ПЕРВОЕ ПОСЛАНИЕ КУРБСКОГО ИВАНУ ГРОЗНОМУ

ГРАМОТА КУРБСКОГО ЦАРЮ-ГОСУДАРЮ ИЗ ЛИТВЫ

Царю, богом препрославленному и более того - среди православ­ных пресветлым явившемуся, ныне же - за грехи наши - ставшему супротивным (пусть разумеет разумеющий), совесть имеющему прокаженную, какой не встретишь и у народов безбожных. И более сказанного говорить обо всем по порядку запретил я языку моему, но из-за притеснений тягчайших от власти твоей и от великого горя сердечного дерзну сказать тебе, царь, хотя бы немногое.

Зачем, царь, сильных во Израиле истребил, и воевод, дарованных тебе богом для борьбы с врагами, различным казням предал, и святую кровь их победоносную в церквах божьих пролил, и кровью мученическою обагрил церковные пороги, и на добро­хотов твоих, душу свою за тебя положивших, неслыханные от начала мира муки, и смерти, и притеснения измыслил, оболгав православных в изменах и чародействе и в ином непотребстве и с усердием тщась свет во тьму обратить и сладкое назвать горьким? В чем же провинились перед тобой и чем прогневали тебя христиане - соратники твои? Не они ли разгромили прегордые царства и обратили их в покорные тебе во всем, а у них же прежде в рабстве были предки наши? Не отданы ли тебе бо­гом крепости немецкие благодаря мудрости их? За это ли нам, несчастным, воздал, истребляя нас и со всеми близкими наши­ми? Или ты, царь, мнишь, что бессмертен, и впал в невиданную ересь, словно не боишься предстать пред неподкупным судией - надеждой христианской, богоначальным Иисусом, который при­дет вершить справедливый суд над вселенной и уж тем более не помилует гордых притеснителей и взыщет за все и мельчайшие прегрешения их, как вещают слова: «Он есть Христос мой, вос­седающий на престоле херувимском одесную величайшего из высших, - судия между тобой и мной».

Какого только зла и каких гонений от тебя не претерпел! И каких бед и напастей на меня не обрушил! И каких грехов и измен не возвел на меня! А всех причиненных тобой различных бед по порядку не могу и исчислить, ибо множество их и горем еще объята душа моя. Но обо всем вместе скажу: всего лишен был и из зем­ли божьей тобою без вины изгнан. И воздал ты мне злом за добро мое и за любовь мою непримиримой ненавистью. И кровь моя, которую я, словно воду, проливал за тебя, обличает тебя перед богом моим. Бог читает в сердцах: я же в уме своем постоянно размышлял, и совесть свою брал в свидетели, и искал, и в мыслях своих оглядывался на себя самого, и не понял, и не нашел - в чем же я перед тобой согрешил. Полки твои водил и выступал с ними и никакого тебе бесчестия не принес, одни лишь победы пресветлые с помощью ангела господня одерживал для твоей же славы и никогда полков твоих не обратил спиной к врагам, а на­против, преславно одолевал на похвалу тебе. И все это не один год и не два, а в течение многих лет неустанно трудился в поте лица своего, так что мало мог видеть родителей своих, и с женой своей не бывал, и вдали от отечества своего находился, в самых дальних крепостях твоих против врагов твоих сражался и стра­дал от телесных мук, которым господь мой Иисус Христос сви­детель; особенно много ран получил от варваров в различных битвах, и все тело мое покрыто ранами. Но тебе, царь, до всего этогo и дела нет.

Хотел перечислить по порядку все ратные подвиги мои, которые совершил яво славу твою, но потому не называю их, что бог их еще лучшеведает. Он ведь за все это воздаст, и не только за это, но и за чашу воды студеной. И еще, царь, говорю тебе при этом: уже не увидишь, думаю, лица моего до дня Страшного суда. И не надейся, что буду я молчать обо всем: до последнего дня жиз­ни моей буду беспрестанно со слезами обличать тебя перед безначальной Троицей, в которую я верую, и призываю на помощь херувимского владыки мать - надежду мою и заступницу, вла­дычицу богородицу, и всех святых, избранников божьих, и государя моего, князя Федора Ростиславича.

Не думай, царь, и не помышляй в заблуждении своем, что мы уже погибли и истреблены тобою без вины и заточены и изгнаны несправедливо, и не радуйся этому, словно лег­кой победой похваляясь: казненные тобой, у престола гос­подня стоя, взывают об отомщении тебе, заточенные же и несправедливо изгнанные тобой из страны, взываем день и ночь к богу, обличая тебя. Хотя и похваляешься ты посто­янно в гордыне своей, в этой временной и скоропреходя­щей жизни, измышляя на людей христианских мучительней­шие казни, к тому же надругаясь над ангельским образом и попирая его, вместе со вторящими тебе льстецами и товарищами твоих пиров бесовских, единомышленниками (21) твоими боярами, губящими душу твою и тело, которые детьми своими жертвуют, превзойдя в этом жрецов Крона. И обо всем этом здесь кончаю.

А письмецо это, слезами омоченное, во гроб с собою прикажу поло­жить, перед тем как идти с тобой на суд бога моего Иисуса. Аминь.

Писано в городе Волмере, владении государя моего короля Сигизмунда Августа, от которого надеюсь быть пожалован и утешен во всех печалях моих милостью его государевой, а особенно по­мощью божьей.

Знаю я из священного Писания, что дьяволом послан на род христианский губитель, в прелюбодеянии зачатый богоборец Антихрист, и ныне вижу советника твоего, всем известного, от прелюбодеяния рожденного, который и сегодня шепчет в уши царские ложь и проливает кровь христианскую, словно воду, и погубил уже стольких сильных в Израиле, что по делам своим он и есть Антихрист: не пристало тебе, царь, иметь таких советчиков. В законе божьем в первом написано: «Моавитянин и аммонитянин и незаконнорожденный до десятого колена в церковь божью не входят» и прочая.