Путь неблизкий

Прохладная ночь надежно скрывала наши фигуры в своей тени. Мы крались вдоль самых темных переулков, не попадая под свет уличных фонарей. Правую руку Джеймс держал во внутреннем кармане своей куртки, наверняка, сжимая какое-нибудь оружие. Другой рукой он крепко сжимал мои пальцы, ведя за собой. Озборн знал этот город так же хорошо, как знал собственный дом. Вот только он не знал, куда именно мы направляемся.

Я чувствовала угрызения совести из-за того, что не посвятила парня в свой план. Я ничего не рассказала ему ни о Тейте, ни о своих снах, ни о том, куда нам нужно добраться. Да и как бы я ему все это объяснила? Я ведь не могла рассказать Озборну о том, что все мои надежды связаны с парнем, которого я в последний раз видела аж в 1666-м году, но который с недавних пор стал появляться в моих снах. Вряд ли хоть один нормальный человек смог бы поверить в такое. Хотя, Джеймс и не попадал в категорию «нормальных» людей.

Вот только сам Озборн воспринял такое положение вещей, а именно мое нежелание поведать суть нашего безумного плана, как нечто привычное. Будто его вовсе не волновало, в какую аферу я собираюсь его втянуть. Возможно, он был даже рад тому, что ввязался в дело, сути которого не понимал.

Безумец.

- Нам нужно сесть на поезд, - тихо шепнула я, когда Джеймс замер в одном из темных переулков, раздумывая, куда свернуть на этот раз.

Парень медленно кивнул, внимательно всматриваясь во тьму прямо перед собой, а затем резко дернул меня, заставляя следовать за ним. Мы пробежали примерно квартал, прежде чем снова остановиться. Не думаю, что подобные районы Нью-Йорка стали бы показывать туристам. Несмотря на то, что мы крались в кромешной тьме, я все же ощущала не самые приятные «ароматы» некоторых улиц, а так же слышала частые стоны или даже крики, доносившиеся из высоких кирпичных домов, которые выглядели довольно побитыми и запущенными.

- Куда мы идем? - едва смогла выдавить я, когда мы снова остановились после длительной пробежки.

- Нам нужно выбраться на Парк-авеню, - тем же шепотом, но куда более спокойным и лишенным тяжелой одышки, ответил Джеймс. - Если повезет, то мы сможем пробраться на Центральный вокзал живыми.

Джеймс снова сорвался с места, словно кот, которого кто-то спугнул, и безжалостно потащил меня следом. Рюкзак за моими плечами, хотя и был легким, но все же здорово мешал при беге. А легкие, у которых почти двести лет не было возможности показать себя на длинных забегах с препятствиями, свирепо горели адским пламенем.

Вскоре я увидела яркий просвет среди серых высоток, и тогда Джеймс снова остановился. Он казался очень напряженным и постоянно внимательно оглядывался по сторонам. Мы простояли в тени далекого проулка достаточно долго, чтобы я смогла снова дышать без судорожных спазмов и головокружения. Озборн явно обдумывал какой-то план, но, судя по хмурому лицу, это был не очень хороший план.

Он обернулся ко мне и только сейчас сфокусировал свой взгляд на моем лице.

- Опусти голову и иди рядом со мной. Постарайся не выделяться из толпы, ладно? - прошептал парень последние напутствия.

Я кивнула, и тогда он поднял обе руки, осторожно поднимая капюшон моего плаща и надевая его мне на голову. Затем Джеймс снова взял мою руку в свою ладонь, сплетя наши пальцы. На этот раз мы не бежали. Мы прошли оставшийся путь во тьме осторожным, тихим шагом, а затем появились яркие огни оживленных даже в такое время улиц, которые тут же поглотили нас.

Людей было не так уж и много, по крайней мере, в нормальное, дневное, время суток их было бы гораздо больше, но нам все же удалось затеряться в небольшой компании итальянских туристов, которые отчаянно спешили на свой поезд. Войдя в холл Центрального вокзала, я поразилась его величию, но созерцать огромный павильон не было времени. Нам нужно было быстро отыскать поезд, который хотя бы шел в сторону Вирджинии, а затем пробраться на него, не привлекая при этом внимания и…

БУМ!

Раскат грома отразился от сводчатых потолков Центрального вокзала. Мгновение никто не знал, что происходит, а затем началась паника. Пассажиры стали мчаться кто куда. Кто-то с силой заехал мне прямо под ребра, и я потеряла равновесие. Еще секунда, и я бы уже валялась на полу, под ногами нескольких десятков напуганных людей, но Джеймс вытащил меня из толпы почти мгновенно, не дав упасть.

- Стражи! - крикнул он, распихивая на ходу напуганных прохожих. Даже в таком сплетении чужих криков, вечных толчков и непроизвольных ударов со всех сторон, я отчетливо услышала несколько отборных матерных слов сразу на нескольких языках. Причем все их выпалил Джеймс.

Мы мчались против обезумевшей толпы, и это было непросто. Раздалось еще два выстрела. Одна из пуль просвистела всего в нескольких дюймах от моей головы. Я пригнула голову и помчалась вслед за Джеймсом, который в свою очередь проталкивался к выходу на ближайшие платформы.

Послышались новые выстрелы, новые крики, кажется, в холл ворвалась полиция. Но это не имело значения. Мы бежали вдоль огромного зала к спасительному выходу. Хотя, был ли он таким уж спасительным, я наверняка сказать не могла. Все внутри меня перевернулось. Всплеск адреналина делал картину поразительно четкой. Я больше не замечала смертельной усталости. Я лишь бежала так, словно за мной гнались черти.

Мы вырвались на одну из платформ, рядом с которой двигался отбывающий поезд. Мы с Джеймсом переглянулись лишь на мгновение, а затем бросились вдогонку. Парень выпустил мою руку, но лишь ради того, чтобы ухватиться за поручень рядом с закрытой дверью последнего вагона. Позади послышались новые выстрели. Пули отскакивали от парапета прямо у моих ног. Поезд стремительно набирал скорость, а платформа вот-вот должна была закончиться, резко оборвавшись. Я начала отставать. Я чувствовала, как выдыхаюсь. Все мое тело работало на пределе. Еще немного, и я могла бы упасть замертво, но каким-то чудом я все еще заставляла ноги бежать, а легкие судорожно сжиматься, хватая крохи воздуха.

Джеймс запрыгнул на ступеньки перед входом в вагон и резко открыл дверь. Он протянул мне руку, но я никак не могла дотянуться до нее. Еще бы чуть-чуть…

- Давай,- прокричал парень. - Ты сможешь. Ну же!

Это мой последний шанс. Еще немного. Я не закончу это безумное путешествие в самом начале, в лапах стражей Энохиана. Ни за что! Найдя в себе остатки сил, я прибавила скорости. Перед глазами все поплыло. Легкие разрывались от боли. Но я все же смогла ухватиться за прохладную, сухую руку с грубоватой кожей. Джеймс с силой дернул меня на себя, а я в это время как раз попыталась прыгнуть.

Секунда полета - и вот мы оба кубарем завалились в узкий тамбур. Поезд окончательно разогнался, оставив позади всех преследующих нас стражей, Центральный вокзал, а вскоре и Нью-Йорк. Я лежала на груди Джеймса, хватая ртом воздух и пытаясь не потерять сознание от такой нагрузки. Удивительно, но меня даже не хватил сердечный приступ.

Повезло.

- Я уже говорил тебе, что привык эффектно путешествовать? - слегка отдышавшись, пробормотал Джеймс.

Спустя секунду после этих слов тамбур заполнился нашим истерическим смехом, в котором скользило сильное чувство облегчения.

Добраться до города Стражей Энохиана было не так уж и трудно. Относительно.

Всего семь часов, и мы уже были в Ричмонде. Оттуда нас подвезла добродушная пожилая пара, которая как раз возвращалась в какой-то небольшой городок неподалеку от нужного нам места. На протяжении всей дороги Джеймс оставался сосредоточенным и почти серьезным. И слово «почти» я упоминаю не случайно. Это же Джеймс!

Я знаю, что он здорово устал, но это никак не мешало парню постоянно оглядываться по сторонам и при малейшей угрозе ловко уходить в тень. Честно говоря, я начинала им немного восхищаться. К счастью, сам Озборн об этом не догадывался. Иначе все было бы очень плохо.

И вот к четырем часам дня мы уже были на окраине древнего города. Предо мной и Джеймсом раскинулась широкая грунтовая дорога, окруженная со всех сторон зелеными елями. Она уходила куда-то очень далеко, но я совершенно точно знала, куда она ведет. А ведь меня не было здесь двести шестьдесят девять лет. Но я все еще помню этот запах свежести и леса. Помню эти дороги, пускай на них и было гораздо меньше указателей, помню, где чей был дом. Помню свою давно утерянную жизнь.

А вот Джеймс признался мне, что никогда не был в этом месте. Стражи Энохиана редко тянулись к городу, который одновременно стал их родиной и могилой. Немногие решались жить здесь, но все же многие часто навещали священное место. Просто ради того, чтобы помнить, кто мы и откуда.

И здесь все еще было до жути опасно. Особенно для нас.

- Почему мы здесь? - тихо спросил Джеймс, также глядя прямо перед собой.

Как объяснить ему? Как рассказать о том, о чем стоит молчать? Почему-то запрет на распространение имени Мэриан кажется мне теперь очень важным. Я не решаюсь даже заикаться о ней. Но я знаю, что Тейт как-то связан с этой девушкой. Знаю, что он может помочь. А еще я знаю, что встреча с ним будет очень странной. И возможно, не только с ним.

- Я хочу увидеть кое-кого, - тихо произношу я.

Джеймс вопросительно выгибает одну бровь, но я не хочу больше ничего говорить и ступаю на дорогу, ведущую к моему прошлому и к моему будущему.

Что, если я встречу Энею? Ведь она была рядом с Тейтом в моем последнем сне. Она следит за ним? Для чего? И как так получилось, что спустя два столетия я бегу не от этой женщины, а к ней? Что произойдет, если мы на самом деле встретимся? Захочет ли она убить меня? Вспомнит ли о нашей давней дружбе? И что почувствую я, увидев ее лично?

Краем глаза я слежу за Джеймсом. Он никогда не сможет понять моих чувств, связанных с Энеей. Для него она лишь зло вселенского масштаба. Я не видела своими глазами всех ее злодеяний, но знаю, что она и впрямь стала такой. Я знаю, что она вынудила стражей Энохиана стать теми, кем они есть сейчас. Озлобленными, жестокими и расчетливыми убийцами. Хотя, в свою очередь, ее толкнули на темный путь эти же стражи. Или, если быть точнее, всего один страж. Хотя, какой теперь смысл искать виновных?

Я всегда боялась, что такая же история повторится со мной. Боялась стать злом. Раньше мне казалось, что, убегая от всего этого дерьма, я смогу спасти себя и окружающих, но что, если все не так? Что, если мне нужно было взглянуть в глаза своим страхам? Что, если я смогла бы преодолеть их? И что мне нужно сделать сейчас?

Джеймс идет рядом со мной, внимательно оглядываясь по сторонам и выискивая за каждым поворотом новую угрозу. Я же все больше погружаюсь в мысли, не замечая ничего вокруг. Ноги все еще помнят, куда нужно идти. Я без труда нахожу старинные тропинки даже там, где их уже давно нет.

Всего спустя двадцать минут мы подходим к древнему особняку, который я когда-то знала так же хорошо, как и собственный дом. Остановившись на опушке леса, я внимательно всматриваюсь в темные окна. Ни в одном из них нет никаких признаков движения. Кое-где красная кирпичная кладка немного обсыпалась. Густой вьющийся плющ вьется вдоль стен и даже доходит до окон второго этажа. Черепица на крыше слегка обвалилась. Но в целом дом кажется все таким же величественным и богатым, каким и был всегда.

Не давая себе больше повода для сомнений, я поспешила прямо к запертой двери дома. Джеймс шел совсем рядом. Я чувствовала, как он все больше и больше проникается недоверием к этому мрачному месту, но сейчас меня не волновало его мнение. Я должна была убедиться в том, что мои сны - это не просто сны. И главным тому подтверждением мог стать лишь живой Тейт.

Остановившись на крыльце, я протянула руку к старой деревянной двери, но в ту секунду, когда кончики моих пальцев дотронулись до нее, что-то необъяснимое произошло в моем сознании. Всего на несколько секунд я потерялась. Я не была здесь и одновременно оставалась на месте. Предо мной всплыл образ девушки с большими карими глазами, которая выходит из этого дома с помертвевшим лицом. Ее глаза не сияют. Они холодны, словно лед. Ее лицо бледное и ожесточенное, но где-то в самых незначительных чертах этого лица я замечаю… боль.

Видение такое же яркое, как и мои сны, из-за которых я стою здесь. Но как такое возможно? Я ведь не сплю.

- Что с тобой? - тихо спрашивает Джеймс, касаясь моего плеча. Он явно обеспокоен.

Я с шумом втянула в себя воздух, пытаясь прогнать неожиданное видение. Я знаю, что увидела только что, но не понимаю почему. Раньше Мэриан являлась лишь в моих снах. И я точно знаю, что это была она, хотя странный приступ длился не больше секунды.

- Все нормально, - лгу я, пытаясь скрыть свои страхи.

Снова протягиваю руку к двери и на этот раз быстро стучу в нее. Джеймс, поджав губы, следит за мной. Ему явно не нравится то, что мы делаем, но мешать мне он не хочет. Интересно, почему? Думает, что у меня есть на все свои причины? Или же просто не решается высказать вслух все свои подозрения насчет моей поехавшей крыши? В любом случае я благодарна ему за молчание.

Несколько минут проходят в абсолютной тишине. По-осеннему холодный ветер начинает пробирать до костей. Никто не открывает. Я не слышу никакого движения в доме. Стучу снова. Я не готова так быстро признать свое поражение. Тейт - моя последняя надежда. Я не могу ее вот так просто упустить!

Ничего.

Новый стук. Ну же! Этого не может быть. Я не могла припереться сюда зря. Не могла вытащить Джеймса в самое что ни есть опасное место ради несуществующего призрака прошлого. Это неправильно. Хотя, что в этом гребаном мире вообще правильного?

Снова стучу. На этот раз кулаком и изо всех сил.

- Если ты чертов торговец какой-то байдой, то лучше беги, - донесся грозный голос из-за двери после череды мощных ударов в дверь.

Деревянная дверь распахнулась настежь, и я увидела молодого парня, который должен был быть уже давно мертв. Тейт Рид грозно взирал на Джеймса, даже не заметив меня. Судя по виду, мы вытащили парня прямо из постели. Удивительно, учитывая, что сейчас около пяти часов вечера. Серебряные волосы Рида были в еще большем беспорядке, чем обычно. Вот только они были не такими, как в моих снах. Я заметила, что в серебристой гриве проскакивало несколько темных прядей, из-за чего его вид был довольно странным. Серые глаза, однако, были такими же холодными и безразличными к окружающему миру, как в моих снах. Что-то было не так во внешности Тейта. Он казался немного не таким, каким я видела его в своих снах, хотя внешне он, конечно же, не сильно отличался. Но я так обрадовалась Тейту, а это само по себе странно, что даже не стала задумываться о всех отличиях его облика.

- Бежать я больше не намерена, Никтей, - спокойно произнесла я, скидывая с головы капюшон и привлекая тем самым к себе внимание парня.

Глаза Рида метнулись в мою сторону, и он тут же замер, словно его кто-то пнул. Взгляд пронзительно серых глаз скользнул по моему лицу, внимательно всматриваясь в каждую измученную черту, затем прошелся по моему плащу. Рид напрочь забыл о присутствии Джеймса Озборна, который выглядел очень озадаченным.

- Тали? - едва слышно прошептал Тейт. - Это и вправду ты?

Не знаю, что заставило меня улыбнуться, но я неожиданно осознала, что на моих губах появилась самодовольная ухмылка.

- Еще бы, - суховато подтвердила я. - И у меня к тебе есть полсотни вопросов, задница ты серебряная.

- Может, кто-нибудь объяснит мне, что здесь, мать вашу, происходит? - резко спросил Джеймс, напоминая о своем присутствии. Видимо, у него кончилось терпение.

Тейт очень медленно повернул голову в сторону Озборна, и его серые глаза угрожающе блеснули. Он оценивающе взглянул на Джеймса и, как мне показалось, на губах Рида заиграла злорадная улыбка. Удивление, вызванное моим появлением, с поразительной скоростью испарилось, оставив после себя что-то совсем нехорошее. Знание гнусного характера этого человека, который, наверняка, с каждым десятилетием становился лишь более и более невыносимым, подсказало мне, что сейчас в ход пойдут ехидные замечания и колкости.

- Обзавелась домашней собачкой? Что-то она громко тявкает, - фыркнул Тейт, сверля Джеймса ледяным взглядом. У Рида была странная привычка давать людям звериную характеристику, если те ему не нравились. В прошлом у нас было несколько общих знакомых, которых Рид «любезно» называл обезьянами, хомяками и даже выдрами.

Озборн сжал кулаки. Еще секунда, и он бы набросился на Тейта, причем, я не стала бы его винить, но сейчас для этого не было времени.

- Ты, - я ткнула указательным пальцем в Тейта. - Заткнись. А ты, - на этот раз я ткнула пальцем в Джеймса. - Имей терпение. Это долгая история, и ее большую часть я и сама не знаю.

Оба парня перевели на меня взгляд. Джеймс — вопросительный, Тейт — вызывающий. Эти двое были чем-то похожи, но что-то подсказывало мне, что, если оставить их наедине хотя бы на минуту, то ни один из парней не умрет своей смертью.