Введение 3 страница

Пропагандистские махинации Галилея нередко объясняются его пониманием того факта, что давно сложившиеся институты, социальные условия и предрассудки могут препятствовать развитию новых идей и потому их следует вводить "окольным" путем, изобретая связи между их источником и силами, способными помешать их выживанию. Действуя таким образом в связи с учением Коперника, Галилей сразу же сошел с прямого пути истины (какой бы она ни была). В своем письме к великой герцогине Христине (цит. по: Дрейк С. {75}, с. 178) он говорит, что "Коперник... был не только католиком, но даже священником и каноником. Он пользовался таким уважением со стороны церкви, что, когда при. папе Льве Х Латеранский собор принял решение о реформе церковного календаря, для ее осуществления из самой отдаленной части Германии в Рим был вызван Коперник". На самом же деле Коперник никогда не был духовным лицом, в Рим его никто не вызывал и Григорианский календарь свидетельствует о том, что Коперник в его создании не участвовал. "Так почему же Галилей искажает этот факт биографии Коперника? Будучи правоверным. католиком, Галилей был вовлечен в героическую попытку спасти свою церковь от серьезной ошибки (?) осуждения коперниканства как ереси. В ходе этой бурной кампании Галилей высказал несколько исторически ложных утверждений относительно Коперника, направленных на то, чтобы связать астронома-революционера с римской католической церковью более тесно, чем это позволяли сделать факты" (Розен. Биография Коперника в {334}, с. 320) – Это напоминает нам замечание Канта о том, что ложь "служит только предварительно для того, чтобы вывести человека из грубости" (И. Кант {204}, с. 623).

1. Л.Джеймонат {157}, с. 39.
2. Письмо к Кариозо от 24 мая 1616 г. ({155}, X. с. 357); в письме к П.Дини от 12 мая 1611 г. ({155}, IX, с. 106) Галилей пишет: "Никто не может сомневаться в том, что за более чем два года я проверил свой инструмент (вернее, дюжины инструментов) да сотнях и тысячах объектов – близких и далеких, больших и малых, светлых и темных, поэтому я не понимаю, как может появиться мысль, будто я простодушно обманываюсь относительно коих наблюдений". Сотни и тысячи экспериментов, упомянутых Гуком, скорее всего, также выдумка; см. прим. 8 к гл. 10.
3. Лагалла {238}, цит. по: Розен Э. {335}, с. 54. Регулярные отчеты (Awisi) герцогства Урбинского о событиях и сплетнях в Риме содержат следующую заметку: "Математик Галилео Галилей прибыл сюда из Флоренции накануне пасхи. Ранее он был профессором в Падуе, а в настоящее время состоит при великом герцоге Тосканском с жалованьем в 1000 скудо. Он наблюдал движение звезд с помощью {искусственного} ока (occiali), которое он изобрел или, вернее, улучшил. Вопреки мнению всех древних философов он провозглашает, что имеется четыре дополнительные звезды или планеты, которые являются спутниками Юпитера и которые он называет Медицейскими телами, как и два спутника Сатурна. Это свое мнение он обсуждал здесь с отцом Клавиусом, иезуитом. В четверг вечером в поместье монсиньора Мальвазиа, стоящем на высоком и открытом месте, в честь Галилея был устроен обед Фредериком Цези, маркизом Монтичелли и племянником кардинала Цези, которого сопровождал его родственник П.Мональдеско. Среди собравшихся были: Галилео, некий фламандец по имени Теренций, Персио из свиты кардинала Цези, Лагалла – профессор здешнего университета, один грек – математик кардинала Гонзаго, Пиффари – профессор из Сиены, и еще восемь человек. Некоторые из них пришли специально для того, чтобы осуществить наблюдения, и хотя они просидели там до утра, но так и не пришли к согласию в своих мнениях". Цит. по: Розен Э. {335">, с. 31.
4. Галилео Галилей. Звездный вестник ({156}, т. 1, с. II). Согласно Береллиусу ({18}, с. 4), принц Мориц сразу же понял военную ценность телескопа и приказал держать в секрете это изобретение, которое Береллиус приписывает Захарии Енсену. Таким образом, телескоп сначала был секретным оружием и только позднее стал использоваться в астрономии. В литературе можно найти многочисленные предвосхищения телескопа, однако большей частью они принадлежали области натуральной магии, и использовались соответствующим образом. Одним из примеров может служить Агриппа фон Неттесгейм, который в своей книге по оккультной философии (написанной в 1509 г., кн. II, гл. 23) пишет: "Et ego novi ex illis miranda conficere, et specula in quibus quis vide-re poterit quaecunque voluerit a longissima distantia". ("И я ознакомился там с удивительным устройством, наблюдая через которое можно было что угодно увидеть с очень большого расстояния" (лат.) – Прим. ред.)

"Так игрушки одного столетия могут стать драгоценными сокровищами другого", – замечает по этому поводу Г. Морли ({278}, г. II, с. 166).

1. Едва ли это осознают те, кто утверждает (вместе с Кестнером {205}, с. 133), что "нельзя понять, как телескоп может быть хорош и полезен на Земле и тем не менее обманывать при наблюдениях неба". Замечание Кестнера направлено против Хорки; см. ниже прим. 9-16 настоящей главы.

1. Об этой теории см. Оуэн Дж. {289}, с. 83-103. О развитии аристотелевских идей в средние века см. Кромби А. {68} и Баумкер К. {13}. Из работ Аристотеля важны "Вторая аналитика", "0 душе", "De Sensu". По поводу движения Земли см. "О небе", 293а28: "Да и многие другие согласятся, что Земле не следует придавать центрального местоположения, заключая о достоверном не на основании наблюдаемых фактов, а скорее на основании умозрительных рассуждений" (курсив мой – П.Ф.). Как мы видели в гл.7. Галилей вводит коперниканство точно таким же образом: он изменил опыт так, чтобы тот соответствовал его любимой теории. Тот факт, что человеческие чувства знакомы с нашим повседневным окружением, но способны давать ошибочные показания Относительно объектов, находящихся вне этой области, сразу же обнаруживается при взгляде на Луну. На Земле большие и удаленные объекты в знакомом нам окружении, например горные вершины, кажутся большими и далекими. Однако при взгляде на Луну у нас возникает совершенно ложное впечатление о ее размерах и удаленности.
2. Совсем не сложно выделить буквы знакомого алфавита на фоне незнакомых линий, даже если они написаны неразборчивым почерком. В то же время с буквами незнакомого алфавита это невозможно, поскольку части таких букв не соединяются вместе, с тем чтобы создать четкий рисунок, выделяющийся на фоне общих (зрительных) помех (как об этом писал К.Кофка в Psychol. Bully 19, 1922, с,. 551 и сл., частично перепечатано в {397}; см. также статью Готтшальда в том же сборнике).
3. О значении таких ориентиров, как диафрагма, перекрестные линии, фон и т.д., в локализации и формировании телескопического образа и о необычных ситуациях, возникающих при отсутствии таких ориентиров, см. Рончи В. {330}, гл. 4, особенно с. 151, 174, 189, 191 и сл.; см. также работу Р.Грегори {163}, особенно с. 99 (об автокинетических феноменах). Обширный материал о том, что происходит в случае отсутствия знакомых ориентиров, содержится в {214}.
4. В этом состоит причина того, что "глубокого изучения теории преломления", на которое претендовал Галилей (см. прим. 15, гл. 9), было бы совершенно недостаточно для обоснования полезности телескопа; см. также прим. 16 к настоящей главе.
5. См. об этом гл. 9, прим. 25.
6. Так видели в то время кольцо Сатурна; см. об этом также Р.Грегори {164}, с. 139-140.
7. Галилей {155}, т. X, с. 342 (подчеркнуто мной для указания на отмеченное выше различие между земными и небесными наблюдениями. – П.Ф.).
8. Эти "сотни" и "тысячи" наблюдений, проб и т.п., с которыми мы опять встречаемся здесь, вряд ли являются чем-то большим, чем риторическим украшением (соответствующим нашему "я вам тысячу раз говорил"). Из них не следует заключать, что люди отдавали наблюдению всю свою жизнь.
9. Здесь опять мы имеем дело со случаем, в котором отсутствуют внешние ориентиры. Относительно вида пламени, слабых источников света и т.п. см. Рончи В. {330}.
10. Письмо от 26 мая, цит. по: {155}, т. III.
11. Там же, с. 196.
12. Письмо от 9 августа.1610 г., цит. по: {52}, с. 349.
13. Кеплер страдал полиопией ("вместо одного небольшого объекта, расположенного на далеком расстоянии, люди, страдающие этим дефектом зрения, видят два или три. Поэтому вместо одной Луны мне представляются десять и даже больше" – {211}, прим. 94; остальная часть этого примечания будет цитироваться ниже) и был знаком с анатомическими исследованиями Платтера (см. подробности и соответствующую литературу в: Польяк С.Л. {303}, с.134 и сл.), поэтому он вполне осознавал необходимость физиологической критики астрономических наблюдений.
14. Цит. по: Каспар-Дик {52}, с. 352.
15. Так, Э. Волвилл пишет: "Неприемлемые результаты объясняются, несомненно, отсутствием опыта телескопических наблюдении и ограниченным полем зрения галилеевского телескопа, а также невозможностью изменять расстояние между стеклами в зависимости от особенностей глаза наблюдателя..." ({394}, с. 288). Похожее суждение, хотя и выраженное более драматично, можно найти в работе А. Кестлера "Sleepwalkers" (Лунатики) (р. 369).
16. См. {330}, {331}, {332}, {333}, а также краткий обзор Э. Кантора в: "Archives d'histoire des Sciences", December, 1966, p. 333 et seq. Не скрою, что исследования проф. Рончи оказали большое влияние на мое понимание научного метода. Краткое историческое рассмотрение деятельности Галилея см. в статье Рончи ({69}, с. 542-561). Книга С. Толански {377} позволяет заключить, сколь мало изучена эта область. Толански – физик, который в процессе исследований кристаллов и металлов с помощью микроскопа неоднократно поддавался влиянию оптических иллюзий. В связи с этим он пишет: "Это привлекло наш интерес к анализу других ситуаций. Конечным результатом явилось неожиданное открытие, согласно которому оптические иллюзии могут играть и играют вполне реальную роль в повседневных научных наблюдениях. Это заставило меня быть более внимательным, и в итоге я обнаружил гораздо больше проявлений иллюзий, чем предполагал". Эти "иллюзии непосредственного видения", роль которых в научном исследовании постепенно открывается заново, были хорошо. известны средневековым авторам работ по оптике, которые посвящали этим иллюзиям специальные главы своих учебников. Более Пито, образы, создаваемые линзами, они считали психологическими феноменами, результатом неправильного представления, ибо, как "вверил Джон Пекэм, образ "есть лишь видимость объекта вне "то места" ({254}, с. 51; см. также последний абзац утверждения II/19 работы Пекэма "Perspectiva Communis", которую можно вайта в {256}, с. 1171).
17. Рончи. Оптика {330}, с. 189. Это может объяснить часто "доказываемое желание заглянуть внутрь телескопа. Таких проблем не возникает при наблюдении наземных объектов, изображения которых обычно помещены "в плоскости объекта" (там же, с.182).
18. Об увеличивающей силе галилеевского телескопа см. его Звездный вестник" {147}, с. 11, а также А. Зоннефельд {369}, с. 207 и сл. Старое правило, гласящее, "что размер, положение и порядок, делающие вещь видимой, зависят от величины угла, под которым она становится видна" (Р. Гроссетесте. О радуге, вит. по {68}, с.l20), и восходящее еще к Евклиду, почти всегда ошибочно. Я до сих пор помню свое разочарование, когда, соорудив рефлектор с предполагаемым увеличением в 150 раз, я обнаружил, что Луна увеличилась не более чем в 5 раз и сильно приблизилась к окуляру (1937 г.).
19. Изображение остается четким и неизменным в течение значительного времени, однако отсутствие фокусировки может проявляться в его удвоении.
20. Первый годный к употреблению телескоп, который Кеплер получил от электора Эрнста из Кёльна (который в свою очередь получил его от Галилея) и на работу с которым он опирался при написании {212}, показывал звезды в виде интенсивно окрашенных квадратиков (см. {208}, IV, с. 461). Сам Эрнст Кёльнский был неспособен увидеть что-либо с помощью этого телескопа и просил отца Клавиуса прислать ему более совершенный инструмент (Archivio della Pontifica Universita Gregoriana, 530 f. 182 с.). Ф.Фонтана, наблюдавший фазы Венеры с 1643 г., обратил внимание на неровность границы и отсюда заключил о существовании гор на Венере, см. Вольф Р. {395}, с. 398. Литературу об особенностях современных телескопов см. в: Зиннер Э. {404}. См. также каталог, составленный автором во второй части этой книги.
21. Отец Клавиус (письмо от 17 декабря 1610 г., {155}, X, с. 485), астроном влиятельной Римской иезуитской коллегии, превозносил Галилея как первого ученого, наблюдавшего луны Юпитера, и признавал их реальность. Маджини, Гринбергер и другие вскоре последовали его примеру. Ясно, что, поступая таким образом, они действовали вопреки методам, предписываемым их собственной философией, или же были совершенно некомпетентны в данном вопросе. Из этого быстрого признания телескопических наблюдений Галилея проф. Мак-Маллин (там же, прим. 32) делает слишком далеко идущие выводы: "Строгая периодичность, наблюдаемая для спутников и фаз Венеры, убедительно указывала на то, что они не были артефактами физиологии или оптики. Безусловно, нужды во "вспомогательных науках" не было..." "Нужды во вспомогательных науках" не было, пишет Мак-Маллин, но использует непроверенную вспомогательную гипотезу о том, что астрономические события отличаются от физиологических своей регулярностью и интерсубъективностью. Однако эта гипотеза ложна, что доказывается иллюзиями, связанными с Луной, миражами, радугой, многочисленными иллюзиями, возникающими при работе с микроскопом и так живо описанными Толански, феноменом колдовства (каждая женщина считалась одержимой злым духом) и громадным числом других феноменов. Ложность этой гипотеза была известна уже Пекэму, Витело и другим средневековым ученым, которые изучали регулярные и интерсубъективные "иллюзии", создаваемые линзами, зеркалами и другими оптическими приспособлениями. В античности ложность подобной гипотезы не требовала доказательств. В своей книге о кометах Галилей в явной форме обсуждает и отвергает ее. Поэтому новая теория зрения была нужна не только для того, чтобы признать наблюдения Галилея, но также для того, чтобы представить аргументы в защиту их астрономической реальности. Конечно, Клавиус мог не осознавать этой необходимости, что вполне понятно. В конце концов некоторые его, искушенные последователи XX столетия, такие, как проф. Мак-Маллин, также не осознают ее. Вдобавок мы должны указать на то, что "строгая периодичность" лун Юпитера была не столь хорошо известна, как пытается внушить нам Мак-Маллин. Всю свою жизнь Галилей пытался определить эти периоды, с тем чтобы найти лучшие способы вычисления долготы в открытом море, но не добился успеха. Позднее та же самая проблема была поставлена в другой форме, когда попытка определить скорость света с более чем одной луной Юпитера привела к противоречивым результатам (Кассини). О позиции Клавиуса и ученых Римской коллегии см. очень интересную книгу {86}. Ранние наблюдения астрономов коллегии содержатся в их собственном "Звездном вестнике" – "Nuncius Sidereus", Ed. Naz., III/l, p. 291-298.
22. Галилей. Звездный вестник {147}, с. 21.
23. Там же, с. 29, см. рис. на с. 271, взятый из публикации Галилея. Опираясь на наблюдения невооруженным глазом, Кеплер в своей "Оптике" 1604 г. пишет: "Отдаленная от центра периферия вовсе не кажется ровной и круглой" ({209}, II, с. 219). К этому утверждению он возвращается в своей работе {211}, с. 28 и сл., критикуя результаты телескопических наблюдений Галилея с позиций того, что он сам видел невооруженным глазом: "Вы спрашиваете, почему внешний край лунного диска не выглядит неправильным. Я не знаю, насколько серьезно Вы размышляли об этом предмете или же, что более вероятно. Ваш вопрос опирается на общераспространенное впечатление. В своей книге ("Оптика", 1604) я установил, что несомненно существуют некоторые дефекты внешнего края лунного диска в период полной луны. Изучение этого вопроса вновь убеждает нас, что она выглядит именно так..." Здесь результаты наблюдения невооруженным глазом противопоставляются сообщениям Галилея о его телескопических наблюдениях и, как мы увидим ниже, это противопоставление имеет вполне надежное основание. Читатель, забывший о полиопии Кеплера (см. прим. 14 к данной главе), может удивиться тому, как он мог до такой степени доверять своим органам чувств. Ответ на этот вопрос содержится в следующем отрывке: "Когда начинается затмение Луны, я, страдающий таким дефектом зрения, осознаю это затмение прежде всех других наблюдателей. Задолго до того, как начинается затмение, я определяю направление движения тени, в то время как другие наблюдатели, обладающие гораздо более острым зрением, еще пребывают в сомнении. Упомянутая выше извилистость поверхности Луны (см. предыдущую цитату) предстает передо мной в тот момент, когда Луна достигает тени и большая часть солнечных лучей оказывается отсеченной..." ({208}, II, с. 194 и сл.). У Галилея было два объяснения противоречивости образа Луны. Одно включало в себя признание существования лунной атмосферы ("Звездный вестник", {147}, с. 30 и сл.). Другое объяснение (там же, с. 29-30), ссылающееся на вид группы вершин, заходящих одна за другую, неприемлемо, поскольку распределение гор у края видимой стороны лунного шара не обнаруживает того порядка, который необходим для этого (теперь это обосновано еще более убедительно благодаря фотографиям Луны, сделанным советскими учеными 7 октября 1959 г.; см. Копал 3. {218}, с. 242)
24. "Звездный вестник" {156}, т. I, с. 35; см. также более подробный анализ в "Диалоге" ({156}, с. 431 и сл.). "Телескоп как таковой отодвигает от нас небо, – пишет А.Хвалина в {56}, с. 90, комментируя уменьшение видимого диаметра всех звезд, за единственным исключением Солнца и Луны. Различие в увеличении планет (или комет) и неподвижных звезд впоследствии было использовано как средство отличения их друг от друга. "Мне известно из опыта, – пишет Гершель в статье, содержащей отчет о его первом наблюдении Урана (Phil. Trans., 71, 1781, с. 493 – эта планета здесь еще отождествляется с кометой), – что диаметр неподвижных звезд не увеличивается пропорционально силе увеличения, как это имеет место для планет; поэтому, изменяя силу увеличения от 460 до 932, я обнаруживаю пропорциональное увеличение диаметра данной кометы, как и должно быть...". Примечательно, что данное правило нельзя безоговорочно применять к телескопам, использовавшимся во времена Галилея. Так, высказывая свои соображения о ноябрьской комете 1618 г., Горацио Грасси ({78}, с. 17) указывает на то, что "при наблюдении в телескоп она почти не увеличивалась", и в полном соответствии с "опытом" Гершеля заключает отсюда, что "это должно означать, что она находится от нас дальше, чем Луна...". В своем "Astronomical Balance" ({78}, р. 80) он повторяет, что, согласно общему опыту "прославленных астрономов" из "многих стран Европы", "эта комета при наблюдении даже в очень сильный телескоп почти не получает никакого увеличения...". Галилей (там же, с. 177) признает этот факт и подвергает критике лишь те выводы, которые делает из него Грасси. Все эти феномены опровергают утверждение Галилея ("Пробирщик", {146}, с. 204) о том, что телескоп "всегда работает одним и тем же образом". Они подрывают также его теорию иррадиации (см. прим. 55 к настоящей главе).
25. Копал. Цит. соч., с. 207.
26. Р.Вольф ({395}, с. 396) отмечает плохое качество зарисовок Луны Галилеем ("...изображение им Луны едва ли можно... назвать картой"), а Зиннер ({403}, с. 473) называет наблюдения Галилеем Луны и Венеры "типичными для начинающего". По мнению Зиннера, его рисунок Луны "не имеет сходства с Луной" (там же, с 472). Зиннер упоминает также о гораздо более высоком качестве наблюдений, осуществленных почти в то же время иезуитами (там же, с. 473), и ставит в заключение вопрос, не являются ли галилеевские наблюдения Луны и Венеры скорее результатом деятельности плодотворного ума, нежели внимательного глаза ("причем же тогда... желание считаться отцом наблюдения?"). Последний вопрос представляется весьма уместным, особенно в связи с явлениями, кратко описанными в прим. 33 к настоящей главе.
27. Открытие и идентификация лун Юпитера не считались достижением, потому что еще не было обоснования надежности телескопических наблюдений.
28. Помимо всего прочего, это обусловлено большими различиями в способности к телескопическим наблюдениям у разных наблюдателей, см. Рончи {330}, гл. IV.
29. Литературу для первого ознакомления и общий обзор см. в: Грегори {163}, гл. II. Подробности и литературу см. в: Смит К. и Смит У. {363} (частично перепечатано в {397}). Читателю следует также посмотреть статью Э. Эймса {3}, в которой обсуждаются изменения нормального видения, обусловленные иногда очень небольшим изменением оптических условий. Исчерпывающий анализ этого вопроса дан в работе Рока И. {328}.
30. Многие прекрасные описания старых инструментов и даже они сами все еще доступны, см. Зиннер {404}.
31. Интересную информацию читатель может почерпнуть из соответствующих отрывков "Conversation" {211} и "Somnium" Кеплера (последняя работа теперь имеется в новом переводе Е. Розена, который присоединил сюда значительное количество вспомогательного материала {336}). Образцовым изложением убеждений того времени все еще остается работа Плутарха "Лик Луны" (она будет цитироваться по переводу {300}).
32. "Луну описывают согласно тем объектам, которые, как считают, можно воспринять на ее поверхности" (Кестнер {205}, т. IV, с. 167, замечания об отчетах о наблюдениях Фонтаны 1646 г.). "Мэстлин увидел на Луне даже ручей" (Кеплер {211}, С. 29 и сл., изложение собственного отчета Мэстлина о наблюдениях); см. также записные книжки Леонардо да Винчи, цитируемые по {327}, с. 167: "Если вы помните подробности наблюдаемых на Луне пятен, вы часто обнаружите в них большие изменения- в этом я убедился, зарисовывая их. Это происходит под действием облаков, поднимающихся от лунных вод..." О неустойчивом характере образов неизвестных объектов и их зависимости от веры (или "знания") см. {330}, гл. 4.
33. Гл. 15 работы {218} содержит интересную совокупность в точности такого же рода. Еще более широкую сферу охватывает работа {350}.
34. Нужно, конечно, исследовать также зависимость того, что именно видят, от существующих методов рисования. За пределами астрономической области это было осуществлено в работах Э. Гомбрича {159} и Л. Чоуланта {55} (переведена с добавлениями Зингером и др.), посвященных проблемам анатомии. Астрономия имеет то преимущество, что одна сторона проблемы, а именно звезды, довольно проста по структуре и относительно хорошо известна; см. также ниже, гл. 17.
35. Об этих теориях и соответствующую литературу см. в {79}.
36. О Бероссе см. статью С. Тулмина в: Isis, № 38, 1967, с. 65. Лукреций пишет ("О природе вещей"): "Может вращаться Луна и как шар или, если угодно, мяч, в половине одной облитый сияющим блеском, при обращении своем являя различные фазы. Вплоть до того, как она откроется нашему взору той стороною, где вся сверкает пламенем ярким" ({258а}, V, 720, с. 184).
37. См. прим. 50 и сл. моей статьи {116}.
38. Во времена античности различия величин Венеры и Марса считались "очевидными для глаз" (Симплиций. О небе. II, 12). Полемарх рассматривает трудности теории геоцентрических сфер Евдокса, связанные, в частности, с тем, что Венера и Марс "в средней точке возвратного движения кажутся во много раз ярче, так что при безлунном небе {Венера} заставляет тела отбрасывать тень" (возражение Автолику), и имеет все основания ссылаться на возможность обмана со стороны органов чувств (такая возможность часто обсуждалась в древних философских школах). Аристотель, который должен был знать все эти факты, не упоминает их ни в "Метафизике", ни в трактате "О небе", хотя анализирует систему Евдокса и ее улучшения Полемархом и Калиппом, см. прим. 7 гл. 9.
39. Аристотель. О небе 290а25 и сл. (курс. мой. – П.Ф.)
40. Симплиций. Цит. соч., II, 12; см. также {344}, с. 244 и сл.
41. Там же; см., однако, прим. 17 к настоящей главе, замечание Плиния (Естественная история, II, 43, 46) о том, что Луна "сейчас покрыта пятнами, а затем вдруг начинает ярко сиять", а также высказывание Леонардо да Винчи, упомянутое в прим. 33 к настоящей главе.
42. {344}, с. 50.
43. Все это требует дальнейшего исследования, особенно с учетом современного недоверия к зрению, выраженного в принципе "Non potest fieri scientia per visum solum" ("Взирая на Солнце, не породить научного знания". – лат.). Рончи (в статье {69}, критику которой см. в работе {255}) по поводу этого принципа пишет следующее: "То, что наблюдается простым зрением, не может быть научно оформлено. Визуальное наблюдение никогда не имеет значения, если оно не подтверждено прикосновением". Вследствие этого "в микроскопе не используются... увеличенные изображения (создаваемые вогнутыми зеркалами). Причина этого важного факта ясна: никто не верит тому, что видит в зеркале, поскольку осознает, что не может подтвердить прикосновением то, что видит" (с. 544). Существуют также удивительные изменения восприятия в земных условиях, которые, по-видимому, можно извлечь из результатов Снелла и Доддса, см. гл. 17. Может быть, не вполне разумно также допускать, что на феномены никак не влияют концепции, рассматривающие их отношение к миру. (Вторичные изображения могут быть яркими и беспокоящими того, кто только что приобрел способность видеть. Позднее эти изображения становятся почти незаметными, и для их изучения требуются особые методы.) Гипотеза, высказанная в тексте, развита лишь в одном направлении и без особой тщательности, ибо я убежден в том, что она истинна. Я просто хотел указать возможные пути исследования и вызвать ясное понимание сложности ситуации в период деятельности Галилея.
44. Серьезным аргументом в пользу этого утверждения является описание Луны Кеплером в его "Оптике" 1604 г. Он высказывает замечания о прерывистом характере границы между светом и тенью ({208}, II, с. 218) и сравнивает темную, закрытую часть Луны с рваной плотью или вырубленным лесом ({208}, с. 219). К этим отрывкам он возвращается в своем "Conversation" ({211}, с. 27), в котором говорит Галилею: "Ваши весьма тонкие наблюдения не подрывают моих собственных показаний, так как в {моей} "Оптике" вы имеете дело с половиной Луны, разделенной волнистой линией. Из этого факта следует вывод о существовании на поверхности Луны гор и впадин. {Позднее} я сравнил Луну, покрытую тенью, с рваной плотью или вырубленным лесом с блестящими полосками, проникающими в область тени". Вспомни" также, что Кеплер критиковал телескопические отчеты Галилея,. опираясь на свои собственные наблюдения невооруженным глазом; см. прим. 24 к настоящей главе.
45. "Об одном только я никак не могу забыть. Я это заметил даже с некоторым удивлением. Середина Луны занята как бы. некоторой впадиной, значительно большей, чем все остальные, и совершенно круглой по форме; ее я заметил вблизи обеих четвертей и, насколько возможно, изобразил на вторых частях приводимых рисунков. Она при затемнении и освещении представляет такой вид, как если бы на Земле область вроде Богемии была окружена со всех сторон величайшими горами, расположенными по. окружности совершенного круга; на Луне она окружается настолько великими хребтами, что крайние места, соседние с темной" частью Луны, кажутся залитыми солнечным светом, прежде чем граница света и тени достигнет среднего диаметра ее фигуры" ("Звездный вестник" {156}, т. 1, с. 27). Думаю, что это описание вполне опровергает предположение Копала о неопределенности наблюдений. Интересно отметить различие между гравюрами в "Звездном вестнике" ({156}, т. 1, с. 27, 28) и первоначальным рисунком Галилея. Гравюра вполне соответствует этому описанию, в то время как первоначальный рисунок с его выразительными особенностями ("Вряд ли это карта", – говорит Вольф) является настолько неопределенным, что не способен избежать обвинения в грубых ошибках.
46. "Я не могу понять, что означает эта большая круглая впадина в том месте, которое я обычно называю левым углом Луны", – пишет Кеплер ({,211}, с. 28) и переходит к предположениям о ее происхождении (включая предположение о сознательной деятельности разумных существ).
47. Я не рассматриваю здесь работы Порты (De Refractione) я Мавролика, которые в определенных отношениях предвосхитили Кеплера (и упомянуты им в соответствующих местах). Мавролик сделал важный шаг (Photismi de Lumine, перев. Г.Крю {Нью-Йорк, 1940}, с. 45 – о стеклах и с. 74 – о линзах), рассматривая только кристаллы каустической соды, однако связь с тем, что видно невооруженным глазом, еще не была обоснована. О трудностях, которые были устранены простой и остроумной гипотезой Кеплера, см. Рончи {331}, гл. III.
48. {208}, II, с. 72. "Оптика" 1604 г. частично была переведена на немецкий язык Ф. Пленом {298}. Важные отрывки встречаются в разд. 2 гл. 3, с. 38-48.
49. Там же, с. 67.
50. "Cum imago sit visus opus" (там же, с. 64). "In visione tenet sensus communis oculorum suorum distantiam ex assuefactione, angulos vero ad illam distantiam notat ex sensu contortionis oculorum" {там же, с. 66).
51. "Triangulum distantia mensorium (там же, с. 67).
52. Рончи {330}, с. 44. Об истории оптики до Кеплера можно.посмотреть также гл. 2 этой книги.
53. Рончи {330}, с. 182, 202. Это явление известно каждому, кто хотя бы однажды пользовался увеличительным стеклом, включая и Кеплера. Отсюда следует, что пренебрежение известными феноменами еще не говорит о том, что данные феномены были видны иначе (см. прим. 44 настоящей главы). Истолкование И.Барроу тех трудностей, к которым приводило правило Кеплера, было упомянуто выше (прим. 16 гл. 5). Согласно Беркли (цит. соч., с. 141), этот феномен... совершенно ниспровергает мнение тех, кто оценивает расстояния с помощью линий и углов...". Это мнение Беркли заменяет собственной теорией, согласно которой разум оценивает расстояния, опираясь на ясность или расплывчатость первых впечатлений. Кеплеровская идея телеметрического треугольника сразу же была принята почти всеми исследователями в данной области. Фундаментальное значение ей придал Декарт, согласно которому "distantiam... discimus, per mutuam quandam conspirationem oculorum" (Диоптрика {71}, с. 87). "Однако, – говорит Барроу, – ни эта, ни любая другая трудность... не заставят меня отказаться от того, что, как мне известно, очевидно согласуется с разумом". Именно эта позиция ответственна за медленное развитие научной теории зрительных стекол и оптики в целом. "Объяснение этого странного феномена, – пишет Мориц фон Pop ({329}, с. 1), – следует искать в тесной связи между подзорной трубой и глазом. Невозможно сформулировать приемлемую теорию. подзорной трубы без понимания того, что происходит в процессе самого зрения..." Телеметрический треугольник как раз упускает из виду этот процесс или, вернее, дает ему упрощенное и ложное истолкование. Состояние оптики в начале XX столетия хорошо описано в работе А. Гэллстранда {167}, с. 261 и сл. Здесь мы можем прочитать о том, как обращение к психо-физиологическому процессу зрения позволило физикам прийти к более удовлетворительному пониманию даже самих физических проблем оптического изображения: "Причина того, почему законы актуального оптического изображения были, так сказать, вызваны к жизни требованиями физиологической оптики, отчасти заключается в том факте, что посредством тригонометрических вычислений, несомненно скучных, но легко осуществимых, инженер-оптик мог приблизиться к пониманию сущности своих проблем. Таким образом, благодаря работе таких людей, как Аббе и его школа, техническая оптика достигла своего современного блестящего развития, хотя с имеющимися научными средствами исчерпывающее понимание сложных отношений формирования изображения в глазу было актуально недостижимо".
54. "О, Николай Коперник, как приятно было бы тебе видеть подтверждение твоей системы столь ясным опытом!" – пишет Галилей, подразумевая, что новые телескопические феномены дают дополнительную поддержку системе Коперника (Диалог, с. 434). Различие во внешнем виде планет и неподвижных звезд (см. прим. 27 к наст. главе) он объясняет с помощью гипотезы, согласно которой "инструмент зрения {глаз} даже сам по себе чинит помехи" (там же, с. 430), и телескоп устраняет эти помехи, а именно иррадиацию, позволяя глазу видеть звезды и планеты такими, как они существуют в действительности. (Один из последователей Галилея, Марио Джудуччи, объясняет иррадиацию рефракцией влажной поверхности глаза – "Рассуждение о кометах 1618 г.", цит. соч., с. 47.) Хотя это объяснение кажется правдоподобным (в частности, в связи с попыткой Галилея показать, как можно устранить иррадиацию иными средствами, нежели телескоп), оно вовсе не является простым. Гэллстранд (цит. соч., с. 426) говорит, что "вследствие свойств волновой поверхности, образуемой лучами, преломляющимися в глазу... для любого поперечного сечения математически невозможно образовать гладкую кривую в форме круга, с центром в зрачке глаза". Другие авторы указывают на "неоднородности в различных жидкостях человеческого организма, и прежде всего в хрусталике глаза" (Рончи. Оптика, {330}, с.104). Кеплер дает такое истолкование ({211}, с. 33 и сл.): "Точечный источник света посылает пучок лучей в хрусталик глаза. Здесь имеет место преломление, и позади хрусталика пучок вновь сжимается в точку. Но эта точка не попадает точно на ретину. Поэтому свет сразу же рассеивается и распространяется в небольшой области ретины, хотя должен был бы попасть в одну точку-Телескоп вносит другое преломление, что и приводит к совпадению этой точки с ретиной". Польяк в своем классическом произведении "Ретина" {303} приписывает иррадиацию частично "дефектам преломляющей среды и несовершенству аккомодации", но главным образом – "особенностям структурного строения самой"' ретины" (с. 176), добавляя, что она может быть также функцией самого мозга (с. 429). Ни одна из этих гипотез не охватывает всех фактов, известных относительно иррадиации. Гэллстранд, Рончи и Польяк (если не обращать внимания на его ссылку на мозг, которая может объяснить все что угодно) не способны объяснить исчезновение иррадиации в телескопе. Кеплер, Гэллстранд и Рончи также не дают объяснения факту, подчеркнутому Рончи, согласно которому крупные объекты не обнаруживают краевой иррадиации. ("Если кто-либо пытается объяснить феномен иррадиации, он должен согласиться с тем, что, когда он смотрит Hai электрическую лампочку издалека, так что она выглядит как светящаяся точка, он видит ее окруженной светлым ореолом лучей, в то время как вблизи он вообще ничего вокруг нее не видит". – Оптика, {330}, с. 105.) Теперь нам известно, что четкость. образа крупных объектов обеспечивается тормозящим взаимодействием ретинальных элементов (которое еще увеличивается благодаря работе мозга, см.: Ratliff, Mach. Bands, p. 146), однако изменение этого феномена вместе с изменением диаметра объекта и влияние условий телескопического зрения остаются неисследованными. Гипотеза Галилея получала поддержку главным образом по причине соответствия точке зрения Коперника и была, следовательно, в значительной степени ad hoc.