Не мое время

Я была готова к боли. Поэтому совсем не удивилась, когда она меня поглотила целиком. Удар об воду был сильным. Я почувствовала, как затрещали кости. Вода оказалась ледяной, и это лишь добавило остроты ощущений. Сильные волны тут же скрыли меня от всего мира, приняв в свои смертельные объятья. Каждую клеточку моего тела будто резали на маленькие кусочки. Я не пыталась сражаться, хотя подобная смерть и была мучительной. Я была в сознании и понимала все с поразительной четкостью. Чувствовала, как ледяная вода проникает в легкие. Как не хватает воздуха. Как конечности сковывает судорога. Это был ад, но я не жалела, что попала в него. Я знала, что сделала это не потому, что была слаба. Не потому, что оказалась впечатлительной девчонкой, решившей поквитаться с несправедливой судьбой. Я умерла ради того, чтобы жили другие, а не потому, что устала от постоянной борьбы за собственное существование. Хотя, пожалуй, и поэтому тоже.
Вот-вот должен был наступить конец. Сознание медленно затуманивалось. Мое тело шло ко дну. Еще немного. Еще чуть-чуть, и я перестану существовать. Все уже позади. Моя жизнь осталась в прошлом. Конец всему.
Вокруг была лишь холодная темная вода, и даже если бы я захотела что-то увидеть, то не смогла бы. Но я все еще могла чувствовать. И в данный момент, находясь на грани двух миров, я очень резко ощутила, как кто-то схватил меня за руку и куда-то потащил. Что происходит?
Тепло окутало меня, словно мягкое одеяло. Оно согревало мои оледенелые конечности, проникало под кожу, закрадывалось в душу. В какой-то момент в моей душе воцарил такой покой, какого я еще никогда не ощущала. Все опасности, все тревоги и вся боль разом улетучились и канули в небытие. Я будто скинула с себя железные оковы и воспарила в бескрайнее небо.
Чьи-то заботливые руки прижали меня к своей груди. Легкий толчок прошелся по моему телу, и я действительно воспарила. Легкое дуновение нежного ветра. Секунда свободы. И вот я больше не существую.

- Твое время еще не настало, - прошептал чей-то нежный голос.
Я знала этот голос. Помнила его нежные ноты с самого рождения. В этом голосе мешалось столько эмоций. Печаль и радость, нежность и сила, обвинение и прощение. Прохладные руки с длинными пальцами погладили мое лицо. Их запах был мне так же знаком, как и голос.
- Мама, - прошептала я, едва открывая глаза.
Повсюду было так много света. Он окутывал меня, даря свое тепло и защиту, но мне казалось, что не будь здесь моей мамы, то свет бы не казался таким ярким. Он не мог подарить мне то чувство защиты, которое дарила она.
- Милая, - прошептала мама, когда я подалась к ней на встречу.
Она обняла меня, прижав к своей груди. Ее старое черное платье, которое когда-то сверкало всем своим великолепием на злосчастном балу, было изношенным, но все еще сохраняло запах маминых духов. Пышные юбки сейчас больше напоминали потрепанные обрывки шелка, которые местами обуглились. На корсете не осталось и следа от тех драгоценных камней, которые украшали его прежде. Вид у мамы был измученный, но лицо все же сохраняло спокойствие и нотки заботы.
Я не понимала, где оказалась, но это было и не важно. Моя мама, самый дорогой человек в мире, была рядом со мной. Она согревала меня своим теплом и любовью. Я не думала, что когда-нибудь увижу ее вновь, но вот она прижимает меня к своей груди, словно всех этих столетий боли и скитаний никогда не было. Будто мы снова оказались в нашем родовом поместье. Будто я снова стала ребенком, которому часто снились кошмары, но мама всегда могла отогнать от меня плохие мысли.
- Прости меня, - вздрагивая от беззвучных рыданий, прошептала я. - Я так виновата перед тобой. Перед папой. Перед Ноа. Я… я…
- Шшш, - прошептала мама, гладя меня по голове. - Ты еще сможешь исправить свои ошибки.
Я покачала головой.
- Это невозможно. Я убила стольких людей. Как такое можно простить?
Мама слегка отстранила меня от себя и заглянула мне в глаза. Ее взгляд выражал сочувствие и решительность одновременно. Я попыталась утереть рукой нос, словно мне было пять лет, и ее губы тронула легкая улыбка.
- Твое время еще не пришло, Каталина, - проговорила мама очень серьезно. - И боли будет только больше, но ты должна справиться с этим.
- О чем ты? - спросила я, заподозрив неладное. - Разве я не умерла?
- Мертвые не способны умирать, - грустно вздохнула мама.
Я непонимающе посмотрела на нее. Что-то изменилось. Тепло и свет ушли, а знакомое лицо матери стало расплывчатым. Словно я смотрела на нее сквозь толщу воды. Непонятная сила заставила меня вырваться из чужих объятий и отползти в сторону. Свет сменился тьмой, и тот покой, который я ощущала еще мгновение назад, бесследно исчез, сменившись страхом.
Фигура, которая совсем недавно была моей матерью, поднялась на ноги и нависла надо мной. Чем дальше я отползала в сторону, тем больше она становилась. Она теряла человеческие очертания и заполняла собой каждый дюйм безмерного пространства. Я попыталась подняться на ноги, но что-то удерживало меня в полулежачем положении.
- Кто ты? - закричала я во тьму.
- А кто ты? - вторил мне бесплотный голос. - Кто ты?
Вопрос стал повторяться по множеству раз, и с каждым звуком тьма все больше давила на меня. Она проникала в каждую клеточку моего тела. Овладевала душой и сознанием. Я попыталась закрыться от нее руками, но в этом не было смысла. Она была повсюду.
- Кто ты? Кто ты? Кто ты?
Хватаясь руками за незримую опору, я ползла в неизвестном направлении, но тут мои руки стали скользить. Поначалу я не обратила на это внимания, так как все мое естество противилось той боли, которую насылала тьма, но в какой-то момент я открыла глаза и увидела, что мои руки в крови. Алая жидкость покрывала пальцы и кисти. Она въедалась в кожу, разносила металлический запах, была липкой и скользкой. Это была кровь всех тех, кого я так хладнокровно убила. Я практически купалась в ней. Тонула.
Я закричала.
- Кто ты? Кто ты? Кто ты?
Хватит. Пожалуйста. Хватит. Слишком много крови на моих руках. Я чувствую каждую отобранную мною жизнь. Каждую разбитую надежду. Каждую каплю боли, умноженную в десятки раз. Что происходит? Неужели я попала в ад?
- Кто ты? Кто ты? Кто ты?
Я убийца. Я монстр, который не заслуживал права жить так долго, какой бы эта жизнь ни была. Осознание собственной сущности, воспоминание обо всех тех ужасных вещах, которые я делала добровольно или под давлением обстоятельств, боль, которую причиняла другим — все это уничтожало меня изнутри. Словно кто-то влил в мою душу мощный раствор кислоты, и теперь она медленно и мучительно сжигает все на своем пути. Я не хочу этого. Не хочу ощущать всю эту боль. Господи, помоги мне!
- Боли будет только больше, - шепчет мне кто-то. - Ее всегда будет только больше.
- Но ты должна вытерпеть каждую ее каплю, - вторит другой голос. - Должна сражаться до самого конца.
- Не ищи покоя в мире духов, - назидает кто-то еще. - Покой нужно заслужить.
Кто они? Духи моих энохианских предков? Они мстят мне?
- Почему? - едва слышно шепчу я, медленно переставая сопротивляться и отдаваясь во власть тьме и ее обитателям. - Почему я?
Почему это проклятье досталось именно мне? Я не хотела этого. Я никогда не хотела быть особенной. Не хотела обладать силами, сродни тем, которые имею. Я хотела простой жизни. Даже жизнь в качестве Энохианского стража не казалась мне хорошей. В ней было так много жестокости. Я не хотела этой жестокости. Я хотела покоя.
- Сражайся! - приказывают духи, кружа меня в своем водовороте боли.
Тьма напирает, давит, выталкивает куда-то. Они будто возвращают меня в мир, из которого я так отчаянно бежала. Я слышу их приказы, чувствую их прикосновения, но у меня нет сил сражаться с чем-то или с кем-то. И вот, когда мучения достигают своего пика, когда я почти уверена, что вот-вот моя душа разорвется на мелкие кусочки… все резко обрывается и затихает.
Распахнув глаза, я оказываюсь в каюте Джеймса. Он все так же крепко обнимает меня во сне. Лунный свет тихо проникает через круглые иллюминаторы. Тишина ночи нарушается лишь моим частым дыханием и плеском волн за бортом.

Когда приходит утро, я все еще не могу понять, где правда, а где сон. Все кажется одним сплошным бредом. Ведь я помню, как поднялась на ноги, как говорила с Ноа, как вспомнила свое прошлое и как прыгнула за борт. То, что случилось после, не может быть неправдой, ведь я все еще ощущаю прикосновения леденящей тьмы, тепло матери, боль, насланную духами. Помню их приказ.
Так как же я оказалась в объятьях мирно спящего Джеймса Озборна, будто никогда из них и не выпутывалась?
Повернувшись на другой бок, я оказалась лицом к лицу с Джеймсом. Вглядываясь в расслабленные черты лица этого человека, я пыталась найти ответ на свой вопрос. Увы, ничего необычного в нем не было. Если конечно не считать красивых черт, но вряд ли они обладали достаточной притягательностью, чтобы вернуть меня с того света. Причем сделать это таким странным образом. Но что, если все это была неправда? Лишь сон вызванный эмоциональным потрясением?
- Только не залей слюной подушку, - проговорил Джеймс самым будничным тоном, хотя его глаза все еще были закрыты, а лицо спокойным. Правда, недолго. Спустя мгновение на губах парня появилась плутоватая улыбочка, а глаза резко распахнулись.
Я отодвинулась от Озборна и очень скоро оказалась на ногах. Парень внимательно следил за мной, пока я совершала небольшую прогулку по его каюте в лучах только-только восходящего солнца. Он и не подозревал, какое смятение царило в моей душе.
Около десяти минут Джеймс молча наблюдал за тем, как я меряю шагами его каюту. За это время мы не сказали друг другу ни слова. Я все еще не могла понять, что к чему, и чем дольше я думала о случившемся, тем больше склонялась к мысли, что все же сошла с ума. Но если это действительно так, то как же мне понять, что реально? В чем я уверена на все сто?
- Дерьмо! - выкрикнула я, пнув по комоду.
В чем я уверена? Да в чем вообще можно быть уверенной, живя в этом безумном мире?
- Если собираешься громить мою каюту, то дай мне хотя бы все самое ценное вынести, - все с тем же спокойствием проговорил Джеймс.
- Что, например? - потирая и заламывая руки, спросила я. Эту привычку я переняла у Тима.
- Ну, не знаю. Кажется, в одном из ящиков лежала бутылка хорошего виски, но я не уверен, что ее не нашел мой братец, пока я развлекался в лечебнице, - при упоминании о Миче Джеймс едва заметно нахмурился.
Я продолжила свою прогулку вперед-назад. Это продолжалось до тех пор, пока мне на глаза не попался деревянный ящичек, украденный из кабинета доктора Оливера. Замок на нем был вскрыт. Наверное, Джеймс открыл, пока я была в отключке в прошлый раз. Что, если в этом ящичке я найду хоть один ответ на интересующий меня вопрос?
Метнувшись к ящичку, я открыла крышку и увидела лишь пустоту.
- Где его содержимое? - спросила я, оборачиваясь к Джеймсу.
Парень поджал губы и не ответил.
- Джеймс? - позвала я каким-то чужим голосом. - Что в нем было?
- Кое-какие записи, - нехотя ответил парень.
- Какие записи?
- Это неважно.
- Неужели? Тогда почему бы мне не взглянуть на них?
Озборн упрямо качнул головой и принял суровый вид. Будто это могло меня испугать.
- Не лучшая идея.
Завязался ожесточенный спор. Но вскоре выяснилось, что споры с Джеймсом не имели никакого смысла. Ему удалось довести меня почти до бешенства, а потом прозвучала беззаботная фраза: «Позавтракаем?». У Озборнов была странная способность морально уничтожать людей всего парой слов. Причем, это не всегда были изощренные оскорбления или намеренно причиненные обиды. Просто было в них что-то дьявольское.
Спор продолжился, но был он недолгим.
Заперевшись в личной ванне Джеймса, я быстро надела удобные вещи, которые принесла Мария примерно через час после того, как я и Джеймс окончательно разругались. Когда она отдавала их мне, то взгляд девушки далеко не был дружелюбным, но я не стала задумываться над этим. Мало ли какие тараканы танцуют в ее энохианской голове? К тому же, я понятия не имею, какие отношения связывают Марию и Джеймса. Ведь она определенно переживает за него. И это довольно неприятная мысль. Настолько неприятная, что я стараюсь уничтожить ее еще в зародыше.
Как только я надела немного свободные штаны из плотной ткани, и большую льняную рубашку, то сражу же почувствовала себя немного лучше. Эти вещи напоминали мне те наряды, которые я отваживалась надеть на тренировках еще несколько столетий назад. Конечно, тогда девушка в брюках была дикостью, но у стражей были немного другие понятия и правила этикета. Может, на людях девушки-стражи и вели себя, как благочестивые леди, но под покровом ночи мы были не такими кроткими. Особенно, если учесть, какой арсенал из самого разного оружия можно было скрыть под пышным кринолином.
Вглядываясь в зеркало, я чувствовала, что больше не принадлежу расе воинов, в которой родилась. Это было странное чувство. Его сложно описать, ведь в моей душе переплелось столько эмоций и сомнений. Представь, что однажды тебе сказали, что ты больше не человек. Ты не знаешь, кем стал, но совершенно точно уверен, что ты уже не тот, кем был. Какие эмоции овладели бы тобой? Страх перед неизвестностью. Одиночество. Извечные скитания в поисках ответов и нужных вопросов. Осознание, что никто в этом мире не сможет понять тебя. Именно это сейчас со мной и происходило. И я не знала, как должна с этим справляться.

На судне была одна большая общая столовая, в которой несколько десятков стражей мирно завтракали. По крайней мере, они «мирно завтракали» до тех пор, пока не появилась я. Стоило мне и Джеймсу войти в столовую, как разговоры тут же смолкли, ложки замерли на полпути ко ртам, а взгляды обратились на меня. Чувствуя, как краснеют мои щеки, я опустила голову и побрела вслед за безмятежным Джеймсом к единственным свободным местам в столовой.
Небольшой столик был рассчитан на четверых, но сидел за ним только один. Мич, словно копируя спокойствие Джеймса, поглощал тосты с джемом со скоростью три штуки в минуту. Его совершенно не волновала моя персона, и этим он создавал приличный контраст среди других стражей.
- Если корабль придет в порт Нью-Йорка полный истощенных от голода мертвецов, я буду знать, кто был виновным в этом, - скептически следя за аппетитом брата, проговорил Джеймс.
Мич, набивший обе щеки, только закатил глаза, продолжая усердно жевать. Он сделал приглашающий жест в сторону трех свободных стульев, и я села на один из них. При этом большая часть стражей оказалась за моей спиной, но я все еще ощущала их пытливые взгляды. Джеймс ушел за завтраком.
- Эй, - крикнул Мич через мое плечо, как только смог прожевать свой завтрак. - Чего уставились? Подумаешь, убийца-психопатка решила позавтракать. Вы точно таких же каждое утро в зеркале видите!
Послышалось фырканье, неодобрительные возгласы и даже смешки. Так или иначе, Мич смог разрядить обстановку, и вскоре в столовой повис более привычный гул голосов. Я смогла вздохнуть немного легче.
- Ты, как всегда, само очарование, - сухо произнес Джеймс, возвращаясь с завтраком.
- И заметь, - самодовольно ответил ему Мич. - Мне даже не нужно особо стараться.
Джеймс смерил младшего брата негодующим взглядом и поставил предо мной чашку горячего шоколада и несколько пирожных. Не помню, когда ела что-нибудь более вкусное. Если честно, то я вообще не помню, когда в последний раз ела.
- Какие планы на день? - поинтересовался Мич. - Мне бы не помешала твоя помощь.
- Я занят, - спокойно ответил Джеймс, отламывая маленькие кусочки от шоколадного кекса и закидывая их в рот.
- Попытки затащить в постель нашу маленькую психопатку - не самая уважительная причина, - фыркнул Мич.
- Может, ты перестанешь так меня называть? - спросила я резко. Хотя резкость была больше вызвана смущением, нежели негодованием.
- А как же мне тебя еще называть? - округлив глаза, спросил Мич. - Полное имя слишком длинное, сокращенное звучит глупо, Джеймс уже застолбил одну из кличек, но ему не нравится, когда тебя называют «воробушком» кто-либо, кроме него самого.
Я искоса взглянула на Джеймса, который следил за своим братом с не очень хорошими мыслями, судя по его взгляду.
- Поэтому, - не обращая внимания на недовольство, царившее за столом. - Мне остается только называть тебя «психопаткой». Хотя, так же я называю твоего буйного друга. Будете дуэтом.
Упоминание о Тиме тут же привлекло мое внимание, и я забыла о своем недовольстве.
- Что с Тимом?
- Да все в полном порядке, - спокойно отмахнулся Мич. – Правда, прошлой ночью он решил немного поплавать за бортом. А так все отлично.
Из моих рук чуть было не выскользнула чашка с горячим шоколадом.
- ЧТО? - крикнула я, резко вскочив на ноги и чуть не перекинув стол.
Стражи тут же подорвались на ноги вслед за мной, и многие схватились за оружие, которое всегда было при каждом из них. Я не обратила внимания на их встревоженные лица, вперив взгляд в Мича. А тот и бровью не повел!
- Не заводись. Я выловил нашу маленькую рыбку почти сразу же, как только он нырнул за борт. Правда, промок до нитки, но не волнуйся. Со мной все в полном порядке.
Джеймс перехватил мою руку и крепко сжал. Он заставил меня снова опуститься на стул, но стражей это не сильно утешило. Они все еще были на ногах и не спускали с меня пристального взгляда.
- Спокойствие, ребята, - махнул им Джеймс. - Я уверен, что Каталина предупредит нас, если захочет разнести корабль. Правда?
Последние слова были адресованы мне, но я ничего не ответила на них.
- Так же, как Энея предупредила нас о том, что собирается перебить всех стражей? - сухо, почти с ненавистью, спросил кто-то.
- Энея и Тали совершенно разные, - ответил Джеймс с ледяным спокойствием.
Разговор принимал какое-то дурацкое направление.
- О да, эта милашка просто очарование, когда не убивает по три сотни людей за раз, - поддакнул старшему Озборну Мич, а затем, подмигнув мне, поднялся на ноги. - Пойду проведаю нашу маленькую рыбку.
Я снова поднялась на ноги, но на этот раз не так резко.
- Я с тобой.
- Нет, - тут же сухо приказал Джеймс. Его голос все еще был ледяным.
- Нет? - с вызовом переспросила я.
- Забыла, что было в прошлый раз?
- Ты не можешь мне приказывать!
Мич следил за нашей перепалкой, явно пытаясь подавить улыбку.
- Вообще-то, может. Он капитан этой посудины и глава нашей маленькой компании, - насмешливо встрял Мич.
Я вырвала руку из хватки Джеймса, не желая, чтобы мне кто-то приказывал. И плевать я хотела на то, какое место в энохианской иерархии занимает Джеймс Озборн. Примерно минуту мы сверлили друг друга взглядом. Джеймс будто прочитал в моих глазах то упрямство и недовольство, которое я испытывала, и, умножив его в несколько раз, возвращал мне ту же пилюлю собственным взглядом. Никто не собирался уступать. В воздухе затрещал электрический ток. Еще немного, и мы оба взорвемся.
- Вы просто две королевы драмы, - закатив глаза, проговорил Мич, а затем неожиданно взял меня под руку. - Так уж и быть. Я решу ваш спор.
Джеймс перевел взгляд на руку брата, которая крепко держала мой локоть. Странно, но во взгляде старшего Озборна отразилось нечто такое, от чего мне стало по-настоящему страшно. За Мича.
- Ты не можешь запретить ей увидеться с другом, - примирительно проговорил Мич. - Она все равно добьется своего, но будет лучше, если при этом мы все останемся живы.
Я хотела было возразить, напомнить ему, что я не убийца и не психопатка, но потом резко захлопнула рот. Разве у меня есть право отрицать очевидное? К тому же, пока Мич на моей стороне, этим нужно пользоваться.
- Он все еще не в себе, - сухо заметил Джеймс, но все же поднялся на ноги и встал рядом со мной. - Ты не подойдешь к нему близко и не останешься с психом наедине.
Хотя такое расположение вещей меня не устраивало, это все же была большая уступка со стороны Джеймса. Молча кивнув, я последовала за двумя Озборнами прочь из столовой, стараясь не обращать внимания на пытливые взгляды стражей Энохиана. Тень новой печали легла на мое серце. Люди, которых когда-то очень давно я могла бы назвать своей семьей, даже не зная их имен, теперь были опаснее любого заклятого врага. Как же так случилось?
Мич и Джеймс шли по обе стороны от меня. Каждый напряжен по-своему. У каждого свои мысли. Свои надежды. Они делают вид, будто мы не враги, но я знаю правду. Знаю, что я жива лишь до тех пор, пока им это нужно. Вопрос лишь в том, когда все изменится? Кто из них воткнет мне нож в спину первым?
Мы останавливаемся у запертых дверей. За ними — тишина. Ничто не нарушает зловещего покоя, и это нервирует меня. Порой тишина таит в себе гораздо больше сюрпризов, чем самый громкий гул в мире. Я боюсь за Тима. Боюсь худшего. Мне не терпится узнать, что скрывает от моих глаз эта дверь, но одновременно я боюсь ее отпирать.
Мич снимает с шеи небольшой ключ на веревке, который был надежно скрыт под футболкой. Двое стражей наготове. Они напряжены. Неужели Тим так опасен? Мой бедный Тим, который за всю свою жизнь и мухи не обидел? Как может он быть не тем, кем я его считала? Кто же он на самом деле и какие тайны хранит? Вопросов становится только больше. Но если раньше я ничего не знала о себе самой, то теперь я не знаю ничего о том, что меня окружает.
Мич распахивает дверь, и в темный коридор проникают сияющие лучи солнца. Я всматриваюсь вглубь маленькой каюты и не сразу вижу фигуру своего друга. Он сидит в самом дальнем углу каюты, но сейчас мебель в ней цела и невредима. Повсюду царит порядок, но только не в душе Тима. Он с силой хватается за голову, низко опустив ее, и раскачивается вперед-назад. Я слышу все то же тихое бормотание, что и в тот раз, когда он почти напал на меня.
- Черт пойми, что этот псих несет, - глядя на Тима суровым взглядом, говорит Джеймс. - Он больше не бьет мебель, не кидается на людей, но постоянно что-то бормочет.
- Правда или ложь? - слышу я тихий шепот Тима.
Все те же слова. Все те же стихи. Но каков их смысл?
- Я ведь предлагал тебе скинуть его за борт, - со всей своей беззаботностью проговорил Мич. - Двое безумцев на одном корабле - это слишком много.
- Возможно, я пересмотрю твое предложение, - задумчиво пробормотал Джеймс, наблюдая за моим другом.
- Заткнись, - сухо приказала я и попыталась подступиться к Тиму, но Джеймс и Мич одновременно удержали меня.
- Я просто хочу понять смысл его слов! - воспротивилась я. - Он может объяснить их!
- Он не произносит никаких слов! Набор звуков, не более, - возразил Джеймс. - Твой друг спятил.
Я непонимающе уставилась на Озборнов. Казалось, что мы не до конца понимаем друг друга.
- Что значит «набор звуков»? - переспросила я, вглядываясь в их озадаченные лица. - Он повторяет четкие слова. Просто их смысл до меня не доходит.
Братья переглянулись. Неожиданно Мич стал фыркать, картавить и кряхтеть, а затем спросил:
- Какие тут слова?
- И это я психопатка?
- Но ведь именно это он и повторяет! - воскликнул Джеймс. - Только звуки! Это не человеческая речь.
Я открыла рот, но не нашла, что сказать. Джеймс и Мич не понимали Тима. Они не просто не улавливали смысла его слов. Они просто не слышали никаких слов. Но ведь я их слышала! Я понимала.
- Правда или ложь? - тихо повторила я слова Тима, стараясь подражать его интонации.
Озборны отпрянули от меня, будто увидели во мне злобную гадюку, в то время, как Тим резко замолчал и поднял на меня свои затуманенные глаза. Его блуждающий взгляд остановился на мне, и на какое-то мгновение повисла мертвая тишина.
- Ты слышишь, - прошептал он, пораженно глядя на меня. - Ты одна из них.