ГЛАВА 25

Италия, окрестности Равенны

Когда Ли проснулась на следующее утро, Бен уже сделал восемь звонков и набирал девятый номер. В местном телефонном справочнике профессор Арно не значился, поэтому Бену пришлось звонить всем Арно подряд. Обзвонив половину списка, он наконец сдался и решил заехать в музыкальный институт, где преподавал профессор.

После торопливого завтрака поехали в Равенну. Бен поставил «ситроен» на парковку в центре города, и они пошли по вымощенным камнем улочкам пешеходной зоны. Туристический сезон закончился, прохожих почти не было.

За церковью Сан-Витале стоял институт Монтеверди – высокое узкое здание с колоннами и ступенями из белого камня. Стеклянная дверь открывалась в фойе. Звук шагов по мраморному полу эхом отдавался от высокого потолка. Где-то наверху играли на виолончели, женский голос пел под аккомпанемент рояля…

За конторкой консьержа на входе сидела седая женщина в черном.

– Что вы хотели? – неприветливо спросила она.

– Нам нужен профессор Арно, – сказал Бен по-итальянски.

Женщина покачала головой.

– Профессор Арно здесь больше не работает. Он вышел на пенсию.

– А вы не могли бы дать нам номер его телефона?

Задавая вопрос, Бен уже знал, что получит отказ.

– Мы не даем номера телефонов.

– Я понимаю, но у нас очень важное дело.

Женщина непреклонно скрестила руки на груди.

– Извините. Ничем не могу помочь.

Бен потянулся за бумажником. Всегда можно попробовать получить желаемое за взятку, хотя в данном случае это вряд ли сработает. Ли остановила его.

– Дай-ка я попробую, – сказала она по-английски.

Женщина смотрела на них враждебным взглядом.

Ли с улыбкой заговорила на хорошем итальянском:

– Синьора, позвоните, пожалуйста, директору института.

– Зачем? – опешила консьержка.

Ли подарила ей новую улыбку.

– Скажите, что пришла Ли Ллуэллин и хочет с ним поговорить.

Имя Ли Ллуэллин произвело мгновенное, почти магическое действие на консьержку. Враждебность исчезла, сменившись улыбкой и потоком извинений за то, что не узнала сразу знаменитое сопрано. Женщина провела их по каменной лестнице на второй этаж.

Ли поймала на себе взгляд Бена.

– В чем дело? – прошептала она.

– Я думал, что все понятно объяснил. Тебе полагается сидеть тихо и не высовываться.

– В таком случае как бы мы сюда попали?

– Я бы что-нибудь придумал.

– Пистолет ей к виску приставил?

– Может, и стоило бы, – пробормотал он.

Постучав в дверь, консьержка заглянула внутрь и выпалила что-то на итальянском так быстро, что Бен ничего не понял. Из комнаты ответил мужской голос:

– La Llewellyn? Qui?^[4]

Из кабинета вылетел круглый коротышка в темном костюме. Директор с энтузиазмом потряс руки гостям и велел консьержке принести кофе и печенье.

– Меня зовут Альберто Фабиани, – представился он, широко улыбаясь и не сводя глаз с Ли. – Маэстро, вы оказали нам великую честь. Чем могу служить?

Ли повторила, что им нужно поговорить с профессором Арно.

Директор замялся.

– Надеюсь, профессор не умер?

– Нет, нет, он жив-здоров, – поспешно заверил Фабиани, – Живет за городом, километрах в десяти отсюда. Я с удовольствием дам его адрес и телефон. Но должен вас предупредить… – Он помедлил. – Не могу сказать ничего плохого про Франческо Арно, когда-то его считали величайшим знатоком Моцарта. Однако с возрастом он… как бы помягче выразиться… стал несколько странным.

– В каком смысле «странным»? – поинтересовался Бен.

Фабиани пожал плечами.

– Убеждения у него странные. Мания, можно сказать. В последние годы профессор стал эксцентричным, часто ругался с коллегами… Честно говоря, в конце концов мой старый друг стал посмешищем всего института. Даже студенты его дразнили, обожали доводить до белого каления. Стоило профессору завестись, и он мог говорить часами, его лекции превратились в фарс… – Фабиани грустно улыбнулся. – Между нами говоря, я не очень-то расстроился, когда Арно объявил об уходе на пенсию.

– И в чем же стояли убеждения профессора? – спросил Бен.

Фабиани закатил глаза.

– Вы с ним сами поговорите, тогда узнаете.