За честность тоже надо платить

Заправка в районе Химок встречает нас и наше ведро-самовар недружелюбно. Работник АЗС покидает насиженное место и направляется к нам с вопросом: «Вы чё тут?» — «Мерим ваш недолив», — спокойно отвечает Chelovek. «В канистры нельзя», — упрямится заправщик. «А у нас не канистра», — говорит «инспектор» и цитирует Закон о правах потребителей, а также КоАП. Работник АЗС, видимо, решает: с сумасшедшими лучше не связываться — и удаляется.

Мы настраиваем наш агрегат на нужную температуру, смачиваем мерное ведро бензином (чтобы уменьшить погрешность) и заливаем 20 литров. «Отклонение на сто миллилитров при 20 литрах заправленного объема нарушением не считается, — припоминает вычитанное из Интернета Миха. — Списывается на погрешность и температуру». Но у заправщиков, павших жертвой нашей «инспекции», отклонение в два раза больше. «Ну не покупайте», — флегматично замечает оператор АЗС.

С октановым числом все оказывается нормально (в рамках допустимого отклонения в 1,5 единицы). «Едем дальше в область — там больше химичат», — решают мои провожатые. В Москве, рассказывает Chelovek Миха, на обман напороться сложнее — здесь активнее проверяют. А до отдаленных заправок на трассах проверяльщики добираются раз в два года. И то толку от них мало, потому что о проверках велено предупреждать заранее.

На заправке где-то в районе населенного пункта Ржавки на нас чуть не спускают собак. Не имеете права делать измерения — пока не докажем, что мы с официальной инспекцией. На самом деле имеем и без предъявления всяких там разрешений, спокойно объясняет Михаил: по правилам оператор обязан сам по нашему требованию отобрать пробу из колонки в специальный мерник (на каждой АЗС для этих целей должны быть 10-, 15- и 20-литровые емкости). Но мы даже мерников не требуем — сами все привезли. «На самом деле мерникам с заправок доверять нельзя, — объясняет мне провожатый. — Потому что на них тоже, как показала практика, что-то подкручивают».

Все-таки, приступив к проверке, недолива мы, на удивление, не обнаруживаем. А вот качество ржавского топлива оставляет желать...

Мы погружаем бытовой октанометр в купленный 95-й бензин. Отклонение больше, чем допустимые 1,5 единицы! Реальное октановое число — чуть более 92 единиц. Значит, оно искусственно «разогнано» октаноповышающими добавками, делает вывод хозяин мини-лаборатории. Например, это тетраэтилсвинец.

— Если бензин просто разбодяжен водой, можно обойтись и без приборов, — говорит Михаил. — К примеру, добавить марганцовку: если бензин стал розоватым, налицо добавление воды.

«Бодяжит» уйма народу — не только заправщики: Chelovek с супругой припомнили, как покупали бензин у водителя цистерны с топливом: тот продавал часть своего груза по дешевке, а недостающий объем «догонял» водой. Потом вез по назначению.

Кроме воды можно обнаруживать и примеси. Мы смачиваем листок обычной белой бумаги капелькой бензина, купленного на проштрафившейся заправке. Затем дуем — хороший бензин обязан быстро испариться, не оставив на бумаге следа. На нашем листке красуется пятно. Наверное, в числе «ингредиентов» керосин.

По-хорошему надо обращаться в настоящую лабораторию, рассуждает Михаил, тогда можно узнать о качестве того, что мы заливаем в баки, подробнее. Но такая экспертиза стоит порядка десяти тысяч рублей (только за одну марку топлива). Дорого, да еще и муторно.

Углубляясь дальше в область, мы находим бензин, явно попахивающий сероводородом (мало того, недолили 500 мл на 20 литров). Другие заправщики подсунули нам 95-й бензин с реальным октановым числом сильно меньше 90. Такой бензин, возможно, выдало одно из теневых мини-НПЗ — так называемый «самовар», которые грозился прикрыть премьер Владимир Путин. И, наконец, фиксируем более солидный, чем раньше, недолив — литр на 20 литров. Не обманули нас только зарубежные нефтяники — долили и с качеством не обманули. Дальше мы проверять не смогли — закончились емкости для купленного топлива. Итого: одна честная заправка из шести. Правда, бесплатно ничего не бывает — даже честность: топливо на необманывающей заправке, конечно, подороже.

Оператора АЗС, пойманной нами на литровом недоливе, мы, кажется, достали настолько, что он ошарашил нас откровением: «А что вы хотели? У нас инспекции, утечка бензина, недостачи! Летом особенно, потому что бензовоз прет бензин полдня по жаре, сливает в холодный резервуар, бензин сжимается — и появляется недостача. Мы что, будем ее из своего кармана платить?!»