Анита Блейк - охотница на вампиров 13 страница

- Никакого дела. Но прежде чем я дам вам власть над каждым вампиром округи, я хочу знать, что вы с этой властью намерены делать.

Он рассмеялся снова. На этот раз это был просто смех. Он постарался просто рассмеяться.

- Вы самый упрямый человек, которого я вижу за очень долгое время. Упрямые мне нравятся - они всегда доводят дело до конца.

- Ответьте на мой вопрос.

- Я думаю, что вампирам не подходит статус легальных граждан. Я хочу вернуть прежнее положение вещей.

- Зачем вам, чтобы на вампиров опять началась охота?

- Они слишком сильны, чтобы допустить их неконтролируемое распространение. Политической деятельностью и избирательными правами они подчинят себе человеческую расу куда быстрее, чем насилием.

Я вспомнила Церковь Вечной Жизни, самую быстрорастущую конфессию в стране.

- Допустим, вы правы. Как вы это остановите?

- Запретом для вампиров голосовать или принимать участие в любой политической деятельности.

- В городе есть еще один Мастер вампиров.

- Вы имеете в виду Малкольма, главу Церкви Вечной Жизни.

- Да.

- Я за ним понаблюдал. Он не сможет продолжать свой крестовый поход одиночки за легализацию вампиров. Я это запрещу и распущу его церковь. Разумеется, вы, как и я, видите в этой церкви самую большую опасность.

Верно. Но противно было подтверждать правоту Старого вампира. Почему-то это казалось неправильным. А он говорил:

- Сент-Луис - рассадник политически активных и предприимчивых вампиров. Это необходимо прекратить. Мы - хищники, мисс Блейк, и что бы мы ни делали, это не изменится. Надо вернуть те времена, когда на нас охотились, или человеческая раса обречена. Конечно, вы это понимаете.

Я это понимала. Я в это верила.

- А какое вам дело, если она и обречена? Вы же уже не часть человеческой расы.

- Мой долг как старейшего из живущих вампиров, мисс Блейк, держать нас под контролем. Эти новые права выходят из-под контроля, и это надо прекратить. Мы слишком сильны, чтобы дать нам такую свободу. У людей есть их право быть людьми. В прежние дни выживал сильнейший, умнейший или самый везучий. Люди - охотники на вампиров выпалывали глупых, беспечных, излишне жестоких. Мне страшно думать, что произойдет за несколько десятилетий без этой системы сдержек и противовесов.

Тут я была согласна всем сердцем: страшно подумать. Я была согласна со старейшим из виденных мной живых созданий. Он был прав. Так могу ли я выдать ему Жан-Клода? Должна ли я выдать ему Жан-Клода?

- Я с вами согласна, мистер Оливер, но выдать его я не могу. Не могу - и все. Не знаю почему, но не могу.

- Верность. Я восхищен. Подумайте над этим, мисс Блейк, но не слишком долго. Я должен как можно скорее провести свой план в жизнь.

Я кивнула:

- Понимаю. Я... я дам ответ через пару дней. Как мне с вами связаться?

- Ингер даст вам карточку с телефоном. С ним вы можете говорить как со мной.

Я повернулась к Ингеру, все еще стоящему у двери по стойке «смирно».

- Вы - человек-слуга?

- Я имею эту честь.

Я только покачала головой.

- Теперь мне пора идти.

- Не переживайте, что вы не распознали в Ингере слугу. Это не метка, которая видна. Иначе как могли бы наши слуги быть нашими глазами, руками и ушами, если бы каждый видел, что они наши?

Это было разумно. Он много чего разумного сегодня сказал. Я встала. Он тоже встал и протянул мне руку.

- Простите, но я знаю, что прикосновение облегчает ментальные игры.

Его рука упала вниз.

- Мне не нужно прикосновение, чтобы играть с вами в игры, мисс Блейк.

Этот голос был чудесным, сияющим и ярким, как рождественское утро. У меня перехватило горло и глаза потеплели от выступивших слез. Вот блин! Блин!

Я попятилась к двери, и Ингер открыл ее. Они собирались меня просто выпустить. Он не собирался изнасиловать мое сознание и вытащить имя. Он действительно меня отпускал. Это лучше всего доказывало, что он из хороших парней. Потому что он мог выжать мой разум досуха. Но он меня отпускал.

Ингер закрыл за нами дверь - медленно и почтительно.

- Сколько ему лет? - спросила я.

- Вы не можете определить?

Я покачала головой.

- Сколько?

Ингер улыбнулся:

- Мне больше семисот лет. Когда я встретил мистера Оливера, он был древним.

- Ему больше тысячи лет.

- Почему вы так думаете?

- Я видела вампиршу, которой было чуть больше тысячи. Она была устрашающей, но такой силы в ней не было.

Он улыбнулся:

- Если вам интересно, сколько ему лет, вам придется у него самого спрашивать.

Я минуту смотрела в улыбающееся лицо Ингера и вдруг поняла, где я видела такое лицо, как у Оливера. В курсе антропологии в колледже. Там был рисунок в точности как его лицо. Реконструкция по черепу Homo erectus. Что давало Оливеру примерно миллион лет.

- Боже мой! - ахнула я.

- Что случилось, мисс Блейк?

Я затрясла головой:

- Не может ему быть столько.

- Сколько это - столько?

Я не хотела произносить этого вслух, будто тогда это стало бы правдой. Миллион лет. Сколько же силы набирает за это время вампир?

По коридору из глубины дома к нам шла женщина. Она покачивалась на босых ногах, и ногти на них были покрашены в тот же ярко-алый цвет, что и на руках. Подпоясанное платье было под цвет этого лака. Ноги у нее были длинные и бледные, но такой бледностью, которая может смениться загаром под хорошим солнышком. Волосы спускались ниже талии - густые и абсолютно черные. Прекрасная косметика и алые губы. Когда она мне улыбнулась, из-под губ показались клыки.

Но она не была вампиршей. Хрен его знает, кем она была, но я точно знаю, кем она не была.

Я посмотрела на Ингера. Нельзя сказать, чтобы ее появление его обрадовало.

- Разве нам не пора идти? - спросила я.

- Да, - ответил он. И попятился к входной двери, а я вслед за ним. И мы оба не отрывали глаз от клыкастой красавицы, скользившей к нам по коридору.

Она двигалась с текучей грацией, за которой почти невозможно было уследить. Так умеют двигаться оборотни, но и ликантропом она тоже не была.

Она обогнула Ингера и устремилась ко мне. Я бросила попытки казаться хладнокровной и побежала к двери, но она была слишком для меня быстра. Слишком быстра для любого человека.

Она схватила меня за правое предплечье. И вид у нее стал недоуменный. Она ощутила ножны у меня на руке, но явно не знала, что это. Очко в мою пользу.

- Кто ты такая?

Мой голос был ровным. Не испуганным. Крутой большой вампироборец. А то!

Она шире раскрыла рот, касаясь языком клыков. Они были длиннее, чем у вампира. В закрытый рот они явно не поместились бы.

- А куда они деваются, когда ты закрываешь рот? - спросила я.

Она мигнула, улыбка с ее лица сползла. Она коснулась клыков языком, и они сложились назад, к небу.

- Складные клыки, - сказала я. - Классно придумано.

Ее лицо было очень серьезно.

- Рада, что тебе понравилось представление, но ты еще далеко не все видела.

Клыки снова развернулись. Она раскрыла рот почти в зевке, и клыки блеснули в пробивающемся сквозь шторы солнечном свете.

- Мистер Оливер будет недоволен, что ты ей угрожала, - сказал он.

- Он сентиментальным становится от старости.

Ее пальцы впились в мою руку куда сильнее, чем позволяла предположить ее внешность.

Правая рука у меня была поймана, так что я не могла вытащить пистолет. То же самое относилось и к ножам. Наверное, надо прихватывать больше пистолетов.

- Да кто же ты, черт тебя побери?

Женщина зашипела на меня - резкий выдох, слишком сильный для человеческой глотки. Высунутый язык оказался раздвоен.

- Да кто же ты, черт тебя побери?

Она засмеялась, но как-то неправильно - наверное, из-за раздвоенного языка. Зрачки ее сузились в щелки, и радужки прямо у меня на глазах стали золотистыми.

Я дернула руку, но ее пальцы держали, как сталь. Тогда я бросилась на пол. Она опустилась вместе со мной, но руку не выпустила.

Я упала на левый бок, подобрала ноги и дала ей в коленную чашечку изо всей силы. Нога хрустнула. Она завопила и упала, но не отпустила руку.

С ее ногами что-то происходило. Казалось, они срастаются вместе, покрываются общей кожей. Я никогда ничего подобного не видела, и сейчас мне тоже не хотелось.

- Что это ты делаешь, Мелани?

Голос доносился сзади. Оливер стоял в коридоре рядом с ярким светом из гостиной. В голосе его звучали падающие скалы и ломающиеся деревья. Буря, состоящая только из слов, но она резала и полосовала.

От этого голоса тварь на полу съежилась. Нижняя часть ее тела стала змеиной. Ничего себе змейка.

- Она же ламия! - тихо сказала я. И стала пятиться к двери, нащупывая ручку. - Я думала, они вымерли.

- Она последняя, - сказал Оливер. - Я ее держу при себе, потому что подумать страшно, что она натворит, если предоставить ее собственным желаниям.

- Это создание, которое откликается на ваш призыв? - спросила я.

Он вздохнул, и в этом вздохе была грусть тысячелетий.

- Змеи. Я могу призывать змей.

- Конечно же, - кивнула я.

Потом открыла дверь и вышла спиной вперед на солнечную веранду. Остановить меня никто не пытался.

За мной закрылась дверь, и через несколько минут вышел Ингер, напряженный от злости.

- Мы самым искренним образом извиняемся за ее поведение. Она ведь животное.

- Оливеру надо держать ее на поводке покороче.

- Он пытается.

Я кивнула. Это я понимала. Как ни старайся, а тот, кто может управлять ламией, может играть со мной в ментальные игры целый день, а я об этом и знать не буду. Сколько из моей веры и добрых пожеланий настоящие, а сколько созданы Оливером?

- Я вас отвезу обратно.

- Да, пожалуйста.

И мы уехали. Я впервые в жизни встретила ламию, а также самое старое из живых существ в мире. Красный, мать его так, день в календаре.

Я отпирала свою дверь, а за ней звонил телефон. Пихнув дверь плечом, я успела подскочить на пятом звонке и чуть не заорала:

- Алло!

- Анита?

Это была Ронни.

- Да, я.

- Ты вроде запыхалась?

- Пришлось бежать к телефону. Что случилось?

- Я вспомнила, откуда я знаю Кэла Руперта.

Мне понадобилась минута, чтобы вспомнить, о ком это она. О первой жертве вампиров. Я на секундочку забыла, что идет расследование убийства. Мне стало стыдно.

- Рассказывай, Ронни.

- Я в прошлом году делала одну работу для некоторой адвокатской конторы. Один из сотрудников специализировался по составлению завещаний.

- Я знаю, что Руперт оставил завещание. Поэтому я имела право проткнуть его колом без ордера на казнь.

- А ты знаешь, что Реба Бейкер составила завещание у того же адвоката?

- А кто такая Реба Бейкер?

- Может быть, вторая жертва.

У меня стеснило грудь. След, настоящий, живой след.

- Почему ты так думаешь?

- Реба Бейкер молодая, блондинка, и она пропустила встречу. По телефону не отвечает. Ей звонили на работу, и там ее уже второй день нет.

- Столько времени прошло после ее смерти, - сказала я.

- Именно.

- Позвони сержанту Рудольфу Сторру. Расскажи ему то, что сейчас рассказала мне. Назови мое имя, чтобы тебя с ним соединили.

- А ты не хочешь, чтобы сначала мы сами это проверили?

- Ни за что в жизни. Это дело полиции. Они его умеют делать. Пусть отрабатывают свою зарплату.

- Ну, с тобой не повеселишься.

- Ронни, позвони Дольфу. Отдай это полиции. Я видела вампиров, которые убили этих людей. Не надо нам изображать из себя мишень.

- Ты видела - кого?

Я вздохнула. Совсем забыла, что Ронни ничего не знает. И я рассказала ей самый короткий вариант, который еще имел смысл.

- Я тебе все расскажу подробно в ближайшую субботу на тренировке.

- А что будет с тобой тем временем?

- Пока что я еще жива.

- Ладно, следи только, что у тебя за спиной.

- Всегда. И ты тоже.

- За мной никогда не гонялось столько народу, сколько за тобой сейчас.

- И скажи спасибо.

- Говорю.

Я повесила трубку.

У нас был след. Может быть, даже картина, если не считать нападения на меня. Я в картину не укладывалась. За мной они гонялись в поисках Жан-Клода. Всем нужно его место. Проблема тут в том, что с этого места не уйти в отставку - можно только умереть. Мне нравилось то, что сказал Оливер. Я с ним была согласна, но могу ли я принести Жан-Клода в жертву на алтарь здравого смысла? А, черт побери все!

Кабинет у Берта был небольшой и окрашенный в бледно-голубые тона. Он считал, что это успокаивает клиента. Я считала, что этот цвет слишком холоден, но с Бертом это тоже гармонировало. Был он шести футов ростом, широк в плечах и сложен, как бывший университетский футболист. Живот у него несколько смотрел на юг от избытка еды и недостатка движений, но он отлично носил его в семисотдолларовых костюмах. За такие деньги можно найти костюм, который замаскирует Тадж-Махал.

Был он загорелый, сероглазый, с коротко стриженными почти белыми волосами. Не от возраста - естественный цвет.

Я сидела напротив него в рабочей одежде. Красная юбка, жакет ей под цвет и блузка настолько близкая к алой, что пришлось даже нанести косметику, чтобы лицо не смотрелось как у привидения. Покрой жакета позволял скрыть наплечную кобуру.

Рядом со мной в кресле сидел Ларри в синем костюме, белой рубашке и синем с голубым галстуке. Кожа около швов на его лбу сияла всеми цветами кровоподтека. И короткие рыжие волосы не могли этого скрыть. Вид был такой, будто его съездили по голове бейсбольной битой.

- Ты мог подставить его под убийство, Берт, - сказала я.

- Ему ничего не грозило, пока не появилась ты. Вампирам была нужна ты, а не он.

Он был прав, и это мне было противно.

- Он пытался поднять третьего зомби.

В холодных глазках Берта засветился огонек.

- Ты можешь сделать троих за ночь?

У Ларри хватило соображения принять смущенный вид.

- Почти.

- Что значит почти? - нахмурился Берт.

- Это значит, что он его поднял, но потерял над ним контроль. Не будь там меня, чтобы исправить положение, нам пришлось бы иметь дело с обезумевшим зомби.

Берт наклонился вперед, упираясь руками в стол и буравя Ларри суровым взглядом.

- Это правда, Ларри?

- Боюсь, что да, мистер Вон.

- Это могло обернуться очень серьезно, Ларри. Ты это понимаешь?

- Серьезно? - переспросила я. - Это была бы кровавая катастрофа! Зомби мог бы сожрать кого-нибудь из наших клиентов!

- Ну, Анита, нет смысла пугать мальчика.

- Есть смысл, - сказала я, вставая.

Берт кинул на меня свой суровый взгляд.

- Если бы ты не опоздала, он бы не пытался поднять третьего зомби.

- Нет, Берт, не пытайся свалить все на меня. Это ты выпустил его одного в его первую ночь. Одного, Берт!

- И он отлично справился, - отпарировал Берт.

Я подавила желание заорать, потому что это ни к чему бы не привело.

- Берт, он студент колледжа, и ему двадцать лет. Для него это просто очередное дурацкое семинарское занятие. Если бы из-за тебя он погиб, вряд ли это было бы хорошо.

- Могу я вставить слово? - спросил Ларри.

- Нет! - огрызнулась я.

- Конечно, - ответил Берт.

- Я уже большой мальчик. Могу сам о себе позаботиться.

Я хотела было поспорить, но, глядя в его честные голубые глаза, передумала. Ему было двадцать, а я помню себя в этом возрасте. В двадцать лет я знала все. И целый год прошел, пока я поняла, что не знаю ничего. У меня еще оставалась надежда узнать хоть что-нибудь до тридцати, но не очень сильная.

- Сколько тебе было лет, когда ты начала на меня работать? - спросил Берт.

- Что?

- Сколько тебе тогда было?

- Двадцать один. Сразу после колледжа.

- Когда тебе будет двадцать один, Ларри? - спросил Берт.

- В марте.

- Видишь, Анита? Он всего на несколько месяцев моложе, чем ты была.

- Это было другое.

- Почему? - спросил Берт.

Я не могла выразить этого словами. У Ларри даже бабушки с дедушками до сих пор живы. Он никогда не встречался со смертью и насилием как с чем-то близким и личным. А я встречалась. Он был невинен, а я тогда уже много лет как не была. Но как объяснить это Берту, не задевая чувства Ларри? Ни один мужчина двадцати лет отроду не любит слышать, что какая-то женщина знает о мире больше него. Некоторые культурные стереотипы очень живучи.

- Ты меня посылал с Мэнни, а не одну.

- Он тоже должен был пойти с тобой, но ты занималась полицейскими делами.

- Это нечестно, Берт, и ты сам это понимаешь.

Он пожал плечами:

- Делала бы ты свою работу, он бы не был один.

- Произошло два убийства, Берт. Что я должна была делать? Сказать: «Извините, ребята, очень мне жаль насчет убийств, но я должна нянчить нового аниматора?»

- Меня не надо нянчить, - возмутился Ларри.

Мы оба не обратили на него внимания.

- Ты работаешь в «Аниматор Инкорпорейтед» на полную ставку, Анита.

- Берт, этот разговор у нас уже был много раз.

- Слишком много, - сказал он.

- Ты мой босс, Берт. Поступай, как считаешь нужным.

- Анита, не провоцируй меня!

- Слушайте, ребята! - сказал Ларри. - У меня впечатление, что я вам нужен только как повод для ссоры. Давайте не будем зарываться, ладно?

Мы оба смерили его гневными взглядами, но он не смутился. Очко в его пользу.

- Если тебе не нравится, как я работаю, Берт, увольняй меня, но перестань дергать за поводок.

Берт медленно встал, как поднимающийся из глубин левиафан.

- Анита...

И тут зазвонил телефон. Мы уставились на него. Наконец Берт взял трубку и зарычал:

- Да, что надо?

Минуту он слушал, потом глянул на меня.

- Это тебя. - И вдруг его голос стал неимоверно мягок. - Детектив сержант Сторр, по делам полиции.

Он улыбался, но так холодно, что масло бы у него во рту замерзло.

Я молча протянула руку за трубкой. Он так же молча подал ее мне, все еще улыбаясь, и глазки у него искрились теплотой. Это был плохой признак.

- Привет, Дольф, что там?

- Мы в адвокатской конторе, которую нам показала твоя подруга Вероника Симс. Очень мило, что она сначала позвонила тебе, а не нам.

- Но она же позвонила тебе сразу после этого?

- Ну да.

- Что ты нашел?

Я не позаботилась приглушать голос. Если быть осторожной, половина телефонного разговора много не скажет.

- Реба Бейкер и есть эта мертвая женщина. Они опознали ее по фотографиям из морга.

- Приятный конец рабочей недели, - сказала я.

На это замечание Дольф не отреагировал.

- Обе жертвы составили завещание. В случае смерти от укусов вампира их надлежит проткнуть колом, а потом кремировать.

- Кажется, складывается в картину, - сказала я.

- Но как вампиры узнали, что эти двое составили завещания?

- Вопрос на засыпку, Дольф? Кто-то им сообщил.

- Сам понимаю. - В его голосе звучало отвращение.

Я что-то не уловила.

- Дольф, что ты от меня хочешь?

- Я всех спрашивал, и все клянутся, что говорят правду. Может кто-то дать информацию, а потом об этом не помнить?

- Ты имеешь в виду, могут ли вампиры проделать ментальный трюк, чтобы информатор об этом не помнил?

- Ну да,- сказал он.

- Наверняка.

- Если бы ты была здесь, ты могла бы сказать, кого вампиры спрашивали?

Я бросила взгляд на моего босса. Если я пропущу еще одну ночь в самый напряженный сезон, он меня может уволить. Бывают дни, когда мне кажется, что на это мне наплевать. Но сегодня был не такой день.

- Ищи провалы в памяти. На часы или на целую ночь.

- Еще что-нибудь?

- Если кто-то давал информацию вампирам, он может об этом не помнить, но хороший гипнотизер это воспоминание может пробудить.

- Юрист тут вопит насчет прав и ордеров. Ордер у нас есть только на их файлы, а не на их мозги.

- Спроси его, хочет ли он, чтобы на его совесть легла смерть еще одного его клиента?

- Ее клиента. Это она.

Какая же я сексистка!

- Спроси ее, хочет ли она объяснять семье клиента, почему она препятствовала расследованию.

- Клиенты не узнают, если мы не предадим это огласке, - сказал он.

- Верно, - согласилась я.

- Ну, мисс Блейк, это же будет шантаж!

- Нет, правда? - изумилась я.

- Ты в прошлой жизни была копом, - сказал он. - Слишком у тебя хитрости много.

- Спасибо за комплимент.

- Ты можешь порекомендовать гипнотизера?

- Алвин Тормунд. Погоди, сейчас я тебе дам его телефон.

Я вытащила свою визитницу. В ней я стараюсь хранить только те карточки, которые когда-нибудь могут понадобиться. Алвина мы использовали несколько раз в случае амнезии у жертв вампиров. Найдя карточку, я дала Дольфу номер.

- Спасибо, Анита.

- Дай мне знать, если что обнаружишь. Может быть, я узнаю замешанных в это вампиров.

- Хочешь присутствовать при гипнозе?

Я поглядела на Берта. Его лицо было спокойным и приятным. Берт в самом опасном настроении.

- Да нет. Только сделай запись разговоров. Если надо будет, я их потом прослушаю.

- Потом - это значит еще один труп, - сказал он. - Твой босс опять тебя достает?

- Ага.

- Мне с ним поговорить? - предложил Дольф.

- Да нет, не надо.

- Что, сильно собачится насчет этого дела?

- Как обычно.

- О’кей, я вызову этого Тормунда и запишу сеансы на пленку. Если что-нибудь узнаем, я тебе сообщу.

- Кинь на пейджер.

- Заметано.

И он повесил трубку, не сказав «до свидания». Потому что никогда этого не делал. Я отдала трубку Берту. Он ее повесил, все еще глядя на меня приветливым, угрожающим взглядом.

- Тебе придется сегодня ночью опять ехать в полицию?

- Нет.

- Чем заслужили мы такую честь?

- Перестань язвить, Берт. - Я повернулась к Ларри: - Ты готов ехать, детка?

- Сколько вам лет? - спросил он.

Берт ухмыльнулся.

- А какая разница? - спросила я.

- А вы просто ответить не можете?

Я пожала плечами:

- Двадцать четыре.

- Вы меня старше всего на четыре года. Так что не называйте меня деткой.

Я не смогла сдержать улыбку:

- Договорились. Но нам пора. Мертвых поднимать, денежки зарабатывать.

И я глянула на Берта.

Он откинулся в кресле, сцепив на животе пальцы с обрезанными ногтями. И ухмылялся.

Мне хотелось кулаком стереть эту ухмылку с его морды, но я сдержалась. Кто сказал, что у меня нет самоконтроля?

Был час до рассвета. Все жители цветочного города спокойно спали в своих кроватках... Ох, простите, это не из той книги. Когда мне приходится не спать до рассвета, я малость дурею. Всю ночь я учила Ларри быть хорошим и законопослушным аниматором. Не знаю, одобрил ли бы Берт последнее, но я одобряла.

Это было маленькое кладбище. Семейный участок с претензиями. Узкая двухполосная дорога огибала холм, и оно вдруг появлялось перед тобой - пятно гравия рядом с дорогой. Секунда, чтобы сообразить, что сюда и надо повернуть - и вот оно, кладбище. Могильные плиты уходили вверх по склону. И такому крутому, что, казалось бы, гробы должны съезжать вниз.

Мы стояли в темноте под балдахином деревьев, перешептывающихся у нас над головой. По обе стороны дороги густилась роща. Кладбище было всего лишь полянкой рядом с дорогой, но за ним хорошо ухаживали. Живущие представители семьи не давали ему прийти в запустение. Как они выкашивали этот крутой склон - мне даже думать не хотелось. Наверное, с помощью системы блоков и веревок, чтобы косилка не опрокинулась и не добавила еще один труп.

Наш последний в эту ночь клиент уже уехал обратно к цивилизации. Я подняла пять зомби, Ларри - одного. Да, он мог бы поднять и двух, но темнота уже кончалась. Поднять зомби - это недолго, по крайней мере, для меня, но есть еще время переездов. За четыре года только один раз у меня были два зомби на одном кладбище в одну ночь. А в основном несешься на машине, как маньяк, чтобы успеть на встречу.

Мою покойную машинку отбуксировали на станцию обслуживания, но люди из страховой компании ее еще не смотрели. Пока они мне скажут, что она ремонту не подлежит, пройдут дни, если не недели. Времени нанять машину на эту ночь не было, поэтому меня возил Ларри. Да если бы машина у меня и была, он бы все равно меня возил. Это же я ругалась, что мне нужна помощь, значит, мне его и обучать. Тогда справедливо, что он меня возит.

В деревьях шелестел ветер, сухие листья шуршали на дороге. Ночь была полна тихими, какими-то спешащими звуками. Спешащими... куда? Ко Дню Всех Святых. Хэлло-уин уже ощущался в воздухе.

- Люблю я такие ночи, - сказал Ларри.

Я оглядела его. Мы стояли, держа руки в карманах, и смотрели в темноту. Наслаждаясь приятным вечером. Оба мы были покрыты засохшей куриной кровью. Приятная, вполне обычная ночь.

Запищал мой пейджер. Очень неуместный звук в тихой шелестящей ночи. Я нажала кнопку, и этот шум милосердно прекратился. Высветился номер. Я его не узнала. Я только надеялась, что это не Дольф, потому что незнакомый номер в такую позднюю ночь - или раннее утро - значил бы новое убийство. Новый труп.

- Поехали, надо найти телефон.

- Кто это?

- Не знаю, - сказала я и начала спускаться с холма.

Он пошел за мной, на ходу спросив:

- А как вы думаете?

- Может быть, полиция.

- Убийства, по которым вы работаете?

Я оглянулась на него и налетела коленом на могильный камень. На несколько секунд я остановилась, задержав дыхание от боли.

- Уй, блин! - сказала я тихо и с чувством.

- Что с вами? - тронул меня за руку Ларри.

Я отодвинулась, и его рука упала вниз. Не люблю я случайных прикосновений.

- Ничего.

На самом деле нога болела, но какая разница? Мне нужен телефон, а на ходу нога пройдет быстрее. Нет, честно.

Я осторожно пошла вниз, тщательно избегая твердых предметов.

- А что ты знаешь об убийствах?

- Только то, что вы помогаете полиции расследовать противоестественные преступления, и это отвлекает вас от вашей работы аниматора.

- Это Берт тебе сказал?

- Да, мистер Вон.

Мы уже были возле машины.

- Послушай, Ларри, если мы с тобой будем работать на «Аниматор Инкорпорейтед», тебе придется бросить эти твои «мистер» и «мисс». Мы тебе не преподаватели. Мы товарищи по работе.

Он улыбнулся, блеснув в темноте белым.

- Понял, мисс... то есть Анита.

- Так-то лучше. Теперь поехали искать телефон.

Мы поехали в Честерфилд, исходя из теории, что в ближайшем городе и будет ближайший телефон. И нашли ряд автоматных кабинок возле закрытой станции обслуживания. Она мягко светилась в темноте, но над телефонами горели уличные галогенные фонари, превращавшие ночь в день. В лучах фонаря танцевали мошки и бабочки. Время от времени мелькали быстрые силуэты летучих мышей, хватающих насекомых.

Я набрала номер, а Ларри сидел тем временем в машине. Очко ему за тактичность. Телефон ответил со второго звонка.

- Анита, это ты?

Это был Ирвинг Гризволд, репортер и мой друг.

- Ирвинг, какого черта ты меня ловишь в такую рань?

- Жан-Клод хочет видеть тебя сегодня, сейчас.

Он говорил торопливым и неуверенным голосом.

- А почему ты мне это передаешь? - спросила я, заранее боясь, что ответ мне не понравится.

- Я же вервольф, - сказал он.

- И какое это имеет сюда отношение?

- А ты не знаешь? - удивился он.

- Чего не знаю?

Я начинала закипать. Не люблю игру в двадцать вопросов.

- Зверь Жан-Клода - волк.

Это объясняло и вервольфа Стивена, и негритянку.

- А почему ты в ту ночь там не был, Ирвинг? Он тебя отпустил с цепи?

- Не надо так говорить.

Он был прав, так нечестно.

- Извини, Ирвинг. Я просто чувствую себя виноватой за то, что вас познакомила.

- Я хотел взять интервью у Мастера города. Я его взял.

- И стоило оно того? - спросила я.

- Без комментариев.

- Это же моя реплика!

Он засмеялся.

- Слушай, ты можешь приехать в «Цирк проклятых»? У Жан-Клода есть информация на того Мастера вампиров, что на тебя напал.

- На Алехандро?

- На него самого.

- Мы приедем, как только сможем, но к Приречью доберемся лишь чертовски близко к рассвету.

- Кто это «мы»?

- Новый аниматор, который у меня стажируется. Он ведет машину. - Я замялась, но добавила: - Скажи Жан-Клоду, чтобы сегодня без грубостей.

- Скажи ему это сама.

- Трус ты.

- Да, мэм. Увидимся, когда приедешь. Пока.

- Пока, Ирвинг.

Я еще подержала гудящую трубку, потом повесила. Ирвинг подвластен Жан-Клоду. Жан-Клод умеет призывать волков, как Николаос призывала крыс и крысолюдов, а мистер Оливер - змей. Все они монстры. Выбор среди них - это дело вкуса.

Я села в машину:

- Ты хотел набраться опыта работы с вампирами?

Я пристегнула ремень.

- Конечно, - ответил Ларри.

- Ладно, сегодня наберешься.

- Что ты имеешь в виду?

- Объясню по дороге. У нас мало времени до рассвета.