Герман Мелвилл. Моби Дик. Возблагодарим Господа за великих музыкантов, которые могут сочинять, правильно передавая Божьи замыслы посредством великолепных инструментов в великолепных

Возблагодарим Господа за великих музыкантов, которые могут сочинять, правильно передавая Божьи замыслы посредством великолепных инструментов в великолепных залах. Возблагодарим Господа за тех, кто научился петь блюзы, чтобы снять нашу боль и страдание. Поблагодарим Господа за тех, кто поет для нас, кто не видит для себя большего счастья, чем поддерживать тот вечный голос, который поет нам.

Воздадим должное живому грохоту, ревущему морю и поездам метро, чей хаос и какофония скрывают от нас математически выверенные фуги, столь же великолепные, как произведения Баха. Пусть ревут злобные песни войны, ядерные гитары и ритмические. Противопоставьте им свои песни, забытые песнопения и гимны, чьи сияющие звуки и ритмы поддерживают нас. Молитесь за преподавателей музыки, барабанщиков, органистов и певцов, которые наполняют нас живым духом.

В своей книге «Путь с сердцем» Джек Корнфельд в главе «Песнь души» рассказывает о племени в Африке, где музыка является путеводной звездой в жизни. В этом племени рождение ребенка считается не с момента его появления на свет, а с той минуты, когда мать подумала о ребенке. После принятия решения иметь ребенка женщина уходит и садится в одиночестве под деревом. Она сидит и слушает голоса до тех пор, пока ей не почудится, что она услышала песнь своего младенца. Услышав ее, она возвращается домой и учит будущего отца ребенка этой песне. Затем поет ее, когда занимается любовью, и приглашает ребенка присоединиться к семье. По мере того как плод созревает в утробе матери, она продолжает петь эту песнь и учит сиделок и старушек этой песне. Когда дитя появляется на свет, его приветствует его же песня. По мере того как ребенок растет, все жители деревни учатся этой песне и поют ее всякий раз, когда ребенок болеет или сталкивается с трудностями. Они поют эту песню ребенку во время исполнения различных ритуалов. Эту песню поют на свадьбе, на праздниках, посвященных сбору урожая, или в День благодарения, у смертного одра, когда семья собирается для последнего прощания.

Суть «эффекта Моцарта» состоит в том, чтобы найти свою уникальную песнь в бесконечной и прекрасной симфонии нашей жизни.

Постлюдия

Чудесные истории о лечении и исцелении

Использование музыки в целительстве ведет свой отсчет от Пифагора, Давида и настоятельницы монастыря Хильдегард из Бингена. В эпоху Ренессанса и Просвещения новые аналитические подходы к медицине стали стремительно развиваться. В связи с этим многие врачи и музыканты пытались использовать звук для оздоровления организма или лечения отдельных заболеваний. Одним из первых музыкантов-классиков, который придумал своеобразный «гармонический бальзам», был Иоганн Себастьян Бах. В 1742 году некто граф Кайзерлинг послал своего эмиссара Йоханна Готглиба Гольдберга к композитору для того, чтобы приобрести некоторые фортепианные работы, отличающиеся «мягким и живым характером», а также «постоянной силой фундаментальной гармонии». Граф надеялся, что под них он будет засыпать. Так родились на свет «Вариации Гольдберга», серия из тридцати пьес для клавикорда. Нет необходимости говорить, что они часто использовались для успокоения возбужденного мозга и тела.

После нескольких веков забвения использование музыки в медицине возродилось в западной культуре. В этой главе я постараюсь обобщить материалы, связанные с лечением физических, умственных и духовных расстройств, полученные из последних научных исследований.

Вы могли бы пропустить предыдущую часть этой книги и сразу обратиться к этому своеобразному «справочнику», в котором говорится о том, какую музыку слушать, если у вас болит горло. Есть ли какие-нибудь музыкальные произведения, которые помогут «изгнать» вашу мигрень? Можно ли, прослушав несколько минут музыку синтезатора или бонго, очистить воспаленные носовые каналы? Но все не так просто. Мое лечение — это не доза витамина В или С. Если вы загляните в главу «Депрессия», то не найдете там конкретного рецепта.

Здесь описаны правдивые истории. Большинство из них приведено для иллюстрации. Опыт Янис Пейдж показывает неуловимые аспекты музыкального целительства. Пейдж проводила много времени со своим семидесятипятилетним отцом в последние месяцы его жизни, перед тем как он умер от рака. Она обнаружила, что, когда она молилась и играла на диджериду — флейте австралийских аборигенов, у самой спины отца, где гнездился рак, его боль снижалась. Это могло продолжаться несколько часов.

Какой же здесь рецепт? Это в основном время, терпение и любовь. Часто мы впадаем в отчаяние, когда не можем помочь дорогим людям в болезни или нужде. Мы призываем на помощь врачей или целителей, у которых нет никакой душевной связи с пациентом. Подлинная гармония приходит, когда вы действуете с другим человеком в унисон. Доверительные отношения, которые установились между Янис и ее отцом, создали такую атмосферу, в которой он испытывал большое облегчение.

Главная тема книги «Эффект Моцарта» состоит в том, что музыка исцеляет, но ее нельзя прописывать как лекарство. Ее сила зависит от подбора музыкальных произведений, таланта исполнителя, внимательности слушателя, позы, которую он примет во время прослушивания, а также от других факторов. Не сосредоточиваясь на симптомах и признаках конкретной болезни, я стараюсь подчеркнуть важность обновления организма в целом. Представленный далее материал является вспомогательным, поэтому делать выводы из приведенных примеров нужно осторожно. По сути, эти истории повествуют об исцелении, снятии боли или той изоляции, которая существует вокруг болезни, а не об излечении болезни.

Это не означает, что музыка не имеет никакого практического применения, поскольку она обычно используется для того, чтобы облегчить диагностику заболевания (хотя бы тем, что поощряет пациента рассказывать о своей болезни), повышает моторные функции организма, способствует более эффективному действию традиционных методов лечения. Музыкотерапия может быть составной частью единого подхода, в котором сочетаются приемы звуковой терапии (слушание, пение, тонирование или речитатив) с соответствующими изменениями в диете пациента, системе его физических упражнений и медитации.

Несмотря на то что некоторые из рассказанных личных впечатлений весьма драматичны, работа музыкотерапевта — необыкновенно благородное дело. Насколько мне известно, никто из них пока не смог повторить подвиг сыновей Автолукаса, которые своими песнопениями над раненым Одиссеем сумели «остановить кровотечение и излечить его полностью». Тем не менее, обобщая описанные исследования, истории болезней и врачебные подходы к пациенту как к единому целому, а также истории об исцелениях, можно утверждать следующее: музыка может служить мощным катализатором процесса выздоровления. Как считает Эндрю Уэйл, вне зависимости от того, что, по мнению пациента, его излечило, или от того, как относятся к этому ученые, эти свидетельства достоверны.

Когда начнется новый век, будут выполнены исследования, которые заложат более прочные основы использования музыки и голоса в качестве терапевтического средства. Будут разработаны новые биомедицинские модели, которые придут на смену тем, которые применяются при лечении сегодня. Новые знания могут повлиять на музыкальное исполнительство, композиторство, вкусы слушателей, внося новый вклад в разработку индивидуальных подходов и совершенствование человеческого общества, которое станет внимательнее прислушиваться к целительным и умиротворяющим ритмам жизни.

Ссадины

Детские недомогания часто бывают связаны с царапинами, порезами, потертостями и ссадинами. Самые незначительные из них можно обработать и вылечить очень легко, но все равно они причиняют неудобство и боль. Я вспоминаю госпожу Фло, медицинскую сестру в начальной школе Далласа, где я учился. Она рассказала мне, что работать стало гораздо легче, когда она решила использовать музыкальные записи в тот момент, когда дети приходили к ней за помощью. У нее было десять кассет, которые она специально подобрала для детей, — мягкая музыка, которая оказывала на малолетних пациентов эффект колыбельных песенок. Фло использовала для этого «Симфонию игрушки», музыку из балета «Щелкунчик» и музыкальные темы из диснеевских мультфильмов.

Когда заболевший ребенок приходил в кабинет, Фло соображала, какую кассету лучше поставить, чтобы снять боль или унять страх ребенка. Она была великолепным целителем. Однажды Фло рассказала мне: «Я провожу все свое свободное время в поисках таких образов, которые помогли бы детям пересилить боль. Вместо того чтобы говорить им, что этот антисептик перестанет жечь через несколько минут, я стараюсь убедить их в том, что он пропитывает целительным составом пострадавшую ткань. Я говорю детям, что, если они будут напевать, пока я обрабатываю ранку, лекарство проникнет глубже и они быстрее поправятся. Тонирование один из самых лучших способов пересилить боль и страх. Музыка и тонирование помогают исцелять моих маленьких пациентов».

Насилие

Мелани, десятилетняя девочка, пришла на прием к Элис К. Кэш, доктору философии, которая работала социальным служащим и музыкантом в университете штата Луисвилл. Над ребенком было совершено сексуальное насилие. После этого Мелани много раз попадала в психиатрическую лечебницу из-за своего агрессивного поведения. Ее привели к Кэш потому, что девочка любила музыку и обладала приятным голосом. Кэш научила ее играть на омникорде — электрической арфе, которая воспроизводит различные звуки музыкальных струнных инструментов. Мелани начала сочинять песни, которые позволили ей хоть ненадолго избавиться от боли, которую она испытывала в жизни. В течение лечебного курса, который длился восемь месяцев, Мелани сочиняла песни о боли и страхах, связанных с пережитым в раннем возрасте насилием. Она пела о страданиях, но отказывалась разговаривать о них. «Музыка оказалась единственной дорогой к ее душе!» — говорила Кэш. Сегодня Мелани стала менее агрессивной, ее доверие к обществу было восстановлено, и она начинает рассказывать о свои чувствах.

Мэри, молодая женщина, которая подверглась ритуальному насилию, когда ей было четырнадцать лет, была так запугана, что боялась появляться на людях. Она сидела дома и слушала «Серенаду подъезда», альбом исполнительницы Энн Мортифи, композитора и певицы из Западного Ванкувера (Британская Колумбия), которая работает терапевтом, использующим голос. Мэри ставила эту музыку снова и снова каждый день, и она постепенно успокаивала. Наконец лечащий врач Мэри связался с Мортифи и попросил разрешить привезти Мэри на один из ее семинаров. Мортифи согласилась. Но после первого часа занятий Мэри вдруг запаниковала.

«Я подошла к ней и стала петь прямо ей в ухо, — вспоминает Мортифи. — Постепенно оиа расслабилась и стала подпевать. Мэри сказала: "Я не хочу больше молчать". Женщина обрела радость и внутреннюю энергию». После жизнь Мэри изменилась в лучшую сторону. После завершения курса лечения с Мортифи она вернулась к нормальной жизни.

Работая с женщинами, которые подверглись избиениям, музыкотерапевты стараются воздействовать на мышечное напряжение, возбудимость и оцепенение. Работая с детьми, у которых не столь развиты способности к самовыражению, врачи стараются повысить их способность к слушанию и обработке словесной информации, а также их пороговые реакции на звуки и визуальное стимулирование. Другими словами, они стараются открыть им новый мир, который ранее был для них лишь источником боли. Зачастую терапевтам приходится использовать образное мышление наряду с музыкой, чтобы отрегулировать представление ребенка о семье и самом себе.

Обзор, составленный по данным восьмидесяти музыкотерапевтов, которые имели дело с жертвами семейного насилия, позволил сделать вывод: музыку можно использовать для восстановления чувства собственного достоинства, которое обычно страдает после насилия. (У семидесяти пяти процентов женщин и пятидесяти процентов подростков были также проблемы с наркотиками.)

Подвергшиеся избиениям женщины и дети пели, декламировали, импровизировали на музыкальных инструментах. Особенно полезно играть на духовых инструментах, которые регулируют дыхание и способствуют улучшению общего состояния.

Острые боли

Спустя неделю после серьезной хирургической операции на коленном суставе Уэнди, женщина сорока двух лег, попросила помощи у Рут Хайнрикс, врача из Ассоциации музыки для престарелых города Арвада (штат Колорадо). У Уэнди были боли в ногах, которые она классифицировала по десятибалльной шкале цифрой двенадцать. Хайнрикс попросила ее представить боль в виде объектов определенного цвета. Затем под музыку моего сочинения «Танец рунов» (из альбома «Сущность»), а также сочинения «Целительное путешествие» доктора Эмметта Миллета Хайнрикс начала внушать Уэнди, что они вместе выталкивают связанные с болью объект ты прочь из организма. Затем, перейдя к «Адажио» Моцарта из концерта для кларнета, которое специально адаптировано для флейты Джеймсом Гэлвеем, Хайнрикс направила внимание своей пациентки на повышение чувственного сознания. Уэнди затем рассказывала, что представляла себя лежащей на пляже, теплые океанские волны накатывали на нее и уносили с собой боль.

К концу лечения боль, которую Уэнди оценивала цифрой двенадцать, уменьшилась до цифры три. Следующий раз, когда Хайнрикс пришла осмотреть ее, Уэнди рассказала ей, что она впервые может спокойно заснуть после операции. Прекратились спазмы в ноге, и начался процесс выздоровления.

Агрессивное и антиобщественное поведение

С древних времен было известно, что музыка может успокоить даже агрессивного хищного зверя. К сожалению, в наше время на улицах много таких хищников. В современном мире, когда столь непрочны семейные узы, существуют расовый и этнический антагонизм, преступность, насилие и угроза войны, музыка должна быть направлена на то, чтобы уменьшить напряженность и нервозность. Здесь, пожалуй, наиболее сильный эффект можно получить не столько от слушания, сколько от исполнения.

Томми был единственным афро-американским мальчиком в классе в школе Корпус-Кристи, штат Техас. Его отец отбывал пожизненное заключение в тюрьме, а мать большую часть времени отдавала своему новому другу. Томми, единственный ребенок в семье, был симпатичным, всегда ухоженным и хорошо одетым учеником. Тем не менее он всегда был готов дать отпор любому, кто встанет на его пути. На занятиях в музыкальном классе Томми пел громче других. Он не позволял, чтобы его голос сливался с голосами других детей в хоре, стараясь везде показать свою обособленность. Когда он играл на каком-нибудь музыкальном инструменте, его партия всегда выделялась из ансамбля, как чья-то рука в гипсе.

Джуди Коул, преподаватель музыки, старалась индивидуально работать с Томми, чтобы сбалансировать его отношения с другими детьми. Она использовала музыкальные инструменты и метод, разработанный педагогом Карлом Орфом. Во-первых, это были самые низкие тона басового металлофона (ударный музыкальный инструмент, состоящий из разнозвучащих металлических пластин), что позволяло Томми слушать свою партию как уникальную. Затем они перешли на глокеншпиль и сопрано. Это помогало мальчику «влиться в общий хор». Поскольку ребенок был талантлив, он смог играть самые сложные партии, которые каждый легко выделял в общем звучании оркестра.

Учителя музыки часто добиваются подобного результата, но очень трудно закрепить эти навыки и получить долгосрочный эффект. Учительница Коул ушла на пенсию, когда Томми заканчивал четвертый класс, но ее попросили вернуться в школу, чтобы работать над новым проектом. «Известие о моем приходе распространилось со скоростью звука, — рассказывала Джуди. — Томми вырвался из класса прямо среди урока, чтобы найти меня. Когда он меня увидел, он упал на пол и обхватил руками мои ноги, будто боялся, что я убегу». Музыка помогла Томми преодолеть тяжелые комплексы и выйти из изоляции. Он научился полнее выражать себя, и за это был очень благодарен учительнице.

СПИД

Лекарство от СПИДа еще не открыто, но новое поколение лекарств, тормозящих выработку протеазы, диетическая терапия, а также распространение более безопасной сексуальной практики замедляют распространение этой смертоносной эпидемии. В настоящее время звук и музыка могут помочь в этом. Например, в больнице для лечения ВИЧ-инфицированных и больных СПИДом в городе Джексонвилл (штат Флорида) звукотерапия является существенным элементом лечения. При этом персонал больницы использует вибротактильную технологию и предусматривает использование специальных матрасов с вшитыми в них громкоговорителями. «Больные говорят, что это им помогает, — сообщила Энн Боззуто, доктор медицины, исполнительный директор Института мозга и тела штата Флорида, — особенно при облегчении болей, снятии нервного напряжения, преодолении депрессии, бессонницы и лечении гипертонии».

В палате, где лежат ВИЧ-инфицированные, музыка Констанции Дэмби, композитора «Нового века», особенно популярна. Ее альбом, объединяющий влияние музыки барокко с чистыми арфическими эффектами, разливается в воздухе, как симфония пространства, затрагивая множество тем, текстур и ритмов.

Дэмби получила множество свидетельств в виде писем об эффекте ее записей. «Когда умирал один из больных СПИДом, — написал один из врачей, — этот альбом заполнил все палаты больницы. Больной был соединен с различными приборами, и вдруг мы заметили, что с последним звуком музыки все кривые на приборах выровнялись, и он умер». Говоря о динамизме своей музыки, Дэмби отмечает: «В высшей точке первой части этого альбома на слушателя выливается колоссальное количество энергии, а самые темные элементы снимает триумфальный хор, который прорывается сквозь эту энергию. Композиторы могут исцелять своей музыкой, но они должны понимать, какую роль играет их музыка в высвобождении различных эмоций».

Музыка, соединенная с образностью, помогает высвобождать сложные эмоции, извлекая их на поверхность. Когда Мэт впервые попросил о помощи, ему было двадцать шесть лет. Ему по- ... дей (почти половину тех, кто находится в домах для престарелых); Взаимодействие врача и пациента, а также прослушивание музыки способствуют снижению возбуждения, повышают способность к концентрации, улучшают речевые функции и поведение сокращают неуправляемую речь, повышают способность отвечать на вопросы и улучшают уровень социальных взаимодействий.

При обследовании десяти престарелых мужчин и женщин с диагнозом слабоумие и подозрениями на болезнь Альцгеймера, которые лечились в Государственной больнице, исследователи из университета штата Алабама и университета штата Орегон обнаружили, что пациенты могут вспомнить слова песен гораздо быстрее, чем слова обычной речи или информацию. Все пациенты были из религиозной библейской зоны сельского юга страны, поэтому песенные отрывки, которые использовались при исследовании, включали «Какой прекрасный друг для нас в лице Иисуса», «Потрясающа, милость», псалом № 23, «С днем рождения», а также песню из мультфильма Уолта Диснея «Такой маленький мир». Занятия состояли из уроков по двадцать минут. При этом пациенты вспоминали шестьдесят два процента песенного материала по сравнению с тридцаты семью процентами обычной речи. Запоминание было краткосрочным, а концентрация пропадала вскоре после пения, но исследователи пришли к выводу, что исполнение песен, которые знакомы пациентам с детства, помогало быстрее наладить речевой контакт пациентами, страдающими болезнью Альцгеймера.

Иногда удается продлить этот эффект. Когда музыкотерапевт Грант Дж. Скотт прибыл для проведения сеанса песнопения в дом для престарелых в городе Риджвуд (штат Нью-Джерси), он обратил внимание на женщину, которая сидела в конце зала в кресле-качалке, углубившись в себя. Ему сказали, что это Рут. Она ни с кем не разговаривает. Однако в середине программы, когда Скотт исполнял пьесу «Ты заставил меня любить себя», Рут вдруг выпрямилась в кресле и после двух лег абсолютного молчания стала петь хорошо поставленным контральто, который наверняка когда-то звучал захватывающе. С тех пор Скотт больше не видел Рут, но, насколько ему было известно, она продолжает петь. Кроме того, она начала общаться с родственниками и жильцами дома престарелых.

В находящемся неподалеку доме для ветеранов войны Скотт исполнил песни с группой старых солдат и их жен. Постепенно все, кто мог встать на ноги, включились в танец. Вечно спящие проснулись и стали постукивать ладонями по подлокотникам кресел. Постепенно танец становился все более энергичным. Образовались пары, которые заключили друг друга в объятия. Особенно всем понравилась песня «Сладкая Джорджия Браун». Когда Скотт запел песню, он с удивлением увидел, как Фрэд, пациент с болезнью Альцгеймера, который молча наблюдал за происходящим и жевал резинку в течение сорока пяти минут, вдруг с трудом встал, тяжело опираясь на трость с серебряным набалдашником. Парень-доброволец спросил у него, не хотел бы он потанцевать, но Фрэд ответил, что не может ходить без трости. Однако затем он стал делать колебательные движения, как тромбонист, широко улыбаясь. Было видно, что он чувствует себя прекрасно. «Из тишины и покоя, — делает Скотт свое наблюдение, — ои вернулся к жизни под действием волнующих ритмов старой песни, которую давно пели у него дома на юге. Когда я взглянул на него, меня переполнили теплые чувства. Фрэд танцевал, опираясь на трость. Он раскачивался из стороны в сторону под ритмы музыки до конца песни. Когда отзвучала последняя песня, он положил на пол трость и, стоя над ней, погрозил ей пальцем, как бы говоря: "Зачем ты ко мне все время пристаешь, подружка?"»

Беспокойство, тревога

Одним из наиболее распространенных терапевтических воздействий музыки является снятие тревоги или боли, которые сопровождают хирургическую операцию или другие медицинские процедуры. Исследования свидетельствуют о большой пользе музыки. Исследователи из Военно-морского медицинского центра города Бетесда (штат Мэриленд) сообщают, что пациенты, которые слушали музыку во время сигмоидоскопии (введение трубки сквозь анальное отверстие в ободочную кишку с целью диагностирования рака кишечника и других заболеваний толстого кишечника), чувствовали себя более спокойно и расслабленно, чем «контрольные» пациенты.

Ральф Спинтдж, доктор медицины, исполнительный директор Международного сообщества по использованию музыки в медицине (Германия), исследовал воздействие музыки на девяносто семь процентов до, во время и после хирургических операций. Он обнаружил, что большинство из них сообщало о том, что музыка помогла им восстанавливаться после операции. Многие говорили, что они чувствовали меньше потребности в обезболивании. Мягкая, тональная музыка была особенно эффективна. Прослушивание медленных классических произведений или музыки в стиле барокко за несколько дней до хирургического вмешательства, а затем сразу после выхода из наркоза в реабилитационной палате снижало послеоперационные проблемы и сложности.

В медицинском центре университета штата Массачусетс в городе Уорсестер пациенты прослушивают успокаивающую музыку и выполняют упражнения на расслабление, в основе которых лежит буддистская практика. Эта новаторская программа, разработанная Джоном Кабат-Зинном, директором центра по созданию подобных программ, а также арфисткой Джорджией Келли предлагает естественную и безопасную альтернативу транквилизаторам и другим воздействующим на психику лекарствам.

Одна из моих коллег Джин Ахтерберг, доктор философии и новатор в изучении межличностной психологии, использовала приемы шаманства и образность, как вы помните, в моем исцелении, а также музыку во время операции на ее челюсти. «Музыкальные пьесы, которые я просила поставить, значительно облегчили процесс хирургического вмешательства, — рассказала она после операции. — Мы побеседовали с вами, и я решила использовать вашу подборку "Воспоминания об Альгамбре". Мне не хотелось вычурной музыки. Я хотела чувствовать себя живой и боялась очнуться после операции с таким чувством, что я уж умерла. Я прослушивала эти произведения перед хирургической операцией и сразу после выхода из наркоза. Это внушило мне хорошие мысли о том, что со мной все в порядке и я поправляюсь. Эта музыка очень помогла мне как психологическая опора».

Артриты

В течение многих лет Джек, сорокачетырехлетний актер и режиссер, страдал от жестокого анкилозирующего спондилоартрита (болезнь Бехтерева). Это приводящий к инвалидности артрит, при котором происходит прогрессивное перерождение соединительных тканей. Эта болезнь считается неизлечимой. (Один из немногих зарегистрированных случаев полного выздоровления связан с Норманом Коузинсом, который рассказывал, что преодолел ее с помощью смеха и сверхдоз витамина С.) Джек искал лекарство от жестокой депрессии и начал брать уроки у музыкального психотерапевта Стефани Мерритг, директора центра по использованию музыки в городе Сан-Диего, Южная Калифорния.

Прослушивая классическую музыку, Джек пришел к пониманию того, в чем заключается его болезнь и каково ее происхождение. «Мой позвоночник был буквально костяной тюрьмой для жизненных каналов, — вспоминал он после того, как музыкальное лечение помогло ему понять эмоциональные источники своей боли. — Боли в спине были "тюремщиком", который засадил за решетку мои жизненные силы и мою злость. Грудная клетка сделалась камерой-одиночкой для сердца, она не расширялась при дыхании».

Ритмы и вибрации, которые принесла музыка, а также те образы, которые она пробуждала, воспоминания и эмоции, которые при этом высвобождались, оказались заключенными внутри организма Джека. Именно отсюда возникала боль. Педагогу удалось сдвинуть источник кинестетической энергии болезни, обеспечив что-то наподобие духовного объединения сил организма, что ранее было невозможно. Джеку удалось не только преодолеть свое подавленное состояние, но и добиться уменьшения боли на девяносто процентов.

Ревматоидный артрит. Это иммунологическое заболевание, которое поражает в основном людей преклонного возраста, особенно хорошо поддается лечению под музыку. В исследовании эффективности применения управляемой образности и музыки (УОМ) при терапии использовалась классическая музыка для облегчения выплеска эмоций пациентов. По данным исследователей общей лютеранской больницы города Чикаго, были обнаружены значительные психические и психологические улучшения у двадцати семи пациентов, страдающих от ревматоидного артрита. В процессе лечения за восемнадцать недель исследователи обнаружили, что резко снизились боли и психологический дискомфорт, улучшилась походка.

Вывод исследования таков: «Пациенты часто проявляли способности, далеко выходящие за переделы заболевания, двигались легко, с радостью и без всяких признаков боли».

Дефицит концентрации внимания

Дефицит концентрации внимания (ДКВ) и суперактивный дефицит концентрации внимания (СДКВ) поражают, по некоторым оценкам, от десяти до пятнадцати процентов подростков в Соединенных Штатах. Эти дети беспокойны, ие могут сконцентрироваться, у них резко изменяется настроение и есть сложности в общении со взрослыми. В исследовании девятнадцати детей в возрасте от семи до семнадцати лет, страдающих ДКВ и СДКВ, исследователи проигрывали музыкальные записи Моцарта во время сеансов обратной связи по три раза в неделю для одной группы детей. Другая, контрольная, группа не слушала музыки вообще.

Компакт-диск назывался «Сто шедевров», том 3, и включал отрывки «Маленькая колыбельная», концерт для фортепиано № 21, «Женитьбу Фигаро», концерт для флейты № 2, «Дон Жуана» и другие концерты и сонаты Моцарта. Исследователи сообщают, что у подростков, слушавших музыку Моцарта, снижалась активность тета-волн мозга в полном соответствии с ритмами исполняемой музыки, повышалась сосредоточенность, снижалась импульсивность, и возрастал уровень социальных навыков.

Музыкотерапия оказалась полезной и в индивидуальной работе с ДКВ. Джейкоб страдал от идиосинкразии речи, фиксации внимания на навязчивых объектах и идеях, импульсивных жестов (в особенности с предметами, которые имели отношение к сантехнике или электричеству), а также отсутствием настойчивости. Два нейропсихолога поставили тринадцатилетнему подростку диагноз СДКВ, расстройство в распознании речи и развивающееся расстройство восприятия окружающего мира. Кроме того, медик-оптик после анализа его зрения и восприятия установил, что у него есть проблемы с глазным слежением и комплексным восприятием видеоинформации. Клиника в Кливленде провела тесты на аллергию и пришла к выводу, что у него аллергия на желтый краситель, который присутствует в большинстве переработанных продуктов питания. У Джейкоба также была аллергия на соли салициловой кислоты, которые присутствуют в большинстве фруктов и овощей. Для уменьшения этих аллергических реакций ему давали различные анти-гистамины, а также риталин для снижения сверхактивности.

Джейкоб подвергался звукотерапии у музыкотерапевта Мэри А. Сковел. После предварительного анализа ему выдали несколько аудиокассет с музыкальными записями для повышения потока мозговых тета-волн. Он прослушивал их в течение недели, а затем снова был подвергнут осмотру у оптика, который пришел к выводу, что глаза пациента хорошо следят за движущимися объектами. Нейропсихолог, который проводил электроэнцефалограмму, не обнаружил никаких дисфункций. Учителя Джейкоба рассказали, что концентрация внимания и способность к чтению значительно улучшились. Джейкоб продолжал слушать музыкальные записи после школы и в период особого напряжения. Сейчас он принимает гомеопатические средства и ие испытывает потребности в психотропных лекарствах. На другом конце страны девятилетней Синди поставили диагноз ДКВ. Понимание смысла при чтении было очень низким, она запоминала очень мало из прочитанного. Неумение концентрироваться приводило к тому, что она постоянно бродила по комнате, часто делая стойку на руках и разные неожиданные движения. Опечаленные родители привели ее в Центр звука и слушания города Феникс, где она начала прослушивать специальную программу доктора Томатиса. После лечения Синди почувствовала успокоение. Она стала принимать участие в разговоре, улучшились координация и психомоторные характеристики. У Синди были проблемы со зрением. Она видела все несколько наклоненным вправо. Такое недомогание, как говорили офтальмологи, может быть исправлено только с помощью хирургической операции. Однако после первой недели звукотерапии изображение исправилось само по себе и в дальнейшем оставалось устойчивым. Мать Синди рассказала директору центра Билли М. Томпсону, что окружающий мир вдруг приобрел для дочери другой смысл. Как будто в доме появился совершенно новый человек. Синди стала читать, слушалась родителей и решала головоломки. «Ей ничего не приходилось учить заново, — рассказала мать. — Все было при ней — большой словарный запас, чувство юмора, сообразительность. Просто все это было скрыто».

Аутизм (уход в себя)

ЖизньАннабель Штейли была кошмаром. Старшая дочь умерла мучительной смертью от лейкемии, а младшая дочь Джорджи страдала аутизмом. После того как врачи объявили ее «безнадежной», Джорджи поместили в спецучреждение в возрасте четырех лет. Путешествуя с мужем по Европе, Штейли услышала о новых методах лечения, разработанных Ги Берардом, врачом из Франции. Несмотря на возражения лечащих врачей, она привезла Джорджи в клинику в Аннеси, во Франции, где Берард после осмотра обнаружил, что слуховая чувствительность у девочки была столь болезненно развита, что даже малейший шорох вызывал у нее боль, а громкие звуки могли вызвать у нее приступы истерии и атонию.

В результате примененного курса звукового «повторного образования» Джорджи полностью выздоровела, далее продолжала развиваться совершенно нормально и после окончания колледжа стала преуспевающей артисткой. Штейли рассказывает эту поучительную историю своей дочери в книге «Чудесный звук». Она образовала специальный фонд, названный именем ее дочери — «Джорджиана», из которого финансируются программы по музыкальной и звуковой терапии, призванной помочь другим детям, страдающим аутизмом.

Тони де Блойс, от рождения страдающий дефектами мозга, слепой и больной аутизмом, сумел развить в себе невероятную память. Он стал знаменитостью за свои джазовые импровизации. Он может воспроизвести на фортепиано любую мелодию, стоит ему услышать ее хотя бы однажды. Тем не менее в других областях человеческой деятельности он остается дефективным. Музыкальные интересы проявились у него в возрасте двух лет, когда его мать, обеспокоенная тем, что ребенок не может сидеть, купила небольшие электронные клавиши. Она думала, что малыш будет тянуться к ним и научится сидеть.

«В течение первых шести недель это был настоящий ад, — вспоминала она позднее. — Тони колотил по клавишам снова и снова, производя кошмарные мелодии. Однако в один из дней, когда я была на кухне, я услышала первые три ноты из "Мерцай, мерцай, звездочка". Я вошла в комнату и сыграла ему остальную часть мелодии». Сейчас его дарование настолько раскрылось, что он может легко переходить с Баха на Эндрю Ллойда-Веббера и на сложные джазовые отрывки.

В возрасте шесть недель сын Уэнди Янг Сэм начал жестоко страдать от колик — острой боли в животе, которая вызывается различными отклонениями в состоянии желудка и кишечника. Это сводило родителей с ума. Ребенок постоянно кричал и никак не мог найти для себя нормальной позы. Он начинал орать с десяти или одиннадцати часов утра, и это продолжалось до десяти или одиннадцати часов ночи. Родители перепробовали все — качали его, пели, ходили вместе с ним, возили на машине, кормили различными растительными настоями, которые были известны в семье как древние лекарства.

Поскольку Янг была профессиональным музыкантом, в доме всегда звучала музыка, но, казалось, ничто не могло успокоить сына. Однажды вечером она интуитивно начала тонировать, хотя не знала в то время, что это так называется. Два высоких тона, которые она взяла, напоминали звук инструмента, который называется «туманный горн». К ее удивлению, сын мгновенно перестал плакать. Вскоре он уснул у нее на руках. Спустя несколько месяцев таких упражнений колики исчезли, а семья Янгов (а также все их терпеливые соседи) обрела долгожданный покой.

Здесь, однако, история не заканчивается. В возрасте два с половиной года Сэму поставили диагноз аутизм. Вспоминая эти годы, Янг пришла к выводу, что неспособность сына анализировать информацию стала наблюдаться в раннем возрасте. Сейчас мальчику семь. Наряду со многими другими проявлениями аутизма у него чрезвычайно низкий болевой порог к звукам. Сэм буквально сворачивается в клубок при звуках уличного движения или начинает быстро ходить вокруг дома, прижав ладони к ушам. У него бывают непроизвольные вспышки гнева и раздражения, которые настолько опасны, что его вынуждены были посадить на лекарства.

Почти целый год Янг посещала мои семинары. Мы обсуждали с ней, как помочь ее сыну с помощью музыки. Когда она начинала петь ему, Сэм тотчас же просил прекратить пение. Когда мать принималась тонировать, он просил ее уйти прочь. Попытки стучать на барабане были встречены заявлением: «Никаких барабанов». Однажды, читая анекдот о коликах и музыке, Янг вдруг решила попробовать игру на туманном горне. Как только она начала играть, сын подошел и прислонился к ней, прижавшись спиной к ее груди, к тому месту, где звуки резонировали сильнее всего. Сэм прижался головой к ее груди и вдруг широко улыбнулся. Янг была поражена. Она сделала паузу, чтобы посмотреть на его реакцию. «Пожалуйста, еще», — попросил Сэм.

Все еще настроенная скептически, Янг решила испытать эффективность звука туманного горна. Что свойственно типичному аутистическому поведению, ее сын не мог оторваться от видеофильма до последних титров. Он сидел у телевизора, глядя фильм «Моя прекрасная леди», когда она сказала, что нужно выключить телевизор. Сэм пришел в ярость, а Янг сказала: «Сэм, все в порядке (звучит туманный горн), нам сейчас нужно уходить (туманный горн), но мы можем посмотреть фильм позднее (туманный горн)...»

Сэм сразу успокоился. Он не дал Янг выключить телевизор, но неожиданно стал подпевать ей. После этого он сказал: «Держи меня». Затем сел к ней на колени, обнял руками за шею и прошептал: «Пой со мной». Наконец Янг смогла быстро перемотать видеозапись (о чем раньше и помыслить нельзя было), чтобы они смогли увидеть титры фильма и выключить телевизор.

В другом описании подобного случая исследователи из Уэльса сообщают о существенном выздоровлении от аутизма трехлетней девочки, которая прошла двухгодичный курс, основанный на музыке медицинской контактной терапии. Дважды в неделю на уроках по двадцать минут мать вовлекала девочку в игры, которые включали всевозможные движения, похлопывания и танцы под музыку, а также речитатив и пение. С девочкой обращались так, как будто она имела нормальные реакции, причем мать и дочь последовательно выполняли роль ведущих в играх. В этом участвовал музыкант, который аккомпанировал на арфе. Исполнялась музыка, которая более всего подходила к настроению. Например, музыка становилась тише, когда ребенок удалялся от матери, и громче, когда приближался к ней, постепенно достигая крещендо.

Результаты оказались впечатляющими. До начала лечения ребенок осознавал присутствие матери в среднем раз за шесть минут. После терапии такое осознание наступало уже через минуту. На следующем этапе лечения этот показатель снизился до девяти секунд. Контакт глаз, который ранее происходил в среднем раз в три минуты, уменьшился до двух контактов в минуту, а затем при реабилитационном лечении—до шести раз в минуту. К концу курса ребенок мог непроизвольно ущипнуть мать, а во время исполнения известной песенки с прихлопыванием легко устанавливал контакт глазами и улыбался, а затем мог вдруг неожиданно приподнять джемпер и хлопнуть себя по животу. Девочка научилась «кормить» печеньем своих игрушечных животных и «мыть и стирать» одежду кукол. В таких сложных играх она ранее не участвовала. Двухгодичный последующий контроль показал, что эти положительные изменения оказались устойчивыми.

Установление неречевой связи между больным ребенком, который стучит на барабане, и музыкотерапевтом, который подыгрывает ему на фортепиано, может помочь ребенку, как сообщалось в «Журнале Американской медицинской ассоциации». «Когда вы имеете дело с ребенком, который не способен жить нормальной жизнью, не переносит человеческих отношений или имеет сложности в общении, такая импровизация может быть чрезвычайно эффективной, — пишет Клайв Е. Роббиис, доктор философии» директор Центра музыкальной терапии Нордофф-Роббинс в университете штата Нью-Йорк. — Это один из способов, как "добраться" до детского разума». Робби не сравнивает такое музыкальное взаимодействие с диалогом. «Разговаривая, мы импровизируем, — поясняет он. — Вы задаете вопрос, а я отвечаю. То же самое происходит и с музыкой. Ее можно использовать столь же гибко, как мы используем речь для того, чтобы дойти до детей с языковыми проблемами. Она помогает обходить все сложности. Исследования показывают, что мозг включается в синтетическую деятельность в ответ на музыку. Некоторые ученые считают, что изначально мозг запрограммирован таким образом, что органические соединения в нем симфоничны, а не механистичны».

Боли в спине

Звуки арфы всегда связывали со смягчением боли. Еще в Библии сказано, что Давид играл на инструменте для того, чтобы избавить Саула от «злых духов». В Древней Ирландии барды в сопровождении звуков арфы рассказывали различные истории, которые не только исцеляли души, но и передавали новым поколениям веками накопленный фольклор. Во Франции в средние века монахи из аббатства Клюни использовали арфу в сочетании с песнопениями для облегчения страданий умирающих. «Поэты поступали правильно, когда соединяли музыку и лекарства во времена Аполлона, — пишет Фрэнсис Бэкон в работе "Прогресс в учении", — так как суть лечения состоит в том, чтобы настроить загадочную арфу человеческого организма и вернуть ей гармонию».

Новатором в использовании арфы в музыкотерапии можно считать Сараян Уильямс, бывшего директора Лаборатории сердечнососудистой катетеризации и специалиста по биологической обратной связи, которая специализируется в лечении хронических болей. Будучи руководителем консультационного центра в городе Аллентаун (штат Пенсильвания), Уильяме лечит пациентов, страдающих от хронических болей в спине, головных болей, стресса, перевозбуждения и депрессии. Ее арфотерапия включает использование также портативного массажного столика, который усиливает звуки через вибромассаж. При этом сеанс лечения проходит вместе с обратной связью или консультациями. До и после занятия пациенты определяют степень дискомфорта по девятибалльной шкале, так, чтобы можно было отметить любые изменения. Анализируя шестнадцать историй болезни, Уильяме обнаружила, что уровень напряжения и боли в различных органах тела снижался в среднем на одну треть, или на три пункта. Самое значительное снижение боли отмечалось в конечностях, спине и плечах. Она считает, что звуки арфы особенно полезны из-за большого частотного диапазона: от 32,7 до 3136 герц. При таких звуках вибрирует все человеческое тело. Арфа также располагает «обширной палитрой тональных цветов», многие из которых успокаивают, а также создают потрясающий эффект за счет уникальных глиссандо (способ перехода от одного тона к другому с проигрыванием промежуточных тонов).

Во время сеансов-консультаций Уильямс обычно берет ноту до, а затем «проходит» по всей октаве до следующей ноты до и обратно несколько раз. Клиент должен отметить, в каком месте он чувствует резонанс в организме. Затем Уильяме переходит к ноте ре и повторяет весь процесс прохождения по октаве. Если какой-то орган тела болит, Уильяме отмечает, какие ноты вызывают резонанс в этом органе. После того как определены ноты, которые вызывают нужную реакцию, врач импровизирует и наигрывает музыкальную пьесу, в которой особым образом выделяются указанные ноты. Как отмечает Уильяме, уменьшение напряжения раскрывает энергетический поток, который распространяется по всему организму, принося исцеление. В состоянии глубокой расслабленности в организме пациента высвобождаются бета-эндорфины, которые снижают болевые ощущения и поднимают настроение.

Зная о том, что арфа является древнейшим целительным инструментом, Уильяме считает, что она открывает двери в коллективное подсознание, рождает образы, воспоминания и прочий символический материал, с которым можно работать во время сеансов терапии и который позволяет выявить истинные причины и источники болезненных ощущений.

Респираторные проблемы (астма)

Астма Джорджа сильно мучила его последние десять лет. Легкие были сжаты и раздражены. Казалось, ничто не способно вывести больного из этого состояния. Случайно он начал заниматься тонированием у Джой Гарднер-Гордон — целительницы, которая применяла вибрационное воздействие. Гарднер-Гордон попросила его попытаться выразить голосом ощущения, присутствующие в его легких. Джордж издал несколько коротких громких звуков, пытаясь продемонстрировать сжатость в груди, простуду, а также несколько хриплых звуков, чтобы передать одышку. Это было не очень приятное упражнение, и он не чувствовал, что наступило облегчение.

Джордж ощущал неудобства от собственного голоса, поэтому Гарднер-Гордон попыталась показать ему различные звуки, которые могли бы вызвать резонанс у каждого симптома болезни. Больной повторял эти звуки в течение пяти минут до тех пор, пока не почувствовал, что симптомы ослабевают. Джордж вдруг обнаружил, что у него удивительно сильный и хорошо вибрирующий голос, который способен держать тон гораздо дольше, чем он ранее предполагал. К концу занятия он уже свободно дышал. Придя домой, к своему удивлению, Джордж обнаружил, что ему уже не нужен ингалятор, чтобы пережить ночь. Что более важно, с того момента как он начал тонировать, легкие заметно очистились.

Ожоги

Мучительные боли, которые обычно сопровождают сильные ожоги, могут длиться неделями и месяцами. Из-за частых перевязок и изолирования в стерильных палатах ожоговые пациенты имеют мало контактов с внешним миром. Это особенно тяжело влияет на детей. Согласно исследованию, выполненному Элизабет Болтон Кристенберри, музыкотерапевтом из города Тускалуза (штат Алабама), звуки живой музыки в ожоговой палате дают больным слуховую и визуальную стимуляцию. Перевязки и боль, как ей удалось выяснить, сильно ограничивают движения, тем не менее почти все пациенты могут петь или напевать про себя, обеспечивая таким образом чувственное стимулирование и давая возможность выразить себя.

Общаясь с детьми, перенесшими ожоги, в детском госпитале в Бирмингеме, Элизабет обнаружила, что такие простые песенки, как «Энси-уэнси-спайдер», помогали развивать двигательные способности пальцев и кистей рук при ходьбе. Песенка «Если ты счастлив, знай это» была особенно популярной, потому что она давала возможность пациентам, следуя лирическому тексту песни, «пошевелить своими пальчиками» или «сжать их в кулак». (Взрослые лучше всего реагировали на песенки «Она придет из-за гор», «Действуй, Боже», во время которых их призывали хлопать в ладоши, становиться на цыпочки и притопывать ногами, а также «Помедленнее, волшебная колесница», во время которой их просили поднимать бедра, как бы шагая, всякий раз, когда звучала фраза «Идут, идут, чтобы отнести меня домой».)

Музыкотерапия важна по психологическим причинам особенно для детей. В отличие от докторов, медсестер и других «физических» терапевтов, процедуры у музыкальных терапевтов не вызывают боли, поэтому эти специалисты заслуживают гораздо большего доверия и устанавливают лучший контакт с пациентами, чем другие медики.

Во время поездок по больницам и клиникам Далласа в середине 1980-х годов я обнаружил, что фоновая музыка и музыка «Нового века» слабо действуют на подростков, страдающих от серьезных ожогов. Майк Джексон, Дайана Росс и последние роковые хиты эффективнее успокаивали их боль. Слушая их, подростки чувствовали себя гораздо лучше. Расслабляющую музыку им было слишком больно слушать. Наиболее умиротворяющим образом на них действовал длинноволосый гитарист, а не ангел с арфой.

Рак

До настоящего времени музыка использовалась в лечении рака в основном как вспомогательное успокаивающее средства Журналы «Форум онкологии» и «Уход за раковыми больными» сообщали в середине 1980-х годов, что музыкотерапия может снизить рвотные ощущения и недомогание, вызванные химиотерапией. Музыкотерапия оказалась полезной при реабилитации пациентов после хирургии — от помощи при восстановлении мелких и крупных моторных навыков до повышения чувства самоутверждения.

Музыкотерапевт Дефория Лэйн, которая получила первый гранд за исследование терапевтических воздействий музыки на раковых больных, была свидетельницей множества чудесных превращений. Одним из них является история Дуана Салливана, бывшего продавца в аптеке, который был госпитализирован с раком толстой кишки. Будучи любителем музыки, он соорудил самодельные цимбалы и часами играл на этом инструменте. К сожалению, вскоре состояние Дуана настолько ухудшилось, что он впал в кому, и врачи сказали, что он из нее не выйдет. Несмотря на такое состояние Кэрол, подруга Дуана, отказывалась дать согласие на отключение систем жизнеобеспечения. Она навещала больного каждый день и играла пьесы на цимбалах возле его постели. Прошло много недель, когда Дуан вдруг очнулся. Он прожил целый год. «Я слышал эти изумительные звуки музыки и очень хотел сам сыграть, — говорил он после этого. — Звуки заставляли мой мозг функционировать и не давали ему заснуть. Они придавали мне уверенность в том, что в мире есть еще что-то, достойное того, чтобы на это взглянуть, что-то, что я должен обязательно увидеть».

Рак груди. Еще со времен Галена, древнеримского врача, известно, что рак груди — заболевание, которое, в соответствии с выводами Национального института рака, поражает каждую восьмую женщину в Америке. Это очень сильно связано с эмоциями. Кроме создания гармоничной окружающей среды, звуки и музыка могут оказать существенный эффект на клетки и ткани, затормозив рост злокачественной опухоли. Последнее исследование Фабьена Мамана, французского музыканта и педагога, дает удивительные свидетельства того, как музыка может приостановить рост раковых клеток и способствовать рассасыванию опухолей.

Эта история началась около двадцати лет назад, когда Маман был профессиональным гитаристом и джазовым музыкантом. Во время турне 1974 году в Токио он обратил внимание на то, что между музыкальными произведениями аудитория не аплодирует. Аплодируют в конце, но не между песнями. Выступая на Западе, он привык к аплодисментам и был удивлен, думая, что это отсутствие реакции. Однако вскоре он начал ощущать, что энергии у него прибавляется. После трех месяцев гастролей в Японии Маман понял, что аплодисменты после каждого музыкального произведения нарушают что-то. В отсутствие аплодисментов ему удавалось сохранять возвышенное состояние духа. Японская аудитория дала ему удивительный и уникальный пример. (В конце концерта зрители аплодировали и устраивали овации по пятнадцать минут.) Маман начал задаваться вопросом: как музыка воздействует на клетки организма слушателя; какое воздействие звук оказывает на организм?

Несколькими годами позже он встретил Хелен Гримал, старшего научного исследователя в Национальном центре биологических исследований в Париже, которая была монахиней. Она интересовалась музыкой и любила в свободные вечера играть на барабане. Подружившись, Маман и Гримал смогли посвятить полтора года любительскому биологическому исследованию воздействия звука на раковые клетки. Они работали в университете Джуссо в Париже пять вечеров в неделю в течение полутора лет, проводя исследования в биологических лабораториях. Начав с барабанов, флейт, гитары, контрабаса и ксилофона, они изучали воздействие звука на нормальные и больные клетки.

Маман и Гримал начали свои исследования с клеток хела — раковых клеток матки, которые были названы так по имени Хелен Лэйн — американки, которая умерла от этого заболевания. Гримал присоединяла специальную камеру к микроскопу и в процессе экспериментов делала фотографии.

Сначала они играли на ксилофоне с громкостью около тридцати—сорока децибел (не очень громко), расположив инструменты на расстоянии в один фут (0,3 м) от клеток. Затем стали смотреть, как каждая нота влияет на раковую клетку. Они брали ноту ля каждые четыре или пять секунд и продолжали это в течение двадцати одной минуты. Маман спросил, чем объясняется такой интервал времени. «В нашем организме существует цикл длительностью в 7-7,5 минуты», — объяснила Гримал, которая предположила, что если утроить этот цикл, то так можно лучше всего контролировать реакцию организма. Постепенно Маман и Гримал обнаружили, что если раковые клетки подвергать постоянному воздействию звука, то ядро и мембрана цитоплазмы клетки разрушаются. После двадцати одной минуты воздействия структура клетки дезорганизуется. Здоровые клетки, тем не менее, остаются неповрежденными. Затем Маман и Гримал пробовали чередовать две различные ноты, добавляли к ксилофону голос, исполняли гамму. Они обнаружили, что сочетание основных хроматических и полутоновых гамм давало более сильный разрушительный эффект.

Это были эксперименты в «пробирке», in vitro. В экспериментах на живых пациентах, больных раком, результаты воздействия музыки производили столь же ошеломляющий эффект. Две женщины, страдающие раком груди, согласились добровольно принять участие в эксперименте. Они подверглись воздействию музыкального тона целой гаммы, при этом скрипка использовалась для задания основного тона. Сеансы длились по двадцать одной минуте каждый раз. На это уходило по три с половиной часа в день. Лечение длилось в течение месяца. Воздействие было значительным. У одной из женщин опухоль исчезла полностью, вторая пациентка, попав на хирургический стол, удивила врачей тем, что опухоль сократилась в размерах и полностью высохла. Не было обнаружено метастаз. Хирурги удалили оставшуюся часть, и рак больше не возвратился.

Предварительные результаты, полученные Маманом, открывают новые возможности, которые нуждаются в тщательной клинической проверке. Его последняя книга «Структура звука для XXI века» включает десятки фотографий клеток и химических веществ, подвергшихся воздействию музыки.

Рак у детей. В раковом центре в Ирландии при госпитале университета в Кливленде музыкальный терапевт Дефория Лэйн сообщала в 1996 году, что у детей, которые подверглись получасовой музыкальной терапии, значительно улучшались иммунные функции. У девятнадцати больных она обнаружила значительное увеличение иммуноглобулина A (IgA) в слюне после музыкальных занятий. IgA является антителом в слюне, которое предохраняет организм от вредных бактерий и токсинов и служит основным маркером повышенной сопротивляемости болезням.

В книге «Музыка как лекарство» Лэйн описывает многих раковых пациентов, страдания которых уменьшились благодаря музыкотерапии. Джинни была в бинтах с головы до пят. Побочными эффектами химического лечения лейкемии было то, что она осталась практически без кожи. Ее страдания были неимоверны. В течение недель она испытывала глубочайшую депрессию, ни с кем не общалась. Зная о том, что Джинни любила музыку и играла в школьном оркестре, Лэйн принесла Омникорд (ручной электронный инструмент; который воспроизводит звук двадцати семи струн) и предложила поиграть на нем. К удивлению Лэйн, Джинни протянула три пальца, которые не были в бинтах, и сказала, что поиграет на инструменте. В течение последующих сорока пяти минут она с энтузиазмом пела и играла, а мать и тетя смотрели на нее сквозь слезы. Выходя из комнаты, Лэйн услышала слова матери Джинни о том, что это был первый случай после госпитализации дочери, когда она выглядела счастливой. Спустя несколько дней Джинни умерла, и ее мать попросила Лэйн спеть еще раз песню «Вот для чего нужны друзья», которую они пели вместе.

Церебральный паралич

Несколько исследований показали, что музыкотерапия помогает при церебральном параличе мозга — дегенеративном нервном заболевании, от которого страдают более трех миллионов детей и взрослых. В исследовании двадцати умственно отсталых детей с диагнозом церебральный паралич музыка способствовала ускорению обучения, улучшению качества речи. В начале программы восемнадцать детей (средний возраст которых был два года) не могли ни ходить, ни говорить, поскольку у них не хватало моторной координации или была задержка в развитии. Наряду с композициями Вивальди, Баха и других композиторов детям давали слушать современную и популярную музыку, которая имела ритм шестьдесят ударов в минуту, аналогичный частоте сердечных сокращений, а также ритм, характеризующий сосание молока и ходьбу. Музыка усиливалась бинарными тактовыми импульсами, которые поступали через наушники и воспроизводили сигналы попеременно для правого и левого уха. Семьдесят пять процентов детей реагировали на программу положительно, они дольше могли удерживать внимание, снизилась сверхвозбудимость, улучшилась координация движений во время кормления, стало более стабильным дыхание.

В исследовании, которое было проведено в Центре паралича мозга в Майами в 1982 году, отмечено, что у подростков, которые получали в течение трех недель сеансы музыкотерапии длительностью по двадцать минут, на шестьдесят процентов повысилась мышечная активность, когда успокаивающая музыка была использована вместе с биообратной связью. Если назначалась только биологическая обратная связь, мышечное напряжение снижалось только на 32,5%. Музыкальные фрагменты включали «Дар» и «Рассказ дедушки» из альбома «Красный пони» Аарона Копленда, «Гимнопедию» Эрика Сатье, «Аспен» из «Пойманного ангела» Дэна Фогельберга и «Колыбельную» из музыкальной пьесы «Дети в Санчезе» Чака Мангионе.

Гинекологические осмотры

Дисфункция репродуктивных женских органов и связанные с ней операции часто сопровождаются чрезвычайным волнением и стрессами. Из наблюдений за двадцатью двумя пациентками, которые проходили гинекологические обследования, исследователь из университета штата Флорида делает выводы, что под воздействием музыки (записи Джеймса Тэйлора, группы «Америка», Вана Моррисона, Джуди Коллинз, Стивена Халперна и Элтона Джона) у женщин значительно снижались частота дыхания и боль по сравнению с контрольной группой пациентов. Во время болезненной биопсии у трех пациенток наблюдалось обильное кровотечение, но его не было у тех, кто слушал музыку. Исследователь Синтия Аллисон Дэвис, доктор медицины и музыкальной терапии, которая работает в мемориальном госпитале Гастона в городе Гастония (штат Северная Каролина), делает вывод о том, что необходимы дальнейшие исследования для изучения воздействия музыки на кровяное давление, уровень гормонов стресса и образование сгустков крови.

Джим Оливер, музыкант, лауреат премии «Эмми», создал (совместно с Мак-Рости, доктором естественной медицины) симфонии, в основе которых лежит подход к целительству с использованием конкретных звуковых частот и форм волн, которые могут воздействовать на энергетические поля, влияющие на умственное, физическое и духовное состояние. В своей студии в городе Санта-Фе (штат Нью-Мексико) Оливер использует синтезаторы, музыкальные камертоны и другое оборудование для создания библиотеки более чем из двадцати пяти тысяч звуков. Он берет у пациентов так называемые «звуковые отпечатки пальцев» (уникальные характеристики вибраций, которые издают их голоса и тела) и «смешивает» их голоса с музыкой. Одна женщина, специалист по цитологии, пришла к нему на прием в 1985 году после того, как показатель ее мазка составил 4 балла, что означает дисплазию и предраковое состояние (5 баллов — высший уровень, 0 — самый низкий). Она прошла эту процедуру во вторник и попала на курс звукотерапии к Оливеру в четверг.

В следующий вторник анализ мазка показал 0 баллов. (И это не было лабораторной ошибкой.) Пациентка сама отнесла мазок в лабораторию и лично проверила все результаты. Спустя несколько недель повторный анализ показал, что ее состояние стабилизировалось. С тех пор у нее всегда был нормальный анализ.

Синдром хронической усталости

Флойд страдал от синдрома хронической усталости — истощающей болезни, которая наряду с вирусом Эпштейна-Барра, фибромиалгией и прочими иммунными расстройствами привела к параличу или искалечила сотни тысяч подростков. «Когда-то я бегал, но сейчас в кладовке, там, где раньше были кроссовки и беговой костюм, стоят ореховые и бамбуковые палки, трости и костыли, — написал житель Портленда в статье "Колючки среди пуха: как совладать с хроническим заболеванием". Я больше не могу работать, и мой шкаф, где раньше висели костюмы-тройки и элегантные рубашки с жестким воротничком, теперь заполнен бесформенными свитерами и поношенными шортами». В течение многих лет самым сложным занятием для Флойда стало завязать шнурки на ботинках.

До болезни Флойд был любителем рок-н-ролла, особенно Элвиса Пресли, Чака Берри и Джерри Ли Льюиса, а также бродвейских мюзиклов, таких как «Парни и куклы», «Уличный торговец» и «Южный тихий». Музыка звучала в его наушниках, когда он бегал трусцой по Портленду каждое утро. Позже он полюбил музыку Моцарта и почувствовал, что мир вокруг него изменился. «Я думал раньше, что классическая музыка сложна и тяжела, — признавался он. — Ее писали композиторы, которых знают не по имени, а только по фамилии, причем большинство из них страдало немощью и разными болезнями, а также имело невероятные прически».

В течении двух лет Флойд слушал музыку Шумана, Бетховена, Шопена и Моцарта по четыре часа в день в положении лежа. «Иногда музыка увлекала меня в темную комнату, где было сосредоточено то, что я испытывал, туда, где были все эмоции, которые так круто изменили мою жизнь, — рассказывал он. — Но иногда она доставала из меня душу и переносила в мир, где я чувствовал себя успокоенным».

«Нельзя сказать, что без музыки я бы не выжил, но, лишенный того, что дала мне музыка, я не смог бы понять ту идею, которая помогла мне переписать партитуру своего организма. Я не мог бы понять, что в симфонии моего организма царит хаос».

Наряду с музыкой Флойд внес в свою жизнь ряд других положительных изменений. Он изменил свою диету, стал посвящать больше времени дружеским и любовным контактам, переехал в деревню. «Я обнаружил, что эротика — прекрасная восстанавливающая сила», — пояснил он. И хотя он полностью не поправился, эти изменения вернули ему надежду. «Музыка научила меня тому, что я могу сохранить в себе гармонию, если заставлю себя прослушать всю симфонию до конца».

Простуда

«Есть ли, наконец, что-нибудь, что можно сделать с этой простудой?» — вот один из наиболее частых вопросов, которые мне задают. Хотя и не существует простого лекарства (нет достаточно надежного лекарства вообще), тонирование может оказаться полезным в процессе подавления некоторых симптомов.

В том, что касается проблем, связанных с лобными пазухами, тонирование звуком «а-а-а» иногда помогает очистить забитые носовые проходы. Важно принять при этом удобную позу и не форсировать звук. Если у вас нос забит и не дышит, можно издавать звук «м-м-м». В этом случае нужно стараться произносить звук в задней части глотки и несколько через нос (я называю это тибетским способом избавления от простуды), это может увеличить энергетику организма и дать некоторое облегчение. Кроме этих упражнений я советую полежать в постели, слушать Моцарта и полагаться на силу Брамса и Кении Дж.!

Депрессия

Орфей играл на лютне, чтобы изгнать меланхолию. Джонни Кэш прописывал в таких случаях молитву. Музыка использовалась для того, чтобы побороть уныние. Даже в случаях клинической депрессии — одного из наиболее тяжело излечиваемых психических расстройств — люди поддаются магии музыки.

Джейн в свои пятьдесят два года страдала от жестокой депрессии, которую психиатр связывал с менопаузой. В истории ее болезни уже была дистимия (мягкая форма депрессии), но позднее она развилась до такой степени, когда женщина не могла работать, ей не хотелось даже вставать е постели. Джейн считала свое положение безнадежным. Когда-то она мечтала начать свое дело, но сейчас была уверена, что все кончится крахом. Так у нее и случалось в большинстве случаев в бизнесе.

После двух занятий музыкальной терапией с врачом Стефани Мерритт Джейн начала трезво анализировать свои страхи. «Двумя выдающимися образами, которые сопровождали ее в музыкальных путешествиях, — вспоминает Мерритт, — были Фантом и Пегас, которые дали ей возможность посмотреть на себя с двух сторон: первая половина, которая жила в подземелье, испытывала стыд и тяжесть от общения с другими, но другая, которой она длительное время пренебрегала, — веселый Пегас — побуждала ее к выходу из депрессии».

По мере того как эти два аспекта ее существа постепенно воссоединялись, скрытая энергия Джейн начала искать выход. Она повеселела, обрела чувство собственного достоинства. Ее лечащий психиатр, заведующий больницей в городе Сан-Диего, более пяти лет пытался лечить ее антидепрессантами. При этом не было никаких положительных изменений. Ближе к концу второго курса лечения он спросил у Мерритт: «Что вы сделали с Джейн? Я не могу поверить своим глазам: она вышла из депрессии!» Мерритт рассказала ему о принципе лечения, основанном на управляемой образности и музыке, оставив этого джентльмена в растерянности. Выйдя из депрессии, Джейн начала свой бизнес в области быстрого питания и, подобно Пегасу, взлетела как на крыльях на новый уровень самореализации.

Начиная с пяти лет Бриджитта испытывала страх смерти. Когда мать показала девочку французскому специалисту в области слуховой терапии Ги Берарду, доктору наук, на все вопросы она отвечала: «Я хочу умереть». Берард узнал от матери, что девочка хотела умереть еще в раннем детстве. Она испытывала депрессию с самого первого романтического приключения и дважды пыталась совершить самоубийство. Ее показывали специалистам-медикам, но даже самые сильные лекарства не дали положительных результатов.

Б