Глава двенадцатая

Когда мы отошли от поляны на такое расстояние, чтобы Пастель нас точно не слышала, то остановились, чтобы обсудить дальнейшие действия. Первым раздраженно фыркнул Рамзи:

– Вот какого черта Бирн не сказал о том, что этот хренов стражник с женским именем жрать попросит? Притащили бы теленка какого-нибудь.

Ласса вздохнула:

– Рамзи, ты как был придурком, так и остался. Ты как себе представляешь экстренный побег из деревни с теленком на плечах?

Хорек не нашел, что ответить, и промолчал. Наступила неловкая пауза. Я решил подтолкнуть спутников к продолжению разговора:

– Рамзи, ты же ведь охотник, или я что-то путаю?

Лучник поднял голову:

– Допустим.

– Кого в этих лесах можно подстрелить крупного, чтобы дракониха точно наелась?

– Идеально было бы подстрелить оленя, но он очень чуткий зверь. На крайняк кабана можно – его проще найти.

– Ну так что, идем искать кабана?

Хорек посмотрел на землю:

– Ищем его следы. Мы же никуда не торопимся, верно?

В поисках следов кабана мы провели минимум час, а то и два. Дело усложняло то, что земля в лесу была сухой, и найти четкий след не удавалось. Мало этого, нужно было еще запоминать, в какую сторону от Пастели мы ушли.

Наконец, Рамзи припал к земле:

– Есть след. Свежий.

Обернувшись, он произнес:

– Стойте здесь, я его сам подстрелю. А то такая толпа только распугает его.

Не дожидаясь нашего ответа, Рамзи ушел каким-то путем, ведомым только ему одному.

Ожидание ушедшего лучника тянулось слишком долго. По моим субъективным ощущениям, отсутствовал он минимум час или полтора. Точнее сказать не мог, ибо моим единственным ориентиром во времени были тени от деревьев, которые постепенно смещались.

Неожиданно справа от нас раздался треск в кустах. Вейлин вздохнула:

– Наконец-то наш следопыт вернулся.

Однако из кустов вышел не хорек. Появился зверь, похожий на какую-то странную помесь волка и медведя и лисицы. От медведя шел размер и голова, от волка – тело и лапы. Хвост же у загадочного гибрида был лисий. Вейлин протянула лапу, чтобы явно испепелить зверя магией, однако Ласса пресекла начавшееся было движение:

– Настоятельно не рекомендую этого делать.

Волчица приподняла бровь:

– Почему это?

– Это гардис. У него иммунитет к магии, плюс он очень не любит, когда ее применяют против него.

Зверь, которого она назвала гардисом, издавал какие-то рычащие звуки, впрочем, не двигаясь пока в нашу сторону. Вейлин опустила лапы:

– Так, и что нам делать?

Гиена развела лапы:

– Надеяться, что оно нас не тронет. Иначе мы практически гарантированно трупы. На фурри оно не охотится в обычных условиях, но кто же их знает?

Волчица в первый раз на моей памяти взирала на происходящее с нескрываемым ужасом. Гардис, видимо, почуял это и яростно зарычал. Я заметил, что мышцы зверя напряглись, как будто он готовился к прыжку. В голове пронеслась мысль о том, что неплохо было бы иметь сейчас в лапах хотя бы простенький нож. К сожалению, ни у кого из нас троих не было даже тупого лезвия. Хотя…

Я едва сдержался, чтобы не хлопнуть себя лапой по лбу. Вот я идиот! Все это время в моем чехле лежал кинжал наемного убийцы Мечела, а я про него забыл! Получается, я зря устраивал в сарае всю пантомиму с духами и зажигалкой, когда можно было просто перерезать путы.

Я сбросил чехол на землю и шепнул Лассе:

– Там на дне лежат ножны с кинжалом. Это на всякий случай.

Огневица без лишних слов подняла чехол и медленно вытащила кинжал. Гардис припал к земле, рассматривая нас. Я смотрел на него в ответ.

Вдруг произошло что-то странное. Мой взгляд начал опускаться, как будто я становился меньше ростом. Мои передние лапы стали короче, и через какое-то время я ощутил, что стою на четырех лапах, а не на двух. Задние лапы стали также короче. Тело стало меньше и начало приплющиваться с боков.

Через некоторое время я понял, что превратился в самого настоящего волка. Не фурри-версию, не антропоморфа, а самого настоящего ферала, то бишь, четвероногого волка. К счастью, мозг остался моим, судя по всему, ибо мои мысли не занимало ничего сверх того, что занимало его обычно.

Гардис был несколько ошарашен неожиданно возникшим волком. Он слегка подался назад, и в его глазах вместо ярости была какая-то озадаченность. Решив не ждать, я, сам того не подозревая как, разъяренно рыкнул и распушил шерсть на загривке.

Гибрид постоял, посмотрев какое-то время на меня, потом шумно фыркнул и ушел обратно в лес, так и не решившись напасть.

Я обернулся и с ужасом понял, что Ласса направила на меня кинжал:

– Не подходи ко мне, чертово отродье!

Я прижал ушки и сделал шаг назад. К сожалению, говорить я не мог, иначе точно бы смог переубедить ее направлять на меня кинжал. Вейлин в этой ситуации решила занять сторону своей обычной соперницы: на ее лапах дрожал какой-то шар, стреляющий электрическими искрами.

Я судорожно пытался превратиться обратно в фурря, но ничего не получалось. Мало этого, к нам еще вернулся Рамзи, который тащил на плечах детеныша кабана. Хорек огляделся:

– А куда пропал Мирпуд? И что здесь делает этот волк, так похожий на нашего менестреля?

Ласса прошипела:

– Это и есть Мирпуд.

Хорек сбросил тушу кабаненка и направил на меня стрелу. Теперь я чувствовал себя загнанным в угол, ибо на меня направили свое оружие сразу трое. Что же делать? К счастью, никто из них не собирался нападать, поэтому я мог подумать.

Дабы показать, что я не собираюсь на них нападать, я сел на попу и склонил голову. Надо превращаться обратно. Но как? Мне бы помог мастер Гимеон, но его нет рядом.

Неожиданно возникла идея. Мыслесвязь! Если я умею думать, как разумное существо, значит, я могу использовать мыслесвязь!

Троица приспустила свое оружие (Вейлин сделала свой шар меньше), однако не перестала выцеливать меня. Я, в свою очередь, пытался связаться с вараном. После десятой попытки в голове раздался голос:

– А, мой сбежавший ученик объявился. Знал бы ты, как тебя ищут.

– Мастер, мне нужна ваша помощь!

Прозвучали знакомые ленивые нотки:

– И что стряслось на этот раз, ученик?

– Я превратился в волка и не могу вернуть себе исходный вид!

Наступила пауза, после которой все тот же спокойный голос ответил:

– Тяжелая ситуация. Тебе надо поскорее вернуть свой облик, а то может случиться все что угодно. Ты оборотень, как я понимаю?

Я возразил:

– Нет, мастер, я не оборотень. Я мыслю абсолютно так же, как и разумный зверь. У меня нет желания убивать всех вокруг.

– Это похвально, но лучше тебе стать обратно менестрелем. Итак, запоминай мой совет, повторять два раза не буду. Итак, применяешь фигуру шихан третьего порядка, потом делаешь жест второй ступени в последовательности два-три-один…

Дальнейшие советы мне нет смысла приводить, ибо они углублялись в магическую терминологию, объяснять которую в рамках моего рассказа будет нелогично и очень долго.

Выполнив все указания мастера, я почувствовал, как распрямляюсь. Лапы опять стали длинными, бока выгнулись, спина стала больше. Через несколько секунд перед моими спутниками стоял уже не волк, а их знакомый Мирпуд. Я благодарно подумал:

– Спасибо вам, мастер. Я стал обратно фурри.

Голос мне ничего не ответил, и в голове наступила тишина. Ласса опустила кинжал, вслед за ней убрал лук Рамзи и загасила шар Вейлин. Хорек сплюнул:

– Кто-нибудь объяснит, что за хрень здесь произошла?

Пришлось объяснять пришедшему охотнику все, что произошло в его отсутствие. Ласса бросила кинжал в сторону моего чехла:

– Только сраного оборотня не хватало.

Я поднял лапы:

– Я не оборотень. Я думал так же, как и Мирпуд, то есть я. Мне не хотелось ни убить никого, ни разрушить что-нибудь.

Вейлин наклонила голову:

– Ты уверен?

– Абсолютно. Я только не мог говорить, и был диким волком. В остальном я чувствовал все то же самое, что и раньше.

Гиена фыркнула и сложила лапы на груди:

– Я тебе не верю, Мирпуд. Что за хреновой магией ты владеешь? Я никуда не уйду, пока ты не объяснишь, наконец, кто ты и откуда ты пришел.

В доказательство своих слов огневица села на корень ближайшего дерева. Я посмотрел на тушу, которую притащил Рамзи:

– Хорошо, я расскажу вам, кто я такой. Но только при одном условии… Сначала мы отнесем кабаненка Пастели, она его съест, пустит нас к источнику, а после изгнания эцхеде мы уже поговорим. Идет?

Гиена засопела, показывая свое недовольство. В дело вмешалась Вейлин:

– А Мирпуд прав. Лучше убрать твоего духа, чтобы одной проблемой было меньше. Мы же не собираемся расходиться сразу же после омовения? Никуда история не денется.

Нехотя Ласса встала с корня:

– Ну и куда нам идти?

Рамзи осмотрелся по сторонам и взвалил себе на плечи кабаненка, махнув головой куда-то в сторону:

– Туда.

Я предложил хорьку помощь в переноске туши, которая, судя по всему, была не такой уж и маленькой, однако мое предложение лучник отверг, сказав, что донесет сам. Надеюсь, он отказал не из-за страха перед моей способностью превращаться в волка.

Путь обратно казался еще более долгим, чем дорога в поисках следа дичи. Впрочем, мы добрались. Пастель при виде нас выдохнула дым из носа:

– Вернулись, как я погляжу. И даже с добычей? Вы растете в моих глазах. Что же, а теперь положите его передо мной и отойдите. Можете отвернуться, если хотите.

С некоторой опаской Рамзи скинул кабаненка перед Пастелью и удалился обратно к нам.

Обнюхав тушу, Пастель лизнула ее языком, после чего обхватила своей немаленькой пастью кабаненка и лапами положила его боком. После этого началась трапеза.

Ела дракониха жадно, не пытаясь прожевать (или просто не умея пережевывать?). Похоже, она давно не видела еды.

Через несколько минут от кабаненка остался только скелетик. Пастель сыто икнула и положила голову:

– А теперь дайте мне поспать.

Я возмутился:

– Ты же обещала пустить нас к источнику, если поешь!

Ответом мне был невозмутимый взгляд драконихи:

– Будешь возникать – вообще прогоню. Еще вопросы?

Вопросов не было, если не считать раздраженного фырканья, которое слышалось от всех нас четверых.

Рамзи уселся прямо на землю и произнес вполголоса:

– Вот коза чешуйчатая, поспать ей захотелось, видите ли. Как будто раньше не могла. Мы тут ей тащились, еду добывали, а она просто пожрала и кинула нас. Теперь хрен ее знает, когда она проснется.

Я скинул на землю чехол и сел на траву:

– Есть предложение лучше, чем ждать ее пробуждения? Без изгнания эцхеде мы никуда не пойдем.

Мы уселись в полукруг. Ласса сжала губы:

– Мирпуд, ты обещал рассказать о себе.

Я покачал пальцем:

– Не так быстро, милая огневица. Мы договорились, что я расскажу о себе после омовения и не ранее. Давайте просто поговорим. Я, например, ничего не знаю о тебе, Рамзи. Расскажешь?

Хорек сел:

– Я расскажу без проблем, только моя история очень скучная, к тому же, Ласса ее слышала.

Огневица выгнулась, разминая спину:

– Можешь рассказать еще раз, я послушаю.

Воин снял со спины свой лук и начал перетягивать на нем тетиву, параллельно рассказывая:

– Я уроженец Граальстана. Родился в маленькой деревушке Мансер где-то на границе с Меровией. Вышло так, что остался сиротой в возрасте десяти лет. Родители умерли от туберкулеза с разницей в один день, когда эпидемия этой заразы накрыла пограничные области. Только чудом я не заболел, хотя треть нашей деревни точно выкосило.

– Одним из тех, кто выжил в Мансере после вспышки болезни, был охотник по имени Янсен. Он-то и стал мне вторым отцом. Каким-то образом он сумел увлечь меня, домашнего детеныша, научиться навыкам охотника и следопыта. Признаться, первое время я был очень неспособным учеником: путал все, что он мне рассказывал, никак не мог запомнить простейших вещей. Дело усугублялось то, что Янсен был типичным холериком, и его легко было вывести из себя.

– В один из дней ему надоело мое разгильдяйство, и он припер меня к стенке в прямом смысле этого слова. Схватил за отворот и буквально прошипел мне в морду, что если я не возьмусь за ум, то будет все очень плохо…

Маленький Рамзи давно не видел Янсена таким разъяренным. Крупный сурок с заткнутым за ухо пером буквально поднял хоренка за ворот его рубахи и прижал к стенке:

– А теперь послушай меня, маленький засранец. Я тебя учу всему тому, что знаю сам, не потому, что это моя прихоть, или потому, что это надо кому-то еще. Ты думаешь, ты в этой гребаной деревне нужен кому-нибудь? Да нихрена! Единственные два существа, которым ты был нужен, умерли полгода назад. Больше никто в тебе не нуждается. Я один еще пытаюсь научить тебя хоть чему-нибудь, чтобы ты в будущем мог заняться полезным делом. Ты можешь и дальше путать след зайца и след лисицы. Ты можешь и дальше плутать в лесу, длина которого всего миля. Но я тебя предупредил! Чем больше ты ленишься, тем больше в будущем ты будешь никому не нужен. Я все сказал!

Янсен отпустил ворот рубахи маленького Рамзи, и тот рухнул на пол вдоль стенки и мог только смотреть вслед уходящему охотнику…

– После этого я взялся за ум, и у Янсена было меньше поводов быть недовольным мной. Правда, мне пришлось, по сути, учиться заново, но я ни разу об этом не пожалел.

– Учился я еще пару-тройку лет, а потом уже, в возрасте двенадцати или тринадцати, начал самостоятельно охотится. Много раз я благодарил Янсена за то, что он вправил мозги и направил на путь истинный. А кто знает, что из меня выросло бы в итоге, продолжая я заниматься чепухой?

– Прошло примерно с десяток лет. К тому моменту я уже покинул деревню и просто скитался по стране, пытаясь найти себе занятие по душе. С голоду я, конечно же, не умирал, но приткнуться нигде не мог на долгое время. В таком положении я дошел до Ландара и попал в патрульный дозор. Таким образом, сегодня я есть такой, каким вы меня видите.

Раздалось ворчание огневицы:

– Сопливый придурок, который рвется хрен знает куда, хотя мог остаться в городе и заниматься полезным для общества делом.

Рамзи хмыкнул:

– Да, сопливый, и чего? Не думаю, что это сильно мне повредит. Что-то меня не прельщает образ брутала, который взглядом раскалывает камни.

На мордочке Вейлин промелькнула улыбка:

– А есть такие, поверь.

Воин отмахнулся лапой:

– Маги, конечно же.

Взгляд магессы остался с налетом загадочности:

– И не маги, Рамзи. Вообще не маги.

Хорек с недоверчивостью посмотрел на волчицу, но ничего не спросил, продолжив говорить. Я приподнял бровь (вернее, только сделал такой жест, ибо бровей у фурри в принципе не было):

– Так тебе двадцать пять лет?

Охотник в ответ сделал какой-то неопределенный жест:

– Ну да. Так, о чем это мы? Да, вот такова моя история. Как там наша стражница, не проснулась?

Мы оглянулись. Пастель продолжала посапывать, пуская носом колечки дыма, поднимавшиеся в вечереющее небо. Ласса обернулась обратно:

– Похоже, мы тут надолго застряли.

Раздался голос Вейлин:

– Вопрос чисто ради того, чтобы знать. Что нам с тобой делать, если эхцеде даст о себе знать до того, как его выгонят?

Гиена пожала плечами:

– Что хотите. Связывайте, лапы заламывайте. Только не переусердствуйте, а то моя магия может такое вытворить, что я в обычном состоянии вообще не способна сделать.

Рамзи перевел взгляд на волчицу:

– А ты о себе расскажешь?

Вейлин кивнула головой в нашу с Лассой сторону:

– Я им уже рассказывала свою историю два раза. Мне просто не хочется говорить третий раз. Они сами тебе расскажут в процессе. Меня же увольте.

Хорек пододвинулся к нам с горящим взглядом:

– Расскажите, а?

Пришлось мне рассказывать все, что я мог рассказать о бывшей служительнице культа Проклятых. Вейлин меня порой поправляла, когда я говорил что-то неверное.

Я заметил, что после истории и волчице Рамзи начал поглядывать на нее с некоторой долей опаски, однако не стал закрываться в себе и изображать затурканного зверя, как это было с ним после побега из Ландара.

Ну что же, теперь все знали обо всех. Не считая меня, который так и не рассказал всю историю о себе. И честно говоря, не хочу рассказывать. Любыми силами буду противиться этому. Ну считайте меня идиотом, упертым бараном или кем вам там угодно, но не доверяю я пока своим спутникам. Даже Вейлин. Может, я дурак, но даже в худшем случае я буду осторожным, но живым дураком. Ну, или свободным осторожным дураком. Это лучше, чем быть мертвым или плененным умным.

Позади нас почувствовал сильным запах дыма. Мы обернулись и увидели, как Пастель открыла глаза. Дракониха закашлялась, и из ее пасти потянулись новые клубы дыма. Я наклонил голову:

– Милостивая ларесса, почему вы же так много дымите?

Черный взгляд драконихи уставился на меня:

– Почему ты это спросил?

– Ну, странно, что дракон выделяет так много дыма. Или я неправ?

Пастель положила рогатую голову на лапу и снова посмотрела на меня:

– А ты все больше нравишься мне, волк. Еще никто из тех, кто приходил сюда, не интересовался мной. Да, так не должно быть. Думаю, ты достоин услышать, почему я здесь.

На мордочки моих спутников набежала тень озадаченности. Пастель, наверное, не заметила этого и продолжала:

– Я дракониха, которую изгнали из стаи. Обычно мои сородичи гнездятся в горах на западе Граальстана. Там я родилась и росла первое время. Но потом выяснилась ужасная правда обо мне – я не умею выдыхать огонь. Пока я была маленькой драконихой, меня еще держали в стае, думая, что это подростковое явление и с течением времени пройдет. Но время шло, а у меня все продолжал клубиться дымок вместо огня. И меня выгнали, так как для драконов неумение выдыхать огонь – сродни позору. Я сразу же перестала быть потенциальной невестой для самцов, и поэтому мне пришлось улететь. С тех пор, вот уже сотню лет, я здесь. Нашла этот источник, ощутила его силу и осталась его охранять. Может быть, его отбили бы у меня, знай, что я не умею выдыхать огонь, ведь вас пугает любой дракон. Вы сразу начинаете думать, что я ужас как опасна и только думаю о том, чтобы убить и съесть первого встречного. А я здесь живу только за счет подаяний, по сути. Я сразу поставила условие, что все, кто хотят воспользоваться источником, должны принести мне еду. А так источник относительно часто посещается – несколько раз в месяц так точно, я и жила здесь.

Пастель замолчала. Я поднял лапу, привлекая внимания драконихи:

– Вы же магическое существо?

– Очевидно.

– Тогда, может, вы знаете, в чем причина того, что вы не выдыхаете огонь?

– Причину-то я знаю. У меня нарушена выработка ртути. Орган, ответственный за это, работает с перебоями и не обеспечивает мне должного огня.

– Так вы пустите нас к источнику?

Глаза Пастели стали уже:

– Не так быстро, волк. Последнее испытание – и источник твой.

Я закатил глаза:

– Ларесса, а вот это уже подло! Мы вас накормили, дали поспать, а вы еще какое-то испытание ставите!

К удивлению, Пастель осталась спокойна:

– Слово драконов, что это будет последнее. А теперь отойдите на пять шагов от того места, где стоите.

Мы послушно отступили. Дракониха выдохнула струйку дыма, и полянка перед ней превратилась в какое-то расчерченное в клетку поле. Быстро посчитав, я увидел, что размер поля был шестнадцать на тридцать клеток, каждая из которых была примерно сорок сантиметров в длину. Я посмотрел на это поле:

– Что за испытание?

Дракониха склонила голову:

– Здесь четыреста восемьдесят клеток. На поле находятся девяносто девять магических ловушек. Каждая ловушка мгновенно убивает того, кто вступил в нее. Твоя задача – найти их все. Да, забыла сказать… Магию применять бесполезно – все клетки защищены от сканирования.

– И как я их искать буду?

– А вот это вторая часть твоего задания. Если ты наступишь в клетку, где нет ловушки, она может быть пустой, либо с числом. Если она пустая, то откроются все пустые клетки, которые примыкают к ней. Если там будет число, то оно покажет, сколько ловушек есть в радиусе одной клетки от цифры.

Я поглядел на поле. Подождите, так это же простейший «Сапер»! Причем, как это ни странно, полностью соответствующий по уровню сложности компьютерному на уровне «Профессионал»! То же количество клеток, то же количество мин.

Троица посмотрела на поле со смесью страха и растерянности. В итоге все трое так или иначе заявили, что не рискнут искать ловушки.

Я мог их найти. К счастью, примерно за месяц до исчезновения из Москвы я скачал себе на телефон «Сапера». Просто ради интереса – как в него играть, я знал только в теории. Но на практике я завис в нем настолько, что просто не мог остановиться, играя в него часами. Там был прелестный режим под названием «Сапер Марафон». Суть его была проста – бесконечное поле стандартной высоты, но бесконечной длины. Очищаешь видимое поле – оно сдвигается влево и там новое поле, где мин еще больше, а потом еще… И так до бесконечности, пока не вляпаешься. Именно этот режим буквально за день превратил меня в профессионала этой несложной, но занимательной игры.

К чему я это все? Ах, да. Я могу сыграть. Была одна крохотная проблема… Я ни разу еще не смог пройти «Сапера» на компьютере на максимальном уровне сложности. Не везло. Так что сейчас мне придется рисковать. Если Пастель не блефует, то в случае проигрыша я умру. А этого мне очень не хочется. Правда, перед игрой мне надо задать несколько вопросов…

Я подошел к полю:

– Готов сыграть. Но у меня есть к вам несколько вопросов, достопочтенная ларесса.

Пастель встала на лапы:

– Слушаю.

– Вы знаете заранее, где находятся ловушки на поле?

– Знаю.

– Как мне отмечать те клетки, где, по моему мнению, точно есть ловушка?

Дракониха кивнула головой, показывая на пространство рядом с полем:

– Вот лежит жезл. Просто ткни им в ту клетку, где, как ты считаешь, есть «секретик». После этого по клетке можно будет ходить, пока ты не ткнешь жезлом заново и она не станет пустой. Впрочем, можешь не отмечать клетки, если хочешь – просто не наступи на них и все. Победа будет засчитана в том случае, если в итоге на поле не останутся неоткрытыми девяносто девять клеток, в которых точно есть ловушки. Необязательно, чтобы все были отмечены жезлом. Кроме отмеченных жезлом клеток, ты можешь спокойно ходить по открытым клеткам, как пустым, так и с цифрами.

– Последний вопрос. Я имею право на подсказку?

– Смотря, о какой подсказке идет речь.

– Есть ли на этом поле ловушки в углах?

Пастель осмотрела поле:

– Сейчас нет.

Я кивнул:

– Спасибо, я узнал все, что мне нужно было.

Я осторожно обошел поле и взял жезл. Проходя мимо моих спутников, я услышал синхронный шепот от Лассы и Вейлин:

– Удачи.

Оборачиваться я не стал, сосредоточившись на поле. Как она там сказала, ловушек в углах нет? Остается надеяться, что угловые клетки откроют поле хоть ненамного, чтобы я начал работать. Не дай бог, все они явят мне цифру «один».

Первый угол дал мне цифру «три». Отметив с мелодичным звоном три мины вокруг цифры, я пошел к другому углу. Нажав на клетку, я увидел, как клетки вокруг с шуршанием переворачиваются. Видимо, я наступил на пустую клетку. Оглядев открывшееся поле, я понял, что здесь пока не смогу однозначно найти мины и пошел проверять остальные два угла.

Третий угол дал просто единицу. Моля бога, что бы в последнем углу не было только цифры, я пошел и наступил на четвертый угол. К несчастью, там была цифра «один». Я с упавшим сердцем вернулся ко второму углу. Черт, придется одно нажатие делать наугад. Проблема была в том, что в сапере мне никогда не везло, если мне надо было выбрать из двух клеток – я всегда выбирал ту, в которой скрывалась мина.

Взгляд сфокусировался на двух клетках возле края поля. Одна из них несет смерть, вторая позволяет играть дальше. И мина в равной степени может быть в любой из них. Беда, что цифры не указывают точно, где лежит ловушка.

Прошептав простенькое заклятие на удачу, я нажал лапой на правую клетку. Он явила собой цифру «один». Вздохнув с облегчением, я продолжил играть…

Я прыгал по всему полю, по сути. Прямо как в игровом автомате Dance Dance Revolution, с одной только разницей, что свои па я отплясывал не на месте, а постепенно двигаясь дальше. Решив, что не стоит корчить из себя супергероя, я отмечал жезлом каждое поле, где была мина, даже если это было очевидно и полному кретину. Следующие пару минут игра шла резво – я быстро нажимал и отмечал. Краем глаза я успел заметить, что Пастель с каждым новым нажатием все внимательнее следит за моей игрой. Что же до моих спутников… Сомневаюсь, что они уж совсем не понимали правил игры, но следили они за моими резкими движениями с нескрываемым интересом или даже восхищением.

Еще клетка, еще мина. Я поднял голову:

– Я со счета сбился. Сколько еще мин осталось?

Дракониха моргнула:

– Еще тридцать.

О, а это уже достижение! Я никогда еще на компьютере не доходил до тридцати оставшихся мин. Максимум было тридцать шесть. Так, продолжим.

Наконец, я остановился. На поле было проставлено девяносто восемь мин. И снова я встал перед дилеммой… Две последний неоткрытые клетки, одна мина, нет точного указания. Я умоляюще поднял глаза на Пастель:

– Милостивая ларесса, неужели вы не скажете, где лежит последняя мина? Ведь мне опять придется идти наугад, как в самом начале!

Взгляд драконихи остался бесстрастным:

– Для всех правила одни. Я и так подсказала вначале с углами. Или нажимай, или не видать тебе источника.

Я сел на поле, рассматривая две клетки. Я попробовал просканировать их, но, как и предупреждала Пастель, это было бесполезным занятием. Жутко не хотелось нажимать ни одну из них, но у меня не было другого выхода. Хоть бы один намек, хоть бы один знак…

Над головой у меня пролетел листик неизвестного мне дерева и приземлился на одну из клеток. Ничего не произошло. Я собрался было нажать на ту клетку, на которую приземлился листик, но передумал. Может, клетки не реагируют на слишком малый вес. Сзади раздался голос Рамзи:

– Лист дерева рафаро. Не к добру это.

Я обернулся:

– Почему?

Хорек сложил лапы на груди:

– Рафаро. Его еще называют «дерево мертвых». Из него делают гробы, и вообще оно считается связанным с мертвыми.

Я посмотрел на поле. Листок колыхался на слабом ветру, но не покидал клетку. Может, это указатель на то, что на эту клетку наступать нельзя? Само «дерево мертвых» предупреждает меня о том, что там лежит ловушка? Рано или поздно придется нажать одну из них. Ну что, листик дерева рафаро, поможешь ли ты мне?

Я ткнул жезлом в ту клетку, где лежал лист, и клетка пометилась символом, которым я показывал мины на поле. После этого я сделал глубокий вдох и нажал лапой на последнюю клетку. Ничего не произошло. Я остался жив, никуда не провалился и не умер. Все поле замерцало красивым синеватым светом и исчезло, оставив после себя пустую полянку. Пастель склонила голову:

– Ты победил. Как я и обещала, теперь ты можешь воспользоваться источником.

Дракониха сползла со своего места в сторону, и я увидел, что на том месте, где она раньше лежала, плещется источник. Он больше был похож на пруд с кувшинками, если честно, чем на источник. Я повернулся к остальным:

– И что нам теперь делать?

Волчица откликнулась:

– Как говорил Бирн, надо окунуться туда три раза с головой, после чего дух будет выгнан.

Внезапно глаза Лассы заблестели дьявольским светом, и она прохрипела явно чужим голосом:

– Глупцы, вам не выгнать меня!

Первым сориентировался Рамзи, но он не успел схватить огневицу, так как та просто откинула его от себя взмахом лапы. Неудачей завершились и наши с Вейлин попытки схватить одержимую магессу. Мне не хватило буквально полметра, чтобы заломить Лассе лапы. Нас она тоже откинула, параллельно опутав нас какой-то магией, отчего нас обездвижило.

Рамзи вытащил из колчана стрелу:

– Прости, Ласса, я не хотел этого делать.

Прицелившись, он выпустил стрелу, которая полетела в задние лапы огневицы. Создав какой-то экран, Ласса остановила стрелу, и та упала перед ней на землю, не причинив никакого вреда. Рамзи рванулся к ней, пока магесса отвлеклась, но добежать он не смог. На этот раз левую хорька охватило огнем, и тот с воем начал кататься по земле, пытаясь сбить пламя.

Помощь пришла оттуда, откуда ее не ждали. Пастель неожиданно схватила огневицу когтистой лапой и потащила к источнику. Ласса кричала и вырывалась, но куда ей было тягаться с драконихой? Пастель попросту окунула орущую огневицу с головой в пруд. Вытащила дракониха все еще орущую магессу, только крик стал тише. После второго погружения раздавался только приглушенный вой. И после третьего погружения Пастель вытащила уже мокрую и притихшую огневицу, которая только смотрела вокруг себя, и бросила Лассу в траву, выпустив несколько колец дыма.

Ласса, который очевидно было холодно, начала трясти шерстью, как собака, чтобы выгнать лишнюю влагу. Через несколько секунд она стала похожа на грязно-пятнистый комочек шерсти, от которого пахло мокрой шерстью.

Одновременно с тем, как Пастель вытащила Лассу, с меня и Вейлин пропало заклятие обездвиживания. Вейлин применила какую-то магию, и огневица стала сухой и пушистой. Ласса только смогла благодарно кивнуть, с трудом поднявшись на лапы. Сбоку от нас стонал Рамзи, у которого болела лапа после заклятия эцхеде. Я помог устоять Лассе, которая едва не рухнула:

– Как ты?

Гиена смотрела на меня пустым взглядом:

– Хреново. Но духа во мне точно больше нет, в этом я уверена на сто процентов.

Я посмотрел на Пастель:

– Огромное вам спасибо, милостивая ларесса, что помогли.

Дракониха буркнула, но не обиженно:

– Спасибо на хлеб не намажешь и им не закусишь.

Потоптавшись на месте, Пастель легла обратно на источник. Оставив Лассу на попечении Вейлин, я задумчиво посмотрел на лежащую дракониху. Похоже, мне опять потребуется помощь мастера Гимеона…

– Ученик, ты совсем сбрендил! Ты представляешь себе, насколько это трудно – вылечить ртутный орган дракона??? Я сам вряд ли справлюсь, а ты уже подавно. Хоть ты и способный, но не настолько!

– Мастер, ну неужели вам, самому опытному магу в Ландаре, будет так трудно сделать доброе дело?

Голос слегка смягчился:

– Сделать-то можно, только боюсь, что вряд ли из этого что-то выйдет.

– Мастер Гимеон, вы в меня верили, и я верю в вас. Разве этого мало?

Голос задумался, после чего варан ответил:

– Ладно, черт с ним, иди к этой драконихе, сейчас придумаем что-нибудь.

Забыл сказать. Перед тем, как я вызвал Гимеона, я обсудил возможность исцеления с Пастелью. Сказать, что она обрадовалась – это ничего не сказать. Она была в таком восторге, что едва не придавила меня от избытка чувств.

Гимеон заметил:

– Сейчас ты будешь моими ушами, глазами и лапами. Через тебя мне придется сканировать ее ртутный орган. Будь внимателен, иначе ничего не получится.

Я положил лапу на то место, где, как показала Пастель, находился ее проблемный орган – в данном случае шея. Ради этого дракониха даже легла набок, чтобы мне было удобно.

В голове раздавалось размеренно-ленивое хмыканье рептилии. Моя лапа, прислоненная к шее Пастели, светилась голубым, хотя я точно знал, что не применяю никакой магии. В этот момент я поразился огромной силе, которая была заключена в мастере. Чтобы иметь возможность сканировать дракона через своего ученика, будучи на расстоянии в несколько десятков, а то и сотен миль от места событий?

Через минуту Гимеон вынес вердикт:

– Так, я могу исправить ее орган. Все дело в том, что резервуар с ртутью плохо соединен с органом и ртуть просто не может в него попасть из-за дефекта канала между ними. Сможем заживить канал – она будет выдыхать огонь, как любой нормальный дракон. А теперь внимательно следуй моим инструкциям. Любая ошибка – и мы можем повредить ей.

Я глубже вдохнул. Голос начал инструктировать:

– Лапа в положении Ши’ирань, восьмая позиция. Положение прямо над указанным местом. Подпитка через канал Ма’и’сан на половину мощности. Отлично, энергия пошла. Теперь все зависит только от меня. Твоя задача – не убирать лапу и держать канал открытым ровно на половину мощности. Начали.

Сияние на моей лапе сменилось с синего на красноватый. Я усмехнулся про себя. Подумать только, какую ахинею я научился понимать под чутким руководством мастера Гимеона. Непосвященный фиг поймет, а у меня получается не только понимать, но и выполнять требуемое.

Прошло десять минут, а сияние не ослабевало и все продолжалось. Я спросил Гимеона, сколько еще осталось ждать до окончания процедуры, но голос оборвал меня:

– Еще одно слово – и ты собьешь меня с передачи энергии. Заткнись и держи лапы на прежнем месте.

Пришлось подчиняться. А что еще оставалось делать? Судя по всему, и сама Пастель начинала чувствовать изменения внутри себя. Правда, она пока выделяла все те же клубы дыма, как и прежде, он дым теперь был не такой черный, как раньше.

Прошло еще пять минут, когда Гимеон устало произнес:

– Я выжат как лимон. Придется упиваться эликсиром Рухти[1], чтобы восстановиться как следует в короткие сроки. Вроде получилось. Надеюсь, ты не будешь меня беспокоить ближайший день или два, пока я не восстановлюсь достаточно, чтобы быть способным отвечать на твои призывы. Надеюсь, мой намек понятен для тебя, ученик?

– Более чем, мастер.

– Конец связи.

Я поднял глаза:

– Проверьте все, ларесса.

Дракониха дыхнула, однако привычного дыма не пошло. Закрыв глаза, Пастель подняла голову вверх и выдала очень сильный столп пламени, который взмыл вверх метров на десять, а то и больше. Дракониха с восторгом взмахнула крыльями:

– Я могу выдыхать огонь! Я больше не считаюсь изгнанницей! Я могу выдыхать огонь!

После этого Пастель наклонилась и чмокнула меня в щеку. Вернее, попыталась это сделать. Не забываем, что ее голова была больше меня самого, и от ее усилий я попросту упал на землю. На меня смотрел черный взгляд, в котором буквально светилась благодарность:

– Огромное спасибо, волк, что помог мне. Ты вернул мне возможность снова стать членом родной стаи.

– Так вы не останетесь здесь?

Пастель выпустила колечко беловатого дыма:

– Зачем, если я теперь свободна? Меня больше ничего не держит здесь.

Пастель взмахнула крыльями, и поток воздуха снова сбил меня с лап. Задумавшись, дракониха сложила крылья и наклонила рогатую голову ко мне:

– Вот это спасибо я уже могу намазать на хлеб, как вы, фурри, выражаетесь. Понадобиться моя помощь – позови, и я прилечу.

Я вытаращил глаза:

– Как вы меня услышите?

Пастель закатила глаза и повторила фразу, сказанную ранее днем:

– И это говорят магическому существу…

Подумав, дракониха произнесла:

– И перестань называть меня на «вы». Я начинаю чувствовать себя слишком старой. И пусть мне всего сотня-другая лет, но это не значит, что я старая.

Пастель взмыла в вечернее небо и, сделав пару кругов, начала подниматься вверх. Уже вдалеке я увидел огонек пламени, на мгновение осветивший стройную фигуру летящей драконихи…

[1] Эликсир Рухти – магический эликсир, который помогает ускорить восстановление внутренней энергии после применения магии. Назван по имени создателя, монаха Священного Ордена Малекита Рухти.