ПЕРВАЯ ЧАСТЬ 5 страница

Фрейд (улыбаясь с едва заметной горечью). Сколько ему лет?

Старик. Около сорока.

Фрейд. Когда появились первые признаки болезни?

Старик. Видите ли… Моя жена умерла в 1880 году. Болезнь обнаружилась полгода спустя, в феврале 1881 года Уже шесть лет он не выходит из комнаты.

Фрейд. Он сам заперся?

Старик (берет со столика ключ и показывает его Фрей­ду). Он требует, чтобы мы его запирали.

Фрейд (встает). Я хотел бы его видеть.

Старик звонит в колокольчик. Появляется слуга. Старик. Проводите доктора к господину Шарлю.

Старик протягивает слуге ключ. Слуга молча берет ключ и идет к другой двери, расположенной в глубине комнаты. Фрейд следует за ним.

Старик. Доктор Фрейд, перед вашим уходом я хотел бы переговорить с вами.

(19)

Большая комната, служащяя кабинетом и спальней.

Она резко отличается от той, которую только что покинул Фрейд, неброским и изысканным вкусом в меблировке (немецкое рококо). Огромный застекленный книжный шкаф полон книг. В глубине комнаты, совсем далеко от окна, сидит, прижавшись к стене, мужчи­на лет сорока, одетый очень элегантно, в черное. Сидит он на маленькой кухонной скамеечке, непритязательность которой стран­ным образом контрастирует с роскошью меблировки. У него приятная внешность. Его лицо было бы почти красивым, если бы у больного не был затравленный вид. Он нервно перебирает руками. Тонкий красный шнурок опутывает его ноги, как бы связы­вая их. Поворачивается ключ. За кадром – шум открывающейся двери.

Голос слуги за кадром. Доктор Фрейд.

Больной даже не реагирует. Фрейд подходит к нему, берет стул и садится рядом.

Слуга. Когда господин доктор пожелает выйти, господин доктор должен будет позвонить.

Фрейд молча рассматривает больного.

За кадром – звук закрывающейся двери и поворачиваемого ключа.

У Фрейда спокойный и добрый, открытый, внимательный взгляд. Его нервозность прошла. Его властность (очень ярко выраженная в предыдущей сцене) компенсируется подлинной нежностью к больно­му. Фрейд – врач на работе, профессионал, полностью владеющий собой.

Этот человек – ему с трудом дается общение с «нормальными» людьми – сразу же проявляет сочувствие к больным. Шарль мучительно пытается преодолеть себя. Он кивает Фрейду. Загнанный вид уступает место истинной вежливости, которая плохо скрывает его глубокую печаль.

Шарль (обращаясь к Фрейду). Шарль фон Шроэ.

Фрейд. Доктор Зигмунд Фрейд.

Шарль. Вы должны извинить моего отца, доктор. Он зря побеспокоил вас. (Не отвечая, Фрейд смотрит на красный шнурок.) Видите ли, отец меня обожает. Он предпочитает считать меня сумасшедшим. Но я не безумен, я – дурной человек. Прогнивший до глубины души. (Фрейд молчит: не говоря ни слова, он слушает Шарля с внимательным и сочувствующим видом.) Вы верите в Зло?

Фрейд. Верю.

Шарль. А в дьявола?

Фрейд. Нет.

Шарль. Я тоже не верю. В принципе.

На его лице появляется удрученное выражение. Он снова выглядит затравленным.

Фрейд встает, смотрит на ноги Шарля и трогает шнурок, который их опутывает.

Фрейд. Что это такое?

Шарль (бормочет с угрюмым видом, не глядя на Фрейда). Это шнурок безопасности. (Пауза. Он немного расслабляется.) Он меня защищает.

Фрейд. От кого?

Шарль (избегая прямого ответа). Я не должен выходить из комнаты.

Фрейд. Вы не можете этого сделать, вас запирают.

Шарль (бормочет). Есть же окно.

Фрейд, кажется, не реагирует на эта слова. Он смотрит на шнурок.

Фрейд (после паузы). Где же узелки?

Шарль (скороговоркой). За спиной

Он слегка отстраняется от стены. Фрейд, наклонившись над ним, смотрит на узелки: их очень просто развязать).

Фрейд. Почему?

Шарль. Так их труднее развязать.

Фрейд. Кто их завязал?

Шарль. Я.

Фрейд. Когда?

Шарль. Вечером. Когда улицы опустели.

Фрейд распутывает узелки. Больной, похоже, не замечает этого.

Фрейд. Если бы вы не были связаны, что бы вы сделали?

Шарль. Вышел бы на улицу.

Фрейд. Зачем?

Он осторожно снимает шнурок с ног Шарля.

Шарль (то же механическое бормотание). Я бы убил.

Фрейд. Кого?

Шарль. Первого встречного.

Фрейд. Когда слуга приносит вам еду, появляется у вас желание его убить?

Шарль. Нет.

Фрейд. Почему?

Шарль. Потому что я его знаю.

Фрейд. Вы должны убить незнакомца?

Шарль (механическим голосом). Прохожего. Вне дома, на улице.

Шнурок падает к ногам Шарля. Фрейд показывает на него.

Фрейд. Смотрите. Вы свободны, господин фон Шроэ.

Шарль (смотрит на шнурок и начинает дрожать). Что вы намерены делать?

Пауза. Шарль встает. Делает несколько шагов к окну. Фрейд даже не оборачивается. Он ждет.

Лицо Шарля искажается: на нем внезапно появляется выражение ненависти. Фрейд ждет.

Кажется, что Шарль борется с самим собой. Вдруг он поворачивает­ся, подходит к Фрейду, который стоит к нему спиной, и снова усаживается на скамеечку. Вид у него слегка удивленный и тревож­ный, но он чуть-чуть расслабился.

Фрейд поднимает красный шнурок, скручивает его в клубок и прячет в карман.

Фрейд. Отдайте мне этот шнурок, господин фон Шроэ, вы видите, что он вам больше не нужен. Вы никогда никого не убьете.

Шарль (вежливо, но недоверчиво слушает Фрейда). Мне так хотелось бы вам верить, доктор. К несчастью, я себя знаю. (Пауза. Он кладет левую руку на затылок, словно хочет склонить свою голову.) Боль охватывает меня внезап­но. С затылка. И в глазах – кровавые круга. (Еле слышно лепечет.) Я – воплощение Зла.

Короткая пауза.

Фрейд. Вы слышали о лечении гипнозом?

Шарль (с безразличием). Да. От доктора Брейера.

Он перестает смотреть на собеседника и сжимает ноги так, словно они еще связаны.

Фрейд. Согласитесь ли вы подвергнуться этому лечению? Главное, не ждите чудодейственного излечения. Лечение мо­жет длиться месяцами.

Шарль. Вы меня усыпите? И пока я, сплю, будете молотком вгонять мне в голову Добро? Я не верю в это. Зло пожрет Добро. (Пауза.) Но все-таки попробуйте. Мне так хотелось бы уснуть. (Фрейд берет его за руку и отводит к дивану.) Если бы я смог совсем не просыпаться.

Фрейд подносит указательный палец правой руки к переносице Шарля.

Фрейд. Смотрите на мой палец. (Шарль смотрит. У него косоглазие. Фрейд говорит с заразительной убежден­ностью.) Вы будете спать. Сейчас вы заснете. (Шарль до­верчиво поддается гипнозу.) Спите! (Лицо Шарля бы­стро выражает полную отрешенность.) Спите. (Вкрадчи­вым, ласковым тоном.) Вы спите. Уже уснули.

Глаза у Шарля закатываются. Закатив глаза, он откидывается назад. Фрейд поддерживает его и помогает улечься на диване. Шарль лежит, закрыв глаза и вытянув руки вдоль тела, дышит спокойно.

Фрейд берет стул, подносит его к кровати и усаживается с торже­ствующей улыбкой.

Фрейд (после паузы). Вы слышите меня?

Шарль (отвечает, не открывая глаз). Да.

Фрейд. Вы вышли на улицу. (Шарль напрягается.) Вы меня слышите? Вы идете по улице в толпе прохожих.

Шарль приходит в сильное возбуждение, не открывая глаз, он поднимает обе руки, делая какие-то умоляющие жесты.

Шарль. Отведите меня домой. Умоляю вас.

Фрейд. Почему?

Шарль. Я хочу убить.

Фрейд. Кого?

Шарль. Не знаю. Людей, что идут мимо. Умоляю вас! Умо­ляю! Я хочу вернуться домой. Я же говорю вам, что сейчас убью.

Фрейд. Каким образом?

Шарль (растерявшись и вдруг успокоившись, повторя­ет вопрос). Каким образом?

Фрейд. Каким оружием?

Шарль. У меня нет оружия!

Фрейд. Вы хотите убивать голыми руками?

Шарль. Какой кошмар! (Нервный смешок.) Я не смогу, у меня женственные руки.

Фрейд. Вы никогда не видели своих будущих жертв. Вы не знаете, сколько им лет, мужчины это или женщины. В этот момент вы прогуливаетесь среди них и даже не замечаете. Уже шесть лет вы считаете, что хотите совершить преступление, и вам в голову не приходило подумать, как вы намерены это сделать. Вы находитесь в своей комнате, господин фон Шроэ. Лежите на своей постели. У вас нет желания убить, господин фон Шроэ. (Мгновенная пауза.) Вам страшно, что у вас есть такое желание. Вы испытываете желание бояться этого (Властным тоном.) Вам больше не будет страшно. Я запре­щаю вам бояться. Вы слышите?

Шарль. Да!

Фрейд. Вы будете меня слушаться?

Шарль. Да!

Фрейд. Встаньте! (Шарль встает. Фрейд слегка погладил ему веки.) Ступайте к окну. (Шарль сжимается. Он не хочет идти. Фрейд слегка подталкивает его в спину.) Идите! (Шарль подходит к окну.) Посмотрите на прохо­жих! (Шарль смотрит на них, как завороженный.) Они из плоти и крови, у них есть лица. Вы больше никогда не будете думать о том, чтобы их убивать. Я вам запрещаю.

Шарль продолжает смотреть на прохожих, лицо его светлеет, на губах появляется улыбка.

И вдруг его черты искажает судорога, он трогательно взмахивает руками и упал бы, если бы его не поддержал Фрейд. Фрейд крепко его держит и снова отводит на диван. Едва опустившись на диван, Шарль начинает корчиться в резких судорогах. Он громко кричит.

Фрейд пытается его успокоить, положив ему руки на лоб. В какой-то мере это ему удается: конвульсии становятся реже, но ясно, что Шарль страдает.

Фрейд с удивлением опускается на стул, стоящий у изголовья боль­ного.

Фрейд (сквозь зубы, тоном тягостного изумления). Ни­чего не понимаю. (Пауза.) Что с вами? Отвечайте!

Неожиданно Шарль начинает говорить. Иногда его голос переходит в какое-то бормотание, но все остальное время он сохраняет свою резкость и силу. Глаза у него открыты и смотрят в одну точку.

Шарль. Это было меньшее зло.

Фрейд. Что было меньшим злом?

Шарль. Люди на улице. Каждый раз, как у меня возникает желание его задушить, я начинаю неотступно думать, что я хочу убивать прохожих. Я больше никогда не буду о них думать, я поклялся в этом. Я буду думать только о нем.

Фрейд (волнуясь, склоняется к нему. Бормотание Шар­ля нельзя расслышать). Кто он? Отвечайте! Приказываю вам.

Шарль (смеясь). Кто-то из этого дома.

Кажется, что Шарль находится в состоянии галлюцинации. Он поднимает руки, сжимает и разжимает пальцы, сцепляет их.

Шарль. Мной правят мои руки, они тянут меня, я иду за ними… Он сидит в своем кресле, я подкрадываюсь сзади, руки сжимаются на его горле и он – готов. Но нет. У меня есть моя красная веревочка, я протягиваю ее под его бородой. Он спит. Это проволока, которой можно перерезать шею.

Фрейд понял.

У него взволнованный вид. Он хочет положить руку на лоб Шарля.

Тот вздрагивает и отталкивает ее.

Фрейд. На сегодня хватит.

Шарль. Дайте мне сказать. Я говорю вам, что я воплощаю Зло. (Властным тоном человека, который читает приго­вор.) Отцеубийцам будут отрезать кисти рук и рубить головы.

Фрейд резко подается назад. Он даже больше не пытается разбу­дить Шарля или заставить его молчать, он слушает его с каким-то ужасом.

Шарль. Мое существование на земле считают незаконным. Я – чудовище. Бог запрещает сыну презирать своего отца. Посмотрите на его рот под седыми усами. Какой он бесхарак­терный.

Голос Шарля за кадром. Опять! Я вижу тебя! (Собе­седнику, которым может быть и Фрейд.) Он плачет, как ребенок!

Фрейд побледнел. Он больше не пытается разбудить Шарля, а сидит прямо, напряженно.

Шарль (обращаясь к отцу, которого он видит в виде­нии). Ты не имеешь права! Почитай отца и мать. (Фрейд покрылся потом. Капли пота выступают у него на лбу.) Я всегда чтил свою мать, а ты заставил ее умереть от горя. Не плачь! Если Бог хочет, чтобы я тебя уважал, дай мне средства уважать тебя. (Невидимому собеседнику.) Он – старая сволочь, мсье. Я задушу его, потому что терпеть его не могу. Лучше убить, чем презреть.

Шарль до судорог сцепляет пальцы.

Фрейд, мертвенно-бледный и очень мрачный, опомнился. Он опускает правую руку на лоб Шарля со смешанным чувством решительности и отвращения.

Фрейд (властным тоном). Сейчас же замолчите! (Шарль пытается что-то сказать.) Вы говорите глупости. Вы слыши­те, глупости! Успокойтесь, успокойтесь! Забудьте обо всем. Я призываю вас больше не думать об этом. Совсем не думать! Никогда! Вы слышите?!

Шарль постепенно успокаивается, бормочет что-то непонятное. Неизвестно, убежден ли сам Фрейд в том, что он говорит, или он хочет убедить в этом больного.

Фрейд (решительно). Вы никогда не презирали вашего отца! Вы никогда не думали о том, чтобы его убить! На всей земле не найдется ни одного ребенка, который был бы настоль­ко испорчен, чтобы не уважать своих родителей.

Шарль расслабился. Закрыв глаза, он лежит, вытянув руки по швам. Дыхание его становится размереннее, оставаясь немножко прерыви­стым. Фрейд массирует ему лоб и затылок.

Фрейд. Просыпайтесь. Просыпайтесь. (Мгновения ожида­ния. Шарль открывает глаза.) Вы проснулись.

Фрейд резко отходит от Шарля (словно до этого он сдерживал свое отвращение к нему и, выполнив свою задачу, перестал себя сдержи­вать).

Отступая назад, он роняет стул, на котором только что сидел. Шарль садится на диване и с удивлением смотрит на него. Фрейд снова напускает на себя мрачный и суровый вид, он неприязненно смотрит на больного. Шарль оглядывает комнату и узнает ее.

Шарль (полуутвердительно, полувопросительно). Это вы, доктор Фрейд? Что же вы со мной сделали? (Фрейд не отвечает. Шарль осознает, что сидит на своем диване.) Вы хотели меня усыпить? И вам это удалось? (Фрейд утвер­дительно кивает.) И что же я сказал?

Фрейд. Ничего.

Шарль (говорит ласково. Ему хочется одного – выра­зить свою благодарность). Я чувствую себя лучше, вы зна­ете. (Пауза. Он встает, идет к окну. Наблюдает прохо­жих. Идет назад с удивленной улыбкой. Фрейд, непод­вижный и мрачный, даже не смотрит на него.) Неужели я вылечился?

Фрейд (грубо). Нет.

Шарль (с какой-то доверчивостью). Я знаю. Вы же ска­зали мне, что лечение будет долгим. Когда вы снова придете, доктор?

Фрейд нажимает кнопку звонка, которая находится справа от дивана Пауза.

Через несколько мгновений слышатся торопливые шаги.

Фрейд (очень сухо, высокомерно). Не знаю.

Слуга поворачивает ключ. Дверь открывается. Шарль весело смотрит на слугу.

Шарль (радостно). Мне лучше, Максим. До свидания, док­тор.

Фрейд (чопорно, почти невежливо). До свидания, госпо­дин фон Шроэ.

Они уходят.

Шарль (после их ухода). Мне лучше. Меня не надо за­крывать.

В коридоре слуга в нерешительности стоит перед дверью.

Фрейд (с почти несдерживаемой резкостью, словно он хочет, чтобы Шарль исчез навсегда). Запереть на два за­мка! На два замка!

Растерянный слуга вставляет ключ в замочную скважину. Еле слышится звук поворачиваемого ключа, когда мы снова видим отца Шарля, который сидит неподвижно, с угрюмым видом. Он, кажется, даже не шелохнулся с тех пор, как мы его оставили.

Голос Максима за кадром. Доктор Фрейд!

(20)

Старик смотрит на Фрейда со смешанным чувством недоверия и надежды.

Старик. Садитесь, доктор.

Фрейд (нервный, натянутый). Спасибо, господин фон Шроэ. В этом нет нужды. К сожалению, я очень спешу.

Старик. Ну, что вы скажете?

Фрейд. Господин фон Шроэ, ваш сын любит вас?

Старик (удивленно). Естественно.

Фрейд. Почтительно ли он относится к вам?

Старик (убежденно). Он самый почтительный из всех моих детей.

Фрейд. Часто ли вы видитесь с ним после того, как он забо­лел?

Старик. Когда меня отпускает ревматизм, я провожу с ним обеденное время.

По мере того как господин фон Шроэ отвечает на его вопросы, напряженность Фрейда спадает.

В конце этого допроса его нервозность прошла, но он остается мрачен.

Фрейд. Доверяет ли он вам? Рассказывает ли о своих навяз­чивых идеях?

Старик. Он говорит мне обо всем.

Старик растерянно проводит рукой по лбу.

Фрейд. Господин фон Шроэ, ваш сын не поддается гипнозу.

Старик. Вы не смогли его усыпить?

Фрейд. Не смог, но мне удалось погрузить его в абсурдный бред, не имеющий никакой связи с его истинными болезнями.

Старик смотрит с изумлением. Пауза.

Фрейд, взгляд у него потерянный, выглядит так, будто сам загипно­тизирован.

Фрейд (говорит отчужденным голосом, словно про себя). А что, если личность гипнотизера внезапно завладеет гипнотизируемыми больными? Мы наделим их своими чудови­щами. (Он резко приходит в себя. Но по-прежнему мрач­ный, потрясенный. Обыкновенным голосом.) Честно гово­ря, господин фон Шроэ, я ничем не могу помочь вашему сыну.

(21)

В тот же день, на квартире Фрейдов.

Спустились сумерки. Стоящая на столе керосиновая лампа освещает столовую.

Сидящая ближе к свету Марта вяжет. Она поднимает голову.

Входит Фрейд. Отложив рукоделие, Марта радостно бросается ему на шею.

Он машинально целует ее. Она, удивившись, откидывается назад, внимательно смотрит на него и замечает, какой у мужа потерянный вид.

Марта. Что с тобой? (Он улыбается вымученной улыб­кой, плохо скрывающей его глубокую растерянность.) Расстроился из-за Мейнерта? (Он быстро кивает головой в ответ.) Сколько раз я тебя просила держать себя в руках. (Фрейд молчит. Он отвел глаза в сторону и уставился на гравюру «Клятва Ганнибала», которую сам повесил на стену.) Вы поссорились? (С уверенностью.) Все уладится! Не может быть, чтобы не уладилось. (Фрейд по-прежнему молчит. Нежно отстранив Марту, он идет в глубь комна­ты.) Ты меня пугаешь! Что ты ищешь?

Фрейд. Скамеечку.

Марта Зачем?

Фрейд. Чтобы сделать тебе приятный сюрприз.

Марта (испуг ее не проходит). Хорошо, хорошо. Я сама поищу.

Она быстро уходит в другую комнату. Оставшись один, Фрейд опускает руку в карман пиджака. Достает портсигар. К портсигару прицепился красный шнурок, который опутывал ноги Шарля; Фрейд вытягивает шнурок из кармана, с изумлением его разглядывает, потом, охваченный каким-то ужасом, подбегает к окну, распахивает его и вышвыривает на улицу шнурок вместе с портсигаром. Он быстро захлопывает окно, услышав шаги Марты, оборачивается и с наигранно равнодушным видом стоит, прислонясь спиной к стеклу. С улицы доносится сердитый голос. Слышно его плохо.

Голос за кадром. Кто там швыряется портсигарами? Эй вы, наверху, нельзя ли поосторожней?

Входит Марта, неся скамеечку.

Марта (потрясена и возмущена). Это ты выбросил что-то на улицу. Ты с ума сошел? Что ты выбросил?

Фрейд (в тоне черного юмора). Орудие преступления.

Марта. Что?

Фрейд (берет у нее из рук скамеечку и ставит под гра­вюрой). Шнурок. А вот и сюрприз, Марта! Смотри! (Он ста­новится на скамеечку, снимает гравюру и швыряет ее на пол. Звон разбивающегося стекла.)

Марта (почти в ужасе). Прекрати! Как ты меня испугал!

Фрейд, стоя на скамеечке, говорит с нарочито комическим пафосом, пытаясь скрыть свое отчаяние.

Фрейд. Марта, карфагеняне сдались без боя. Слава – рим­лянам! (Он спрыгивает со скамеечки и обнимает Марту.) Представь себе, я так и не стал Ганнибалом!

Пауза. Марта, смотря на него, робко гладит по щеке.

Марта (очень нежно). Тебе плохо?

Фрейд (с улыбкой, но неискренне). Плохо будет моей матери. Когда я лежал в колыбели, она уже верила, что я буду премьер-министром. Я хочу доставить тебе удовольствие, Мар­та: я бросаю гипнотизм. (С фальшивой веселостью.) Мы будем прописывать ванны, массажи, а главное, э-лек-тро-те-ра-пию.

Марта. Почему же бросаешь?

Фрейд. Лечение гипнозом несовершенно. Я заставил своего больного наговорить грандиозных глупостей. (С отвращени­ем.) Он был омерзителен. (С той же фальшивой, вымучен­ной веселостью.) Я все бросаю. Позволяю себе роскошь гоя и хочу быть как все. Ты будешь женой обыкновенного врача.

Марта говорит с ним с величайшей нежностью. Но, обманутая его бодрым тоном, она и не предполагает, что он переживает настоящий ужас, отрекаясь от своих честолюбивых за­мыслов.

Марта. Я всегда буду твоей женой, что бы ни случилось. Но я предпочитаю обыкновенных врачей, не специалистов. Зиг­мунд, как, наверное, одинок великий человек. А кем бы я стала? Супругой знаменитого доктора Фрейда. (Притворно вздрагивает.) Брр… Слава, как же она холодна! Слава уби­вает любовь.

Фрейд сжимает ее в объятиях. Марта, опустив голову ему на плечо, не видит, какое у него скорбное, измученное, почти пророческое лицо.

Фрейд. Слава – мертвое дитя. У меня больше не осталось ничего.