POV Фрэнка. Эта шлюха, которую я подцепил прямо у барной стойки, делает что-то невообразимое с моим членом

Эта шлюха, которую я подцепил прямо у барной стойки, делает что-то невообразимое с моим членом. Я нетерпеливо долблюсь ей в глотку, двигая бедрами быстрей, чтобы уже кончить и не чувствовать себя таким грязным.

После того, как Джи ушел от меня разбитый и сломанный как старая ненужная кукла, я все время это чувствую.

Я закрываю глаза и вижу его пустой взгляд.

Он всегда смотрел на меня так преданно и с любовью.

Блядь, Фрэнк, с каких это пор ты стал таким сентиментальным?!

Я со стоном спускаю этой шлюхе в рот, стоит только мне подумать о губах Джерарда.

Она встает с пола туалета, и виснет на мне, пытаясь поцеловать.

- Фрэнки, - тянет она, - мы же еще встретимся?

Я отодвигаюсь от нее, стараясь не показать как мне противно даже чуть приобнимать ее. Девочка хорошо поработала, девочка заслужила.

- Конечно, детка. Пойдем, я угощу тебя коктейлем.

Мы идем назад к барной стойке, но по дороге меня перехватывает Энди, с которым я и выбрался в этот далеко не дешевый клуб.

- Чего тебе? – сердито спрашиваю я, а, точнее, кричу ему прямо на ухо, потому что из-за музыки ничего не слышно.

Энди уже пьян и обдолбан, да и ему не надо много. Он улыбается и ведет меня к пустому столику, игнорируя мои попытки освободиться.

- Что? – переспрашиваю я, упав на мягкий кожаный диван.

- Отличный клуб, не находишь? – говорит Эндрю, по-прежнему чуть сумасшедше улыбаясь.

- Ты это хотел мне сказать?

- А? Что? А, да. Я хотел спросить, с каких это пор ты делишься своими личными шлюхами с Макракеном?

О чем он?

- О чем ты?

С кем?!

- Ну, я видел сейчас, как Берт сосется с…как же его? Задница еще такая…Джаред, Джастин…

- Джерард?

- Да, точно! Может, и со мной поделишься? Я бы его трахнул! – Энди заливисто смеется, а я просто теряю дар речи.

Джерард…Джерард здесь, с Маккркеном, целуется у всех на виду?!

Сука! Я…я убью его. Его и этого Берта. Клянусь.

11.

Около двух лет назад

Я пытаюсь дозвониться до Фрэнка все три дня до моего отъезда, но безрезультатно - то у него отключен телефон, то он просто не берет трубку.

Мне больно и обидно, что все, что было между нами, ничего для него не значит и не значило. Он просто вычеркнул меня из своей жизни, будто наигрался, будто я – больше ненужная ему игрушка.

- Джи, дорогой, пора, - мама заглядывает в мою комнату с обеспокоенным выражением лица. Она видит, что со мной что-то не так, но я не могу ей просто сказать: «Знаешь, мам, меня тут парень бросил, но ты не волнуйся, я справлюсь», утешив. Так что, приходится мучиться и мучить ее.

- Да, мам, я уже иду, - говорю я, вставая с кровати.

- Джерард, ты ничего не хочешь мне сказать? – делает она последнюю попытку. – Может, ты не хочешь ехать в Академию?

- Нет, все в порядке, я еду, - я подхожу к ней и нежно обнимаю, - я буду скучать, мам.

- И я буду скучать. Приезжай почаще и обязательно звони, если что не так.

- Хорошо, мам. Я люблю тебя.

- И я тебя люблю, Джи.

*

Домой я смог выбраться только на Рождество.

Я с каким-то непонятным рвением хотел оказаться в родном городе поскорей, скорее увидеть маму, папу и Майки, поспать в своей кровати, поесть мамины печенья, помочь отцу починить машину, поиграть с братом в видеоигры, ну и все в этом духе.

И еще я хотел увидеть Фрэнка. Просто посмотреть на него, хотя бы издалека, убедиться, что с ним все хорошо и что он счастлив. Возможно, он с кем-то встречается и даже любит этого человека, а может, он сейчас один, и мы могли бы…

- Джерард!

Я захожу в дом как раз тогда, когда мама и Майки наряжают елку.

Я радостно их обнимаю, понимая, как же я соскучился по ним.

- Боже, Джи, ты такой худой. Пойдем, я тебя накормлю.

Мама в своем репертуаре.

Майкс, так и не отлепившись от меня, идет со мной на кухню, где из духовки доносятся умопомрачительные запахи маминого фирменного пирога.

- Рассказывай, дорогой, как у тебя дела, - требует мама.

- Да все нормально, ма.

- Ты почти нам не звонишь.

- У меня нет времени, прости.

- И приезжал бы чаще. Там за тобой некому присмотреть. Хоть бы с девушкой начал встречаться.

- Меня это не интересует, мааам.

- Джерард…

- Мама! Джи только приехал, он устал, а ты на него так сразу накидываешься с вопросами, - вступается за меня Майки.

- Хорошо, хорошо, - тут же отступает она. – Я пойду наряжать елку, а вы ешьте.

- Спасибо, - улыбаюсь я, когда мама оставляет нас двоих.

- Всегда пожалуйста, - подмигивает мне Майки, - иногда она бывает жуткой занудой.

- Папа еще на работе?

- Ага. Но он собирался отпроситься пораньше.

- Хорошо.

Мы еще немного болтаем о всяком, как вдруг Майкс говорит:

- Кстати, Фрэнк спрашивал о тебе. Вы все еще общаетесь? – отчего мое сердце пускается вскачь.

- Ммм…нет. А что он спрашивал? – с нотками волнения в голосе говорю я.

- Да так…приезжал ли ты. Я сказал, еще нет. И все.

С чего бы Фрэнку интересоваться у моего брата, приезжал ли я?

Разумом я понимаю, что не стоит обольщаться, но глупое сердце хочет верить, что это неспроста, что Фрэнк тоже скучает и хочет все исправить.

- Он устраивает вечеринку на Рождество, если хочешь, пойдем.

- Было бы неплохо, - стараюсь говорить небрежно, чтобы не выдать себя.

- Отлично. Осталось только уговорить маму отпустить нас, - вздыхает Майк.

*

Мы с Майки подходим к дому Фрэнка тогда, когда уже почти все собрались.

Я с волнением высматриваю знакомую фигуру, не обращая внимания на людей, которые лезут обниматься, впихивают в руки выпивку, а кто-то даже хватает за зад, отчего я подпрыгиваю, но упрямо иду дальше.

Фрэнк обнаруживается на одном из мягких диванов, с какой-то девицей на коленях.

Я жадно рассматриваю его, стараясь запомнить каждую, даже мельчайшую деталь, пока не замечаю, что Фрэнк тоже смотрит на меня.

Он спихивает девицу с коленей и чуть пошатывающейся походкой направляется прямо ко мне.

- Джи! Какими судьбами?! – пьяно выкрикивает Айеро.

- Я…

- Пойдем, а то здесь ничего не слышно.

Фрэнк тащит меня куда-то вверх по лестнице, а я даже не думаю сопротивляться, наслаждаясь близостью любимого человека.

Мы заходим в ближайшую свободную комнату, и Фрэнк тут же ложится на кровать, приглашающе похлопав рядом с собой.

Я, не раздумывая, ложусь.

Он тут же накидывается на меня, прижав к постели, впившись в губы грубым поцелуем.

Я пытаюсь оттолкнуть его, потому что в мои планы не входит спать с ним, я хочу с ним поговорить.

- Что такое? – сердито спрашивает Фрэнк, оторвавшись от меня.

- Я…я хочу поговорить.

Айеро скатывается с меня, со вздохом ложась на спину.

- Меня всегда бесила эта твоя черта. Выкладывай.

Я тупо пялюсь в потолок, не зная с чего начать.

- Ммм…Фрэнки, может, мы попробуем заново? – робко предлагаю я, повернув голову в его сторону. – Я скучал, - добавляю невпопад.

Фрэнк долго молчит, и я уже начинаю думать, что он уснул.

- Нет, - его твердый голос разрезает тишину.

У меня все внутри обрывается от его решительного ответа, и я знаю, что спрашивать «почему?» нет смысла. Так уже было.

Он встает с кровати, направляясь к выходу, а я до боли закусываю губу, стараясь не заплакать.

Я почти не помню, как покидаю его дом и добредаю до своего, падаю на покрывало с супергероями и засыпаю тревожным сном до утра.

12.

Не знаю, как Берту удалось уговорить меня пойти-таки с ним в клуб, но я в очередной раз благодарен ему за все.

Я уже немного пьян, в голове приятная пустота и я, наконец, впервые за несколько месяцев по-настоящему расслабляюсь, кружась в замысловатом танце среди разгоряченных и потных тел, таких же пьяных и беззаботных сегодня, как и я.

Берт совсем рядом, он все время легко касается меня, неосознанно или специально, его руки быстро оглаживают то мигом напрягающийся живот, то бедра, то талию, исчезая на пару мгновений, чтобы вернуться, и я жмусь к нему еще ближе, чувствуя себя еще более нужным и значимым.

Я даже немного возбуждаюсь от этих ненавязчивых касаний, все чувства становятся острее, и мне внезапно хочется сделать что-нибудь совершенно безрассудное, например, поцеловать Маккракена прямо здесь и сейчас на глазах десятков людей, что я и делаю в следующий же миг.

Поцелуй выходит неуклюжим и неловким. Мы сталкиваемся зубами, и я совершенно пьяно смеюсь, хватая его за руку и выводя из толпы в сторону барной стойки.

- Давай еще выпьем, - предлагаю я немного опешившему Берту.

- Давай, - кивает он мне, ошеломленно улыбаясь.

Мы заказываем по коктейлю, и я, наконец, решив сделать паузу, осматриваю помещение клуба.

Стены выполнены в темных тонах, из-за светомузыки не разобрать, какие именно, но смотрится эффектно в сочетании с яркими пятнами различных форм и хаотично развешанными зеркалами. Дизайн простенький, но от этого не менее очаровывающей именно своей простотой и завершенностью. Повсюду диваны и столики непонятных форм, такие же яркие, как и пятна на стенах, барная стойка, ярко-красная, бросающаяся в глаза даже при таком скудном освещении.

Я так увлекаюсь изучением того, что находится вокруг, что совсем забываю о парне, сидящем рядом.

Я перевожу взгляд на Берта, который, видимо, все это время смотрел на меня, и ободряюще улыбаюсь.

Он улыбается в ответ, но внезапно улыбка буквально испаряется с его губ, а брови съезжаются к переносице.

- Хэй, ребята, рад вас видеть! – слышу я до боли знакомый голос за своей спиной, обладателя которого я меньше всего хочу сейчас видеть.

Алкоголь моментально выветривается из головы, и я медленно поворачиваюсь, не вставая со стула, к Фрэнку Айеро собственной персоной.

- Фрэнки…

- Ооо, Джи, по тебе я скучал больше всего! – зло говорит он, неожиданно оказываясь ко мне не позволительно близко, притягивает к себе за отросшие волосы и грубо целует, воспользовавшись моим замешательством.

Я тут же начинаю отталкивать его, но сейчас легче сдвинуть гору, чем разгневанного, да еще и пьяного Айеро.

Берт подлетает к нам мгновенно и пытается убрать руки Фрэнка от меня, но тот на секунду отрывается от меня, коротко замахивается и бьет его в лицо, отчего Маккракен падает на пол.

Люди испуганно взирают на разворачивающееся действо, но, тем не менее, не пытаются вмешаться.

Айеро снова поворачивается ко мне, притягивая за подбородок к себе, и выплевывает слова, смотря мне прямо в глаза:

- Я мог бы выебать тебя прямо здесь, шлюха, но лучше я сделаю это в какой-нибудь грязной подворотне, где и полагается трахать таких грязных шлюх, как ты. Идем.

Он сдергивает меня со стула, а я не могу пошевелиться, парализованный страхом перед ним.

Берт кое-как встает с пола, из его носа течет кровь, но он мужественно преграждает нам дорогу.

- Отпусти его, Айеро, - сквозь зубы шипит он.

Фрэнк только хмыкает и кидается на Маккракена, который совершенно не понимают, что сейчас его просто напросто начнут убивать.

Завязывается драка, хотя, дракой это назвать трудно – бешеный Айеро избивает Берта, а тот только и может, что прикрываться.

Я пытаюсь это остановить, но мои попытки не увенчиваются успехом, только парой затрещин, от чего у меня начинает звенеть в ушах.

Охранники поспевают во время, еще не много и Фрэнк убил бы Берта.

Его уводят двое, кое-как справляясь с все еще воинственно настроенным Айеро, а я склоняюсь над истекающим кровью Маккракеном, не в силах сдержать слезы подступающей истерики.

Кто-то сообщает мне, что приехала Скорая, и через некоторое время его действительно забирают, не разрешая поехать с ним в связи с тем, что я никем ему не являюсь. Хорошо хоть, что сообщили больницу, в которую его увозят.

Я без сил съезжаю по стене, только сейчас замечая полицейскую машину и выходящего из нее Айеро.

Ну конечно, наверняка, он назвал пару влиятельных имен, вручил пачку купюр и вот он уже на свободе.

- Идем, мы не закончили.

Вид у него все такой же злой и раздраженный, и даже немного побитый. Охранники постарались.

- Я никуда с тобой не пойду, - дрожащим голосом говорю я.

- Не смей меня злить!

И тут у меня случается самая настоящая истерика.

Я вскакиваю на ноги и начинаю кричать на всю улицу:

- Да что ты хочешь от меня?! Почему я?! Что я такого сделал, что теперь пожизненно должен мучиться с тобой?! У тебя, наверняка, толпы таких, как я, над кем можно поиздеваться, кого можно трахнуть и унизить в любое время. Так почему я?!

Я замолкаю, вновь опускаясь на холодную землю, не прекращая плакать, закусив губу, повторяя про себя: «почему?...почему?...».

- Потому что мне нужен только ты, - вдруг тихо отвечает мне Айеро неуверенным голосом.

13.

Около двух лет назад

С утра я просыпаюсь разбитым и ничуть не отдохнувшим.

Мне снилось, что у нас с Фрэнком все хорошо, как тогда, летом, и это еще более затруднило мое желание просыпаться. Но мне, все же, пришлось сделать это - к нам пришли гости, и мама попросила помочь ей.

Целый день я чувствовал себя неважно, и к вечеру, когда Майки, наконец, соизволил вернуться домой, я понял, что заболел.

За все мое время пребывания дома, я так никуда больше и не выходил. Особого смысла не было, во-первых, заболел я все-таки серьезно, а во-вторых, мне просто не с кем было видеться. В школе я практически ни с кем не общался из-за того, что там меня считали фриком, и обходили стороной, а ходить на всякие сомнительные вечеринки с Майки я не хотел, потому что была вероятность встретить Фрэнка, а я боялся, что если снова увижу его, то сделаю какую-нибудь глупость, накинусь на него, например, или перережу вены от безысходности.

Мама, естественно, была только рада, а отец лишь смотрел подозрительно, но ничего не говорил.

Настоящая депрессия началась, когда я вернулся в Нью Йорк. С истериками, слезами, алкоголем, дешевым кокаином и глупыми попытками перерезать вены. Но все-таки я всегда был трусом, и никогда не доводил эти попытки до конца.

Именно тогда-то мы с Джейн и Кристин сблизились. Именно тогда появился Берт. Они все втроем вытаскивали меня из той трясины, в которую я сам себя загнал, и если бы не они, я, в конце концов, захлебнулся во всем этом дерьме.

Но я, все же, подвел их, снова связавшись с Фрэнком Айеро.

*

В этот раз мне не слишком хочется возвращаться домой.

Здесь, в Нью Йорке, у меня Академия, рисунки, вечера перед телевизором с Кристин и Джейн, походы на выступления малоизвестных групп с Бертом, здесь мне хорошо и спокойно. А в Белльвилле…В Белльвилле все, что напоминает мне о Фрэнке.

Я уже почти могу не думать о нем сутками, вспоминать почти без боли, но где уверенность, что я снова не впаду в депрессию, стоит мне увидеть его?

*

Родной дом встречает привычным уютом и теплотой. Я вижу слезы в глазах мамы – она любит меня и скучает, а мне снова стыдно за свое прошлое поведение, за то, что позволил себе так низко опуститься.

- Теперь и Майки уедет, и будет приезжать только по праздникам, - вздыхает мама.

Я виновато смотрю в свою кружку, где на дне плавают чаинки.

- Они уже взрослые, Донна. Не всю же жизнь им быть рядом с нами, - мягко говорит папа.

- Для меня они всегда останутся детьми. Еще вафель, Джи?

- Нет, мам, спасибо. А где Майки? – спрашиваю я.

- Он опять где-то с друзьями, - сердито отвечает мне отец. – Не нравятся мне они.

- Они хорошие ребята, Дональд.

- Он пропадает с ними с утра до ночи! Да и вид у них…эээ, панковатый.

- Тебе не понять нынешнюю молодежь. К тому же, они музыканты.

- Хочешь сказать, я старый? – шутливо возмущается папа.

- Нет, просто, ты немного отстал от времени, - смеется мама, целуя отца в щеку. – Не сердись. Он сейчас у Фрэнка, - говорит она, обращаясь уже ко мне.

- Это который Айеро? – уточняет папа.

- Да. Хороший мальчик. Рос совсем без родителей, так жалко его. Ты его знаешь, Джерард?

- Эээммм…да, знаю.

- Он теперь часто к нам приходит. Они с Майки очень сдружились.

Я нервно сглатываю. К чему бы это? Не значит ли это, что теперь я могу встретиться с ним, не выходя из дома?

- Ладно, мам, спасибо, все было вкусно. Пап, тебе помочь с лужайкой?

- Да, я сейчас.

*

С Фрэнком я встречаюсь абсолютно случайно и до жути банально – в супермаркете, находящемся в центре города, в котором мы обычно и совершаем покупки, возле стеллажа с яблоками.

Он выглядит все также, такой же жизнерадостный и веселый, такой, каким я хочу его помнить.

- Привет, - смущенно улыбаясь, здороваюсь я.

- Привет. Отлично выглядишь. Возьми зеленые, они подходят к цвету твоих глаз, - говорит Фрэнк, подмигивая, и уходит в следующий отдел.

Я недоуменно застываю, пытаясь справиться с бешеным сердцебиением, не замечая, как на лице сама собой расплывается улыбка.

*

- Джерард!

Я надеваю наушники и делаю вид, что очень занят, играя в какую-то совершенно бессмысленную игру на компьютере.

- Джерард, я знаю, что ты меня слышишь. У нас гость, не соизволишь ли ты хотя бы спуститься, поздороваться с ним, - сердито говорит мама.

- Мне некогда, - отрезаю я.

- Джи, дорогой, не веди себя как ребенок.

Я со вздохом снимаю наушники и поворачиваюсь к ней.

- Думаю, наш гость обойдется и без моего приветствия.

- Джерард, я тебя прошу, спустись и поужинай с нами.

- Теперь уже поужинать?!

- Джерард!

- Хорошо, хорошо, мам, уже иду.

Мама удовлетворенно кивает и покидает мою комнату.

Я встаю с удобного стула и открываю шкаф, на внутренней дверце которого висит зеркало.

Выгляжу я откровенно неважно: щеки впали, волосы непослушными вихрями спадают на плечи и бледное лицо с синяками под глазами. На мне моя старая футболка с человеком-пауком и не менее старые черные джинсы, которые мне малы, и чересчур обтягивают.

Спускаться в таком виде и показываться на глаза Фрэнку, который сегодня у нас в качестве гостя, я не хочу, но и наряжаться специально не собираюсь. Поэтому, плюнув на все, решительно иду к двери.

14.

- Что?

У меня ощущение, что я ослышался.

Фрэнк угрюмо поднимает на меня взгляд, ничего не отвечая.

- Ок, - я бодро, как мне кажется, встаю с холодной земли, в упор глядя на него, - сделаем вид, что ты ничего не говорил.

- Джерард...

- Что, черт возьми?! Что еще ты мне хочешь сказать? Перестань, Фрэнк, перестань давать мне надежду. За эти два года я отлично убедился, что ты меня не любишь, может, все еще хочешь, но это скоро пройдет, поверь. Так что, давай я сейчас просто поймаю такси и поеду в больницу к своему парню, которого ты, между прочим, чуть не убил.

Мне стоит больших усилий сдерживаться и не кинуться на Фрэнка с кулаками.

Я молча стою, глядя на здание напротив, Фрэнк также стоит, не шевелясь и, кажется, даже не дыша. Нам обоим нужна передышка.

- Почему ты с ним? - внезапно нарушает тишину Айеро. - Зачем?

Я не знаю, что ответить и отвечать ли. Какое он имеет право задавать мне такие вопросы?

- Тебя это не касается, - все-таки отвечаю я. - Тебя вообще больше ничего не касается, что касается меня.

Я чуть ежусь от холодного ветра, только сейчас замечая, как уже начинает светать.

- Он...он трахает тебя лучше? - зло спрашивает Фрэнк.

Я издаю невнятный смешок.

- Ох, Фрэнки, Фрэнки...Твоя главная проблема в том, что ты умудряешься все, ВСЕ разговоры сводить к сексу. Для тебя это - самое главное в жизни. Неужели ты думаешь, что двух людей может связывать только трах? - я удрученно мотаю головой. - Мне тебя жаль.

- Да как...как ты смеешь так со мной разговаривать?! Что ты обо мне знаешь?! Ты ничего не знаешь! У меня никогда не было любящих родителей! У меня никогда не было такого брата, как Майки! Да что там! Я никогда никому не был нужен! Даже друзьям! Им нужны были только деньги моей чертовой матери! Меня никогда никто не любил! Я вынашивался уже не нужным! Я родился уже не любимым, не желанным! Что ты можешь знать обо мне?! Что?!

Я в шоке смотрю на раскрасневшегося, зло кричащего Фрэнка, не зная, что ответить.

Он что, он сейчас открылся мне?

Айеро молча сжимает кулаки, уставившись в землю, а мне вдруг становиться до ужаса обидно.

- Фрэнк, а я? Разве я не любил тебя достаточно? Не доказал тебе...

- Мы можем попробовать, ну...сначала? - внезапно перебивает меня он.

Я недоуменно замолкаю, не в силах переварить всю информацию сразу, что свалилась на меня за последние пять минут.

- Попробовать сначала? - эхом отзываюсь я.

- Я…я хочу быть с тобой. Не как раньше.

- А что изменилось?

- Ответь мне.

- Что ты от меня хочешь?

- Просто ответь мне – да или нет?! – начиная злиться, нетерпеливо выкрикивает Фрэнк.

Я не знаю, что сказать. Я просто в растерянности. У меня перед глазами проносятся эти последние два года, когда мой мир был сосредоточен на одном человеке, и ответ внезапно сам приходит в голову.

- Нет, - качаю я головой.

Фрэнк, судорожно выдохнув, отворачивается от меня.

- Я не могу больше. Я никогда не смогу полностью довериться тебе. Да и где гарантия, что все изменится? Нет, Фрэнк, я больше не хочу надеяться на лучшее, и мечтать о чем-то нереальном. Я…я устал. Я не тот, кто тебе нужен.

- Откуда ты знаешь? – глухо отзывается Айеро, так и стоя спиной ко мне. – Я мог бы попробовать…ради тебя.

- Нет.

Кто бы знал, как тяжело даются мне эти слова.

Больше всего на свете я хочу быть с тобой, Фрэнк. Но я боюсь. Я больше не хочу, чтобы ты делал мне больно. Только не ты.

Вздохнув и посмотрев на спину Айеро в последний раз, я направляюсь в сторону парковки, где аккуратным рядом стоят такси.

Уже сидя в машине, и отъезжая, я смотрю на все еще стоящего возле клуба Фрэнка, который, кажется, так и не сдвинулся с места, думая, поступил ли я правильно?

Я не хочу в этом сомневаться.

*

Около двух лет назад

- Джерард, передай, пожалуйста, салат Фрэнку.

Мама светится от непонятной радости, глядя на любезничающего сверх меры Айеро. Отец сдержанно улыбается, почти ничего не произнеся за все время ужина. Майки ведет себя как обычно, громко смеется, рассказывая свои очередные приключения. Я же сижу с кислой миной на лице, хмурясь, глуша зарождающееся внутри раздражение.

- Спасибо, Джерард, - Фрэнк улыбается так, что, кажется, еще мгновение, и лицо треснет пополам. – Миссис Уэй, все просто великолепно, как и всегда.

- Да что ты, дорогой, - мне кажется, или мама действительно чуть порозовела?!

- Спасибо, ма, я все, - не вытерпев, говорю я.

- Ты почти ничего не ел! – тут же возмущается она.

- Я не хочу.

Я встаю из-за стола и направляюсь на кухню, прихватив посуду.

Вы посмотрите, какая торжественность! Обычно, мы не едим в столовой, только, когда к нам приходят важные гости, а, значит, получается, Айеро является таковым?

Засунув приборы в посудомоечную машину, я встаю возле окна, глядя на ночное небо, усыпанное звездами. В Нью Йорке отвыкаешь от такого зрелища, а ведь это очень красиво.

Минут через десять, когда я уже собираюсь подняться в свою комнату и продолжить любование там, в кухню заходит мама и Фрэнк.

- О, Фрэнк, это очень мило с твоей стороны!

- Да что вы, мне не трудно. Считайте это благодарностью за чудесный ужин.

Мама все еще светится от радости, наблюдая за Айеро, вносящего на подносе грязную посуду.

Еще немного посуетившись, полетав по кухне и перекинувшись парой тройкой любезностей с Фрэнком, она отбывает в гостиную, и я остаюсь с ним наедине.

Мы молча смотрим друг на друга, оглядывая с головы до ног, будто видя в первый раз, до тех пор, пока Айеро не решается первым нарушить тишину, сказав:

- Давно не виделись. Я скучал, - нагло при этом улыбнувшись.

От его взгляда по моему телу проходит дрожь, и дыхание вдруг сбивается.

Он подходит вплотную, глядя мне прямо в глаза.

- Эти джинсы…они так идут тебе, - выдыхает Фрэнк мне на ухо, в своей привычной манере.

Я чуть отодвигаюсь от него, натыкаясь на стол.

Он снова делает движение мне навстречу, прижимается, положив обе ладони на мой зад, чуть сжимая.

- Хочу тебя трахнуть, - хрипло шепчет Айеро, - прямо на этом столе.

Я начинаю тяжело дышать, чувствуя нарастающий жар внизу живота.

- И ты тоже этого хочешь, - продолжает он, переместив одну руку мне на пах. – Ведь хочешь?

Я молча киваю, не в силах остановить реакцию тела на близость и слова Фрэнка.

- Я заеду за тобой к двенадцати. Будь готов.

Я снова киваю, прекрасно осознавая, на что я сейчас подписываюсь.

15.

Около двух лет назад

- Ты очень вкусно пахнешь там.

Фрэнк утыкается мне практически в промежность, шумно втягивая воздух, от чего я смущенно пытаюсь оттолкнуть его голову.

- Что ты делаешь? – смеюсь я.

- Ты, правда, очень вкусный.

Мое тело все еще горит от недавнего секса, как и все отметины, что оставил на мне Фрэнк. Мне кажется, они будут там вечно.

Я затаскиваю его назад, на себя, вовлекая в неторопливый поцелуй, обнимаю за плечи, чувствуя всем телом. Как же хорошо…

- Нам уже не пора? – спрашиваю я, прервав поцелуй.

- Нет, я забронировал этот номер на всю ночь.

Я удовлетворенно улыбаюсь, целую Фрэнка в макушку, и прикрываю глаза, собираясь немного подремать.

- Ты все еще влажный там, - шепчет Айеро, проникая в меня двумя пальцами.

Я невнятно мычу что-то вроде : «Ну ты же не отпустил меня в душ», расслабляясь, шире раздвигая ноги.

- Зачем?

Фрэнк чуть приподнимается надо мной, проникая уже вновь вставшим членом, втискивается до предела.

- Я хочу, чтобы ты пах мной, - раздается над ухом.

- Что?

- Ничего.

Он начинает неспешно двигаться, уткнувшись мне в шею, иногда покусывая ее, сводя меня с ума.

- Фрэнк…люблю тебя.

Движения становятся резче, и я чувствую, как тело Фрэнка напрягается в попытке сдержаться.

Он шумно дышит мне в ухо, добираясь до моего члена, сжимает, гладит, двигает рукой, от чего я, не выдержав, кончаю, выкрикнув его имя.

Обмякнув в его руках, я позволяю ему делать со мной все, что угодно.

Он выходит из меня, и, перевернув на живот, вновь вставляет. Я вздрагиваю от его толчков, устало уткнувшись в подушку. Наконец, Фрэнк, вцепившись зубами в мое плечо, кончает, не произнеся ни звука.

Он ложится на спину, уставившись в потолок, переводя дыхание. Я поворачиваю голову в его сторону, и улыбаюсь, наконец, чувствуя себя живым. Только рядом с ним.

- Что?

- Это же не на одну ночь? – с надеждой спрашиваю я.

Фрэнк молчит, хмурясь, и я как будто вновь внезапно возвращаюсь на год назад.

Я сажусь в кровати, вопросительно уставившись на Айеро.

- Фрэнки?

- Я не знаю, - нехотя произносит он.

- Но…как? Я…я же люблю тебя.

- Я знаю, не надо постоянно об этом повторять!

- Фрэнк, только не снова! Не бросай меня снова! – я уже на грани истерики, я готов умолять Айеро, чтобы он больше не оставлял меня.

- Джерард, отъебись.

- Ну что не так! Что я не так делаю?!

Фрэнк встает, потягиваясь всем телом, достает с кармана брошенных на пол джинс полупустую пачку сигарет и закуривает.

Я терпеливо пялюсь в его спину, ожидая хоть слова, которое может меня успокоить, уверить, что теперь мы снова вместе.

- Я не тот, кто заводит отношения, - наконец, начинает говорить он, - мы можем просто иногда встречаться.

Фрэнк все еще стоит спиной ко мне, и я не могу понять, какое выражение лица у него сейчас.

Мне хочется возразить ему, напомнить о том месяце абсолютного счастья, когда у нас были именно отношения, но я молчу,

- Ну как? – повернувшись, спрашивает он. – Тебя это устроит?

Он говорит все это совершенно равнодушно, будто делая мне одолжение, хотя, именно это он и делает. Таких, как я, у него, наверняка много, а он у меня один.

- Хорошо, - покорно киваю я.

- Ну вот и отлично, - тоже кивает Фрэнк, ложась обратно на кровать. – Иди сюда.

*

- Отлично выглядишь!

- Спасибо. Меня уже завтра выписывают.

Берт и вправду выглядит намного лучше, чем когда его только привезли.

- Я рад, - я легко целую его в уголок губ, улыбаясь, присаживаюсь рядом с ним на узкую больничную кровать, обнимая.

- Сходим куда-нибудь в честь моего выздоровления? – предлагает Маккракен.

- Может, мы просто посидим дома, закажем пиццу и посмотрим бейсбол по телевизору?

- Боишься снова натолкнуться на Айеро? – хмурится Берт.

- Нет, не в этом дело. Я просто никуда не хочу. Да и причем здесь Фрэнк?

- Может, ты боишься, что я опять не смогу защитить тебя.

- Не говори так!

Я чувствую себя виноватым в том, что Берт сейчас в больнице, он же считает, что вполне заслужил это, хотя это просто идиотизм.

- Рэй недавно заходил, сказал, Айеро нет в городе.

Рэй и Берт учатся в одной группе, и то, что Рэй еще и друг Фрэнка, их дружбе не мешает.

- Эмм, да, он действительно не появляется в Академии в последние дни, но я как-то не обратил на это внимания.

- Он опять приставал к тебе? – сердито спрашивает Берт.

- Нет, - отвечаю я. Он действительно больше не пытался заговорить со мной после того дня, или, точнее ночи, хотя мы и виделись несколько раз.

- Точно?

- Точно. А почему его нет? – во мне внезапно просыпается любопытство.

- У него кто-то умер. То ли дядя, то ли дед, я не помню.

Что?

- В чем дело? Ты знал его дядю?

Я чувствую, как от щек отливает кровь, и мне становится не по себе.

- Н-нет. Я знал его деда. Дяди у него не было.

Я знаю, что Фрэнк был очень близок с дедом, потому что больше у него никого и не было, и я просто не представляю сейчас, что он чувствует. Он потерял всех.

- Джи, ты в порядке?

- Да, все нормально. Я…я, наверное, уже пойду. Я приду завтра.

- Джерард…

- Пока, Берт, - я быстро целую Маккракена в щеку и практически выбегаю из палаты, попутно набирая знакомый номер.

- Алло, мам?

16.

- Алло, мам?

- Да, дорогой!

- Мам, эээ… - только сейчас, услышав ее голос, я понимаю, что слишком опрометчиво решил позвонить именно ей. – Как у вас дела?

- Оу, все отлично, Джи. Рада, что ты позвонил. А у тебя как?

- Нормально, мам. Я хотел спросить…ммм…ты не знаешь, что там случилось с дедом Фрэнка?

- Ох, дорогой, - голос мамы мгновенно грустнеет, на что моя совесть в очередной раз дает мне подзатыльник. – Сердечный приступ. Врачи не смогли бы помочь, он умер почти сразу.

Мое сердце сжимается, и я болезненно прикусываю губу.

- А…как там Фрэнк?

- На нем лица нет. Хорошо, что приехала его мать, хоть какая-то поддержка.

Я на мгновение зависаю. Его мать?

- А ты уверена? – переспрашиваю я.

- Да, мы с ней даже познакомились. Линда, кажется. Приятная такая женщина, красивая, ухоженная. Она занимается похоронами.

- Эмм…мам, ладно. Мне уже пора, прости. Папе привет. Я еще позвоню.

- Хорошо, Джи, целую тебя, милый.

- И я тебя. Пока.

Я кладу телефон назад в карман, обдумывая сложившуюся ситуацию. По всему выходило, что Фрэнк сейчас в полном дерьме, и вытащить его некому. И почему это так волнует меня? Мы никто друг друг, и я вообще не должен думать об этом, у меня, между прочим, парня завтра из больницы выписывают, а я тут занимаюсь неизвестно чем!

И, тем не менее, нечто внутри не дает мне успокоиться.

- Майки?

- Джи? Эээ...это ты? С тобой все хорошо?

Голос брата неподдельно встревожен, потому что звоню я ему крайне редко. Даже не помню, когда был последний раз.

- Да, Майк, все нормально. А ты?

- Как всегда. Но ты же звонишь не просто так?

- А что, я не могу просто так позвонить своему брату? – мне становится обидно, и из-за Майки, и из-за себя, и из-за того, что мы так отдалились друг от друга.

- Чувак, не в этом дело.

- Хорошо, прости. Я, правда, звоню не просто так.

- А что я говорил! – почему-то радостно восклицает брат. – Ну?

- В общем, ты, наверное, слышал, что случилось с дедом Фрэнка?

- Нет, а что?

- Он умер.

- О, это прискорбно.

- И это все, что ты можешь сказать? – я возмущен до глубины души.

- Брось, Джи, я не так хорошо знал деда Фрэнка, чтобы разрыдаться прямо здесь и сейчас.

- Но ведь он купил вам инструменты, для вашей «гаражной» группы, он предоставил вам помещение, всячески финансировал вас! Ты должен быть благодарен ему!

- И я благодарен. Чего ты еще хочешь от меня, Джерард? Я видел-то его пару раз, и то, мельком. Не думаю, что я ему что-то должен. Он же делал это все для своего внука, а не ради нас, и не потому, что любил рок. А ты чего так разволновался? Ты такая истеричка, Джи, - притворно вздыхает Майкс, а я просто не знаю, что ему сказать.

Зачем я ему вообще позвонил? Мне просто надо убедиться, что с Фрэнком сейчас кто-то рядом, тот, кто действительно поддержит его в это нелегкое время, а не такой человек, как его мать, которую он и матерью-то не считает. А почему мне это так важно? Потому что я все еще люблю его? За что же?..

- Хэхэй, братец, ты там не уснул?

- Да, прости. Просто, я волнуюсь за Фрэнка.

- Хм.

Майк никогда не одобрял нашу связь, хоть Фрэнк и был, и есть, я думаю, его друг, пусть и не лучший, мой брат всегда говорил, что он не тот, кто сделает меня счастливым.

- Что?

- Тебе какая разница? Вы же больше не встречаетесь.

- Ну и что?

- Ты что, все еще любишь его?

Я не знаю, что ответить, поэтому просто молчу, рассматривая толпу людей, переходящих дорогу по пешеходному переходу.

- Ты хочешь быть с ним? – не унимается Майкс.

- Ну…

- Тогда едь к нему, что тебе мешает?

- Моего парня выписывают завтра, - вздыхаю я.

- Что?! У тебя есть парень?

- Прекрати! Что в этом такого?

- Хм, надеюсь, его выписывают не из психушки.

- Нет, он в обыкновенной больнице, потому что его избил Фрэнк Айеро, когда увидел нас вместе.

Ну вот, теперь Майки в курсе всей моей жизни.

- Вот это да! Какие страсти!

- Ты что, смеешься там?

- Нет, что ты, как над таким можно смеяться?

- Майк!

- Окей, окей. Ну и?

- Что?

- Ты любишь его?

- Кого?

- Джерард, перестань тупить! Кого ты любишь?

- Фрэнка.

- Ну вот и едь уже к нему.

- Я не могу!

- Можешь. Сейчас поедешь за билетом, затем сядешь на автобус и прямиком в Белльвилль. Маме и папе привет.

- Майки, ты мудак, ты знаешь?!

- А ты истеричка.

- Придурок.

-Фрик.

- Я люблю тебя.

- И я. Ну все, пока, меня ждут.

- И кто же там тебя?..

Черт, гудки. Ну ничего, в следующий раз я выведаю все подробности его жизни.

*

Не знаю, как у Майки это получилось, но уже через два часа я сажусь на автобус и вот уже час как еду в свой родной город.

Я думаю о том, что скажу Фрэнку, и не является ли эта затея…ммм, ну, скажем, плохой?

Это бессомнения плохая идея, но я прекрасно помню, что значит потерять близкого человека. Когда мне было двенадцать, наша с Майки бабушка Хелена умерла от рака. Я очень сильно переживал, так как она практически вырастила нас, предоставив родителям возможность работать, не заморачиваясь на нянях, и я очень любил ее.

Но тогда с нами были наши мама и папа, и у меня был Майк, а я у него, а у Фрэнка остались только друзья, у которых, скорее всего, позиция такая же, как у моего братца. Поэтому, я очень хочу быть с Фрэнком в такой трудный период его жизни, потому что…он все еще что-то для меня значит.

Приехав в родной город, я решаю не ошарашивать родителей внезапным появлением, и отложить неприятный разговор о том, что я делаю здесь посреди учебной недели, поэтому я сразу направляюсь к дому Фрэнка.

Никаких особых изменений я не замечаю, и я смело жму на кнопку домофона.

- Да?

- Ээм, здравствуйте, меня зовут Джерард, я друг Фрэнка.

- Его сейчас нет дома.

Ну конечно, уже вечер, наверняка, Айеро ушел в клуб или еще куда. Вряд ли он хочет оставаться сейчас один.

- Оу, извините. Я подойду попозже.

Мне ничего не отвечают, и я решаю подождать Фрэнка прямо возле его дома.

Где-то спустя полтора часа своего ожидания, я понимаю, что эта затея была еще хуже, чем приехать сюда вообще.

На улице стремительно холодает, а на мне всего лишь легкая куртка и простые кеды. Даже шарфа нет.

Через некоторое время я решаю все-таки отправиться домой, и прийти завтра, как вдруг замечаю силуэт Фрэнка, приближающийся к дому.

- Джерард? – говорит он, подойдя ко мне.

- Привет.

- Джерард, - повторяет Айеро, внезапно крепко обняв меня.

Я обнимаю его в ответ, чувствуя неимоверную радость от его реакции.

- Ты приехал ко мне? – спрашивает он тихим голосом.

- Да, - в тон ему отвечаю я.

- Ты весь холодный. Давно ждешь?

- Н-нет, просто…

- Идем.

Фрэнк, не слушая, берет меня за руку и ведет в дом, затем через холл и гостиную на кухню, где, наконец, отпускает, усадив на диван.

- Кто это? – спрашивает некая женщина, видимо, мать Айеро, входя в комнату вслед за нами.

- Тебя это не касается.

- Я Джерард. Здравствуйте еще раз, - я улыбаюсь, вставая с дивана, и протягиваю руку, решив сгладить грубость Фрэнка.

Эта женщина окидывает меня презрительным взглядом, ничего не отвечая, и говорит:

- Чтобы через пять минут никаких бродяг в доме не было.

Я невольно, стараясь сделать это незаметно, осматриваю себя. Ну да, джинсы потрепаны, где-то даже порваны, рубашка и футболка не самого презентабельного вида, дешевые кеды…Мне становится стыдно.

Фрэнк, тем временем, подскакивает к ней, подходя вплотную, еле сдерживаясь от каких-либо других действий.

- Это МОЙ дом, и МНЕ решать, кого приводить и кто здесь будет оставаться.

- Не забывайся, - шипит дамочка в ответ, - ты живешь на мои деньги. Я могу просто лишить тебя их, и тогда ты пойдешь побираться вместе со своим дружком.

- Да мне не нужны твои деньги. Можешь вообще после похорон деда забыть мое имя и дорогу сюда.

- Так и сделаю, но дом своего отца я тебе так просто не отдам.

Линда, вспоминаю я имя, разворачивается и, звонко постукивая тоненькими каблуками, удаляется из кухни.

Я, неловко переминаясь с ноги на ногу, смотрю на Фрэнка, устало прислонившегося к столешнице огромного стола.

- Я, наверное, все-таки пойду. Не стоит злить твою маму.

- Она мне не мать, - сердито говорит Айеро, а затем, сделав вдох, продолжает более мягким тоном, - я тебя никуда не отпущу.

- Я приду завтра, уже и вправду поздно.

Фрэнк отцепляется от края стола, подходит ко мне, дергает к себе за руку, снова обнимая, и жадно целует.

Я стараюсь легко оттолкнуть его, но хватка Айеро становится просто железной, и мне остается только невнятно мычать ему в губы.

- Фрэнк, Фрэнк, перестань, - говорю я, стоит ему перейти к шее.

- Джерард, я…я соскучился, - еле слышно отвечает он, просто уткнувшись мне в плечо, переводя дыхание. Его стояк уже упирается в мое бедро.

Но я приехал не для этого, поэтому я снова пытаюсь отодвинуться и убрать руки Айеро с моей спины и задницы.

- Фрэнк, я не могу.

Он резко отпускает меня, возвращаясь к столу, беспомощно опустив руки вдоль тела.

- Мне так его не хватает…у меня больше никого нет. Даже ты… Я виноват и не заслужил семьи, я знаю, и любви твоей я тоже не заслуживаю. Так что…прости меня, Джи. Правда, прости, что испортил тебе жизнь.

Я пытаюсь что-то сказать, но Фрэнк вскидывает руку, чтобы я не перебивал его.

- Я понимаю, слова ничего не изменят, но…просто, я так и не успел сказать ему как сильно я его люблю, и я боюсь снова не успеть…сказать…что я люблю тебя, Джи.

Я с широко открытыми глазами смотрю на Фрэнка, не в силах произнести ни звука. С его щеки скатывается слеза, и я просто не выдерживаю, чувствуя, как и мои глаза наполняются влагой.

Я обнимаю Фрэнка, который с готовностью обнимает меня в ответ, и дрожащим голосом говорю:

- Не надо, Фрэнки, не надо. Все будет хорошо.

- Ничего не будет, я все испорчу. Я умею только портить, - упрямо возражает мне он.

- Нет, не говори так!

- Хорошо, хорошо, только…Не уходи. Побудь со мной хотя бы сегодня, - просит Фрэнк, и я не могу ему отказать.

Не сейчас.

17.1.

- Ты голоден?

- Да, немного.

- Я тоже. Садись, сейчас поужинаем.

Все это так непривычно, что даже не похоже на правду, и я чувствую себя немного неловко.

Фрэнк разогревает ужин в микроволновке и мы приступаем к еде.

Между нами неуютная тишина, но начинать разговор мне совсем не хочется.

Айеро нарушает ее первым.

- Джи, я…кгхм, как там Маккракен?

Я не ослышался?

- Тебя действительно интересует его здоровье? – удивленно спрашиваю я.

- Вообще-то, нет, - честно отвечает Фрэнк, - меня интересует другое.

- Что же?

- У вас с ним как? Все серьезно?

- Да, - тихо отвечаю я, немного напрягшись.

- Ты же не любишь его.

- Откуда ты знаешь?

Фрэнк сконфуженно замолкает ненадолго.

- Я просто знаю это, - говорит он.

Я ничего ему не отвечаю, угрюмо пережевывая мясной пирог.

- Джерард, я, правда, хочу быть с тобой, и мне жаль, что у нас было все…эм, так, - через некоторое время снова начинает Айеро.

- Как так, Фрэнки? – я не хочу ссориться, или, упаси Боже, выяснять отношения, мне неприятен этот разговор, но что-то во мне тянет, стремится выслушать его, оправдать каким-либо образом, и я не могу с этим ничего поделать.

- Просто…я не ценил тебя. Я не ценил никого. Мне было тяжело поверить людям, тяжело открыться им, мне казалось, что все вокруг…неискренни. Я считал, что чувства – это слабость, что они для сопливых девчонок. И ты…я не мог понять, почему ты все еще со мной, за что, зачем? Я не хотел быть таким с тобой, но…я боялся.

Фрэнк закрывает лицо рукой, видимо, не в силах найти слова, а я просто застываю, смотря то на него, то на свои судорожно сцепленные руки.

- Чушь! – внезапно вскрикивает он, хлопнув ладонью по столу. – Я не любил тебя тогда, когда ты признался мне. Я не хотел, чтобы ты меня любил. Я не хотел отношений, не хотел, чтобы все зашло так далеко. Но я не заметил, как все это случилось. Мне нравилось, как ты смотрел на меня, мне нравилось, что ты был все время рядом, а потом, мне стало нравиться, что ты любишь меня таким, какой я есть. Я издевался над тобой, сделал почти что личной шлюхой, а ты все равно смотрел на меня также. Никто, кроме деда, не любил меня так же, как ты, Джерард. И это очень хреново. Я стал зависим от тебя, понимаешь?

Нет, я ничего не понимаю.

- Я стал нуждаться в тебе, и я, правда, не хотел делать тебе больно, но…также я не хотел, чтобы ты был счастлив. Потому что я не знал, как сделать тебя счастливым. Я не умею, понимаешь? И я также не мог отпустить тебя, чтобы тот, кто умеет, сделал бы. Я хотел, чтобы ты был весь только мой, и меня просто сама мысль о том, что ты можешь быть с кем-то другим, любить кого-то другого…меня выворачивало от этой мысли. Я был готов убить Маккракена, и я сделаю это в следующий раз…но, если ты будешь со мной, я знаю, я буду пытаться стать лучше, и я стану. Джерард, скажи…

Он говорит все это быстро, как будто боится не успеть, а я просто смотрю на него, чувствуя, как из глаз бегут слезы.

- Тебе достаточно было просто быть со мной, как тогда, летом…и я был бы счастлив, - тихо говорю я срывающимся голосом. – Тебе всего лишь нужно было быть рядом, не так, и я был бы только твоим.

Фрэнк напряженно слушает, не шевелясь, и хмурится так, будто ему не нравится то, что я говорю.

- Но когда-то все равно бывает поздно. Я больше не хочу быть с тобой. Я устал.

Сказав это, я встаю из-за стола, в который раз проклиная себя за то, что постоянно делаю что-то необдуманно, в этот раз, решив приехать к Айеро, и иду к выходу.

- Джи, постой.

Он пытается меня остановить, и я останавливаюсь, заглядываю ему в глаза, и говорю:

- Просто отпусти меня, Фрэнк.

Он отпускает. Ничего не говоря, он перестает удерживать меня, и я беспрепятственно направляюсь к выходу.

Выйдя на улицу, я вдыхаю воздух полной грудью, пытаясь унять дрожь. Уже глубокая ночь, и в район, в котором живут родители, лучше не соваться, но я упрямо иду домой, к маме и папе, я хочу поскорее обнять их, чтобы почувствовать себя в безопасности, в любви и тепле.

К счастью, до дома я добираюсь благополучно.

Родители ошарашено смотрят на меня, на мое все еще заплаканное лицо, обеспокоенно спрашивая, что случилось. Я же просто прижимаюсь к ним обоим, будто хочу врасти в родные тела, снова стать их частичкой, громко всхлипываю, ничего не объясняя.

Они все прекрасно понимают, и больше ничего не спрашивают, а когда я, немного успокоившись, приняв душ и переодевшись в старую пижаму-скелет, ложусь на свою кровать, мама заходит ко мне в комнату, ложится рядом, и я начинаю ей все рассказывать. С самого начала.

*

Мы проговорили с мамой до самого утра. И, все-таки, мне очень повезло с ней.

- Ты сердишься на меня?

- За что, дорогой? Каким бы ты не был, ты все еще мой сын, и я люблю тебя.

- Спасибо. Я тебя люблю.

Я смотрю в ее напряженное лицо, пытаясь понять, о чем она думает.

- Мам?

- Я…я и не знала, что Фрэнк такой. Я считала, что он хороший. А он…

- Мама, не надо. Не думай об этом, - говорю я, обнимая ее. – Просто не думай, хорошо?

- Хорошо, милый, не буду. Давай спать.

- Давай.

*

Я просыпаюсь от того, что что-то настойчиво не дает мне покоя. Открыв глаза и осмотревшись, я понимаю, что это мой телефон, надрывающийся уже, наверное, не одну минуту.

- Да, слушаю, - говорю я хриплым со сна голосом.

- Джерард?

- Берт! Оу, Берт, да, это я! – черт, ну почему все так?! Из-за вчерашнего я совсем забыл, что сегодня мне придется как-то оправдываться перед Маккракеном за то, что не приехал забрать его после выписки.

- Джи, где ты? Я прождал тебя два часа, на звонки ты не отвечал, твои соседки сказали, что ты не возвращался вчера домой, после того, как поехал навестить меня! Что случилось? – у Берта до ужаса испуганный голос. Черт, как же стыдно!

- Эмм, в общем-то, ничего, - отвечаю я чуть виноватым голосом. – Прости?

- Ничего? Тогда…ладно. Где ты?

- Я…кгхм, дома. В Белльвилле.

- Что?! Почему? Стой! Черт, ты поехал к Фрэнку?! – голос Берта, еще мгновение назад бывший взволнованным от беспокойства за меня, становится злым.

Я не знаю, что ответить, потому что не знаю, как себя оправдать.

- Да, я…я поехал к нему.

Парень, на другом конце трубки, замолкает, и мне становится не по себе.

- Берт?

- Пошел. Ты. К черту, Джерард Уэй. К черту! – выкрикивает Маккракен и прерывает звонок.

Я пытаюсь перезвонить ему несколько раз, но безуспешно. Он неизменно вне зоны действия сети.

От бессилия я заваливаюсь назад в ворох подушек, громко постанывая. Ну и что мне теперь делать?! Какой же я дурак!

- Джи, дорогой, ты уже проснулся? – мама тихонько заглядывает в мою комнату, чуть приоткрыв дверь, будто боясь разбудить.

- Да, мам.

- Тогда поднимайся и иди завтракать, - улыбается она, вновь уходя.

Я неохотно отбрасываю одеяло и сажусь на кровати, сонно потирая глаза.

Ну почему я такой неудачник? Если бы у меня было чуть больше мозгов, я бы вчера никуда не поехал, и сегодня уже спокойно сидел с Бертом у телевизора. И вообще, почему я не смог ему ничего соврать? Это была бы ложь во спасение. А, может, нам и не стоило заводить отношения? Точнее, мне с ним. И не воротить нос от отношений с Фрэнком эти два раза, когда он пытался извиниться за все, что он мне сделал, и начать заново.

Ну почему, почему в моей жизни все так запутанно?

*

- Мам, что мне делать?

Я сижу за столом уже чертову уйму времени и пялюсь в тарелку с хлопьями.

- О чем ты, милый? – откликается мама, не отрываясь от резки овощей.

- Обо всем, - коротко отвечаю я, пожав плечами.

- А чего ты хочешь?

Я задумался. А действительно, чего я хочу?

- Я не знаю, мам, - так ничего и не решив, отвечаю я.

- Вот когда узнаешь, тогда и поймешь, что же тебе делать.

Я только тяжело вздыхаю на это и качаю головой.

*

Квартира в Нью Йорке встречает меня подозрительной тишиной. Я прохожусь по всем комнатам и убеждаюсь, что ни Джейн, ни Кристин дома нет.

Пройдя в свою комнату и присев на кровать, я набираю номер Берта.

- Да, Джерард, - неужели! Маккракен, наконец, включил телефон и даже взял трубку.

- Берт! - радостно восклицаю я.

- Ну, - неохотно говорит он, - чего тебе?

- Берт, нам нужно поговорить.

- О чем? По-моему, нам не о чем говорить. Все и так ясно. Ты по-прежнему любишь этого ублюдка Айеро, а я по-прежнему по уши влюблен в тебя, как дурак, - судя по тону, которым говорит Маккракен, он пьян.

- Ты что, пил?

- Какая разница.

- Ты все еще в баре?

- Да.

- Скажи в каком, я приеду, заберу тебя.

- Не надо, Джи, я не хочу тебя видеть.

- Берт, говори немедленно!

- Я в баре на Второй авеню.

- Я скоро приеду. Не смей куда-нибудь уйти.

- Хорошо.

*

Через два часа я успешно транспортирую уже почти бесчувственное тело Маккракена в свою съемную квартиру. Кристин и Джейн по-прежнему нет, и меня это начинает беспокоить.

- Джерард…

- Что, Берт?

Я укладываю его на свою кровать и ложусь рядом, спиной к нему.

- Почему ты любишь Айеро? Почему?

Я напряженно молчу, пытаясь отыскать в своей голове ответ.

- Если бы я знал.

Я закрываю глаза и представляю перед собой Фрэнка.

Почему я люблю его?

Потому что когда-то он играл свои песни только для меня? Потому что так, как он улыбался мне, он не улыбался никому? За те часы, что мы проводили вместе? За секс, который он предложил вместо полноценных отношений? За все те слова, что он мне говорил? За все унижения?

Почему?

Я не знаю, Берт, не знаю.

17.2.

- Ты хотел о чем-то поговорить, - напоминает мне Берт.

- Да. Эээмм…Ты все еще хочешь быть со мной? – нерешительно, почти так же, как тогда, в первый раз, спрашиваю я.

Берт молчит, видимо, раздумывая, стоит ли оставаться с таким придурком, как я, а потом говорит:

- Скажи, Джи, ты когда-нибудь сможешь забыть Фрэнка? Перестать его любить?

Не полюбить его, а забыть Айеро?

- Просто подумай, и скажи мне. Скажи мне правду.

Я и вправду начинаю задумываться над его словами. Сейчас я могу ответить, что нет, я никогда не забуду Фрэнка, но я знаю, что мне это просто необходимо, чтобы двигаться дальше, чтобы просто продолжать жить.

- Тебе так важно это услышать? – отвечаю я вопросом на вопрос. – Я не хочу тебя терять, - немного помолчав, со вздохом добавляю я.

- Ты не потеряешь меня. Просто, мы больше не будем пытаться стать друг другу кем-то больше, чем друзья.

- А ты мне поможешь забыть его?

- Если в этом будет смысл.

- Тогда…да. Я смогу, - с уверенностью говорю я.

Между нами снова повисает тишина. Я вслушиваюсь в ровное дыхание Берта, ожидая, когда он что-нибудь скажет мне на это, но он молчит. Тогда первым заговариваю я:

- Трахни меня, - и поворачиваюсь лицом к нему.

Он задумчиво смотрит в потолок, по-прежнему сохраняя молчание.

- Берт?

- Не сейчас, Джерард. Потом, как-нибудь обязательно. Но не сейчас.

- Хорошо, как скажешь, - вздыхаю я, снова отворачиваясь от него.

*

- Где ты, черт возьми, был?! – гневно выкрикивает Кристин, стоит ей войти в квартиру и увидеть меня, выходящего из ванной.

- Я…

- Мы обзвонили всех знакомых, твоих и Фрэнка, между прочим, обошли все клубы и бары в ближайших десяти районах, даже наведались в несколько полицейских участков! Где ты был?! Как ты смеешь вообще пропадать, не предупредив?!

Я растеряно смотрю на двух красных от злости девушек, глупо хлопая глазами.

- Вы могли бы просто мне позвонить, - наконец, говорю я.

- У тебя был отключен телефон, по-твоему, мы идиотки?!

Ах, да, я выключил его, а включила его, видимо, мама, когда проснулась. Только, зачем ей это?

- Извините, это больше не повториться. Я был дома, в Белльвилле.

- Извините! А кто мне нервы потраченные вернет? – проворчала Кристин.

- А я тебе сразу сказала, звони домой, а ты – нет, нет, если его там не будет, его мама умрет от беспокойства, - недовольно говорит Джейн. – В следующий раз будем делать, как я скажу.

Кристин на это только показывает ей язык и снова поворачивается ко мне.

- Ну и что ты там забыл? Уж не Фрэнка ли? – ехидно спрашивает она.

- Это не важно, - отмахиваюсь я.

- Боже, Джи, в кого ты такой дурак? – тяжело вздыхает Джейн, наконец, проходя в квартиру. – О, диван! Я так скучала!

Я пожимаю плечами, смотря на Крис, которая устало привалилась к стене, прикрыв глаза.

- Правда, простите меня.

- Да чего уж. Ты что, снова с ним? С этим Айеро?

- Нет, я по-прежнему с Бертом, - успокаиваю я ее.

- Я этот твой выбор тоже не одобряю, знаешь ли. Ну, он хотя бы любит тебя.

- Фрэнк извинялся передо мной, просил начать все заново, - как бы между прочим говорю я. – Я ему отказал.

- Серьезно?! – округляет глаза Крис. – С чего бы это? Стало жалко денег на проститутку?

- Не говори так, - укоризненно качаю я головой. – Он…он изменился.

- И когда это он успел? Айеро та еще сволочь, такие не меняются.

- У него дед умер. У него больше никого нет.

- Я знаю, - равнодушно пожимает плечами Кристин. – Тем более. О нем больше некому заботится, вот он и вспомнил про тебя.

- Он предложил начать все заново еще до смерти деда.

- О, ну, конечно, это все меняет! – саркастически закатывает глаза она.

- Прекрати. Если он изменился, я только рад, но я же больше не собираюсь быть с ним.

- А ты уверен? Я лично нет. Насколько тебя еще хватит?

- Я хочу быть с Бертом.

- Не хочешь. Ты хочешь хотеть, а это разные вещи.

- Ты так и будешь стоять в дверях? – недовольно говорит Джейн Кристин, проходя мимо меня в кухню.

- А что? Хочу и стою.

- Заходи уже!

Крис, наконец, снимает обувь и направляется туда же.

- Хватит уже его учить. Джерард сам знает, что делать. Да, дорогой?

- Конечно, - улыбаюсь я Джейн.

- О, спелись, отлично!

- Крис, правда, Джи сам знает, что для него лучше.

- Ничего он не знает.

- А ты знаешь!

- Не забывай, дорогуша, я будущий психолог. А за то, что мы чуть с ума не сошли, когда позвонил твой всусмерть перепуганный Мак-как-его-там, ты еще ответишь.

- Хорошо, хорошо, - смеюсь я, в который раз в душе благодаря двух этих удивительных девушек, неизменно поднимающих мне настроение.

*

Я всегда вздрагиваю, когда слышу эту мелодию, играющую у меня на звонке. Это Фрэнк. Только, что ему надо в этот раз, когда я уже все ему сказал?

- Да, Фрэнк.

- Привет, Джерард.

- Привет. Что ты хотел?

- Я…помнишь, ты сказал тогда, что останешься со мной, а потом ушел? – говорит он.

Да, я действительно сказал, что останусь, но после откровений Айеро, помнится, я убежал как сопливая девчонка весь в слезах.

- Эм…ну и?

- Сможешь сделать это сегодня? Провести один день со мной?

Фрэнк до этого не просил о встречах, а теперь он именно просит, не требует. Никогда не перестану удивляться.

- Зачем? – задаю я резонный вопрос. Вообще-то, у меня много дел, Крис и Джейн затеяли уборку, неплохо было бы им помочь, Берт просил сходить с ним в магазин инструментов, да и рисунок у меня на завтра не готов…

- Ты обещал. И…я хочу провести один день с тобой. Больше я тебя никогда не потревожу, клянусь.

- Ты случаем не собрался покончить с собой? – недовольно спрашиваю я.

- Нет, - смеется Фрэнк. – Ну, так что?

- Я не знаю, стоит ли.

- Один день, Джи, - когда он просит так, я не могу отказать.

- Хорошо.

- Отлично! Во сколько за тобой заехать?

- Через час я уже буду готов.

- Спасибо, Джи. Увидимся.

- Пока.

Что это на него нашло? С нашей последней встречи с Айеро прошло уже две недели, с тех пор я его не видел, и в Академии он не появлялся. Что же случилось?

- Джи, ты куда-то собираешься? – встревожено спрашивает Кристин.

- Да…ммм… Берт просит сходить с ним кое-куда.

Крис неодобрительно качает головой.

- Что?

- Нет, ничего. Просто, вранье тебе не к лицу.

Но я же почти не соврал! Берт и вправду меня просил. Ох уж эти женщины…

- Я не вру.

- Окей. Не забудь телефон.

- Хорошо.

Выйдя на улицу, я набираю Берта. До приезда Фрэнка еще немного, да и звонить Маккракену лучше не дома.

- Да, Джи.

- Берт, прости, я сегодня не смогу с тобой пойти.

- Почему? – расстроено спрашивает он.

- У меня…ммм…рисунок еще не закончен, а ты же знаешь, мистер Картрайт меня живьем съест, если я завтра не принесу работу. Прости.

- Хорошо, Джер, ничего страшного, я сам схожу.

Ну вот что я за засранец? Соврал Крис и Джейн, соврал Берту, а все из-за Айеро!

- Еще раз извини, - я вижу, как во двор въезжает машина Фрэнка.

- Ничего, не перетруждайся только. Завтра увидимся, пока.

- Пока.

Фрэнк подъезжает вплотную и выходит, облокачиваясь руками о крышу.

- Идем?

- Да.

Между нами в машине повисает напряженная тишина. Когда-то нам было о чем говорить, но теперь я уже не помню.

- Как у тебя дела? – первым заговаривает Фрэнк.

- Отлично. А у тебя? – ради приличия тоже спрашиваю я.

- Нормально. Линда хочет отсудить дом и часть наследства. Он ей почти ничего не оставил.

Я на это только киваю.

- Ей не удастся. У меня сейчас тоже прилично денег.

Как будто мне это интересно!

- Куда мы едем?

- А куда бы ты хотел?

Я хочу домой, но не говорить же прямо так?

- Не знаю, - уклончиво отвечаю я.

- Поедем в парк. Там есть отличные кафе, где можно посидеть. Ты же не против?

Да, Фрэнк, я против, разворачивайся!

- Нет.

- Отлично.

Центральный парк Нью Йорка – одно из удивительнейших мест, наверное, всего мира, со своей историей расцвета и упадка. Я люблю здесь бывать, хоть это и происходит довольно редко, но каждое посещение это своего рода праздник души.

Мы сидим за круглым столиком в одной из кофейнь парка с видом на искусственное озеро, и, что не удивительно молчим.

- О чем ты думаешь? – вдруг спрашивает Фрэнк.

- Да так…

- Ты все еще с Бертом? – с непонятной надеждой в голосе на отрицательный ответ, говорит он.

- Да, а что?

- Ничего.

Мы заказываем по бокалу глясе, и ненадолго замолкаем.

- Ты сможешь когда-нибудь простить меня?

Смогу ли?

- Я уже простил. Давай не будем об этом. Ты не появлялся в Академии…

- Я туда больше не вернусь, - перебивает меня Айеро. – Я уезжаю в Лос Анжелес к старому другу. Попробуем всерьез собрать группу.

Так вот почему он меня никогда не потревожит больше!

Эта новость отзывается тянущей болью в сердце. Я все еще люблю его, хотя и решил, что никогда не буду с ним, но не могу вот так принять тот факт, что больше никогда его не увижу.

- Я хочу сказать тебе, Джи, я всегда буду любить тебя.

- Не всегда. Через полгода или раньше ты встретишь какую-нибудь девушку или парня, и…

- Нет. Я из тех людей, которые любят лишь раз.

Господи, как же поэтично! Еще два месяца назад он издевался надо мной, пренебрегая моими чувствами, а сейчас такие слова. И откуда во мне столько сарказма?

- Джерард, я надеюсь, что ты будешь счастлив с этим…Бертом. Ты заслужил.

- Фрэнк, давай поговорим о чем-нибудь другом , - раздраженно прошу я.

- Тебе неприятно?

- Нет, просто…я не хочу.

- Хорошо, давай о другом.

- Почему ты не хочешь доучиться?

- Я не вижу в этом смысла, - отмахивается Айеро. – Я получил все знание, какие хотел получить, да и…не хочу видеть тебя с Маккракеном каждый день.

- Ясно. Фрэнки, я тоже надеюсь, что ты будешь счастлив, - искренне говорю я.

Мы продолжаем говорить о всяких мелочах, о рок-группах, о проекте собственной группы Фрэнка, о комиксах, в общем, о всякой ничего не значащей ерунде еще час, а потом, расплатившись, мы идем на аттракционы и катаемся на них до самого вечера как дети. В какой-то момент я думаю, что мог бы так провести всю оставшуюся жизнь, но в следующее мгновение отгоняю эти мысли. Нельзя сейчас раскисать, я справлюсь.

Когда объевшись сладкой ваты и прочей вредной, но вкусной еды, мы садимся на колесо обозрения, мне внезапно приходит в голову вопрос.

- Фрэнк?

- Да, Джи.

- Эммм…ты сказал, что любишь меня, так?

Фрэнк кивает.

- Люблю.

- Почему? – спрашиваю я с замиранием сердца.

- Потому что ты заставил меня чувствовать, - не задумываясь, отвечает он.

Чувствовать…Теперь и я знаю, почему когда-то полюбил тебя, Фрэнки.