Глава 15. Все произошло настолько неожиданно, что и Бухгалтер, и боевики наверху на пару секунд просто оцепенели.

Все произошло настолько неожиданно, что и Бухгалтер, и боевики наверху на пару секунд просто оцепенели.

– Стой, Салман! Стой, сука! – наконец заорал Бухгалтер.

Но «Комета» и не думала останавливаться. Наоборот, она все ускорялась. Дизели ревели, вода бурлила, и «Комета», царапая краем правой площадки обшивку «Рассвета», уходила по дуге к его носовой части. Олигарх Лопухин к этому времени в темпе спринтера проскакал от рубки к корме «Кометы» и теперь барахтался в воздухе, пытаясь зацепиться ногой за штормтрап.

Происходящее было для Бухгалтера настоящей катастрофой, и он завопил:

– Стреляйте! Стреляйте! Остановите его!

Боевики наконец вышли из оцепенения, но попасть в «Комету» было не так просто. Двигаясь вплотную к «Рассвету», она уже почти скрылась под носовым выступом корпуса. Одновременно заработали два или три автомата, но существенного вреда «Комете» они не нанесли. Пули попали в основном в левую боковую площадку и верхнюю часть надстройки.

Первым понял, что нужно делать, Ваха.

– На нос! На нос! – завопил он. – Бистро!

Боевики бросились вдоль борта вперед. В отличие от кормы, нос судна утопал в темноте. Так было положено – чтобы не слепить вахтенных при движении. В этой темноте боевики спотыкались, падали, матерились и вскакивали снова.

Тягаться с двумя мощными движками «Кометы» им было не под силу. У носа парохода «Комета» оказалась первой, и тут же от нее что‑то отделилось и плюхнулось в воду. Естественно, что ни увидеть, ни услышать этого никто из боевиков не смог.

В последний раз проскрежетав площадкой по носу «Рассвета», судно на подводных крыльях устремилось в море. Обе топливные рейки стояли на отметке тридцати процентов, и двигалась судно довольно медленно – не более пятнадцати узлов. Вывод дизелей на номинальные обороты требовал времени, которого у Кудинова просто не было.

На скорости в пятнадцать узлов «Комета», естественно, не «вышла» на крылья, к тому же продолжала заворачивать вправо. В таком положении она стала идеальной мишенью для боевиков. Выстроившись на носу по правому борту парохода, они поливали «Комету» из автоматов, матерились и что‑то злобно кричали.

Освещенная рубка «Кометы» скользила над гладью воды. Надстройка искрилась от многочисленных попаданий боевиков, но дизели по‑прежнему работали, и «Комета» хоть и медленно, но верно уходила все дальше и дальше.

Бухгалтер успел вскарабкаться наверх и подбежал к правому борту. Происходящее здорово выбило его из колеи, но даже в критической ситуации ему удалось сохранить остатки самообладания. И Бухгалтер практически сразу принял единственно верное решение.

– «Муху»! – заорал он. – «Муху», быстро!

Следующие секунды показались Бухгалтеру часами. Гранатометы лежали в выгруженных на палубу ящиках. Один из чеченцев тут же метнулся к ним. Делал он все достаточно быстро, но Бухгалтер по‑прежнему продолжал громко его подгонять.

И только когда гранатометчик целился, Бухгалтер подался назад и наконец замолчал. Прошла секунда, потом вторая, и гранатомет раскатисто ухнул. Граната устремилась к «Комете». В какой‑то момент Бухгалтеру показалось, что она пройдет мимо, но выстрел оказался точным.

Слабо освещенная рубка вдруг вспыхнула изнутри ослепительным пламенем и разлетелась в куски. Звук работающих дизелей тут же смолк, и над «Рассветом» разлетелся победный вопль «Аллах акбар!».

Единственным, кто не кричал вместе со всеми, был Бухгалтер. Для него это была не победа, а почти полная катастрофа. И он в отчаянии заскрежетал зубами.