ПОСКОЛЬКУ В ОТЕЛЕ СОБРАЛИСЬ ПРЕДСТАВИТЕЛИ ПРАКТИЧЕСКИ ВСЕХ МИРОВЫХ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ГРЕГ РЕШИЛ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЭТУ ВОЗМОЖНОСТЬ ДЛЯ ПРОПАГАНДЫ РАБОТЫ ИЦА.

До 11 сентября дипломатические отношения с режимом Талибан поддерживали только Пакистан, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты. Через несколько дней после террористических актов в Нью-Йорке и Вашингтоне отношения СА и ОАЭ с фундаменталистским движением были разорваны. И Пакистан остался единственным местом, где талибы могли общаться с остальным миром. На лужайке перед ветхим посольством Афганистана, которое находилось в двух километрах от «Марриотта», они каждый день устраивали длинные пресс-конференции. Раньше от гостиницы добраться до посольства можно было за восемьдесят центов. Теперь же жадным до информации журналистам приходилось платить по десять долларов за поездку в один конец.

Ситуации в Афганистане были посвящены ежедневные брифинги, устраиваемые в «Марриотте» ООН. Толпы обгоревших на жарком солнце репортеров с удовольствием собирались в конференц-зале отеля, где, как всегда, прекрасно работали кондиционеры.

К осени 2001 года Мортенсон знал Пакистан гораздо лучше большинства иностранцев. Особенно хорошо ему были знакомы удаленные пограничные районы, куда репортеров не пускали. Журналисты постоянно предлагали Грегу деньги, лишь бы он обеспечил их переход в Афганистан.

«Мне казалось, что репортеры воюют друг с другом, — вспоминает Мортенсон. — Си-эн-эн объединилась с Би-би-си против Эй-би-си и Си-би-эс. Пакистанские стрингеры[69]сновали по вестибюлю, продавая информацию о том, как американский шпион, проникший в движение Талибан, был разоблачен и расстрелян. За обладание такими новостями между журналистами начиналась настоящая война».

«Продюсер и репортер Эн-би-си пригласили меня на обед в китайский ресторан „Марриотта“, чтобы поговорить о Пакистане, — продолжает Мортенсон. — Но им нужно было то же самое, что и всем остальным. Они хотели попасть в Афганистан и предлагали денег больше, чем я зарабатывал за целый год, лишь бы я согласился им помочь. Они озирались вокруг, словно боялись, что кругом установлены микрофоны, а потом продюсер шепнул: „Только не говорите Си-эн-эн и Си-би-эс!“»

Грег постоянно давал интервью репортерам, которые редко выбирались куда-нибудь за пределы «Марриотта» и посольства талибов, но хотели украсить свои статьи о скучных пресс-конференциях местным колоритом. «Я пытался говорить о коренных причинах конфликта: об отсутствии системы образования в Пакистане, о распространении ваххабитских медресе и о том, как все это порождает терроризм, — говорит Мортенсон. — Но мои слова не попадали в печать. Журналистов интересовали только лидеры движения Талибан. Они хотели представить их злодеями, повинными в развязывании новой войны».

Каждый вечер, в одно и то же время, лидеры движения Талибан, находившиеся в Исламабаде, в черных развевающихся одеяниях и тюрбанах входили в мраморный вестибюль отеля «Марриотт» и устраивались за столиком в кафе «Надия», чтобы понаблюдать за «цирком».