Глава XXV. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Изотта устроилась на диване с высокой спинкой возле застекленной двери на лоджию в той стороне гостиной, которая была обращена к саду. Слуга установил диван так, чтобы, занимаясь рукоделием, она сидела лицом к свету. Она работала механически, а мысли ее были омрачены меланхолией безнадежного ожидания. Было далеко за полдень и, когда мартовский день начал угасать, Изотта отложила работу и откинулась на спинку дивана, смежив веки и поддавшись дремоте, охватившей ее уставшие глаза.

Неожиданно она очнулась от звуков голосов в другом конце комнаты. Из этого и из-за наступивших глубоких сумерек она поняла, что заснула. Голос, разбудивший ее, громкий и страстный, принадлежал ее отцу; а теперь отвечал спокойный, ровный голос Катарина Корнера. Изотта собиралась уже встать и обнаружить свое присутствие, когда обжигающие слова инквизитора отбросили ее, вмиг затаившую дыхание, обратно.

— Камиль Лебель и ваш друг, мессер Мелвил, — одно и то же лицо, и это, уверяю вас, не оставляет сомнений. Он будет арестован нынче ночью, а его комнаты подвергнутся тщательному обыску. Но независимо от того, откроет он что-нибудь или нет, имеющегося вполне достаточно инквизиторам, чтобы определить его судьбу.

— А я уверяю вас, что это — полное безумие, — заговорил граф взволнованно. — Я знаком с ним не со вчерашнего дня. А британский посол может высказаться о нем совершенно определенно.

— К несчастью для него, наши шпионы могут высказаться о нем более точно. Этот человек скрывал свои следы весьма искусно, прикрываясь несомненно похвальным прошлым, чтобы укрепить доверие к себе. Кем бы он ни был в действительности, во французской миссии он известен под именем Камиля Лебеля, а деятельность этого неуловимого Камиля Лебеля, которого мы почти отчаялись обнаружить, выставляет ему тяжелый счет.

— Но это нелепо, Катарин! Его приезды и отъезды из французской миссии ничего не доказывают. Если бы он не наладил отношений с Лальмантом, выдавая себя за французского агента, он никогда бы не добыл той ценной информации, которую время от времени сообщал нам. Я расскажу вам об этом, а вы можете получить подтверждение об этом у сэра Ричарда Уортингтона: Мелвил прибыл в Венецию прежде всего с заданием от мистера Питта, и его труды здесь были исключительно антиякобинскими.

— Если бы вы когда-нибудь занимали мой пост, дорогой Франческо, вы бы знали, что никогда не было тайного агента любого уровня, который не старался бы служить обеим сторонам. Это — единственный путь, на котором он может добиться настоящего успеха в своем деле.

— Однако, зная это и вспомнив все, что он для нас сделал, не следует ли считать это достаточным ответом на глупые подозрения?

— Это не подозрения, Франческо. Это — факты, и очень хорошо проверенные. Что он — Лебель, мы знаем из сведений Казотто.

— Все равно…

— В данном случае — не все равно. Нет, нет. Мелкие услуги, которые этот Лебель так хитро подбрасывал, пуская пыль вам в глаза, — ничто по сравнению с ущербом, который Республика потерпела от его рук. В том его письме, которое мы перехватили, он сообщал Баррасу о нашем положении.

— Информация, не имеющая какой бы то ни было ценности, — вставил граф.

— Сама по себе — возможно. Но содержание письма свидетельствует о постоянной переписке, Вся отправления информация может оказаться не такой уж безобидной.

— Чем вы можете доказать это?

— Тем, что мы знаем о его истинном лице. Вы не забыли, что подлый ультиматум, которым Венеция была опозорена и оскорблена, потому что осквернила свое же гостеприимство изгнанием короля Франции из Вероны, был подписан этим человеком?

Изотта, сжавшаяся в комок в углу дивана, дрожащая и охваченная ужасом, услышала тяжелое дыхание отца.

Когда Корнер продолжил, в его голосе, обычно таком спокойном и ровном, прорывалась горячность негодования.

— Из самого ультиматума, как вы помните, очевидно следовало, что Лебель действовал в том деле по собственной инициативе, что он даже не выполнял при этом приказа Директории. В противном случае ультиматум был бы предъявлен Лальмантом. В этой акции была открытая враждебность к нам, которую ничто не может скрыть. Намерение состояло в том, чтобы дискредитировать нас в глазах мира с целью подготовки к какому-то дальнейшему замыслу французов. Из-за этого, даже если больше против него ничего нет, нашим желанием всегда будет принятие таких же мер к этому шпиону, когда его обнаружат и схватят, как и ко всем шпионам, — он сделал паузу, и на мгновение воцарилась тишина

Затем Корнер продолжал:

— Вот, Франческо. Зная ваш интерес к этому молодому человеку…

— Это больше, чем интерес, — граф грустно прервал его. — Марк — очень близкий друг.

И в гневном протесте он воскликнул:

— Я полностью отказываюсь поверить в эту чепуху!

— Могу понять, — вежливо отозвался Корнер. — Если вы пожелаете, я вызову вас в качестве свидетеля на его суд, чтобы вы могли выступить в его защиту. Но, возможно, вы сочтете, что невмешательство будет более полезным для него.

— Я далек от того, чтобы так думать, — граф заговорил с новой вспышкой уверенности. — Что бы он ни сделал, я совершенно уверен, что как человек, сражавшийся при Киброне и Савяньи и прошедший через опасности, Марк, состоя на службе принца, никогда не мог стать автором этого ультиматума. Вместо того чтобы обвинять его, я считаю совершенно однозначным, что он -не Лебель. Если вы хотите другого доказательства, вы найдете это в его настоящем имени. Его зовут не Мелвил, а Меллевиль, и он — виконт де Сол. Правда, это разрушает его прикрытие.

— Вы говорите, что он — виконт де Сол? — в голосе Корнера звучало глубочайшее изумление. — Но виконт де Сол был гильотинирован во Франции два или три года назад.

— Так все считают. Но это не так.

— Вы совершенно уверены?

— Дорогой мой Катарин, я узнал его и его мать в Англии, до его поездки во Францию, в ходе которой он, как говорят, был гильотинирован.

— И вы говорите, что это тот же человек?

— Что же еще я говорю? Видите сами, Катарин. Раскрытие одного этого факта разносит в пыль все ваши предположения.

— Наоборот, — прозвучал ответ. — Это дает еще один, причем весьма существенный, пункт обвинительных данных против него. Вы никогда не слышали о виконтессе де Сол?

— Его мать. Я ее хорошо знаю.

— Нет. Не мать. Светская дама здесь, в Венеции, часто посещающая модные казино.

— Я не часто посещаю казино, — сказал граф с оттенком презрения.

Инквизитор продолжал:

— Она считается кузиной Лальманта и известна нам как шпионка, но защищена своим родством — настоящим или мнимым — с послом. Она также прикидывается вдовой — вдовой виконта де Сол, который был гильотинирован, но о котором вы сказали мне, что он не был гильотинирован. Вы чувствуете подтекст?

— Я чувствую натянутость. Вы говорите, что он женат, и его жена в Венеции?

— Я говорю, что эта дама утверждает, будто является вдовой гильотинированного виконта де Сол. Так же как и я, Франческо, вы должны сделать выводы.

— Она, должно быть, самозванка! Вы сказали, что она известна инквизиторам, как шпионка

— Если она — самозванка, то ваш виконт де Сол необычайно терпим. Он в хороших отношениях с этой дамой. Считая ее такой, какой она нам известна, вы действительно думаете, что разоблачение его истинной личности поможет этому несчастному молодому человеку?

— Боже! Вы совсем запутали меня. Это все невероятно. Противоречит всему, что я знаю о Марке. Я должен увидеться с ним.

— Вам будет трудно получить удобную возможность, чтобы сделать это, — раздался скрип стула. — Я должен идти, Франческо. Меня ждут дома. Для меня было ударом обнаружить, что и мои собственные убеждения относительно этого молодого человека вдребезги разбиты разоблачениями Казотто. Обдумайте этой ночью, пожелаете ли вы быть его свидетелем утром. Пошлите мне известие, и, если пожелаете, я устрою это.

— Конечно, пожелаю. Они направились к двери.

— Ладно, ладно. Подумайте об этом. Обдумайте все, что я сказал.

Они вышли, и дверь закрылась за ними.

Изотта сидела, сжавшись от страха. Это было столь же ужасно, сколь и нелепо. Ни на одно мгновение, ни под одним из выдвинутых Корнером аргументов ее уверенность в Марке-Антуане ничуть не поколебалась. Вопрос о существовании виконтессы де Сол, не совсем понятный для нее, она отогнала как надуманный (подобно своему отцу, который так об этом и заявил), презрев то, что могло бы в этих поспешных выводах вселить ей ужас перед именем Марка-Антуана В своей поспешности, в своем нынешнем состоянии озлобленности по отношению к французским агентам, два черных инквизитора вполне могут разделить убеждение Корнера в виновности Марка-Антуана, а в таком случае, и она это знала, казнь последовала бы очень скоро.

Но завтра, если что-нибудь за это время не сделать, может быть слишком поздно делать что бы то ни было. Она осознала необходимость безотлагательных действий. Из того, что говорил Корнер, даже теперь может оказаться уже слишком поздно предупреждать его. А что еще могла она сделать?

Внезапно она оказалась на ногах. Руки и ноги у нее оцепенели, зубы стучали. Она прижала руку ко лбу, словно ухватила мысль. Затем, сделав свой выбор так быстро, как того требовали обстоятельства, она выпорхнула из комнаты и направилась в свою спальню. Ее горничная, ожидавшая в спальне, вскрикнула, испугавшись мертвенной бледности ее лица

— Ничего. Ничего, — сказала Изотта нетерпеливо.

Еще не переведя дыхания, она приказала девушке вызвать Ренцо — слугу своего брата, который в отсутствие Доменико старался услужить всем.

Пока горничная ходила с этим поручением, она быстро набросала записку, хотя пальцы ее едва могли держать перо.

Наскоро запечатав эту записку, она вручила ее молодому человеку, которого привела Тесса Едва слышные, наставления Изотты были, тем не менее, точны.

— Слушайте, Ренцо. Вы возьмете гондолу, двух гребцов для большей скорости и отправитесь прямо в гостиницу «Шпаги» по улице Беччери. Вы спросите мессера Мелвила и вручите эту записку ему самому. Ему самому, вы поняли?

— Вполне, госпожа

— Слушайте дальше. Если случайно его там не окажется, постарайтесь узнать, где он. У него есть слуга француз. Найдите его. Спросите его. Скажите ему, что дело великой срочности и заставьте его помочь вам, если он может, найти его господина чтобы вы могли вручить записку как можно раньше. Это очень, очень важно. Ренцо, вы понимаете? И я рассчитываю, что вы сделаете все, что в ваших силах, чтобы найти мистера Мелвила не тратя времени попусту.

— Понимаю, госпожа Если я понадоблюсь здесь…

— Не беспокойтесь об этом, — перебила она — Никому не говорите о том, куда вы идете, и даже о том, что вы вообще уходите. Я отвечу за вас, если ваше отсутствие заметят. Теперь идите, юноша Да поможет вам бог, чтобы вы сделали все очень быстро. Известите меня сразу же по возвращении.

Она дала ему горсть серебра и с тем отпустила его.

Испытав некоторое облегчение от того, что хоть что-то сделано, Изотта опустилась на скамеечку перед туалетным столиком и увидела свое, словно у привидения, лицо в вытянутом зеркале венецианского стекла

Прошел час с тех пор, как прозвонили ангелов, и уже опустилась ночь, когда Ренцо добрался до гостиницы «Шпаги» и был встречен ее хозяином с известием, что мессер Мелвил отсутствует. Поскольку хозяин ничего прибавить к этому не мог, Ренцо попросил прислать слугу мессера Мелвила. Хозяин провел его по лестнице наверх.

Предусмотрительный Филибер пожелал узнать, зачем молодой человек хочет видеть его господина Ренцо откровенно рассказал, в чем состоит его поручение.

— Черт возьми, — сказал Филибер, — кажется, вся Венеция охотится сегодня за месье Мелвилом. Полчаса назад был месье Вендрамин, столь же нетерпеливо разыскивавший его. К счастью, я слышал его приказание гондольеру, иначе вы оба были бы разочарованы. Он отправился в дом Гаццола, если вы знаете, где это.

— У Риальто. Я знаю, — запыхавшийся Ренцо вышел бы, но Филибер ухватил его за руку.

— Не так поспешно, мой юноша. В Италии есть пословица, что благополучно добирается тот, кто идет медленно. Помните это. Когда придете в дом Гаццола, спросите мадам виконтессу де Сол. Мадам виконтессу де Сол, — повторил он. — Там вы его найдете.

Ренцо скатился по ступенькам и вернулся в ожидавшую гондолу. Через десять минут он был в доме Гаццола.

Портье сказал, что виконтессы нет. Она вышла приблизительно час назад.

— Я ищу не виконтессу, а джентльмена, которого мне посоветовали искать у нее. Мессер Мелвил. Вы его знаете? Он здесь?

— Он отправился с мадам. Если у вас срочное дело, вы можете найти его во французской миссии. По крайней мере, туда они отправились, когда были здесь. Вы знаете, где это? На Корте дель Кавалло, со стороны церкви Мадонны дель Орто. Дворец Вечиа. Там вам любой покажет.

Ренцо вновь сел в гондолу, и черная лодка заскользила от берега и вскоре вышла из просторных вод Большого Канала, освещенного огнями моста Риальто, в темноту узких каналов, ведущих на север. До Мадонны дель Орто был долгий путь, и Ренцо молился, чтобы не проделать этот маршрут лишь затем, чтобы быть отправленным куда-нибудь еще.