Глава пятая. Начало пути

Ночью я проснулся от ощущения того, что раздался какой-то шорох. Я огляделся вокруг своих нар, но ничего не заметил. Себастьян сидел на своих нарах и что-то продолжал бормотать, не обращая на меня никакого внимания.

Честно признаться, он начинал меня пугать. Теперь я понимал, почему Ласса была не рада тому факту, что я попал в один барак с этим крысом. Не каждый смог бы выдержать то, что какой-то умалишенный сидит и чего-то бурчит. Пусть даже Себастьян не кидался на меня с ножом и не пытался убиться об стены, но мне от этого проще не становилось. Уж лучше бы я ночь с Габарисом провел, чем с ним.

Я перевел взгляд обратно на свои нары и вздрогнул. На противоположной от меня стороне сидела какая-то фигура в черном плаще. Я не мог ничего для себя понять: я видел только черный плащ и капюшон, надвинутый на голову так, что он скрывал даже лицо (или морду?) того, кто носил такое глухое одеяние.

Я не был слабонервным, но даже меня такое зрелище впечатлило. Я сдавленно сглотнул:

– Ты кто?

Фигура медленно повернулась ко мне. Сквозь складки капюшона не было видно ничего – одна сплошная чернота на тот месте, где должны были глаза, нос или другие части лица. Капюшон слегка качнулся:

– Тебе нет особого смысла это знать.

Голос у фигуры был какой… неодушевленный? Пожалуй, да, неодушевленный. Голос как у робота, с металлическими нотками. Невозможно даже было определить, какой пол был у фигуры. Я попытался задать еще вопрос:

– Я могу знать хотя бы твое имя?

Пауза.

– Или это тоже не должно касаться моих ушей?

Фигура, наконец, подала голос:

– У меня нет имени как такового. Меня зовут по-разному. Дес, Морте, Муэрте, Морана, Смерть. Можешь называть меня хоть Чубайсом, мне от этого не станет ни лучше, ни хуже.

Я снова нервно сглотнул:

– Смерть? Ты из моего мира, что ли?

Фигура качнулась:

– Я не принадлежу какому-либо конкретному миру. Я везде и нигде одновременно. Я знаю в совершенстве и твой мир, и этот, и еще миллиарды и миллиарды других.

В голове возник закономерный вопрос:

– А что ты делаешь здесь, рядом со мной? Смерть, разве у тебя нет сейчас цели забрать к себе очередного умершего?

Короткий, сухой смех, как будто зашуршали опавшие листья:

– У меня много помощников, которые справятся и без меня. Я скорее символ, чем реальная сила. Да, я могу убить, но всех сразу не убьешь, кто этого заслужил, так что у меня есть много помощников, которые сделают это не хуже меня.

Я попытался отдернуть капюшон, однако фигура подняла руку, облаченную в черную перчатку:

– Не советую этого делать, если, конечно, не хочешь резко увеличить свои шансы стать моим постоянным гостем. Мой взгляд не особо полезен для здоровья.

Я убрал лапы:

– Окей, Сон, тогда скажи, что ты делаешь здесь?

– Сон?

– Ну, есть такая книга «Смерть по имени Сон». Вот я и решил дать тебе имя по этой книге.

Смерть махнула рукой:

– Как я уже говорил, мне глубоко фиолетово, как ты меня назовешь. Можешь хоть меховым черножопым засранцем обозвать.

– Сон, так что ты делаешь здесь?

Смерть склонила голову, задумавшись:

– Скажем так, я пришел предупредить тебя.

– Предупредить? О чем?

Вместо ответа Сон ответил вопросом на вопрос:

– Гимеон сказал тебе, что у тебя есть зеленый сектор в ткани твоей магии? А также серебряный?

– Ну, допустим, а что?

– Я пришел предупредить тебя, чтобы ты не злоупотреблял силой, которую дают тебе эти секторы. Я говорю о целительстве и воскрешении.

– А почему?

Смерть покачала головой:

– Скажем так. Любой целитель или воскреситель сильно мне мешаются. У меня всегда есть четкий план – кто, когда и во сколько должен предстать передо мной в загробном мире. И я очень не люблю, когда этоn план нарушается. Во всем должны быть система и порядок. Даже после окончания жизни.

Мне сразу вспомнился сюжет американского фильма ужасов «Пункт Назначения»:

– А ты слышал о фильме «Пункт Назначения» в моем мире?

Сон наклонил голову:

– Приходилось.

– А это правда, что ты преследуешь тех, кто избежал встречи с тобой?

Смерть снова рассмеялась:

– Какие вы наивные, смертные люди. Какой мне смысл преследовать вас, если вы все равно придете ко мне, рано или поздно? Думаете, лишние несколько десятков лет для меня играют роль? Да я миллионы лет не замечаю, не то что несколько лет. Избежание смерти для меня всего лишь нарушение графика, который не исправить преследованием выживших, ибо график уже нарушен. Так что живите, пока есть возможность. Моих рук еще никто не избегал.

– Надеюсь, я не буду видеть тебя постоянно, вот так, рядом с собой?

Сон качнул капюшоном:

– Пока я только предупреждение. Не советую вызывать меня, кроме как в случае своей кончины. Я не люблю, когда меня отрывают от дел.

– А что, тебя могут вызывать и просто так?

– Бывают личности, которым нравится Смерть. Они могут вызвать меня, чтобы попробовать попросить совета. Бывает, я им помогаю. Абсолютно бесплатно, ибо я все равно когда-нибудь получу их душу к себе. Но, тем не менее, вызывать меня следует осторожно и только тогда, когда действительно нужна помощь. Я не помогаю в мелких и суетных делах.

– А как тебя позвать?

Чернота капюшона воззрилась на меня:

– Я не знаю, зачем это тебе нужно, смертный.

– Я новичок в этом мире, не знаю практически ничего из того, что здесь происходит. Возможно, мне потребуется совет.

– Ты дал мне имя, которое будешь использовать только ты. Скажи «Сон, мне нужна твоя помощь» – и я появлюсь. Но молись тогда, чтобы повод вызова был не мелочным… Иначе рискуешь попасть ко мне раньше срока.

Наступила тишина. Сон продолжал оставаться на месте. Тогда я задал еще вопрос:

– Я правильно понял, что мне совсем не следует применять исцеление или воскрешение, если я таковыми овладею?

Смерть осталась недвижима:

– Я не влезаю в твои дела. Как ты будешь использовать свои способности – целиком твоя проблема, а не моя. Мое дело – предупредить о том, чтобы ты не считал себя выше других. Многие целители, возомнив себя чем-то вроде Бога, начинают постоянно меня обманывать. Пусть я не преследую намеренно тех, кто избегает встречи со мной, но тех, кто постоянно мне мешается, я могу почтить визитом… если так будет нужно. Будь осторожен и поумерь свои аппетиты, иначе…

В черноте капюшона сверкнули два красных огонька. Я нервно сглотнул:

– Окей, Сон, я согласен. Последний только вопрос. Ты умеешь сам воскрешать?

Сон снова перевел на меня взгляд:

– Ты первый смертный, который задал мне этот вопрос. Да, я могу воскрешать так же, как и умертвлять. Оба этих действия в моей власти. Но я почти никогда этого не делал… без веской причины.

Фигура молча растворилась в сумраке лунной ночи. Я закрыл глаза… и проснулся.

Я ошарашенно смотрел по сторонам. За окном еще светила луна, но дело, судя по всему, двигалось к рассвету. Себастьян уже спал на своих нарах, смешно поджав лапы. Сильно потерев голову лапами, я посмотрел на то место, где сидел Сон. Нары были не примяты. Сначала я успокоился, но потом подумал, что Смерть вряд ли будет оставлять материальные следы после тебя.

Однако небольшое темное пятно на нарах привлекло мое внимание. Там, где во сне сидела Смерть, оставалась едва различимая надпись, написанная на обычном русском языке: «Я предупредил». Помотав головой, я снова посмотрел на надпись. Она исчезла и на ее месте оставалась только грязновато-серая ткань. Со вздохом я лег обратно. Трудно было понять, в реальности я говорил со Сном или нет. С одной стороны, я прекрасно помнил весь разговор. Но с другой… Это происходило не в реальности. И эта надпись…

Мои размышления прервал горн. Незаметно за мыслями, прошло немало времени. Заря уже заняла большую часть неба. Себастьян, которого разбудили звуки горна, уже поднялся и сел на нарах примерно в той же позе, в которой я впервые вчера увидел здесь. Он поднял полубезумный взгляд на меня и произнес вполне осознанно:

– Доброе утро, Мирпуд.

Так, мое настоящее имя он не знает, уже прелестно. Значит, не настолько он продвинутый ясновидящий (если он вообще им является). Я помахал ему лапой:

– И тебе, Себастьян.

Крыс не отвел взгляда:

– У меня к тебе будет просьба… Помоги мне уйти отсюда.

Пауза.

– Пожалуйста.

– Но разве ты сам не можешь уйти? Ты же, вроде, не военный?

– Нет, я не военный. Но я боюсь отсюда выходить лишний раз. Меня ненавидят здесь буквально все и стараются поддеть меня, как только я выхожу из барака.

– Я даже не знаю. А куда ты хочешь уйти?

– Мне неважно куда, главное – отсюда.

– Я постараюсь тебе помочь.

В дверях появился уже набивший оскомину Пульса:

– Мирпуд, выметайся с территории гарнизона.

В голове возник план. Я развалился на нарах:

– Не раньше, чем меня накормят и отпустят отсюда Себастьяна.

Пульса зарычал, схватился за голову и вышел из барака. Крыс горестно опустил голову:

– Ну теперь все будет хуже.

Я усмехнулся:

– Плохо думаешь. Поверь, сейчас все будет хорошо. Я ставил его на место несколько раз, и теперь он опасается со мной связываться. Подожди немного.

Конечно, я блефовал, ибо полностью в своих словах я не был уверен. Но мне хотел успокоить Себастьяна. К счастью, это возымело действие – крыс лег обратно на нары и закрыл глаза.

Через минут пять в дверях появилась Ласса. Оглядев нас двоих, она коротко позвала:

– Пойдем в столовую, Мирпуд.

Крыс жалобно подал голос:

– А я?

Ласса оглядела его:

– Ты тоже.

Ясновидящий просиял и вышел из барака следом за мной. Снаружи нас уже ждал оживший городок. Многие солдаты выглядели сонными, но передвигались они споро. Я спросил Лассу:

– Мы будем есть с остальными?

– Нет, вы получите еду отдельно.

– А ты?

– Я остаюсь здесь, ибо я солдат, а не гражданский зверь.

– А как я к Гимеону попаду?

Ответом мне был хитрый взгляд магессы:

– А я думала, ты не маленький, не заблудишься. Или у тебя дырявая память на местность?

Я покачал головой:

– Не страдал, к счастью.

Гиена хихикнула:

– Щас поешь и иди.

Ласса повела нас с Себастьяном к какому-то домику, в стене которого было прорезано окошко. Магесса постучала туда. Дверца открылась, и на нас воззрился одноглазый опоссум:

– Че надо? Завтрак позже будет!

– Приказ Пульсы, выдать две порции.

Опоссум отошел с бурчанием, в котором можно было только разобрать отдельные слова, вроде «Говнюки», «Штатские», «Начальство». Менее чем через минуту в окно едва не вылетели две тарелки с баландой и ложкой, и вслед донесся раздраженный голос повара:

– Приятно подавиться, штатские крысы!

Себастьян сжался от его слов и молча выпил свою баланду, даже не обращая внимания на то, что она была горячей. Как он не обжегся, я не знаю. Свою же баланду я ел медленно и аккуратно. На вкус она была так себе, но была в любом случае лучше того поганого завтрака, который я получил в перевалочной таверне вчера.

Сдав тарелку обратно возмущенному повару, я встал с земли и пошел в сторону выхода из военного городка. Перед тем, как уйти, я обернулся и жестом подозвал Лассу. Когда она подошла с заинтересованной мордочкой, я крепко обнял ее. Гиена пискнула от неожиданности, но через пару секунд ответила на мои объятия. Я прошептал ей в ушко:

– Спасибо, Ласса. Я очень надеюсь, что увижу тебя еще не раз.

Отпустив магессу, я с удивлением заметил, что глаза у нее влажные. Я вытер пальцем слезы и улыбнулся:

– Я вернусь, я обещаю.

Ласса тихо шепнула:

– Я буду ждать, Мирпуд. И пусть Святой благословит твой путь…

Магесса тихо повернулась ко мне спиной и пошла обратно, в сторону казарм. Я посмотрел ей вслед и пошел мимо часового на выход из военного городка. Себастьян, незаметно для меня, потопал следом.

Ласса едва сдерживала слезы, отходя от Мирпуда. Выждав несколько секунд, она обернулась и увидела удаляющегося менестреля. Слезы снова начали душить ее, и магесса стиснула зубы, чтобы не зарыдать. Она влюбилась в бело-серебряного волка, который только несколько секунд назад исчез за воротами военного городка.

Себастьян неуверенно произнес за моей спиной:

– Мирпуд?

– Да?

– Я пойду, пожалуй. Может, мы еще встретимся когда-нибудь.

Я оглядел его с лап до головы и произнес со скрытым сарказмом:

– Несомненно.

Перед тем, как уйти, крыс произнес:

– Незнающий победит там, где обычно властвует умный и расчетливый.

Не дожидаясь моей реакции, он исчез в толпе. Я стоял, думая над его словами. Он произнес уже три «пророчества», когда я его видел. Первый был про какой-то «редкий продукт, вызволяющий из беды», а второй про «игру, которой врага победить можно». Теперь еще он и «незнающего» приплел сюда.

И тут я неожиданно вспомнил сюжет одного фурри-комикса под названием «Объект №9». Там был крыс-предсказатель по имени Себастьян, который только сидел и бормотал бессвязные пророчества. Неужели, это был местный вариант такого крыса-предсказателя с аналогичным именем? Тогда, стоит эти фразы запомнить. Может, они мне когда и пригодятся. Кто знает?

Я посмотрел направо. Тянулась та самая улица, по которой мы с Лассой шли вчера вечером от въездных ворот Ландара. Как и вчера, она была запружена рабочими зверями. Вздохнув, я пошел обратно, в сторону ворот.

В толпе я часто замечал, что на мою одежку изрядно косятся. К счастью, мне припомнилась фраза Пульсы по поводу того, что «менестрели всегда славились тем, что наряжались черт знает во что». Наверное, это спасало меня от того, чтобы надо мной начали потешаться или пытаться спросить, а что я собственно ношу. Надеюсь, Гимеон мне выдаст нормальную одежду, а не какое-нибудь старомодное фуфло, которое носить будет противно.

За своими размышлениями я снова прошел мимо того помоста, где я вчера впервые увидел Вейлин. Услышав знакомый голос Тарима Ассо, я снова направил лапы в сторону толпы возле работорговца. К моему облегчению, Вейлин так и осталась на помосте. Судя по всему, все попытки ее продать провалились. Оно и к лучшему. Чем больше она остается непроданной, тем больше у меня шансов каким-нибудь образом вызволить ее из рабского плена.

Невероятным образом волчица разглядела меня в толпе и очень тепло, но в то же время почти незаметно, улыбнулась. Ее мордочка после такого, и так будучи прелестной, стала еще красивее, что казалось почти невозможным. Я снова шепнул одними только губами «Я спасу тебя». Не знаю, умела она читать по губам или нет, но после моего тихого шепота ее голубые глаза засияли каким-то особым лучистым светом.

Я пошел обратно, в сторону дома мастера Гимеона. На прощание я победно вскинул лапу с двумя пальцами в виде английской буквы «В». Вряд ли она знала этот жест, но она неожиданно подняла связанные лапы с тем же жестом. Поначалу я очень удивился, но потом подумал, что, наверное, энглиш в этом мире предполагает и некоторые общие жесты, похожие на наш мир.

Я вышел на улицу, которая шла вдоль крепостной стены. После некоторого времени я нашел тот дом из красноватого известняка, в котором жил гарнизонный маг. Я подошел к двери и постучал в нее кольцом, торчащим из пасти тигра. Через несколько секунд дверь открылась, и варан, одетый в красный плащ, оглядел меня ленивым взглядом:

– Ты пришел, как я вижу. Что же, проходи.

Он пропустил меня внутрь и закрыл за мной дверь. В комнате ничего не изменилось по сравнению со вчерашним днем: все тот же стол, заваленный бумагами, реактивы и склянки. Гимеон открыл шкаф, порылся и достал оттуда сверток одежды. Кинув его мне, он показал мне на неприметную дверь в левой стене:

– Иди, переоденься.

Я поймал кинутый сверток и прошел в дверь. Я оказался в небольшой комнате с кроватью, которая освещалась одной только сферой беловато-желтого цвета, которая висела прямо под невысоким потолком, до которого я мог достать лапой, не поднимаясь на цыпочки (хоть, фигурально выражаясь, я и так на них стоял). Я оглядел выданный сверток. Показались черноватые штаны (судя по всему, из какого-то материала типа шелка), белая рубашка с отворотом и черный же плащ с какой-то символикой в виде склонившего голову льва.

Я медленно стянул с себя всю одежду. Свои боксеры я уже не стал бы носить по объективным причинам. Они точно нуждались в стирке, как это было ни прискорбно признать. Футболку тоже не помешало отстирать. К счастью, куртка и джинсы были в хорошем состоянии, и за их чистоту пока не надо было беспокоиться. Я быстро переоделся. Штаны облегали лапы и приятно холодили их. Рубаха была слегка длинновата, но я просто заправил ее в штаны. Плащ занял место на моих плечах. Завязав шнурки плаща, я вышел обратно в комнату Гимеона. Тот критично оглядел меня и, удовлетворившись осмотром, опять накинул на себя плавность и леность:

– Хорошо. Свою одежду можешь пока убрать в тот шкаф, откуда я достал твою амуницию.

Я подошел к шкафу и открыл его. Увидев внизу свободное место, я аккуратно сложил там свою одежду стопочкой. Подумав, я закрыл шкаф и поставил рядом с ним чехол с гитарой. Обернувшись, я вернулся обратно к Гимеону. Варан лениво обошел вокруг меня:

– Прежде чем начинать твое обучение даже самому малому, нужно установить отношения между мной и тобой. Я – твой учитель, ты – мой ученик. Ты делаешь то, что я говорю, даже если мое требование покажется тебе абсурдным или откровенно глупым. Поверь, я не совершаю поступков, не продумав их последствий. Обращаться ко мне следует «мастер» или «мастер Гимеон». Если ты хочешь куда-то уйти в город – я должен это знать, даже если это поход всего лишь за пару кварталов. То, что ты надел, является символом ученика. Ты не снимаешь его, пока занимаешься со мной или находишься в город. Благодарю этому одеянию ты в безопасности, ибо все проблемы с тобой, если они возникнут, будут решаться только через меня. Это ясно?

– Да, мастер.

– Ты мыслесвязью владеешь?

– Нет, мастер Гимеон.

– Не проблема, научим. В будущем пригодится даже безотлагательно ко мне. Итак, сейчас будет самое начало обучения.

Гимеон поднял когтистую чешуйчатую лапу и приложил ее к виску:

– Сейчас я буду передавать тебе некоторые фразы, которые ты должен произнести вслух. Будь готов мысленно их принять.

Варан закрыл глаза. Я остался стоять на месте, ничего не понимая. Судя по всему, ничего не получилось, ибо в мозгу были только мои мысли. Голос Гимеона начал отдавать легким оттенком стали:

– Сосредоточься, ученик.

Он еще даже не повышал голос, но почему-то я думал, что это не за горами, если я не смогу справиться с принятием его мыслей. Еще одна попытка, во время которой я напряг свой мозг, пытаясь поймать поток мыслей от варана. В голове промелькнула мысль, которая точно не принадлежала мне. В ней было только слово: «Ландар». Я поднял взгляд на Гимеона:

– Я услышал только слово «Ландар» и ничего более.

Варан остался невозмутим:

– Пока степень восприятия у тебя невысокая, но то, что ты расслышал хотя бы одно слово, уже хорошо. Будем тренироваться дальше.

Еще одна попытка. На этот раз мысль была длиннее: «Иерарх занимает должность». Я послушно повторил ее. Гимеон кивнул:

– Еще лучше. Пусть и не договорил, но уже лучше. Четвертая попытка.

Я напрягся. Появилась мысль: «Пусть и не настоящее имя ты назвал, но я готов звать тебя вымышленным».

Повторил. Гимеон удовлетворенно отступил назад:

– Отлично, ученик. А теперь задание сложнее. Ты должен мне передать мысли. Так как я не телепат, то я не смогу просто так их знать. Пробуй.

Я закрыл глаза. Что бы ему передать? Попробуем так: «Я не назвал свое имя, чтобы меня не поработили». Посмотрел на Гимеона. Тот безучастно остался стоять:

– Ничего не слышал и не понял.

Так, еще раз, повторим фразу. Варан высунул язык и убрал его обратно:

– Я догадывался, почему ты скрываешь свое имя.

– Так вы поняли, что я задумал?

– Да, теперь понял. В итоге, методика проста: тебе нужно представлять мой образ и представлять, как мысли текут ко мне. Со мной будет проще – я уже умелый маг и смогу передать свои мысли тебе.

Я кивнул:

– А что дальше, мастер?

– У тебя три сектора. Пока будем разрабатывать красный, ибо зеленый и серебряный занимают меньшую площадь спектра. Выясним силу твоего дара. Сейчас я покажу, что тебе надо сделать.

Гимеон сделал из ладоней две чашечки и сложил их так, как будто обхватывал невидимый большой шар. Пустое пространство между ладонями стало оранжеветь, и там появился шар пламени. Шар был достаточно большой, примерно как шар от боулинга, и распространял вокруг себя приятный жар. Продержав шар несколько секунд, Гимеон встряхнул ладонями, и шар бесследно исчез. Варан поднял взгляд:

– Твоя очередь, ученик.

Я неумело пытался повторить движение. Неожиданно вырвавшийся столп пламени опалил меня жаром. Я с воем схватился за лапы. Ожога я не получил, но жар был. Дуя на болящие лапы, я зашипел от боли. Как всегда невозмутимый Гимеон снова высунул язык и убрал его обратно:

– Еще.

Внутренне побаиваясь того, что ждало меня дальше, я попробовал снова. И снова у меня с лап вырвался сноп пламени, который заставил загореться некоторые бумаги на столе. Поспешным движением лапы Гимеон погасил начавшееся было распространяться пламя. Я испуганно вжал голову в плечи:

– Простите, мастер.

Гимеон молча сотворил какой-то кокон, который обхватил меня на манер импровизированного силового поля. Я тронул пленку и она, словно стенка мыльного пузыря, заколыхалась и засветилась оранжевым. Я изумленно спросил:

– А что это?

– Кокон Защиты от Огня. Чтобы ты тут ничего не спалил. Еще раз, ученик.

Вздохнув, я снова сложил лапы. На этот раз между ними реально появился какой-то шар. Небольшой, размером с шарик от настольного тенниса, он слегка грел лапы и вскоре сам исчез. Тут же я попробовал создать еще шарик. На этот раз он вышел большего размера, примерно с шар от бильярда. Шар попался с норовом: он вырвался из лап и заехал мне по лбу, опрокинув на пол. К моему удивлению, шар ударил меня как твердый предмет и даже не обжег – как будто это был обычный камень. Потираю лоб, я с трудом поднялся. Гимеон, похоже, абсолютно не волновался по поводу того, что происходит. Видимо, он был из той породы учителей, которая обучает ученика постигать все самостоятельно, методом проб и ошибок. Признаться, не самая плохая тактика. Главное, чтобы я себя не спалил случайно в результате своих «опытов».

В относительно удачных попытках прошла еще примерно полчаса или час (а может и намного больше, ибо точно я времени не знаю, так как был сосредоточен на занятии, а не на чем-то еще). Я замечал, что варан одобрительно отмечает мои успехи и практически не поправляет меня (или просто не вмешивается). В любом случае, по прошествии времени я научился держать достаточно большой шар огня, который не исчезал самопроизвольно. Ради шутки я кинул его в пленку защиты. Дрогнув, она исчезла и я оказался в своем обычном состоянии. Гимеон несколько картинно поаплодировал:

– Браво, ученик Мирпуд, это уже показывает силу твоего дара. Защиту такой силы не всякий сможет пробить.

Я стоял с гордым видом, пока варан не произнес следующую фразу:

– А теперь учимся защищаться от такого шара. Но прежде натяни вот это.

Гимеон кинул мне какую нелепую амуницию из войлока. Я с трудом натянул ее и почувствовал себя полным идиотом – все мои движения были скованными. Гимеон медленно развел лапы в каком-то жесте и перед ним замерцала красноватая прозрачная пелена:

– Это Стена Защиты. Помогает защититься от многих боевых заклятий. Сейчас мы ее попробуем ее в действии. Жест будет вот такой.

Он снова показал жест, и я попробовал его повторить. Замерцало какое-то подобие стены. Без предупреждения варан выпустил фаербол. Он с легкостью сломил мою защиты и врезался мне в амуницию, опрокинув меня на пол. Потирая ушибленную грудь, я с трудом встал обратно. Варан кивком показал создать защиту снова. И опять неудачно.

Это упражнение меня мучило дольше всего. Несколько часов я только и делал, что вставал и падал, вставал и падал. Несколько часов – это в моем сознании. А в реальности могло пройти не очень много времени.

Наконец, когда я уже начинал проклинать Гимеона, он опустил лапы:

– Обед, а потом будем работать дальше.

Я с облегчением стащил с себя амуницию и бросил ее в сторону. Варан щелкнул пальцами, и на стене ожила какая-то птичка, на которую я раньше не обращал внимания. Я вздрогнул от неожиданности, а Гимеон коротко приказал:

– Обед.

Ворон (по крайней мере, он был похож на него) что-то каркнул и исчез в какой дырке в левой стене. Я удивленно спросил:

– И вот эта ворона будет готовить обед?

– Это не ворона, это мой фамилиар и слуга, по совместительству.

Фамилиар? А, ну да, приближенный дух мага. Забавно, ворон – фамилиар варана. Каламбур, однако.

Гимеон одним движением смахнул со своего стола абсолютно все бумаги, не заботясь о них, и сел за него, жестом приглашая меня сесть с другой стороны. Так, вот теперь мне интересно. Гимеон наверняка маг не из бедных, следовательно, есть дешевое вряд ли будет. Впрочем, вдруг у него, как у рептилии, особый рацион, который мне абсолютно не понравится? Да, у фуррей строение внутренностей как у человека, но кто ж его знает, как будет на этот раз? В нашем мире вараны карниворы, то есть хищники, поедающие все от насекомых до падали. Каковы же гастрономические предпочтения мсье Гимеона?

Через минут пятнадцать, в течение которых варан, казалось, погрузился в какое-то подобие анабиоза, не реагируя ни на что, появился фамилиар, тащивший в лапах сверток, обернутый какой-то тканью. Аккуратно приземлившись на стол, фамилиар оставил сверток на столе и полетел в обратном направлении. Рептилия медленно открыла глаза и развернула сверток. Внутри лежал кусок мяса, кишащий червями. И тут я почувствовал, что меня начинает выворачивать наизнанку. Маг с усмешкой посмотрел на меня:

– Зря воротишь нос, ученик. Очень вкусно, между прочим. Двойная порция мяса, если считать и червяков!

Я с нескрываемым отвращением смотрел, как варан с аппетитом поглощает мясо, собирая языком червей. Блин, если и мне такое принесут, то я точно залью стол блевотиной. Правда, боюсь, не выйдет, ибо завтрак наверняка уже переварился.

Вернулся фамилиар со вторым свертком. С некоторой опаской я развернул его. Внутри лежал кусок мяса. Жареного. Без червей. Какая прелесть. Блевонь отменяется. Учитывая, что приборов не принесли, я имел полное право есть мясо прямо лапами, хотя в реальности не люблю этого.

Мясо оказалось очень даже недурственным, стоило признать. Учитывая, что кусок попался немаленький, по окончании трапезы я чувствовал приятную сытость. Заметив, что я доел, маг взял два куска ткани от свертков, сжал их в кулаках и сделал жест заправского иллюзиониста. Ткань исчезла без следа. Стоит полагать, на этот раз это был не фокус, а самая настоящая магия.

Признаться, меня сильно разморило и мне не хотелось вставать из-за стола. Гимеон, похоже, понял мою мысленную просьбу и снова впал в какое-то подобие анабиоза, закрыв глаза прямо на стуле. Мне он ничего не сказал, и я встал из-за стола, кладя все его бумаги обратно на стол. Неожиданно мне на глаза попался какой-то странный свиток, на котором шел текст на рогнеону. Я в него вгляделся. Судя по всему, это был какой-то циркуляр или приказ. В нем было написано следующее:

Внимательно следить за обстановкой в Ландаре и окрестностях, вылавливая всех, кто окажется подозрительным и тем паче владеющий священным языком или языком Проклятых. Обо всех подозрительных зверях докладывать начальнику гарнизона или служителям Ордена.