Антропология Гипербореи 1 страница

Современная историческая наука считает, что непрерывная череда родственных культур евразийской степной полосы, включая земли Северного Причерноморья, позволяет сделать вывод об однородности этногенетических корней основной массы древнего населения этих мест. Историк-геральдист А. Г. Силаев в своей работе «Истоки русской геральдики» пишет: «Культура киммерийцев, обитавших здесь (в Причерноморье. — Авт.) уже в I тысячелетии до н. э., сложилась гораздо раньше — захоронения в ямах, над которыми насыпался курган, относятся к III тыс. до н. э. (Символика подобного погребального обряда более чем прозрачна. Покойника готовили к новому рождению в мире ином. Яма символизировала утробу матери-земли, а курган был зримым выражением беременности земли, готовой родить человека заново в мир предков. — Авт.) Ямная культура признана археологами протоарийской, от нее в III—II тыс. до Рождества Христова ведут свое происхождение все народы индоевропейской семьи. Со временем погребальные ямы протоарийцев превратились в катакомбы степных арийцев, на смену которым киммерийцы принесли погребальные срубы. Таким образом, при сохранении обычая хоронить своих соплеменников под курганом налицо археологические свидетельства жизнедеятельности родственных народов, находившихся на различных стадиях развития своей культуры. В этой последовательности исторических эпох киммерийцы явились прямыми наследниками ариев Восточно-Европейской равнины, не мигрировавших на Запад Европы или в Южную Азию, а оставшихся у себя «дома». Недаром в древности киммерийцев считали потомками старшего сына праотца Иафета, гиганта Япета греческих мифов — Гомера. Что касается скифов, то они пришли не из глубин Азии, а с берегов Волги. Впрочем, для античности Азия начиналась за Доном. Скифы были хорошо известны Гомеру и Гесиоду (начало I тыс. до н. э.). Более того, в легендах о Геракле и иных мифах эллинов, возникших не позднее XIII в. до Р.Х., скифы упоминаются в качестве учителей земледелия, выплавки меди, оружейного дела. По данным современной археологии, на протяжении всего скифского времени — железного века — основу населения Скифии составляло прежнее киммерийское население». Итак, киммерийцы и скифы, кто они?

Обратимся к античным свидетельствам о Скифии и скифах. Закономерно, что мы традиционно начинаем свое исследование с отца ее величества Истории Геродота и его повествования о древней Скифии. Удивительно, но из обширного труда Геродота мы не можем почерпнуть точных сведений о том, как же, собственно, выглядели скифы. Исключение составляют сведения о будинах, северных соседях царских скифов. Отец Истории подчеркивает, что будины отличны внешностью от собственно скифов. Будины: «...народ великий и многочисленный, голубоглазый и красноволосый». Будины — коренные жители лесной зоны Центральной России. Казалось бы, можно сделать вывод о том, что скифы в расовом отношении отличались от будинов. Однако в своей «Истории» Геродот противопоставляет будинов гелонам, которые живут рядом, отчасти родственны скифам, но смешались с эллинами. Гелоны имели свой столичный город Гелон в земле будинов. Гелоны возделывали землю, выращивали хлеб и не походили на будинов «ни образом своим, ни цветом лица». Геродот утверждал, что гелонский язык родственен скифскому. С другой стороны, он же считал, что язык гелонов имеет нечто общее и с языком греков.

Гелонские предания связывают происхождение народа с прибытием в эти северные земли греческих колонистов. Очень важно отметить, что по внешнему виду Геродот противопоставляет будинов только их соседям-гелонам. Ученый мир пытался отождествить будинов и с протобалтами, и с угро-финнами. Однако такие предположения не могут быть приняты нами. Тем более, хорошо известно, что угро-финским народам Восточной Европы и Приуралья были присущи отчетливые монголоидные расовые признаки, которые и составляют в сочетании с европеоидной примесью отличительные черты уральской расы финнов и угров. А вот что писал Псевдо-Гиппократ (460 г. до Р.Х. — 377 г. до Р.Х.) в трактате «О воздухе, водах и местностях» обо всех скифах. Отметим, что речь идет о населении Причерноморья V— IV веков до Р.Х. Иными словами, это лишь немногим позднее по времени путешествия Геродота. Псевдо-Гиппократ объединяет в этноним скифы все те же племена, которые незадолго до него описал Геродот. В частности, он пишет: «В Европе есть скифский народ, живущий вокруг озера Меотиды и отличающийся от других народов. Название его — савроматы... Относительно внешнего вида прочих скифов, именно сходства их между собой и несходства с другими народами, можно сказать то же, что и о египтянах, исключая то, что у вторых это обуславливается знойностью климата, а у первых холодом... Мы уже говорили о климате Скифии и о внешности ее обитателей, что скифское племя значительно отличается от прочих людей и похоже только на само себя, подобно египтянам... Она лежит под самым севером и у подножья Рипейских гор... Перемены погоды там невелики и несильны: она стоит почти одинаково и мало изменяется. Поэтому-то и обитатели страны так похожи видом друг на друга... Все скифское племя — рыжее, вследствие холодного климата, так как солнце не действует с достаточной силой и белый цвет как бы выжигается от холода и переходит в рыжий». Итак, мы видим, что все скифы, а равно и савроматы, абсолютно подобны будинам Геродота. Исключение из общего расового типа представляют лишь эллинизированные гелоны.

Некоторые антропологические сведения относительно скифов мы можем почерпнуть и у знаменитого Аристотеля (384 г. до Р.Х. — 322 г. до Р.Х.). В книге «Метеорологика», в главе «О рождении животных» он пишет: «Прямоволосы те люди, в которых много влажности: ибо влага течет у них в волосах, а не сочится по каплям. Поэтому понтийские скифы и фракийцы прямоволосы, так как и сами они отличаются изобилием влаги, и окружающий их воздух влажен... На овец холодный климат имеет противоположное влияние, чем на людей: скифы мягковолосы, а савроматские овцы отличаются жесткой шерстью».

Клавдий Гален (II в. до Р.Х.) писал о германцах, савроматах и «всем скифском племени», что «у них волосы умеренно растущие, тонкие, прямые и русые. Кожа мягкая, белая и лишенная волос».

Римский историк Тацит следующим образом описывает древних германцев: «Сам я присоединяюсь к мнению тех, кто полагает, что населяющие Германию племена, никогда не подвергавшиеся смешению через браки с какими-либо иноплеменниками, искони составляют особый, сохранивший изначальную чистоту и лишь на себя самого похожий народ. Отсюда, несмотря на такое число людей, всем им присущ тот же облик: жесткие голубые глаза, русые волосы, рослые тела...»

Значительный историк эпохи заката Римской империи Аммиан Марцеллин (333—391 гг.) писал об аланах. Этническое наименование «аланы» распространялось на одно или несколько крупных этнополитических объединений позднесарматских племен юго-востока Европы. Этнической основой алан стали племена аорсов (русов?!) и сираков, с включением в их среду пришедших из Азии массагетов. «Массагеты, которых мы теперь называем аланами», — пишет Аммиан Марцеллин. В этнополитический союз были включены подвластные кавказские племена ясов и, возможно, касогов, изначально «сарматским» аланам отнюдь не родственных. Римский историк считает, что имя свое аланы получили от гор, видимо, от Алаунской возвышенности, что в центре России. Возможно, здесь намек и на Рипейские горы. Далее Марцеллин пишет: «Они мало-помалу постоянными победами изнурили соседние народы и распространили на них название своей народности, подобно персам... Почти все аланы высоки ростом и красивы, с умеренно белокурыми волосами; они страшны сдержанно-грозным взглядом своих очей».

Историк Маркиан в V веке писал следующее: «Река Рудон течет из аланской горы; у этой горы и вообще в той области живет на широком пространстве народ алан-сармат, в земле которых находятся истоки реки Борисфена, впадающей в Понт». Современная исследовательница Н И. Васильева так комментирует эту информацию: «Река Рудон античных географов — это Западная Двина, а Аланские горы, о которых упоминают и многие другие источники (причем некоторые из них указывают, что сам аланский народ получил имя от этих гор!), есть не что иное, как Валдайская возвышенность. Это значит, что аланы-сарматы в начале новой эры обитали не только в степи, но и на территории Белоруссии, и в Средней России... Лес и степь Восточноевропейской равнины заселял один народ!.. Не следует полагать, что сарматы «расселились» на север именно на рубеже нашей эры; никаких крупных миграционных процессов в это время не прослеживается. Очевидно они «наследовали» свои северные земли еще со скифских времен».

А теперь представим себе, как выглядели восточные скифы. Греческий автор Филострат Старший писал о прекрасной парфянской принцессе Родогунде. По свидетельствам античных историков, парфяне также происходили от скифов и частично смешались с мидийцами — арьями Иранского плато. Итак, о Родогунде: «...Глаза у нее, меняя свой цвет, от голубых переходят в темно-синие, получая свою веселость от данного настроения, свою красоту от природы, повелительный взгляд от сознания власти».

Вспомним, что писали древние авторы о славянах. В VI веке н.э. Прокопий из Кесарии свидетельствовал о южной группе славян, о склавенах: «Все они рослы и сильны, цвет лица не совсем белый, волосы не русые, не черные, но рыжеватые». И тут же приведем всем известное описание русов, сделанное арабским путешественником Ибн Фадланом, видевшим их на Волге: «И не видел я людей с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, румяны, красны». В VI—VII веках нашей эры немало славян поселилось в малоазийских провинциях Византии, которые после завоевания арабами Сирии в 635—636 годах оказались ареной длительной арабо-византийской войны. Именно тут арабы впервые познакомились со славянами, поразившими их своей внешностью. Наиболее раннее упоминание «златокудрых саклабов» содержится в касыде (поэме) придворного панегириста ал-Ахталя (ок. 640—710 годов), написанной в конце VII века н. э. Очевидно, что жители Восточной Европы на протяжении двух тысяч лет сохраняли особый и единый антропологический тип. Эти данные позволяют окончательно решить и принципиальный вопрос об исходном антропологическом типе славян перед началом их великого расселения по Центральной Европе и по Балканам.

В период становления антропологической науки в Европе появились первые попытки определить славян в расовом отношении среди других европейских народов. Шведский исследователь А. Ретциус в 1842 году определил место славян среди остальных народов с соматологической точки зрения, основываясь при этом на форме их головы, и создал систему, в основу которой было положено изучение относительной длины черепа и величины лицевого угла. Ретциус объединил древних германцев, кельтов, римлян, индусов, персов, арабов и евреев в группу длинноголовых ортогнатов, а угров, европейских турок, албанцев, басков, древних этрусков, латышей и славян — в группу короткоголовых ортогнатов. Обе группы были различного происхождения, поэтому раса, к которой относились славяне, была совершенно, по мнению шведа, чужда расе, к которой относились кельты и германцы. Очевидно, что одна из этих рас должна была быть «ариизирована» другой и принять от нее индоевропейский язык.

Начались споры о том, кто из двух групп представлял собой исходных индоевропейцев. Спор велся на очень ограниченной научной базе. Вскоре выяснилось, что часть европейских кельтов также короткоголова, как славяне. Что же касается славян, то об их расовой принадлежности судили не по древним краниологическим сериям, а по населению XIX века балканских стран, где славянский элемент за 700 лет был значительно разбавлен местными племенами, относившимися к динарской расе. А. Ретциус не учитывал изменения исторического характера, когда с течением времени индоевропейский язык и изначальная арийская раса стали более чем условной дефиницией для многих европейских народов.

Немецкие ученые XIX века, однако, взяли на вооружение неточные выводы шведа и создали свою теорию чистой германской расы. Опираясь на результаты исследования немецких погребений меровингской эпохи V—VIII веков, они создали на основе системы Ретциуса теорию расового превосходства чистых германцев, с характерными расовыми чертами: длинная голова (долихоцефалы и мезоцефалы), довольно высокий рост, розовый цвет лица, белокурые волосы, светлые глаза. Этой расе была противопоставлена другая, более мелкая, с более короткой головой (брахицефалы), более темным цветом кожи, каштановыми волосами и темными глазами. Главными представителями этой расы должны были быть, по мнению немцев, славяне и древние кельты. Немцы почти всегда считали длинноголовую и белокурую расу расой праарийцев.

Во Франции большинство ученых считало, что темная, брахицефальная, кельто-славянская, как ее называли, раса передала свой индоевропейский язык североевропейским белокурым иноплеменникам. Так как основные черты кельто-славян Европы XIX столетия (брахицефалия, темный цвет волос и глаз) приближали эту расу к среднеазиатским народам со сходными антропологическими данными, то было высказано предположение о родстве темных европейцев с финнами, уграми, монголами и тюрками. Тогда же возникла теория об исходе праславян из глубин Азии. Оккультистка Е. И. Блаватская даже нашла соответствующее место первоначального славянского обитания в Индии. Впрочем, не зная Ригведы, она искренне считала и родиной индоарьев Индию.

Однако антропологическая наука быстро развивалась, и вскоре выяснилось, что сторонники туранского происхождения славян основывались в своих выводах на совершенно ложной посылке. Они опирались на результаты, полученные при изучении двух групп источников, очень отдаленных друг от друга по времени: первоначальный германский тип был определен по ранним источникам — погребениям V—VIII веков, праславянский же тип был установлен по относительно поздним источникам. Таким образом, сравнивались две несравнимые величины — современное для XIX века состояние одного народа с былым в древности состоянием другого.

Как только были открыты древнеславянские погребения и появились новые краниологические данные, сторонники «германской» теории сразу встретились с многочисленными затруднениями. Было установлено, что черепа из славянских погребений IX—XII веков в большинстве своем такой же удлиненной формы, как и черепа древних германцев, и очень близки им; тогда же было отмечено, что все исторические документы описывают древних славян как белокурый народ, со светлыми или голубыми глазами, розовым цветом лица. Но что более всего поразило немцев, так это то, что у всех северных славян древние физические черты преобладали и тогда, в середине XIX века, когда производились эти исследования.

Древние погребения южнорусских славян содержали скелеты, из которых 80—90% имели долихоцефальные и мезоцефальные черепа. По восточнославянским племенам этот процент распределялся следующим образом: погребения северян на Пселе — 98%; погребения древлян — 99%; погребения полян в Киевской губернии — 90%. У древних западных славян и поляков следующее процентное содержание долихокранных черепов: в Плоцке — 97,5%, в Слабожеве — 97%, погребения древних полабских племен в Мекленбурге — 81%, погребения лужицких сербов в Лейбенгене в Саксонии — 85%, в Бургленгенфельде в Баварии — 93%. Чешские антропологи при изучении скелетов древних чехов выяснили, что среди последних черепа долихоцефальных форм встречались чаще, чем у современных чехов. Антрополог И. Геллих установил еще в 1899 году, что среди древних чехов 28% черепов долихоцефальные и 38,5% — мезоцефальные. Там, где в XIX веке в Чехии наблюдалось преобладание брахицефальных форм, население VIII—XII веков имело ярко выраженную долихоцефалию или мезоцефалию. В сборнике «Русская расовая теория до 1917 года. Вып. 2», под редакцией В. Б. Авдеева, приводится важное наблюдение о генеалогии великорусского племени, сделанное светилом русской антропологической науки А. П. Богдановым: «Это антропологическое указание на длинноголовый тип, как на коренной и первобытный, из коего произошло великорусское население, имеет еще особый интерес, если мы сравним среднерусские курганные черепа со скифскими... На место скифов по истории являются славяне, но славяне-арийцы, а следовательно, по убеждению многих антропологов — длинноголовые... Если признать между новгородскими черепами длинноголовые за славянские, то тогда сказание летописей, что и Киев, и Новгород — земли славянские, получает и естественно-научное объяснение, а вместе с тем это становится и в соответствие с тем предположением, что славяне, как и арийцы, длинноголовые, и что они в сравнении с другими индоевропейскими племенами всего юнее даже в естественно-историческом смысле, всего менее отдалились от своего корня, что подтверждается и лингвистическими изысканиями».

Чешский историк Л. Нидерле писал, что «почти все древнеарабские свидетельства VII—X веков характеризуют славян как русых; один лишь Ибрагим ибн Якуб, еврейский путешественник X века, отмечает: «интересно, что жители Чехии смуглые». Слово «интересно» выдает его удивление по поводу того, что чехи смуглые, из чего можно заключить, что остальные северные славяне в целом не были таковыми. Впрочем, и в настоящее время среди северных славян преобладает тип блондина, а не шатена».

И уже тогда в конце XIX столетия большинство ученых согласились, что предки всех славян относились к белокурой и долихоцефальной, «германской», как ее тогда называли, расе, сформировавшейся в Северной Европе. Основоположник Немецкого антропологического общества Рудольф Вирхов (1821—1902), систематизировав многочисленные антропологические материалы, пришел к убеждению, что и германцы, и славяне были первоначально блондины. Другой корифей немецкой антропологической школы Иоганнес Ранке (1836—1916) считал: «Древняя типическая форма как германского, так и славянского черепа была длинноголовая, долихоцефалическая. Подобно тому, как мы встретили на севере Средней Европы главную область распространения блондинов, мы видим на севере славянского и германского мира довольно компактное ядро длинноголовых черепов».

Однако оставалась проблема, почему многие славяне современной Европы стали темными брахицефалами. В отношении древних чехов и южных славян все, в общем-то, ясно. В своем продвижении на юг славяне ассимилировали древнее темно-окрашенное, брахицефальное доиндоевропейское население Европы. И тем не менее автор этих строк собственными глазами видел недавно в Македонии, что и среди этих самых южных славян до сих пор нередки белокурые и голубоглазые люди.

Современная же брахицефализация и потемнение населения Европы связаны с процессом урбанизации и изменением среды обитания и режимом питания. Однако изначальный расовый тип остается у северных славян, и в первую очередь это касается русского народа. Летописцы Московского государства в XVII веке, касаясь проблемы происхождения этнонима «Русь», писали следующее: «Едины глаголят, яко от Росса князя полунощного (русские получили свое имя. — Авт.)... иные от русых власов, понеже в сей стране из сисевыми власы мнози обретаются». (Это свидетельство Густынской летописи.) Другой хронограф XVII века отмечает: «Русь убо Словяне обое един есть род, понеже Русь нарицается от цвету лица и власов, ниже бо преизличну белость имеют...». Это данные о том, как выглядел русский народ в XVII веке, четыреста лет спустя после татарского погрома. В XIX веке ученый В. Воробьев описывал великорусов: «На вид большая часть коренных великорусов кажется роста... немного повыше среднего, с широкими плечами и крепким коренастым сложением, давшим им силу вынести в своей долгой, более чем тысячелетней, жизни и монгольское иго, и многое множество всяких бед и невзгод. Мягкие, нередко волнистые русые волосы на голове расчесаны обыкновенно (у крестьян) на обе стороны с пробором на середине головы, на затылке они нередко подстригаются в «кружок»; лицо обрастает усами и бородой; борода обыкновенно не стрижется и отрастает, особенно у пожилых, длинною, иногда же подстригается «лопатою», но никогда истый великорусский крестьянин не станет брить бороду... Глаза у великорусов чаще всего серые или серо-голубые, нередко и светло-карие, темные же, почти черные, и черные глаза, как и волосы, — в редкость. Лицо — широкое, но и длинное, открытое... Эти приметы, равно как и целый ряд других мелких, мало сразу заметных примет, взятых вместе, отличают великоруса от других народов настолько, что пусть даже человек молчит, пусть будет он и без одежды — в бане или на реке во время купания, сразу можно все-таки сказать, что перед вами стоит великорус, а не немец, еврей или француз».

Действительно, столь характерная особенность антропологического типа, единого у огромного по численности народа, должна была складываться тысячелетиями на одной и той же территории. В конце XIX века русский антрополог Д. Н. Анучин выделил на территории Восточной Европы два ареала относительной высокорослости (северный и южный) и два — низкорослости (западный и восточный). Д. Н. Анучин пришел к важному выводу, что причины сложения этих ареалов следует искать не в природных условиях, а в истории расселения по Русской равнине славянских и финских племен.

Спустя сорок лет, в 1932 году, основываясь на сведениях Центрального статистического управления по призывному населению 1927 года, другой замечательный русский антрополог — В. В. Бунак подтвердил в целом выводы Анучина. Если наложить эти данные на тот теоретический каркас, который мы выстраиваем, развивая идею родственности скифов и древних славянских обитателей Русского Севера, то относительная высокорослость северян и южан легко объясняется родственностью происхождения этих групп восточноевропейского населения.

В начале XX столетия антропологи сделали еще одно важное открытие, сближающее древних скифов со славянским населением Руси. Особенный интерес для нашей темы представляет определенный тогда ареал длинноголового русского населения в Рязанской, Пензенской и Тамбовской губерниях, что, несомненно, сближает по ряду важных расовых показателей этих длинноголовых южно-русов со скифами Причерноморья более раннего периода.

А вот свидетельства современных ученых, основанные не на точных антропологических показателях, а на визуальном изучении предметов скифского искусства. В книге Б. Я. Ставиского «Между Памиром и Каспием» отмечается, что если судить по монетам, то Митридат Первый, основатель Парфянской империи, имел чисто русские черты лица! В работе В.Н. Пилипко «Голова в шлеме из Старой Нисы» сказано, что во время раскопок дворца в Нисе — столице Парфянского царства, была найдена голова воина в шлеме, представлявшая собой часть несохранившейся статуи. У воина лицо русского богатыря. Для многих эти свидетельства покажутся неубедительными, ненаучными фантазиями романтиков, готовых видеть русские лица всюду, даже у знаменитого египетского сфинкса (есть авторы, писавшие об этом).

Оставим в стороне крайности и отметим, что знаменитый немецкий мыслитель Освальд Шпенглер считал, что в определении расы важнейшую роль играет не научное изучение черепа индивидуума — всего лишь мертвой материи, а именно живое визуальное определение принадлежности человека к тому или иному этногенетическому коллективу. Рационально это определение «свой — чужой» трудно объяснить, но нечто еле уловимое в человеческих чертах, находящее свое зеркальное отображение в душе другого, делает такое определение очень точным.

Итак, в XX веке многие ученые отмечали, что по дошедшим до нас образцам скифо-сарматского искусства можно было заключить, что портреты скифской эпохи передают русский антропологический тип удивительно точно. Что это, случайность?

А что говорит современная антропология, накопившая огромный информационно-статистический материал, связанный со скифами и сарматами? На основании антропологических данных, подтверждающих точное физическое соответствие русских (славян) и раннесредневековых алан, сарматов античной эпохи, скифов железного века и киммерийцев эпохи поздней бронзы, специалистами делается вывод о решающем значении скифо-сарматской составляющей в формировании современного русского типа. Академик В. П. Алексеев писал: «Несомненно, что большая часть населения, проживавшего в южнорусских степях в середине 1го тысячелетия до н. э., является физическими предками восточнославянских племен эпохи Средневековья». Преемственность этнокультурных традиций «степного» корня отчетливо просматривается в одежде: высокие шапки, длинные подпоясанные рубахи, штаны, сапоги и кафтаны с ложными рукавами. Этот тип одежды, а также стрижку «под горшок», изображенные на предметах скифского искусства, сохраняли не только древние русичи, но и великорусское население в XVI—XVII веках.

Изучение антропологического материала времен Боспорского царства было решающим в изучении этногенетических вопросов периода античности в Северном Причерноморье. История греческих колоний, возникших здесь в VI—V веках до Р.Х. , тесно связана с историей скифо-сарматского мира. Правда, в случае с Боспором речь должна идти прежде всего о взаимоотношении двух миров: скифского и эллинского. Это ясно прослеживается и по антропологическому материалу. Например, курганы Юз-Оба, несомненно, являются некрополем греческой и эллинизированной верхушки Пантикапея. Период расцвета города Пантикапея в IV веке до Р.Х. нашел свое отражение в увеличении размеров некрополя, что свидетельствовало о росте населения. Прирост этот шел за счет оседания в городах скифов.

В целом, антропологи следующим образом характеризуют греческое население Пантикапея. Исходя из средних величин, мужские черепа характеризуются умеренными размерами продольного и поперечного диаметров мозговой коробки при малой высоте ее. Черепа сравнительно небольшие, грацильные, рельеф выражен слабо. Лица средневысокие при средней же ширине их, со средними размерами носа и орбит, малыми углами горизонтальной профилировки, профилированным переносьем, большим выступающим носом. Женские черепа отличаются большей величиной продольного диаметра при средней величине поперечного и высотного диаметров. Лицо сильно профилированное, средневысокое, среднеширокое, со среднеширрким и средневысоким сильно выступающим носом, большими размерами орбит.

Итак, серия черепов европейских «боспорцев» может быть охарактеризована как мезокранная (среднеголовая), со средними размерами диаметров мозговой коробки, среднешироким и средневысоким ортогнатным профилированным лицом, сравнительно низкими орбитами и выступающим носом с хорошо профилированным переносьем. Иные мужские черепа из Пантикапея имеют большую величину продольного диаметра при средней величине поперечного и малой — высотного диаметра, долихокранны (длинноголовы), что свидетельствует о скифской этнической компоненте в населении города. Лица у черепов среднеширокие, низкие, умеренно профилированные на уровне назиона, с высоким, умеренно выступающим носом и низкими орбитами.

Чтобы более контрастно выделить собственно антропологический тип скифов, мы должны четко представлять, в чем их отличие от соседних этнических групп по расовым признакам. И тут нам не обойти вниманием ближайших соседей скифов по Крыму — таинственных тавров. Ученые до сих пор не могут сказать, на каком языке разговаривали тавры и насколько можно говорить об их родственном происхождении с киммерийцами.

Киммерийцы — самый загадочный народ нашей истории. Венский археолог Ф. Ганчар находил возможным сопоставлять киммерийскую культуру с гальштатской культурой всего Подунавья. Коллекция бронзовых топоров, найденных на территориях киммерийских племен, поражает высокой техникой обработки металлов, что позволяет сближать киммерийцев с племенами, оставившими гальштатскую культуру. Гальштат Средней Европы и культура Триполья на Украине действительно тесно связаны между собой. Можно даже утверждать, что гальштатские племена вышли с территории, занятой трипольцами.

Однако археология все-таки не позволяет с полной определенностью ответить на вопрос, кем были в этнолингвистическом плане киммерийцы. Римский историк Страбон оценивает их как фракийцев. Страбон делал свои записи в первой половине I века нашей эры и мог непосредственно общаться с потомками киммерийцев в Крыму и Причерноморье. Давно уже высказывалось мнение, что далеко не все киммерийцы были изгнаны скифами со своей родины. Часть из них осталась и слилась со скифами или продолжала жить маленьким этническим анклавом. В Средневековье фракийцев считали славянами. Видимо, по этой причине святой Дмитрий Ростовский писал о том, что киммерийцы — наши древние предки. Татищев указывал на древнюю прародину киммерийцев в Тверской губернии у города Кимры! Ряд ученых видели в киммерийцах иранское племя, давшее в язык скифов некоторое количество иранских корней. Другие полагают, что киммерийцы — это не ушедшие в Индию индоарии. Кроме всего прочего, в Британии были известны кельтоязычные кимвры. Предания этого народа, жившего в Уэльсе, говорили о прародине в Скифии и о предках киммерийцах. Сейчас сложно сказать, на каком языке говорили эти кимвры сразу после прихода в Британию. Возможно, что кельтский язык был воспринят ими от местного населения позднее. И уж конечно, мы обязаны вспомнить кимвров, напавших вместе с тевтонами на Римскую империю и пришедших с Ютландского полуострова. На каком языке говорили союзники тевтонов, сказать сложно. Старая историческая школа считала их германцами.

Сейчас же все больше ученых склонны видеть не только в кимврах, но и в тевтонах первоначальных кельтов! Однозначно сейчас решить этот вопрос фактически невозможно. Напомним только, что все древние авторы единогласно считали киммерийцев потомками самого старшего сына праотца Иафета — Гомера. Необходимо серьезно относится и к мнению ряда авторов, которые считают киммерийцев родственным скифам племенем. Аккадская версия персидских царских надписей знает киммерийцев как саков на Западе современного Туркестана. Они обитали к северу от Окса и назывались «гимир», или «гиммири». Саки — восточная ветвь скифов, известны персам как киммерийцы. Факт более чем значительный. Наверное, на первых порах в киммерийский союз входили и праславянские племена, и кельты на западе. Но костяк действительно могли составлять фракийцы.