POV Фрэнка. Я всегда вздрагиваю, когда слышу эту мелодию, играющую у меня на звонке

1.

Я всегда вздрагиваю, когда слышу эту мелодию, играющую у меня на звонке. Это Фрэнк.

Как всегда, даже не удосужившись поздороваться, он сообщает, что приедет через полчаса. Ему все равно, есть ли у меня другие планы, не занят ли я, хочу я его видеть или нет, он просто ставит меня в известность. Ненавижу.

Тем не менее, я не могу ему отказать.

Как подорванный, я бегу в душ, на ходу сообщая двум моим соседкам по квартире, что сейчас ко мне придет, кхм… Друг. Они понимающе, что бесит до невозможности, улыбаются, тут же собираясь куда-то по своим внезапно появившимся делам, крича вслед захлопывающейся двери ванной что-то вроде «удачи».

Я недолго стою под душем, проделывая унизительные, но необходимые процедуры, потому что Фрэнку всегда некогда со мной возиться, и ему не нравится, когда я не готов.

Напоследок вылив на себя полфлакона духов, подаренных Айеро, кстати говоря, это его единственный подарок, который он вручил мне со словами: «Больше не пользуйся своим дерьмом, меня от него тошнит », я снова бегу в свою комнату, застилать свежее белье. Это тоже одно из требований Фрэнка.

Как только я натягиваю на себя длинный пушистый халат, раздается звонок в дверь. Айеро.

- Проходи, - коротко бросаю я.

Фрэнк, ничего не ответив, заходит в квартиру прямо в кедах, и сразу же направляется в спальню. Я с неохотой следую за ним. Хотя, кому я вру? Я хочу этого, очень хочу.

- К чему такая спешка? – усмехаюсь я, смотря на снимающего джинсы Айеро. – А как же: «Привет, дорогой, я так по тебе соскучился» ?

- Не язви, Уэй, у меня нет настроения, - бросает мне через плечо Фрэнк, уже полностью раздевшись и ложась на свежие простыни. – Ты так и будешь стоять?

Мне обидно, хотя, пора бы уже привыкнуть к такому обращению, но это чувство… Не-на-ви-жу.

Я медленно подхожу к кровати, на ходу не менее медленно развязывая халат, наблюдая, как у Айеро расширяются зрачки и сбивается дыхание. Незабываемое зрелище. Приблизившись к нему вплотную, я сбрасываю единственную вещь и сажусь на бедра Фрэнка, невесомо касаясь кончиками пальцев чуть вставшего члена. Наклоняюсь за поцелуем, но мое лицо довольно грубо отворачивают, а слова: «Никакой прелюдии. Нам уже не по пятнадцать» бьют как пощечина. Но я, сделав вид, что они меня ни чуть не задели, медленно разгибаюсь, нашаривая неподалеку смазку.

- Давай уже, - подгоняет меня Айеро, нетерпеливо подбросив бедра вверх.

И я подчиняюсь.

Наскоро выдавив немного крема, я смазываю его член, нежно скользя по горячей коже и вздувшимся венкам, поддразнивая. Фрэнк уже почти рычит.

- Джерард… - ну надо же, он помнит мое имя!

Не решаясь испытывать его терпение, я, прекратив ласку, направляю член в себя, закусив губу.

Боль расходится слабыми вспышками, и, когда неприятные ощущения прекращаются, я начинаю двигаться, стараясь найти нужный угол.

Фрэнк громко вдыхает и выдыхает, сдерживая в себе стоны. Он ни разу не издавал со мной каких-либо звуков. Я не знаю, почему, быть может, он считает это унизительным?

Я же, в свою очередь, всегда назло ему стараюсь громко стонать, скулить, иногда даже кричу, что его неимоверно раздражает.

Я смотрю на его лицо, не отрывая взгляда. Его глаза закатываются от удовольствия, и это единственное доказательство того, что ему действительно нравится. Он поддерживает меня под бедра, изредка толкаясь навстречу, весь покрытый испариной, влажный, со взмокшими волосами, невероятно красивый в такие мгновения. Его член приятно задевает простату, и я яростней насаживаюсь, с неприличным шлепком опускаясь вниз. И как раз в тот момент, когда я тяну руку к своему паху, Фрэнк внезапно сам начинает дрочить мне, поймав мой взгляд и, кажется, усмехнувшись. Хотя, мне могло и показаться.

От пары движений внизу живота начинает разгораться самый настоящий огонь и я, не удержавшись, начинаю шептать:

- Фрэнк… Фрэнки… - пусть знает, что я думаю только о нем.

Его дыхание становится совсем хриплым и отрывистым, и я начинаю сжимать его изнутри, быстрее подводя к оргазму, но думая про себя: «Пусть это никогда не кончится».

Айеро же, коротко рыкнув и толкнувшись особенно глубоко, кончает, по-прежнему двигая рукой по моему члену. Я, решив не отставать от него, громко простонав его имя, кончаю вслед, устало опускаясь на его вздымающуюся грудь. У меня есть около пяти минут, пока Фрэнк не очнется, спихивая меня, почти бегом устремляясь в душ, после – быстро одевшись, покидая мою квартиру со словами «я позвоню».

Пять минут блаженства, за которые я готов простить ему почти все.

Когда время истекает и Айеро начинает недовольно шевелиться, я без лишних слов встаю с него, морщась от ощущения вытекающей спермы из заднего прохода, натягиваю назад халат и направляюсь к окну, прихватив с тумбочки сигареты.

Я успеваю выкурить всего три штуки, когда Фрэнк говорит:

- Закрой за мной.

Я послушно встаю с подоконника, прохожу назад к кровати, намереваясь положить пачку сигарет на место, как замечаю несколько купюр, которые явно не мои. Или… уже мои?

- Что это? – повернувшись к хмурому Фрэнку, холодно спрашиваю я.

- Деньги, - спокойно отвечает он, пожимая плечами.

- Я вижу. Зачем ты их сюда положил?

Я чувствую, что сейчас либо сорвусь на крик, высказывая ему все, что накопилось за все время наших «отношений», либо позорно разревусь. Ну надо же, дожился, мне платят, как какой-нибудь шлюхе! Забавно, не правда ли?

- Я слышал, у тебя сейчас проблемы с деньгами…

- И ты решил мне помочь, заплатив за секс? – перебиваю я Фрэнка.

- Сам бы ты не попросил, - мрачно заявляет Айеро, явно уже выходя из себя.

- Потому что мне не нужно от тебя ни цента! Забери их немедленно!

Я все-таки начинаю кричать, чувствуя, как к глазам подступают слезы.

- Джерард, давай без истерик.

- Убирайся!

Я кидаю ему эти три сотни в лицо. Немного истерично, я думаю, что Фрэнку совсем не нравится.

- Как хочешь, - зло цедит Айеро, собирая с пола бумажки, разворачиваясь и уходя.

Дождавшись, когда захлопнется дверь, я тихо оседаю на пол, наконец, давая волю слезам. Ненавижу, ненавижу эту мразь!

Неужели он не видит, не понимает, что я с ним не просто трахаюсь, не смея что-то сказать лишнее, чтобы он не разозлился и не ушел? Неужели он думает, что я от равнодушия отворачиваюсь, когда вижу его с другими? Неужели он не чувствует, что именно я вкладываю в те редкие ласки, которые он мне позволяет? А если все понимает и чувствует, неужели он и вправду только что оценил мою любовь в три сотни мятых баксов?
За что же я тогда его люблю?

2.

- Ну как все прошло? – заискивающе спрашивает Кристин по возвращению.

- Отлично, - с сарказмом отвечаю я, не желая плакаться ей. По крайней мере, сейчас.

Я беру чашку с чаем и иду в свою комнату.

Вообще, в общей сложности, я знаю Фрэнка около двух лет. Не сказать, что мало, но и не так много, чтобы разгадать этого человека.

Я ложусь на кровать, начиная предаваться воспоминаниям.

*
Около двух лет назад

- Знакомься, Фрэнк, это мой брат Джи. Он учится в академии искусств и он гей. Если тебя что-то не устраивает, можешь убираться прямо сейчас.

Майкс, как всегда, прямолинеен до ужаса.

- Да нет, я ничего не имею против, - улыбается новый друг моего братишки. – Привет, Джи, я Фрэнк Айеро.

- Привет, - невесело улыбаюсь я.

- Только не говори, что ты тоже…фу, чувак, это же извращение, - Майки смешно корчит лицо, будто его сейчас стошнит. Спасибо, братишка, хах.

Фрэнк смеется, и я сам невольно начинаю искренней ему улыбаться.

- Ладно, ребят, вы там пообщайтесь, я пойду, - Майк на прощанье махает нам свободной от пива рукой, направляясь в сторону стайки хихикающих уже чуть пьяных девиц. Вечеринка в разгаре.

- Так…ты учишься в академии искусств, значит? – нерешительно говорит Фрэнк.

- Что ты делаешь здесь? – игнорирую его вопрос, задавая свой интересующий.

- Эээ…в смысле?

Я сразу заметил, что он не такой, как все. Не такой, как все здесь собравшиеся.

- Я думал, такие ребята как ты предпочитают общаться с равными себе.

То, что он из не просто обеспеченной семьи, а из очень обеспеченной, видно сразу. По крайней мере, мне. Все-таки полгода в академии, среди богатеньких засранцев…

Фрэнк ухмыляется и выдает:

- Такие ребята, как я не создают группы в гараже отца. Пришлось примкнуть к таким, как ты.

Мне не нравится его ответ, поэтому я удрученно хмурюсь, давая ему это понять
.
- Расслабься, Джи, я пошутил.

А, по-моему, ты сказал сейчас самую настоящую правду, дорогой мой.

- Я предпочитаю общаться с простыми ребятами, как Майкс, а не с богатыми засранцами.

Он что, мысли читает?

- Ладно, забей, - я махаю рукой, и делаю глоток пива из уже потеплевшей бутылки, отворачиваясь.

- Я тоже хочу поступить в академию искусств. Хочу быть музыкантом, - Фрэнк говорит это моей спине, видимо, не поняв намека.

- Хммм…- мне не интересно.

- У тебя есть парень? – продолжает он. А вот это уже намного интересней.

Я снова поворачиваюсь к нему.

- Нет, а что?

- Ничего. Просто спросил, - пожимает плечами Фрэнк.

- Ну если ничего, пойдем возьмем еще пива.

Он согласно кивает.

Как получилось, что я разговорился с ним, я не помню. Но уже под утро, когда всех вырубило там, куда они успели упасть, мы с Фрэнком сидели за кухонным столом, допивая все, что нашли.

- …ну а я, нравлюсь тебе?

Мы что, все еще о моей ориентации?

- Нууу, ты красивый.

Я пьян. Я очень пьян, и мое тело вдруг неоднозначно реагирует на сидящего рядом парня.

- То есть, ты был бы не против переспать со мной? – продолжает Фрэнк.

- Главное, чтобы ты был не против, - я кокетливо улыбаюсь, что выглядит, наверное, просто ужасно.

- Я не против, - вдруг совершенно серьезно говорит Айеро. И я, почему-то, краснею.

Он подается вперед, впиваясь своими губами в мои, мягко целует, как будто пробуя на вкус, и, черт возьми, мне это нравится! Я начинаю тихо постанывать, скользя рукой по бедру Фрэнка, добираясь до паха, сжимаю, мну, чувствуя, как бугорок в области ширинки увеличивается, твердеет.

- Пойдем уже куда-нибудь, - нетерпеливо шепчет он, еле оторвав меня от себя.

Я согласно киваю, беру его за руку и веду в свою спальню.

Я сразу понял, что трахнуть его мне не светит, поэтому не рвался доминировать. До самой комнаты с табличкой «STOP».

Я сам повалил его на кровать, сам раздел и разделся, прилег, приглашающе раздвинув ноги, вручил смазку и презерватив.

- А ты можешь сам все это сделать? – вдруг спрашивает Фрэнк, кивая на тюбик, зажатый в руке.

Я второй раз за время с ним краснею и молча забираю все ране врученное.

Кое-как растянув себя, я раскатываю по напряженному члену Фрэнка презерватив, обнимаю его за плечи, наклоняя к себе, пытаюсь найти губами его губы, но он отворачивается, и меня вдруг отвлекает болезненное проникновение.

Хочется плакать, алкоголь выветрился, но я терплю, приноравливаясь к размеренным толчкам.

Через некоторое время уже не так больно, и я даже начинаю ловить кайф от происходящего, подмахивая. Я знаю, я немного мазохист.

Когда Фрэнк задевает нужную точку изнутри, меня подбрасывает. Ощущения многократно усиливаются, и я, не в силах терпеть это давление, кончаю.

Когда кончил Фрэнк, когда успел выйти из меня, и сходить в ванную за влажным полотенцем, я уже не помню. Но утром просыпаюсь обтертым от своей же спермы и…один.

Нет, я еще вчера не строил особых иллюзий насчет большой и чистой любви с первого взгляда, но с этим парнем мне бы хотелось чего-то большего, чем одноразовый трах.

- Доброе утро.

А вот это уже неожиданно.

Спустившись на кухню, я обнаруживаю моего брата, мирно завтракающего с Айеро. Или, скорее, Айеро, мирно завтракающего с моим братишкой.

- Привет, - киваю я парням за столом.

Во всем доме убрано, и других гостей не видно. Сколько же сейчас время?

Завтракаем мы в тишине. Хотя, нет, Майки изредка что-то говорит Фрэнку с набитым ртом, а тот либо поддакивает, либо просто кивает.

Когда Айеро заканчивает с завтраком, он внезапно просит меня его проводить.

Уже у порога одев свою несомненно дорогущую куртку, он мне говорит:

- Я записал твой номер. Не против, если я позвоню?

Я удивленно киваю, тихо прошептав «пока» вслед удаляющемуся Фрэнку, не веря, что мне так повезло. А, может, мне наоборот, не повезло?

*
От самого Фрэнка я позже узнал, что отца он своего никогда не видел, а мать, у которой сеть салонов красоты в Ньюарке, в пятилетнем возрасте «забыла» его у деда в Белльвилле, и теперь только присылает деньги раз в месяц на его личный счет. Так чего я хочу от человека, который и понятия не имеет, что такое любовь?

3.

- Джерард.

Я стою на пороге своей квартиры и в шоке пялюсь на Фрэнка.

На чертовски пьяного Фрэнка.

На чертовски пьяного и избитого Фрэнка Айеро!

Я с детства не переношу запах и вид крови, так что с моим цветом лица сейчас не сравнится ни один вампир.

- Фрэнки…что с тобой?

Я вот-вот упаду в обморок, глядя на подтеки на его лице, на его правую окровавленную руку, явно перебитую, потому что он поддерживал ее левой, на засохшие красные разводы на его одежде.

- Меня тут…помяли немного. Не впустишь?

Я заторможенно киваю, отходя вглубь коридора, давая Фрэнку зайти.

- Кто тебя так? – спрашиваю я, немного придя в себя. Айеро сейчас намного хуже.

- Не важно. У тебя аптечка есть? – холодно, в своей излюбленной манере, отвечает он, еле передвигая ногами. Я запоздало пристраиваюсь к нему под бок, помогая дойти до моей комнаты, и вдруг понимаю, что он совсем не пьян. Запаха нет ни малейшего.

- Да, я сейчас, полежи пока.

Фрэнк послушно ложится на мою кровать, устало закрывая глаза, а я как можно быстрее бегу в ванную за медикаментами.

Когда я прибегаю обратно с ворохом ненужных и нужных лекарств, я застаю Фрэнка, пытающегося слезть с кровати.

- Фрэнк, не смей вставать, тебе нельзя!

- Мне нужно умыться, - хрипит Айеро.

От этой картины мне хочется расплакаться.

- Фрэнки, может, я вызову врача?

- Не надо. Лучше помоги дойти до ванной.

В общей сложности водные процедуры занимают около часа.

Оказалось, что у Фрэнка рассечена бровь, поэтому все лицо было буквально залито кровью, разбита губа, несколько ссадин и синяков на ребрах и неглубокий порез на груди. Рука не сломана, но выбиты костяшки до сухожилий, по крайней мере, мне так показалось.

От всей этой картины меня начинает мутить, и я уговариваю себя потерпеть, ведь Фрэнку нужна помощь.

Обработав все повреждения, намазав их мазью и залепив пластырем под четкие указания и ругательства сквозь зубы Айеро, мы возвращаемся в комнату.

- Я пойду, спасибо, - говорит Фрэнк, натягивая худи, оставленное на кровати.

- К-куда, куда ты сейчас в таком состоянии?!

Да, Айеро тот еще ублюдок, и после того случая с деньгами я не виделся с ним около двух недель, игнорируя все звонки и попытки заговорить, но я по-прежнему люблю его, да и вообще, как я могу ему позволить уйти, если он и ходить-то толком не может?

- Не стоит, я и так злоупотребил твоим гостеприимством, - он невесело усмехнулся, направляясь к выходу, даже не взглянув на меня.

- Фрэнк, останься, пожалуйста, - в моем голосе просительные нотки, но я не гордый, стерплю.

Я подхожу к нему, осторожно обнимая и прижимаясь, упрашивая не уходить, не заставлять меня волноваться о нем еще больше.

Он тяжело вздыхает и говорит:

- Хорошо, Джи.

Айеро поспешно отстраняется, будто ему неприятно то, что я делаю, а я отворачиваюсь, пытаясь скрыть навернувшиеся слезы, краем глаза слежу, как он медленно скидывает с себя одежду, ложится на кровать, забирается под одеало, приглушенно шипя от боли.

Почему он так себя ведет? Будто я пригласил его избитого к себе, заставляя насильно остаться. Почему он с таким пренебрежением относиться ко мне, будто это я названивал ему и задерживал в коридорах академии, чтобы поговорить? И зачем он все это делал? Я-то прекрасно знаю, что не был единственным, кто согласен с ним переспать в любое время дня и суток. Я был, скорее, самым последним запасным вариантом.

Нет, я не собираюсь начинать все заново, но…

…- Ты такой красивый, Фрэнки.

На часах три часа ночи. Фрэнк уже час как заснул, а я не могу.

Я лежу, всматриваясь в его черты, такие знакомые и такие далекие, лаская взглядом губы, ресницы, волосы, блестящие от света луны, понимая, что мне ни за что от этого не отделаться.

Мне не отделаться от тебя, Фрэнк Айеро.

*

Сегодя первый день за два года, когда я решил не пойти на учебу.

Встав с утра пораньше, я засунул всю одежду Айеро в стиральную машину, опять пережив весь вчерашний спектр эмоций, от одних воспоминаний, приготовил завтрак, который несказанно обрадовал Кристин и Джейн, прибрал немного квартиру, и, наконец, решил разбудить Фрэнка.

Оказалось, что он не спит.

- Как ты? Завтракать будешь?

Этот вопрос звучит ново, как-то по-домашнему уютно, и у меня начинает щемить сердце. Я знаю, что ничего подобного у нас с Фрэнком не будет.

- Я в порядке. Мне надо идти, - говорит он, оглядываясь в поисках своей одежды.

Фрэнк не выглядит «в порядке», по-моему, он выглядит еще хуже, чем сегодня ночью.

- Она в стирке, если ты об этом. Идем завтракать.

Мы в тишине поглощаем яичницу с беконом, но мне не терпится нарушить ее хоть как-то. Поэтому я говорю:

- Так что вчера случилось?

Мной руководит не простое праздное любопытство, я волнуюсь, а вдруг у Фрэнка проблемы?

- Не твое дело, - резко отвечает мне он.

Мне неприятно от его слов, и я сбегаю из кухни в ванную, ничего не говоря.

Закончив с завтраком и одевшись в чистую и свежую одежду, Фрэнк собирается уходить, а я, не удержавшись, спрашиваю с липкой неправильной надеждой:

- Позвонишь?

Он, немного подумав, отвечает:

- Ты же не хочешь со мной говорить.

- Я буду волноваться, Фрэнк, позвони мне.

Меня самого от себя воротит, но я ничего не могу с этим поделать.

- Хорошо, - серьезно говорит Айеро, кивнув, а у меня на душе, почему-то, становится легче.

Я знаю, что он позвонит.

*

Так и случилось.

Он позвонил мне на следующий же день, попросив встречу. И я согласился, прекрасно зная, чем она закончится.

4.

Около двух лет назад

Фрэнк звонит мне внезапно дня через два, тогда, когда я даже еще не успел похоронить надежду увидеть его еще хоть раз.

- Джерард, я рад тебя слышать, - по голосу слышу, как он улыбается.

- Я тоже, - смущенно отвечаю я.

- А еще я буду очень рад увидеть тебя.

От его слов по телу разливается нега, и мне хочется попрыгать и повизжать. Это не от заигравшего в крови детства, просто, мне никто никогда не звонил после таких вот обстоятельств знакомств. Возможно, дело во мне, я просто слишком легкомысленен. Ну и, наверное, романтичен. Я прекрасно знаю, что не стоит лезть в койку с человеком, которого знаешь несколько часов. Но я всегда забываюсь и надеюсь на более лучший исход.

- Джи?

- Оу, да, прости. Я немного задумался, - я глупо хихикаю, не в силах держать себя в руках.

- Ну так… ты приедешь ко мне?

- Эм, хорошо, конечно, я приеду! – Боже, заткните меня. – А это будет удобно? Твои родители не будут против?
- У меня нет родителей, - холодно отвечает Фрэнк. Этот тон заставляет меня вздрогнуть. Никогда бы не подумал, что он может так говорить.

- Прости, я не хотел тебя обидеть, - мне немного стыдно, хотя, откуда я мог знать?

- Да нет, ничего.

- А…а с кем ты живешь?

- С дедом. Но не волнуйся, он сейчас в Эдисоне. Нам никто не помешает, - последнее предложение он говорит таким проникновенным голосом, что у меня там все становится просто каменным.

- Я скину тебе адрес. Не задерживайся, окей? Джи?

Я, алея горящими щеками, выдыхаю хрипло:

- Окей.

*

Дом дедушки Фрэнка не очень большой, но уютный, обставленный дорогими антикварными вещами, мягкой мебелью и оригиналами картин. Мне становится несколько не по себе, когда я начинаю думать о том, какие непотребности мы с Айеро здесь будем творить. Но это не значит, что я не хочу его. Хочу, еще как хочу.

- Располагайся. Хочешь чего-нибудь выпить?

Фрэнки суетится рядом, хотя я вижу, что ему тоже не терпится перейти к самому главному.

Некая тревога поселяется у меня внутри, и я знаю, что еще не поздно уйти, и тогда ничего уже у меня с ним не будет, а может, даже если я останусь, все равно не будет, но мне надо уйти, уйти сейчас же, иначе я буду жа…

- Я хочу…тебя.

Фрэнк как будто только этого и ждал.

Он набрасывается на меня, неистово целуя, прижимая к себе, и я могу предположить, что он, как и я, думал эти два дня только о том, что между нами было.

- Джи…Джи, я так хочу тебя...

Он не ведет меня, как я ждал, в спальню, а лишь подталкивает к шикарному дивану, с темной обивкой. Я совру, если скажу, что это меня смутило, я, на самом деле, уже ничего не соображал, желая, как животное, просто уже совокупиться с кем-то.

Я немного прихожу в себя от прикосновения горячей кожи Фрэнка с моей. Мы уже полностью голые, и я не помню, когда успел раздеться, хотя, это уже и не важно.

Гораздо важнее эти руки, изучающе поглаживающие самые чувствительные места. Эти глаза, от взгляда которых плавится кожа. Эти губы, кажущиеся теплым шелком. Или крыльями бабочек.

Мне хорошо так, как не было ни с кем никогда, и у меня вдруг наворачиваются слезы, от ощущения того, как все это нереально, как легко я это могу потерять, что стоит закрыть мне глаза, как все исчезнет.

- Джерард, Джи, ты чего? – у него в голосе неподдельный страх, и мне становится и стыдно, и хорошо. Лучше, чем мгновение назад.

Я выдавливаю смешок, чтобы разрядить обстановку, вытираю набежавшие слезы, и говорю:

- Все в порядке. Я просто…разволновался немного.

Фрэнки ласково улыбается, приподнимаясь надо мной, заглядывает в глаза, успокаивая.

- Мне продолжить?

Я не могу сказать нет, у него стоит также крепко, как и у меня, поэтому я улыбаюсь ему в ответ, говоря:

- Продолжай.

В этот раз все было нежно, осторожно. Я почти не почувствовал боли, когда Фрэнки вошел в меня, отчасти из-за того, что я подготовил себя дома, а отчасти, из-за того, что в этот раз он был действительно аккуратен. Он двигался медленно, будто наслаждаясь каждым мгновением, целуя везде, где мог достать.

Я пытался задать свой темп, я не мог вынести этой пытки, судорожно подаваясь вперед, но Айеро на это только совсем останавливался, придерживая меня за бедра, шептал в ухо какие-то глупости, смысл которых не доходил до меня, но мне важно было то, каким голосом он это говорил.
В конце концов, не в силах вынести этот сумасшедший коктейль эмоций, я с его именем на губах, кончил.

Фрэнк, напрягшись всем телом, чувствуя, как между нашими телами разливается теплое, кончил почти одновременно со мной, изливаясь в меня.
Наверное, в этот момент я был счастлив, как никогда.

*

Я лежу на Фрэнке, выводя на его влажной коже вензеля, любуясь его спокойным, расслабленным лицом, запоминая каждую черточку, морщинку, родинку.

Мы трахнулись еще два раза, один – на все том же диване, а второй – уже в комнате Айеро, вымотавшись до невозможного состояния.

- Хочу пить, - вдруг говорит Фрэнк, зевнув.

- Я могу сходить, - с готовностью предлагаю я. Хотя, ходить я не смогу еще дня три, судя по ощущениям.

- Нет, лежи, я сам схожу. Тебе чего-нибудь принести?

- Воды, если можно, - смущенно улыбаюсь я.

- Окей, я быстро.

Фрэнк поднимается с постели, чмокнув меня в губы, я с большой неохотой отпускаю его, и он, потянувшись как сытый зверь, скрывается за дверью.

Стоит ли мне надеяться на что-то большее, после сегодняшнего?

Сейчас я могу с уверенностью сказать – да, стоит.

Но только если я ничего, как всегда, не испорчу.

5.

Как ни странно, Фрэнк не живет в одном из элитных домов Нью-Йорка, при его средствах и возможностях. Он, как и я, снимает небольшую квартиру вместе с друзьями, которые тоже учатся в Академии.

Дорога занимает около получаса, и все это время меня немного трясет от страха, от неизвестности и от какого-то странного предчувствия. Мне кажется, эта встреча с Фрэнком ни к чему хорошему не приведет. Но я упрямо еду к нему, чтобы просто удостовериться, что с ним все хорошо.

Дверь мне открывает Рэй. Он славный парень, я с ним отлично лажу, хоть он и старше, и совсем с другого факультета.

- Привет, Джи, проходи,- Рэй широко улыбается, пропуская меня внутрь.

- Привет, рад тебя видеть. Фрэнк в своей комнате?

Странно, что этот парень еще здесь. Обычно никто из обитателей этой квартиры не желает слышать, чем мы занимаемся с Фрэнком.

- Да. Он тебя ждет, - подмигнув так, что я мигом краснею, отвечает мне он. – А я, пожалуй, пойду. Не буду вам мешать.

- Да что ты, ты бы нам не помешал.

Я люблю поболтать с Рэем, но мы оба прекрасно знаем, зачем я приехал к Айеро. Поэтому Торо виновато пожимает плечами, и говорит:

- Я думаю, третий вам не нужен.

И я снова краснею.

- Увидимся, Джи. Пока!

- Пока, - прощаюсь я, смотря на закрывающуюся дверь, после чего тут же направляюсь вглубь квартиры.

Фрэнк лежит на кровати в наушниках, с закрытыми глазами, в одних джинсах, видимо, слушая свой любимый хард-кор.

Я осторожно, стараясь его не потревожить, сажусь на кровать, не отрывая взгляда от его лица.

Но, к сожалению, Фрэнки замечает меня.

Он чуть привстает, снимает наушники, теперь уже смотря на меня в ответ.

- Ты…ты хотел меня видеть, - решаюсь, наконец, заговорить я.

Айеро усмехается и по-прежнему молчит.

Синяки, царапины и ссадины еще не сошли, но выглядит он намного лучше. Хотя, я замечаю, правой кистью он двигает плохо. Наверное, он очень огорчен этим, так как не сможет играть на гитаре какое-то время, а музыка – это все для него, это смысл его жизни.

- Как ты?

Я не могу молчать!

- Я хочу задать тебе вопрос, - вдруг говорит Фрэнк, проигнорировав мои реплики.

- Какой? – тут же с готовностью откликаюсь я.

- Если ты трахаешься с МакКракеном, то какого черта ты все время повторял, что любишь только меня? Зачем все это время тебе был нужен я?!

Его вопрос ставит меня в тупик.

Во-первых, я не думал, что он со мной, ну ладно, не со мной, а, будем называть вещи своими именами, трахает меня только потому, что этого хочу только я.

А, во-вторых, МакКракен.

Берт МакКракен единственный, с кем я более или менее подружился, поступив в Академию. Рэй и еще пара ребят не в счет. С ними я просто хорошо общаюсь.

Берт не равнодушен ко мне, и никогда это не скрывал, но я ясно дал ему понять, что между нами всегда будут только дружеские отношения. И он знает почему. Потому что я люблю Фрэнка, и я просто не могу представить себе, что буду обнимать, целовать, любить, в конце концов, кого-то другого.

Ну и, естественно, МакКракен возненавидел Айеро с первого дня его обучения. Как, впрочем, и Айеро МакКракена.

- Чтооо?! Я не сплю с Бертом!

Фрэнк, немного поморщившись, встает с постели. Я встаю вслед за ним, с немым вопросом смотря на него.

- А МакКракен говорил другое, - сердито бросает Айеро.

Он…он ревнует?

Когда-то Фрэнк запретил мне все время повторять, что я его люблю. И, честно говоря, я уже и не помню, когда признавался ему в последний раз. Но сейчас мне ужасно хочется улыбнуться ему, обнять, сказать, что мне никто не нужен, только он, и что любить я буду только его одного. Всегда.

И плевать, что Фрэнк никогда не ответит мне взаимностью. Плевать, что он вообще меня ни во что не ставит. Плевать, что каких-то две недели назад я поклялся себе никогда больше не связываться с ним.

Я люблю его.

- Это не правда, Фрэнки, - тепло говорю я, - ты же знаешь Берта. Я же только тебя…

- Не смей!

Мою щеку обжигает пощечина.

Я в шоке смотрю на Фрэнка, который смотрит на меня в ответ глазами, полными просто животной ярости.

Мне становится до слез обидно.

- За что?! – выкрикиваю я, прижимая мигом похолодевшую ладонь к лицу.

Я опускаю глаза на судорожно сжимающийся и разжимающийся правый кулак Айеро. Я на себе испытывал, и не раз, силу его удара. Фрэнк не высокий, и многим может показаться слабым, но на самом деле, это обманчивое впечатление. Так что, мне уже заранее жаль того, об чье лицо он разбил кулак.

- Не смей мне врать!

Когда Фрэнк так кричит, мне становится по-настоящему страшно.

Он болезненно морщится, видимо, рука болит нестерпимо.

- Фрэнки, я, правда, тебе не вру, - спокойным голосом говорю я. – Я ни с кем, кроме тебя, и никого, кроме тебя…

Я замолкаю, не зная, как продолжить, чтобы не рассердить его, и что еще сказать.

В голову внезапно приходит мысль, что, возможно, Айеро подрался с МакКракеном.

Но зачем Берту такое говорить?

- Ни с кем, значит… - вдруг тихо произносит Фрэнк, зло усмехаясь, - ну вот сейчас мы и проверим. Снимай джинсы.

Он подходит ближе, требовательно глядя мне в глаза.

- Нет, не надо, - интонация сама выходит жалобной, но мне все равно, просто я прекрасно знаю, что будет потом. – Не надо, Фрэнки.

Он, не желая слушать мой лепет, сам начинает вытряхивать меня из куртки, а потом и из брюк.

Я изо всех сил стараюсь отбиться от него, не позволяя раздевать себя, но этим самым еще больше распаляю.

- Фрэнк, Фрэнк, пожалуйста…

Удар в живот скручивает внутренности в горящий комок.

Я не могу дышать, не могу кричать, плакать, просить, умолять…

Я не могу жить. Я сейчас умру.

6.

Я лежу на развороченной постели, чувствуя, как из меня вытекает сперма и кровь. Я даже не могу точно вспомнить, что произошло десять минут назад. Только вспышки боли и какие-то образы, как будто мой мозг заблокировал память, на время того, что делал со мной Фрэнк.

Тело болит и пульсирует, глаза открыты, но я ничего вокруг не вижу, а душа… Ее просто нет. Это было последней каплей.

- А я ведь и вправду любил тебя, - кажется, произношу вслух, хотя голос и не узнаю. Слишком он безжизненный, мертвый, механический. Не мой.

От своих же слов становится внезапно смешно.

Господи, какой же я дурак! Как я мог любить такое чудовище?! Он болен, в нем нет ничего, что я мог бы полюбить в нем, он пуст! Как я мог так ошибиться те два года назад?! Когда и что я успел в нем разглядеть и полюбить, после чего он превратился в монстра?

Я не помню. Я уже ничего не помню.

*

Около двух лет назад

- Фрэнки, я, наверное, уже пойду.

Я смущенно улыбаюсь стоящему напротив меня парню в одном полотенце, теребя в руках легкий шарф.

- Куда? Тебе куда-то нужно? – неожиданно для меня спрашивает Айеро.

- Вообще-то, домой, - пожимаю плечами я.

Я не хочу дожидаться того момента, когда он сам начнет меня выпроваживать, поэтому решил уйти сейчас, когда еще не исчезло очарование нашей встречи, когда я еще не успел разочароваться в нем.

- А тебе обязательно уходить? Оставайся.

Его предложение ставит меня в тупик.

Как быть? Я не привык навязываться, но эти просительные нотки в его голосе решили все за меня. Я просто не устоял.

- Ты уверен?

- Конечно, Джи, - Фрэнк подходит и ласково обнимает меня за талию. Боже, у меня от одного его прикосновения кровь разливается лавой по всему телу. Это ведь не плохо, правда? Ведь правда?

- Хорошо, - чуть краснея, говорю я.

Не удержавшись, я прикасаюсь к его губам своими. Он тут же начинает отвечать мне, делая поцелуй глубже, страстным. Нет, нет, еще одного раунда моя задница не выдержит!

Я мягко отстраняюсь от него, напоследок лизнув нижнюю губу, но не размыкаю объятий.

- Может, перекусим? – предлагает Фрэнк.

- Хорошо, - я и не заметил, как проголодался.

Я сейчас действительно просто сумасшедше счастлив. Это не может происходить со мной, я ведь всегда был полнейшим неудачником.

Но нет, вот он. Я могу прикоснуться к его еще чуть влажной после душа коже, к его коротким мягким волосам, к его нежным губам, прикоснуться к нему всему, пометив поцелуями-укусами, чтобы никто и никогда не смел отбирать его. Неужели я влюбился?

Счастливая улыбка озаряет мое лицо, пока я следую за Фрэнком в гигантских размеров кухню. Он недоумевающе оглядывает меня, но потом дарит мне в ответ теплую улыбку.

Так не улыбаются случайным любовникам, так не улыбаются людям, которых собираются забыть, закрыв за ними дверь, так не улыбаются тем, кто тебе безразличен. Неужели я могу рассчитывать на взаимность?

*

Я почти все лето с нетерпением ждал начала осени, начала моей учебы в Академии. До тех пор, пока не встретил Фрэнка.

Наши отношения длятся вот уже месяц, и этот месяц прошел в сплошном круговороте счастья. Одного на двоих.

Я все время провожу с Фрэнки, редко расставаясь на целый день.

Я хожу с ним на репетиции местной группы, в которой он играет на соло-гитаре, на вечеринки, которые устраивают друзья моего брата и Фрэнка, я хожу с ним в клубы, когда он выступает в них. А он, в свою очередь, ходит со мной в Центральный парк нашего города или на берег океана, терпеливо ожидая, когда я закончу рисунок открывающегося вида. Он искренне восхищается моим талантом, как и я – его. Мне кажется, что он моя судьба, но я боюсь этого слова, как и боюсь потерять это все, уехав из города, в котором есть Он, в тот, в котором Его нет. Я больше не представляю жизнь без его объятий, без его поцелуев и теперь уже такого привычного, родного тепла. Я задыхаюсь без него, когда я не чувствую его рядом пять часов подряд. Меня пугает такая зависимость, но в тоже время я наслаждаюсь ею, понимая, что час расставания неизбежен.

- О чем задумался?

Голос Фрэнка вырывает меня из плена моих мыслей.

- Да так…О тебе, как всегда, - отвечаю я, чуть улыбнувшись.

Мы сидим прямо на ярко-зеленой траве парка в тени дерева, взявшись за руки и переплетясь пальцами. Мимо нас проходят люди, и кто-то понимающе улыбается, кто-то презрительно отворачивается, но я не обращаю ни на кого внимания, сосредоточившись на единственном человеке в моей Вселенной.

- Ты все время думаешь обо мне? Даже ночью, когда меня нет рядом? – голос Фрэнка понижается до шепота, так, что я едва ли слышу его.

- Такое редко бывает, - смеюсь я, - но – да.

Мы еще ни разу не говорили о чувствах. Мне не нужно было много времени, чтобы понять, что я люблю Фрэнка, но я не торопился признаться ему. До этого момента. Через три дня я уже уеду.

- Я люблю тебя, - мои губы сами собой расплываются в широкую улыбку, когда я произношу это.

Но по мере того, как меняется выражение лица Фрэнка, моя улыбка начинает медленно гаснуть.

- Фрэнк, все в поря..?

- Больше никогда не смей говорить мне это.

7.

Около двух лет назад

- Но почему?! - я возмущенно вскрикиваю, пребывая в глубоком шоке.

Да, возможно, я и поторопил события, и Фрэнк…Не любит меня. Но почему он так отнесся к моему признанию?

От обиды начинает щипать глаза.

Фрэнк резко встает, отталкиваясь от земли, и направляется в сторону выхода парка.

- Подожди, - я пытаюсь не отставать, - объясни мне!

- Не кричи, - он резко останавливается, так, что я чуть не врезаюсь в него, - я не собираюсь ничего тебе объяснять. Просто, если ты хочешь, чтобы все было как раньше, не говори мне…это.

- Но, Фрэнк, я думал…я думал, что мы…что я и ты…

- Джи.

Он смотрит прямо в мои глаза, и я не могу определить, что именно он сейчас чувствует.

- Хорошо, Фрэнки. Только вот…я скоро уезжаю в Нью Йорк.

- Тем лучше, - Фрэнк пожимает плечами, а я вдруг понимаю, что сказка кончилась. Так быстро…

- То есть… - я не могу выразить все то, что сейчас происходит у меня внутри.

- Нам, наверное, лучше больше не видеться.

Фрэнк и я стоим посреди парка, он, немного задумчиво прикусив губу, смотрит куда-то за мое плечо, а я смотрю на него, не в силах отвести взгляд.

- Но…нет! Не поступай так со мной!

Если я ничего не предприму, я его никогда больше не увижу, а я не смогу без него!

- Джи, я…мне надо идти. Потом поговорим.

Фрэнк срывается с места, а я не смею идти за ним, надеясь, что он все обдумает и мы действительно поговорим.

*

Возвращение в реальность сопровождается потряхиванием за плечи и чуть слышным «Джерард…Джерард». Я вдруг понимаю, что больше не смеюсь, а плачу. Из-за слез я не могу разглядеть выражения лица Фрэнка, но в интонации слышны тревожные нотки.

- Не надо, - слабым голосом говорю я,отталкивая его руки. Меня немного тошнит и кружится голова, поэтому я хочу, чтобы он перестал меня трясти и оставил в покое.

- Джерард…Джи…

Я не узнаю его голос, и, возможно, часом ранее я бы всерьез забеспокоился, но сейчас мне откровенно плевать.

- Мне нужно в ванную, - говорю я безэмоционально, пытаясь встать с кровати.

Фрэнк без слов помогает мне подняться, бережно поддерживая, и мы вместе направляемся туда.

Он заходит со мной в кабинку душа, стоит рядом, не отпуская, потому что ноги меня совершенно не держат, моет, осторожно прикасаясь губкой к ноющему телу, практически не отрывая глаз от моего лица.

А я не могу заставить себя взглянуть на него. Перестать вздрагивать от его прикосновений. Не могу заставить себя снова все забыть и простить.

Когда с водными процедурами покончено, Фрэнк ведет меня в свою спальню. Аккуратно опустив на кровать, вытирает и одевает.

Я вдруг вспоминаю недавние событие, когда он пришел ко мне избитый, и я так же бережно ухаживал за ним.

Когда это было? День, два, месяц назад?

Нет, не верный вопрос.

Когда все это кончится? Сколько же мы будем продолжать калечить друг друга?

Что же мы делаем, Фрэнки.

*

Дорогу до дома я помню смутно.

Путь от такси до лифта, а потом от лифта до квартиры отбирает последние силы, поэтому я, успев только прикрыть дверь, тихо оседаю на пол.

- О Господи, Джи!

Кристин роняет кружку, которую держала в руках, видимо, направляясь на кухню, и еле успевает подхватить меня.

- Джейн, помоги мне!

Две девушки кое-как поднимают меня на ноги, и медленно доводят до дивана в гостиной.

- Боже, Джи, только не говори…он опять, опять это сделал?

Я могу только кивнуть, чувствуя как слезы начинают течь из глаз.

Крис и Джейн садятся с обеих сторон от меня, обнимая, тесно прижавшись, тихо заплакав вместе со мной.

Мы сидим так какое-то время, не проронив ни слова, только всхлипывая, и мне вдруг становится немного, но все же легче.

- Все пройдет, Джерард. Вот увидишь. Все пройдет.

А я думаю, что да, все действительно пройдет.

*

Крис и Джейн не оставляют меня до самой глубокой ночи, за что я им очень благодарен. Они вообще делают для меня многое, и я перед ними просто в неоплатном долгу.

Когда они уходят в свои комнаты, взяв с меня глупое обещание ничего с собой не делать, я встаю с кровати, беру телефон и набираю знакомый номер.

- Какого черта кому-то понадобилось звонить мне в два ночи?! – слышится на том конце недовольный, немного сонный голос.

- Привет, Берт, уже спишь?

- Оу, Джи, прости. Привет. Да, у меня завтра пары с утра, вот я и лег пораньше.

- Это ты прости, - мне, правда, стыдно, но я не могу отложить этот разговор до завтра.

- Да ладно, чувак, я же знаю, что ты не будешь звонить мне просто так. Выкладывай.

- Хорошо, Берт. Хмм…Зачем ты сказал Фрэнку, что мы встечаемся?

- Эээ…Нуу, так получилось, в общем. Просто, я хотел, чтобы он, наконец, отстал от тебя, ну и…

- Ладно, не важно.

Я замолкаю на пару секунд, обдумывая свое решение.

- Извини, я не должен был…

- Слушай, Берт, а ты все еще хочешь со мной встречаться?

- Что?!

- Я подумал, почему бы нам…

- Конечно! Конечно, Джерард! Я хочу, ты же знаешь.

От его слов становится внезапно приятно, и я невольно начинаю улыбаться.

- Знаю, - тепло говорю я. – Я…я тоже хочу.

Пора начинать новую жизнь.

8.

POV Фрэнка

Сегодняшний день для меня особенный. Помимо того, что мне исполняется пять лет, сегодня приезжает моя мама.

Я не помню ее. Дедушка говорит, что она уже приезжала раньше, когда мне было два года. Но я…ничего из этого не помню.

Я очень хочу, чтобы она осталась с нами, чтобы всегда была рядом, и это моя единственная мечта на сегодня. В то время, как другие дети мечтают о новых игрушках, или комиксах, или игровой приставке, я мечтаю, чтобы у меня была мама.

*

- Линда, мальчику нужна мать, он же совсем маленький!

- Зато он мне не нужен! Он же вылитый его папаша! Он вырастет и станет таким же больным ублюдком!

- Но он же ни в чем не виноват! Он не может стать плохим, только потому что его отец такой!

- Откуда ты знаешь?!

- А ты?

Дедушка и мама замолкают.

- Папа…папа, пойми, я хочу начать новую жизнь с любимым человеком, а сын этого ублюдка…

- Он и твой сын тоже!

- Он будет только мешать! Он будет напоминать мне о тех унижениях, о той боли, которую мне причинил его отец!

- Линда, ну, не плачь.

Дедушка ласково обнимает маму, а я быстро убегаю в свою комнату, чтобы, наконец, дать волю слезам, застывшим в глазах.

*

- Фрэнки, это твоя мама. Поздоровайся с ней.

- Привет, - я неуверенно улыбаюсь высокой красивой женщине напротив. Моя мама.

Я жду объятий, поцелуя, или хотя бы ласкового прикосновения, но она, лишь нервно сглотнув, говорит:

- Господи, как же он похож…

- Линда, твой сын только что поздоровался с тобой, - строго выговаривает дедушка маме, как будто она еще совсем маленькая девочка.

- Кгхм…привет, Фрэнк, - говорит, наконец, она, не глядя на меня.

- Ну что ж, ты, наверное, уже проголодался, Фрэнки? Пойдемте к столу.

*

Мы с мамой сидим на маленьком диване в моей комнате. Она читает мне сказку, а я внимательно слушаю ее.

Когда она прерывается, я говорю:

- Мам, не уезжай больше.

- Я не могу, Фрэнк, я должна зарабатывать деньги.

- Но ты ведь еще приедешь? – с надеждой спрашиваю я.

- Конечно, приеду. Тебе пора спать, Фрэнк.

- Хорошо, - радостно улыбаюсь я. У меня теперь есть мама, и никто больше не будет надо мной смеяться!

Я быстро соскакиваю с дивана и бегу в кровать.

- Я люблю тебя, мамочка.

- Я…я тоже тебя…люблю.

Она тихонько прикрывает за собой дверь, и я еще долго лежу, со счастливой улыбкой уставившись в потолок, а потом незаметно для себя засыпаю.

Будят меня крики, доносящиеся снизу.

*

Мне уже десять, и я чувствую себя вполне взрослым. Я упросил деда отвезти меня к маме, чтобы доказать ей, что вот, я вырос, и я не больной ублюдок, как отец, котрого я даже никогда не видел.

Дедушка долго не сдается, но он никогда не мог откакзать мне, поэтому вскоре соглашается.

Мама живет в большом красивом доме, почти как у нас с дедом, и это, почему-то, придает мне уверенности.

Когда мы входим в дом к нам навстречу выбегает маленькая девочка, лет четырех, белокурая и голубоглазая. Очень красивая. Как мама.

- Привет, - застенчиво улыбается она.

- Привет, - улыбаюсь я в ответ.

- А как тебя зовут?

Дедушка молча наблюдает за нами, улыбаясь уголками губ.

- Фрэнки. А тебя как?

- Джесс, немедленно отойди от него!

Она такая же, какой я запомнил ее. Такая же красивая, высокая и немного отстраненная.

- Линда, как ты можешь?! – кричит дед, немедленно нахмурившись.

- Зачем ты привез его сюда?! Пусть убирается к своему чокнутому папаше в ад!

Мне обидно до слез, но я уже не маленький, поэтому молча стою, сдерживаясь из последних сил.

- Линда, он же твой сын!

- Неужели не достаточно того, что я обеспечиваю его?!

Маленькая Джесс, испуганно смотрит на нас, спрятавшись за спиной своей матери.

На крики со второго этажа спускается мужчина, такой же голубоглазый, как и девочка. Он молча окидывает нас с дедушкой взглядом, и, подхватив Джесс на руки, уносит в другую комнату.

- Дед, дед, пойдем отсюда, - я тяну дедушку за рукав пиджака, уже не слыша, о чем он говорит с этой женщиной. А точнее, что они друг другу кричат.

- Что? – дед, наконец, обращает на меня внимание.

- Идем. Мне больше не нужна мама.

Он без лишних слов берет меня за руку, хотя не делал этого уже года три, и мы идем в сторону выхода.

Мы садимся в машину, и отъезжаем на несколько кварталов, как вдруг дед останавливается, и закрывает лицо ладонями. Через некоторое время я понимаю, что он плачет.

- Дедушка, дед, не надо.

Я переваливаюсь через сиденье, чтобы обнять его.

Я сам сейчас расплачусь, но я поклялся, что больше никогда этого не сделаю.

- Прости меня, Фрэнки. И ее прости…Прости.

Я ничего не отвечаю, все также обнимая его, и думаю, что дедушкины слезы я ей никогда не прощу.

*

Этот сон, состоящий из обрывочных воспоминий, я не видел уже много лет.

Я весь в поту, меня лихорадит и жутко хочется пить. Я встаю с испачканной постели и направляюсь в кухню.

Парни уже вернулись, они сидят в гостинной, пьют пиво, смеются над чем-то, смотря какое-то тупое шоу по телевизору.

Я вяло киваю им, и слышу, продолжая путь до кухню:

- Хреново выглядишь, Фрэнкс, неужели твой друг опять тебе не дал?

Я игнорирую взрыв хохота, у меня совершенно нет сил реагировать.

Я наливаю себе в стакан холодный апельсиновый сок, который ненавижу, и залпом выпиваю, думая о виденном сне.

Не удивительно, что он приснился мне именно сейчас.

Джерард…Джерард…

Прости, дед, я все-таки стал больным ублюдком.

9.

Берт не выглядит жестоко избитым, поэтому версию о том, что Фрэнк подрался с ним из-за меня, приходится отмести.

Он счастливо улыбается, будто выиграл лотерею, или по еще какой причине в этом же духе, и я не могу сдержать ответную улыбку.

- Ну и, куда мы пойдем?

Сегодня наша первая встреча не как друзей. Я думал, мне будет трудно отпускать мою любовь к Фрэнку навсегда, но, как не странно, на душе абсолютная легкость. А, может, это и есть пустота. В любом случае, я не собираюсь впадать в депрессию, или что-то в этом роде, я постараюсь дать нам с Бертом шанс.

- Я хочу показать тебе одно место, - заговорщицки подмигивает мне Маккракен. – Идем.

Мы садимся в его машину, и долго едем по шумному Нью Йорку. За окном мелькают огни большого города, и я позволяю себе расслабиться и раствориться в них, мыслями уходя куда-то вдаль.

Останавливаемся мы неожиданно для меня возле старого заброшенного парка. В этом районе города на удивление тихо и спокойно, шума бурлящей жизни практически не слышно.

- Где мы? – выйдя из машины, спрашиваю я Берта.

- Здесь раньше был зоопарк, но из-за нехватки финансов животных распродали, и городские власти выкупили эту территорию. Правда, потом понятия не имели, что с ней делать. Так этот парк и стоит. Он уже весь зарос, видишь? Немного даже напоминает джунгли, - Берт весело рассмеялся.

- Да уж, - улыбнулся я, - дикая романтика. – И…мы пойдем туда?

- Да, - подтверждает мои опасения Маккракен.

Он вытаскивает с заднего сидения корзинку для пикника и сумку, в которой, видимо, находится плед.

- Держи, - говорит он, вручая мне ее.

- Берт, может, не стоит? - мне на самом деле становится не по себе. Ночь, темный заброшенный зоопарк, и двое сумасшедших, вздумавшие устроить там пикник. Напоминает начало третьесортного ужастика.

- Не бойся, Джи, если что, я сумею тебя защитить.

Берт подходит, осторожно обнимает меня, улыбаясь и целуя в уголок губ.

- Ты же веришь мне?

Это все так непривычно и неожиданно, что я немного теряюсь.

- Верю.

Все-таки, мне понадобится много времени, чтобы начать воспринимать Маккракена не как друга.

- Тогда идем.

Мы обходим парк по периметру, пока Берт не останавливается возле железного забора, лежащего на земле.

- Это здесь, - говорит он, и мы, наконец, входим в чащу деревьев, которая оказывается не такой уж чащей.

Наверное, раньше здесь было жутко красиво. Этот парк как маленький кусочек нетронутой человеком природы, а стены с облупившейся краской, на которых изображены различные животные, и полуразрушенные вальеры только поддерживают эту атмосферу.

Я восхищенно застываю, чувствуя безмерную благодарность Берту, показавшему мне это место.

- Джи, - зовет меня он, и я отмираю, следуя дальше за ним.

Останавливаемся мы, только оказавшись на небольшой поляне, залитой лунным светом. Невдалеке видна беседка с обвалившейся крышей и старый фонтан в виде слона.

- Какая безвкусица, - морщу нос я, кивая на бетонное животное.

- Это символично, Джер, зоопарк все-таки.

Я не спорю с ним, расстеливая плед, и тут же ложась на него, смотря в матово-синее небо.

Маккракен ложится рядом и спрашивает:

- Нравится?

Я слышу нотки волнения в его голосе, что поднимает во мне новую волну благодарности.

- Нравится, - честно признаюсь я, и, повернувшись к нему, целую.

Губы Берта с привкусом мятной жвачки и яблок, чуть обветренные и нерешительные. Он целует меня в ответ мягко, неторопливо, наслаждаясь каждым мгновением.

Фрэнк никогда так меня не целовал.

- Спасибо, - выдыхаю я, прервав поцелуй.

- Джи.

- Что?

- Я люблю тебя.

*

Около двух лет назад