Б хочет разжечь Н

— Дорогая, выходи есть блинчики, — раздался за дверью голос миссис Уолдорф. — Мертл испекла их потоньше, как ты любишь.

Блэр высунула голову из спальни:

— Сейчас. Мне нужно переодеться.

— Нет смысла переодеваться, дорогая. Мы с Сайрусом завтракаем без протокола, — весело прочирикала миссис Уолдорф и поправила пояс с кисточками на своем длинном шелковом зеленом халате.

На Сайрусе была шелковая зеленая пижама. Они прикупили этот комплект в универмаге «Сакс» после покупки обручальных колец от Картье. После этого они отправились в уютный ресторанчик в отеле «Сент-Реджис», где распили шампанское. Сайрус даже предложил в шутку снять номер. Ах, как романтично!

Тошниловка.

— Сейчас выйду, — сказала Блэр, и ее мать вернулась в гостиную.

Блэр присела на кровать и посмотрела на свое отражение в зеркале. Она соврала. На самом деле она давно встала и оделась: джинсы, черная водолазка, ботиночки. Покрасила ногти коричневым лаком — в тон своему настроению. «Свет мой зеркальце, скажи, да всю правду доложи: кто на свете всех милее, всех румяней и белее?» — «Кто угодно, только не сегодняшняя Блэр».

Всю субботу она пребывала в зеленой тоске. Отправилась спать в зеленой тоске и проснулась в воскресенье в той же самой зеленой тоске. Похоже, всю остальную жизнь она проведет в зеленой тоске. В пятницу вечером Нейт так и не пришел к ней: видимо, был разочарован. А Блэр так и осталась девственницей. Ее мать выходит замуж за мерзкого типа. И день их свадьбы совпадает с ее семнадцатилетием.

Да, жизнь косит под самый корень.

Поскольку хуже, чем есть, уже быть не может, а Блэр была голодна, она отправилась в гостиную поедать блины.

— Наконец-то! — радостно прогорланил Сайрус и хлопнул ладонью по соседнему стулу. — Присаживайся.

Блэр повиновалась. Она подцепила вилкой несколько блинов и положила их себе на тарелку.

— Чур, с дыркой посередине — мой, — заявил ее одиннадцатилетний брат Тайлер.

На Тайлере была футболка с логотипом «Лед Зеппелин», на голове — красная бандана. Он мечтал стать журналистом и писать про рок-н-ролл. Он даже одевался как Камерон Кроу, который с пятнадцати лет разъезжал с цеппелинами по гастролям. А потом он стал кинорежиссером. У Тайлера была огромная коллекция виниловых пластинок, а под кроватью хранился старый кальян, к которому, правда, он никогда не прикладывался.

Блэр беспокоилась, что Тайлер становится чудаком и что у него никогда не будет друзей. Но родители были другого мнения. Они считали, если мальчик возраста Тайлера каждые выходные надевает черный костюм и отсиживает службу в церкви Св. Иоанна Богослова и если он посещает приличную школу-полупансион, это уже хороший мальчик.

В том мире, в каком жила Блэр и ее друзья, все родители думали одинаково: если детки не переступают границ дозволенного и не расстраивают их, они получают все, что захотят. Кстати, в этом и была ошибка Серены. Ее застукали за тем, что она переступила границы дозволенного. А это было неприемлемо. Вот и получила по заслугам.

Блэр полила верхний блин кленовым сиропом, свернула его трубочкой.

Элеанор отщипнула виноградинку из фруктовой вазы и положила ее в рот Сайрусу. Тот довольно захрюкал и скушал виноградинку. Потом вытянул губы трубочкой, как рыба, выпрашивая добавки. Миссис Уолдорф захихикала и скормила ему еще одну виноградинку.

Блэр свернула очередной блинчик, стараясь не обращать внимания на эти глупые престарелые любовные игры.

— Сегодня утром я несколько раз разговаривала с дизайнером из «Сент-Клэр», — сказала миссис Уолдорф, обращаясь к дочери. — Он такой красноречивый, яркий, любит все красивое. Очень шумный человек.

— Яркий? Ты имеешь в виду, что он голубой? Мам, почему ты не называешь вещи своими именами?

— Ну, понимаешь ли... — смутилась миссис Уолдорф. Она не любила произносить это слово — голубой. Ей было стыдно вспоминать, что была замужем за голубым. — Мы подумываем снять несколько номеров на время свадьбы. Чтобы девочки могли переодеться, причесаться. И потом, вдруг кто-нибудь из гостей выпьет лишнего и захочет прилечь.

Сайрус громко засмеялся и подмигнул Блэр.

Ага.

И тут в голову Блэр пришла прекрасная идея. Они с Нейтом могут уединиться в одном из номеров! Семнадцать лет, отель «Сент-Клэр» — самое время и место, чтобы лишиться девственности.

Блэр отложила вилку и промокнула краешки губ салфеткой. Мило улыбнулась мамочке:

— Нельзя ли один номер выделить для меня и моих друзей?

— Ну разумеется. Отличная идея.

— Спасибо, мамочка! — Блэр придвинула к себе чашку с кофе. Она просто сияла. Надо будет непременно сказать Нейту.

— Знаешь, я просто с ног сбилась, — озабоченно протараторила мать. — Я даже во сне составляю списки необходимых дел.

Сайрус взял руку Элеанор и поцеловал. На безымянном пальчике посверкивало бриллиантовое колечко.

— Зайчик мой, не волнуйся. — Он разговаривал с ней, как с маленькой девочкой.

Блэр подхватила пальцами блинчик, намазанный сиропом, и сунула его в рот.

— Блэр, конечно, мне бы хотелось, чтобы ты поучаствовала. У тебя хороший вкус.

Блэр молча пожала плечами, жуя блин. Ее щеки смешно оттопырились, как у бурундука.

— И мы очень хотим, чтобы ты поскорей познакомилась с Аароном, — сказала Элеанор.

Блэр прекратила жевать.

— Кто такой Аарон? — проговорила она с набитым ртом.

— Аарон — мой сын. Разве ты не знала, что у меня есть сын?

Блэр отрицательно покачала головой. Да она про Сайруса-то ничего не знала. Для нее он был человеком, который зашел с улицы и ни с того ни с сего сделал предложение ее матери.

— Он учится в школе «Бронксдейл». Очень умный мальчик. Перескочил десятый класс. Ему всего шестнадцать, а он уже в одиннадцатом. Закончит школу, поступит в колледж! — с гордостью произнес Сайрус.

— Чудесно, не правда ли? — подхватила Элеанор. — И он очень милый.

— Точно, симпатяга парень. Ты будешь в восторге.

Блэр потянулась к тарелке с блинчиками. Она старалась не слушать, как ее мать с Сайрусом распинаются про какого-то дурака, который перескакивает через классы. Можно себе представить этого Аарона: тощая прыщавая копия Сайруса — с сальными волосами и брэкетами. В дурацкой одежде. Ненаглядный сыночек своего папочки.

— Эй, этот блин мой! — заверещал Тайлер и звякнул ножиком по вилке Блэр. — Отдай!

Блэр увидела в блинчике дырку — будто его продырявили пальцем.

— Прости, — сказала она и протянула блин на тарелке Тайлеру.

— Может, останешься дома и поможешь мне немного? — спросила Элеанор. — У меня целая стопка свадебных журналов.

Блэр с грохотом отодвинула свой стул. Еще чего не хватало!

— Прости. Но у меня уже есть другие планы на сегодня.

И это была неправда. Но Блэр знала, что у нее появятся планы сразу же, как она позвонит Нейту. Они могут сходить в кино, погулять в парке, посидеть у него, поговорить о предстоящей ночи в «Сент-Клэр».

Но Блэр глубоко ошибалась.

— Прости, но мы с ребятами идем в парк поиграть в футбол, — сказал Нейт. — Я же предупредил тебя об этом еще вчера.

— Неправда. Ты сказал, что будешь дома со своим отцом. И обещал, что мы пойдем куда-нибудь сегодня, — настаивала Блэр. — Так мы с тобой никогда не увидимся.

— Извини, но я уже ухожу.

— Я только хотела тебе кое-что сказать, — прошептала таинственно Блэр.

— Говори.

— Нет, не по телефону.

— Блэр, мне надо идти.

— Ну хорошо, я скажу. На время свадьбы моя мама и Сайрус хотят снять номера в «Сент-Клэр». А поскольку это будет и мой день рождения, я подумала, что, может, мы с тобой... ну... займемся... этим.

Нейт ничего не ответил.

— Нейт?

— Да?

— Что ты думаешь об этом?

— Ну, не знаю. Неплохая идея. Но сейчас я должен идти, ладно?

Блэр прижала трубку к уху:

— Нейт, ты меня любишь?

— Я тебе перезвоню потом, идет? Пока. — И Нейт положил трубку.

Блэр опустила телефон на рычаг и тупо уставилась на персидский ковер на полу ее спальни. Съеденные блины неприятно отозвались в желудке. Блэр уже решила, что ее тошнит, но тут в голову пришел еще один план.

Завтра они с Нейтом не увидятся и на неделе, наверное, тоже: у нее куча дополнительных занятий, у него — спортивные секции. В выходные она поедет в Йельский университет, а он — в Университет Брауна. Она не вытерпит целую неделю. Нейт злится, что у них ничего не получилось, а она злится оттого, что злится он. Нужно что-то предпринять.

Ах, если бы их ссоры были такими же романтичными, как в кино! Сначала влюбленные кричат друг на друга, говорят обидные слова, потом девушка начинает плакать. Хватает сумочку, натягивает пальто, но пальцы не слушаются, и она не может его застегнуть — ведь героиня так расстроена. И вот она открывает входную дверь, чтобы исчезнуть из его жизни навсегда. А он подходит сзади и крепко обхватывает ее руками. А она поворачивается к нему и смотрит вопросительно в его глаза. А потом они сливаются в страстном поцелуе. В итоге он уговаривает ее остаться, и они занимаются любовью.

А в жизни все так убийственно.

Но Блэр знала, как добавить романтики в их отношения.

Она представила: вот она подходит к дому Нейта, на ней длинное черное пальто, на голове намотан шелковый шарф, ее лицо скрыто за огромными темными очками от Шанель. Она оставляет консьержу подарок для Нейта и растворяется в ночи. Потом он открывает подарок, узнает запах ее духов, и его сжигает желание.

Блэр так увлеклась фантазиями, что даже забыла про блины в желудке. Она решительно потянулась к сумочке: она отправляется в «Барниз».

Но что можно купить парню, чтобы тот осознал силу собственной любви?

Гм... Вопрос на засыпку...