает из нерушимости естественного закона и неотчуждаемости основанных на нем субъективных публичных прав индивида. Праву, по их мнению, принадлежит исторический приоритет, оно возникает до образования государства. «Никакое „государство” и никакая власть, — утверждал один из представителей естественноправового направления Е. Н. Трубецкой, — не есть первоначальный источник права, ибо всякое государство, точно так же, как и всякая власть, обусловлены правом».27 Отдавая должное позитивным аспектам естественно-правовой концепции, в основе которой лежит требование кардинальных преобразований в общественно-политической жизни, не утратившие своей актуальности суждения о приоритете естественных и неотчуждаемых прав человека и необходимости их закрепления в объективном праве, мы полностью присоединяемся к мысли известных польских юристов Г. Грошика и А. Корибского о необходимости решительного отказа от современного позитивистского подхода к праву, рассматривающего его в первую очередь в качестве инструмента репрессивного и превентивного общественного воздействия, и утверждения взгляда на право как на фактор стимулирования, поощрения желаемых социальных преобразований.28 Право призвано быть инструментом налаживания и контроля за механизмом социального саморегулирования, а не средством произвольного навязывания определенных стандартов социального поведения.

Дальнейшее развитие правовой науки — насущная потребность современного обществознания. Обращение к истории, генезису той или иной теории призвано обогатить арсенал средств исследования новых проблем. Но эти новые проблемы не должны перечеркивать все то ценное, что достигнуто в прошлом, о котором мы порой забываем или стараемся забыть. Нередко забвению пытаются предать и такие идеи, которые, едва родившись, в сущности, так и не были воплощены в жизнь. Одна из них — идея правового социалистического государства, незаслуженно подмененная идеей административно-бюрократической системы. Чтобы возвратиться к идее социализма, необходимо, отказавшись от рутинных схем лженаучных абстракций, сформировать научные основы правового государства, являющегося, как отмечали русские юристы, фундаментом более высокой формы государственности — социали­стического государства.