Роль Петра I в развитии переводческой деятельности

Петр I прекрасно понимал всю важность развития переводческого дела для будущего становления России как мировой державы, для ее культурного развития.

Петр I выступал не только в качестве организато­ра переводческой деятельности, но и как перевод­чик-практик и критик переводов. Подтверждением тому являются некоторые исторические свидетель­ства. Так, в 1710 году «Журналь де Треву» писал, что в Московии стали издаваться книги на славянс­ком языке, в основном переводные, и что «все эти книги были напечатаны шрифтами, привезенными из Голландии: первая книга принадлежит самому царю». Известно, что Петр переводил книгу «Ар­хитектура» Бароцци да Виньолы. Правда, неизвест­но, с какого языка царь ее переводил, так как в его библиотеке имелось семь экземпляров «Архитек­туры» на четырех языках — голландском, немецком, итальянском и французском. Предполагается, что Петр в основном переводил ее с немецкого языка, сверяясь по мере необходимости с голландским тек­стом.

Имеется множество свидетельств тому, что Петр I постоянно проявлял заботу о делах переводческих. Даже находясь в персидском походе, Петр писал в Синод: «Книгу, которую переводил Сава Рагузин-ский о славенском народе с итальянского языка... Другую, которую переводил князь Кантемир о маго­метанском законе, ежели напечатаны, то пришлите сюда не мешкав...»

И в этом вопросе царь был верен себе — и своему времени. Переводилось то, что было полезно госу­дарству и способствовало развитию науки и эко­номики.

Во времена Петра встал и вопрос о специализа­ции переводчиков. Для Петра этот вопрос не был дискуссионным. Он четко понимал необходимость получения переводчиками, особенно научно-техни­ческими, знаний о том предмете, о котором они пе­реводят. Такой подход к переводу можно рассматривать не только как практическое руководство, но и как теоретическую установку, которая во многом предопределила пути развития перевода научно-технической литературы в даль­нейшем.

Не следует думать, что во времена Петра перево­дилась и издавалась только научно-техническая литература. Еще в самом конце XVII века царь дал привилегию на издание русских книг книгоиздате­лю Яну Тиссену в Амстердаме.

При возрастании количества переводов насущ­ной необходимостью становилась организация пе­реводческого дела. В 1724 году Петр I издал указ о создании академии, которая, по его мнению, долж­на была способствовать культурному прогрессу. В указе, в частности, говорилось: «Учинить акаде­мию, в которой бы учились языкам, а также про­чим наукам и знатным художествам и переводили бы книги». При академии была создана так назы­ваемая «нижняя школа», в которой предполагалось изучение латинского, немецкого и французского языков.

Важную роль в развитии переводческой деятель­ности сыграло созданное при Академии «Российс­кое собрание» (1735 г.), которое явилось, по сути, первой профессиональной организацией российс­ких переводчиков. В указе Президента Академии говорилось: «Переводчикам сходиться в Академии дважды в неделю... снося и прочитывая все, кто что перевел, и иметь тщание в исправлении российско­го языка случающихся переводов». Главные зада­чи «Российского собрания» определялись следую­щим образом: «перевод степенных старых и новых авторов», создание «лексикона полного», «доброй грамматики», «риторики и стихотворной науки».«Собрание» занималось в первую очередь перево­дами книг научной, художественной и просвети­тельской литературы. В «Собрании» проводились обсуждения и рецензирование переводов. Его дея­тельность способствовала и становлению перевод­ческой критики. Один из членов «Собрания», пере­водчик А. Адодуров, следующим образом определял задачи критической оценки переводов: «При общей оценке перевода важным считается, чтобы он: 1) полностью совпадал с оригиналом; 2) был изложен четко и без грамматических ошибок и 3) не нарушал языковых норм, чтобы чтение его не вызывало доса­ды и нелегко было бы догадаться, на каком языке на­писан оригинал». Из этого высказывания следует, что одним из основных требований к переводу в то время было требование близости к оригиналу, даже «полного совпадения» перевода с оригиналом.

Следует отметить, что в то время многие перево­ды выполнялись с языка-посредника. Такая прак­тика считалась вполне правомерной, однако, при оценке переводов проблема языка-посредника иг­норировалась.