POV Author

Джерард никогда не любил перелеты. Ему кажется неправильным доверять свою жизнь огромной металлической штуке и паре людей, но также, он не мог не признать, что это довольно удобно.

Стоит Уэю сойти с трапа и включить телефон, как его буквально разрывает от настойчивого звонка.

- Да, Алисия.

- Ты уже долетел, Джи?

Джерард обожает жену своего младшего брата, и это у них взаимно. Она напоминает своей заботой девушку, с которой когда-то Уэй был близок, но чьи пути разошлись, стоило закончить обучение в Академии и уехать из Нью Йорка. Всегда так, одно время вам кажется, что вы не сможете жить друг без друга, а после вынужденного расставания звонки становятся реже, мэйлы не чаще раза в неделю, а встречи так вообще, за гранью реальности.

- Ну, раз у меня включен телефон…

- Не умничай. Ты в порядке?

- Да, Эл, все нормально, - Джерард тепло улыбается, представляя хорошенькое, чуть нахмуренное лицо подруги.

- Отлично. Жду много-много сувениров из города Ангелов!

- Эл, сколько тебе лет, признавайся?

- А, между прочим, это неприлично, спрашивать про возраст у девушки.

- Хорошо, хорошо, я привезу тебе сувениры.

- То-то же. Пока, дорогой!

- Пока.

Джерард не любит бывать в Лос Анжелесе. Когда он идет по разогретому асфальту этого города, он невольно начинает думать, что, возможно, подошвы кед Фрэнка Айеро, самой первой, большой и незабываемой любви, от воспоминаний о которой до сих пор ноет где-то в районе груди, тоже касались этой земли. Что он также ходил по этим улицам, ездил в тех же такси, и так же жмурился от яркого солнца.

Семь лет…Что этот срок по сравнению с вечностью?

Для Джерарда Уэя это много.

- Берт?

- Джи! Мы с Алекс тебя заждались! Где ты?

- Я уже в ЭлЭй, не волнуйтесь, - снова улыбается Уэй от неподдельного беспокойства в голосе друга. Теперь уже друга.

Когда-то они были больше, чем просто лрузья, но жене Роберта Маккракена Алекс Маккракен лучше об этом не знать. Все это в прошлом.

- За тобой приехать?

- Нет, я уже поймал такси.

- Ты правильно назвал адрес? А то в прошлый раз…

- Берт, не напоминай! Это были худшие пять часов в моей жизни!

- Хорошо, - Маккракен заливисто смеется.

- Но не ждите меня скоро.

- А что?

- Я заеду в тот парк, помнишь? Порисую.

- Окей, художничек, но не слишком задерживайся.

- Хорошо, увидимся.

Джерард обожает парки. В разных городах они разные, но атмосфера у всех одинаковая. Поэтому в какой бы город Уэй не приедет, он всегда найдет время посетить местный городской парк.

Он облюбовывает резную скамейку в самом центре парка рядом с мороженщиком, с удовольствием вдыхает свежий воздух, и принимается за рисование.

Его отвлекает громкий плач слева, как раз со стороны продавца мороженого.

Джерард, нахмурившись, поворачивает голову в сторону, и замирает.

- Лили, не смей отбирать мороженое у сестры! Черри, прекрати плакать, тебе уже четыре, ты взрослая девочка, а взрослые не плачут!...

Фрэнк, несомненно, изменился. Джи не может сразу сказать, как и в чем, но рядом с ним, буквально в трех метрах стоит и Фрэнк Айеро, и не Фрэнк Айеро одновременно. По крайней мере, не тот, которого он знал.

Увидев его, ему сразу же невероятно хочется подойти, или хотя бы окликнуть его, но он замечает пару глаз, устремленных на него, и передумывает.

Глаза, его глаза…эти глаза он узнает и из толпы, где угодно, в любом состоянии, и через семь лет, и через десять, и через целую вечность.

…- Ох, Чер, ты вся измазалась…

Это его дети. Девочки, близняшки, с его глазами.

…- Лили, оставь собаку в покое! Нам сейчас достанется от его хозяина…

Джерард думает, что не имеет права сейчас вот просто взять и подойти. Он не должен.

Поэтому он поспешно закидывает планшет и карандаш в сумку через плечо и почти бегом направляется в сторону выхода из парка.

Уже в машине такси, немного отдышавшись и придя в себя, Джи понимает, что его глаза полны слез. Он не помнит, когда в последний раз плакал, может быть даже эти злополучные семь лет назад? – но он не сдерживает их, чуть сумасшедше улыбаясь, чувствуя, как первая капля скатывается, и пропадает в районе ворота модной футболки.

И, тем не менее, он счастлив.