Развитие и формирование института усыновления

Памятники греко-римского законодательства, входящие в состав Кормчих книг, свидетельствовали о том, что император Леон Философ дозволял женщинам принимать посторонних детей, хотя бы они и никогда не рождали их, и не требовалось получать дозволения от императора, а лишь необходимо было разрешение высшего местного начальства. Усыновление совершалось особым церковным обрядом.

Усыновление как «искусственное сыновство», как прием «стороннего» в состав семьи совершалось в Древней Руси еще во времена язычества. В пору, когда на смену язычеству пришло христианство, усыновление осуществлялось церковью посредством особого акта, исходящего от церковной власти. Оно освящалось особым церковным обрядом «сынотворенья». Для того чтобы усыновление имело силу, оно подлежало утверждению епархиальным архиереем при соблюдении определенного церковного обряда. Такими были требования, предъявлявшийся к усыновлению нормами византийского права, под влиянием которых тогда находилась Русь. Что же касается русского обычного права, то оно предусматривало разные процедуры усыновления, сохранявшиеся долгое время. В их числе обряд фиктивного рождения. Для большей достоверности в некоторых местностях на мнимую роженицу надевали рубашку, испачканную кровью. Имитировать роды мог и мужчина. Считалось, что обряд, имитирующий роды ребенка мужчиной, сопровождал усыновление им ребенка; женитьба на вдове брата; фактический прием усыновляемого в дом; особый договорный акт между усыновителем и усыновляемым.

Следовательно, усыновление было известно еще тогда, когда существовала древняя семья с патриархальным отцом семейства во главе, в которую одинаково входили и дети, и рабы, и принятые в семью (примаки) из чужой семьи. Но если ранее усыновление вызывалось потребностью сохранить численность, прочность общины, то со временем все отчетливей становится другая цель усыновления иметь наследника, который поминал бы души бездетных супругов. Это был своеобразный отголосок древности, поскольку в пору христианства заботу о душе усопшего можно было поручить церкви, а в языческие времена принесение ему жертв составляло исключительную обязанность его детей. Вместе с тем при усыновлении учитывались интересы не только усыновителя, но и усыновляемых, особенно тех, кто утратил собственную семью.

Долгое время правила, касающиеся усыновления, не подвергались существенным изменениям и по-прежнему отличались большим разнообразием. Но по мере укрепления частнособственнических начал в семейных отношениях все большее значение стало приобретать предписание: нельзя усыновлять своих незаконных детей. Тем самым создавались преграды на пути возможного посягательства на собственность усыновителя со стороны его незаконных детей.

В этом виде усыновление существовало до времен правления Петра Великого. Так, Закон Петра Великого о единонаследии содержал положение о том, что последний в роду, т.е. не имевший ни потомков, ни родственников мужского пола своей фамилии, для ее сохранения обязывался все свое родовое имение передать одной из своих родственниц, с тем чтобы муж ее принял его фамилию. Этот акт иногда рассматривался как усыновление, из него в дальнейшем развивалось усыновление в дворянском сословии.

То же было характерно для эпохи царствования Екатерины II, которая много занималась укреплением правовых основ Российского государства, правовым регулированием различного рода отношений, в том числе семейных и особенно связанных с защитой прав детей. Но специальных законов, посвященных усыновлению как таковому, тогда не было. Лишь в порядке исключения она разрешила двум братьям графам Остерманам усыновить старшего внука их сестры. Подобного рода разрешение послужило в дальнейшем основанием для других усыновлений с согласия самой императрицы в каждом конкретном случае.

Развитие законодательства об усыновлении приходится на период царствования императора Александра I. Законодательство, посвященное усыновлению, стало развиваться в основном в начале 19 века 11 октября 1803 года появился Указ, позволяющий бездетным дворянам усыновлять ближайших законнорожденных родственников «через передачу им при жизни фамилии и герба». Несколько позже появляется целая серия указов, специально предназначенных для усыновления. Все они обращали внимание на необходимость неукоснительного соблюдения принципа сословности при усыновлении дворянами, купцами, нижними воинскими чинами и т.д. Усыновление лицами, принадлежащими к дворянскому сословию, в то же время получило значение генеалогического. Но существовало оно не только для поддержания угасающей фамилии, но и с целью приобретения ребенком новой семьи. Уже в 1817 году появилось правило о том, что усыновлять разрешалось не только одного ребенка, но и нескольких, с присвоением им и фамилии усыновляющих, лишь бы усыновляемые имели равные права на наследство и не был обойден ближайший наследник, который по законам мог бы иметь предпочтительное перед другими право на получение недвижимого наследственного имения. Недвижимое имущество распределялось между усыновляемыми в равных долях.

По общему правилу приписка к семействам сирот податного состояния должна была осуществляться с ведома городских и мирских обществ, но их согласие на приписку сирот не требовалось. Приписка сирот к сословию свободных хлебопашцев осуществлялась с ведома их обществ. Отказ общества не преграждал права принять сироту на воспитание, но в этом случае общество не обязывалось наделять его участком земли и приемыш должен был довольствоваться только участком, принадлежащим тому семейству, к которому он причислен. При принятии на воспитание сирот, помнящих свое родство, строго отслеживалось, чтобы воспитатели податного состояния не приписывали в своих семействах других, кроме сирот податного состояния. Эти правила не изменяли положения о незаконнорожденных, подкидышах и вообще сиротах, по рождению или по воспитанию своему принадлежавших военному ведомству, и потому они должны были поступать в военно-сиротские отделения. Подкидыши, принимаемые и воспитываемые солдатами, в чистой отставке состоящими, или солдатскими вдовами, не принадлежавшими к военному ведомству, могли быть причислены к любому состоянию, кроме крепостных, по усмотрению воспитателей.

Начало улучшению легальной судьбы внебрачных детей было положено Законом от 12 марта 1891 г., которым было дозволено узаконение их через последующий брак. Дальнейший шаг был сделан Законом от 3 июня 1902 г., который представлял собой первый цельный законодательный акт об этих детях. В нем впервые заменяется легальный термин «незаконнорожденные» более мягким - «внебрачные». Наследственные права внебрачных детей были тесно связаны с общим взглядом законодателя на этих детей и положением их в семье родителей. Наследственные права внебрачных детей определялись при издании Свода законов: незаконнорожденные дети, хотя бы они и были воспитаны теми, кто именуется их родителями, не имеют права на имя и фамилию отца и законное после него или после матери своей наследство в имуществе. Новый закон основывался на разграничении собственности на родовую и благоприобретенную. Такое положение предопределило уменьшение наследственных прав внебрачных детей по отношению к детям родным.

Таким образом, для конца 19 в. и начала 20 в. характерно использование усыновления прежде всего для охраны имущественных интересов усыновителя-наследодателя. Одновременно благодаря усыновлению осуществлялась защита прав ребенка путем его устройства в семью усыновителя. Особое значение это имело для осиротевших детей. В сельской же местности усыновление давало возможность усыновителю приобрести дополнительные рабочие руки в домашнем сельском хозяйстве. И, что не менее важно, с помощью усыновления хозяйскому сыну можно было избежать воинской службы, так как усыновленный мог его заменить в случае призыва. Поэтому существовал специальный закон, где говорилось, что для исполнения воинской повинности имеет значение усыновление детей не старше пяти лет. Немаловажным для усыновителя соображением было его желание иметь в преклонном возрасте помощника и кормильца. Но опять-таки далеко не всегда усыновитель руководствовался соображениями материального, делового характера. Не было редкостью и усыновление как способ удовлетворения естественных чувств любви и привязанности, не находящих применения за отсутствием собственных детей. В зависимости от сословной принадлежности усыновителя различали три главных вида усыновления: усыновление дворянами, усыновление лицами податных состояний, усыновление иностранцами. Для каждого вида усыновления были предписаны особые правила, закреплялись общие условия усыновления, как материального, так и формального характера.

Что касается оснований прекращения отношений, вытекающих из усыновления, то они совпадали с основаниями, по которым прекращалась родительская власть: смерть усыновителя или лишение его всех прав состояния.

Изменения общественных отношений обусловили развитие нового законодательства.

Первый семейный кодекс России послеоктябрьского периода[9] не предусматривал усыновления вовсе. Главной причиной невозможности правового регулирования отношений по усыновлению было стремление устранить всякую попытку эксплуатации труда малолетних детей. К тому же отпала проблема передачи имущества от усыновителя-наследодателя к усыновленному, поскольку перестал существовать институт наследования.

Однако потребность в усыновлении не исчезла. Она объяснялась, во-первых, соображениями экономическими, главным образом потребностью крестьян иметь в семье еще одного работника, и во-вторых, ростом числа бездомных детей, потерявших свою семью, родителей из-за социально-экономических потрясений, затронувших все сферы жизни и все слои населения, особенно детского.

Выходом из положения в первом случае стало предусмотренное Земельным кодексом примачество. Но в отличие от усыновления основу примачества составлял договор между совершеннолетним примаком и крестьянским двором с целью «сугубо трудовой». Что же касается устройства массы осиротевших детей, кочующих по всей России в поисках крова и пищи, то эту ситуацию пытались разрешить с помощью различных детских учреждений. Тем не менее осиротевших детей под разными предлогами продолжали брать в семью, используя главным образом правила, касающиеся опеки (попечительства). Но сохранение при этом правовой связи ребенка с его родителями не всех устраивало. Вот почему на практике за лицами, принявшими несовершеннолетнего на воспитание, признавалось право присваивать своему подопечному фамилию опекуна.

Усыновление детей в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. позволило облегчить судьбу тех, кто потерял родителей, и стало своеобразным символом проявления истинного патриотизма и гуманности. Усыновление детей, находящихся в эвакуации, потерявших свою семью и родителей, приняло массовый характер безотносительно к национальной принадлежности усыновителя и усыновляемого. С целью усовершенствования действовавшего законодательства по усыновлению в 1943 г. был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об усыновлении». Это был еще один шаг к укреплению правовых предпосылок усыновления. Но только спустя много лет, в 1969 г. Кодекс о браке и семье РСФСР достаточно подробно и тщательно урегулировал отношения, связанные с усыновлением. И чтобы было ясно, что речь идет о детях обоего пола, в тексте этого кодекса стал фигурировать помимо термина «усыновление» термин «удочерение».