ГЛАВА 37

Кински быстро вел «мерседес» по автобану. Они ехали на юг, мимо Граца, Вольфсберга, Клагенфурта и наконец пересекли границу со Словенией. Полицейское удостоверение Кински позволило избежать проверки документов.

К озеру Блед они подъехали уже в сумерках, под сильным снегопадом. Лес густо засыпало, то и дело путь преграждали сломанные весом снега ветки. Дорога все чаще петляла и сужалась, Кински приходилось внимательно вглядываться в нее. Стеклоочистители торопливо метались туда-сюда, выстукивая завораживающий ритм. Ли заснула на заднем сиденье.

Пока Кински вел машину, Бен подробно и без лишних эмоций рассказал все, что знал.

– Орден Ра! – фыркнул Кински. – Скажешь тоже!

– Я знавал одного африканского диктатора, – начал Бен. – Он напялил на голову жестяную корону и провозгласил себя богом. Это тоже звучало очень забавно, но люди быстро перестали смеяться, когда им стали отрезать руки и ноги и заставляли есть отрезанные конечности на глазах у новоявленного бога.

– Ни черта себе! – не удержался Кински.

– Мне наплевать, как эти ублюдки себя называют. Они существуют, и они опасны.

Кински помолчал.

– А что случилось с тем диктатором?

– Его съели, – улыбнулся Бен.

Конечная цель путешествия лежала в вытянутой долине между покрытых снегом гор, в самом сердце Юлийских Альп. Сюда вела единственная грунтовая дорога, сильно заваленная снегом. Пришлось остановиться и надеть на колеса цепи.

Кински вскоре показал на крохотный огонек вдалеке.

– Нам туда.

Старый монастырь стоял почти в полной темноте. «Мерседес» проехал под осыпающейся аркой, осветив фарами неровные стены, и остановился в маленьком дворике. Разбросанные на территории монастыря постройки росли будто прямо из-под земли и вряд ли изменились за последние несколько веков. Парадная дверь из обитого железом дуба почернела от времени и утопала в плюще.

При приближении «мерседеса» арочное окно засветилось теплым светом. Старая дверь скрипнула, и на снег выскочила Клара Кински. За ней вышла высокая женщина в монашеской одежде, с фонарем в руках. На вид ей было за семьдесят, но держалась она прямо и уверенно.

Кински заглушил мотор. Все вылезли из машины, потягиваясь после долгого путешествия. Клара с восторгом бросилась в объятия отца. Ротвейлер Макс тоже выскочил на улицу и налетел на хозяина, подпрыгивая и облизывая ему руки.

Когда подошла монахиня с фонарем, Кински по-дружески с ней поздоровался и представил Бену и Ли:

– Мой старый друг матушка Хильдегард.

Мать-настоятельница приветствовала гостей и провела их через двор, освещая дорогу фонарем. Ли и Бен шли следом, за ними – Кински, державший за руку Клару, и в самом конце трусил счастливый Макс. В стойле мычала корова, в холодном воздухе висели деревенские запахи свежего сена и навоза. За монастырскими зданиями расположилась маленькая ферма с каменными постройками. Матушка Хильдегард прошла через ворота к непритязательному коттеджу.

– Можешь пожить здесь, дитя мое, – сказала она Ли.

Ли поблагодарила монахиню.

– Вы уверены, что я никому не помешаю?

– Садовник Карл жил здесь много лет, – улыбнулась мать Хильдегард, – а потом уехал в дом для престарелых в Бледе. Вряд ли коттедж кому-то понадобится в ближайшее время. Немногим по вкусу наш образ жизни.

– Ну, если я не буду вам в тягость…

Монахиня положила руку ей на плечо.

– Здесь всегда рады всем друзьям Маркуса.

Матушка Хильдегард показала им скромное жилище: внутри было тепло и уютно, в печке потрескивали поленья.

– Я развела для вас огонь, но утром мужчинам придется наколоть дров. – Она кивнула на шкафчик у входа. – Там вы найдете резиновые сапоги и теплые куртки.

На печке стоял чугунок с бараньей похлебкой, от которой шел восхитительный запах. На деревянном столе были приготовлены фаянсовые тарелки и чашки.

Старая монахиня внимательно наблюдала за гостями и прекрасно поняла, что у них что-то стряслось, но задавать вопросы не стала.

– Теперь я вас оставлю. Клара, можешь побыть здесь часок, а потом возвращайся и сразу в постель.

Все устали, и за ужином говорила в основном Клара. Чугунок с похлебкой передавали из рук в руки, пока он не опустел. Бен выпил бутылочку монастырского вина из одуванчиков. Клара взяла фонарь и помчала обратно в монастырь. Макс остался с хозяином, не желая отходить от него ни на шаг.

– Ничего, если он будет спать в нашей с тобой комнате, Бен? – спросил Кински.

Бен уставился на огромную слюнявую псину.

– Лишь бы не в моей кровати.

– Ладно, я окончательно выдохся.

Кински зевнул и пошел по деревянной лестнице на второй этаж. Макс следовал за ним по пятам. Бен и Ли остались наедине.

– Я бы не прочь прогуляться, – сказала она. – Пойдешь со мной?

Они нашли подходящие по размеру резиновые сапоги и вышли в темноту.

Лунный свет отражался от снега, и было светло, почти как днем. Стояла полная тишина. Даже в полумраке от открывающегося вида захватывало дух. Под ногами похрустывал ледяной наст. Ли давно не чувствовала такого спокойствия.

– Я не хотела сюда приезжать… А теперь рада, что ты настоял на своем. Здесь я в безопасности.

Бен кивнул. Кински выбрал прекрасное место, которое никто никогда не найдет. И Ли довольна. Завтра утром можно будет спокойно вернуться в Вену, зная, что ей ничего не грозит.

Они шли довольно долго. Ли похлопала руками.

– Жалко, перчаток нет. Руки совсем замерзли.

– Давай вернемся.

– Нет, здесь очень красиво. И приятно погулять, не боясь попасть под очередь из автомата.

Бен взял ее руки и сжал их в ладонях.

– Надо же, какие теплые! – воскликнула Ли. – Как ты умудряешься не замерзнуть?

Их глаза встретились, и Ли вдруг поняла, что Бен стоит рядом с ней в снегу, держит ее за руки и улыбается. Она отпрянула, спрятав руки в карманы.

– Спасибо, – пробормотала Ли. – Пожалуй, и действительно лучше вернуться.

Утром монахини встали часов в шесть, чтобы накормить скотину и закончить хозяйственные дела до молитвы и завтрака. Одетая в теплую куртку и толстые шерстяные штаны, Клара примчалась к коттеджу и постучала в дверь.

Бен поднялся рано и уже растапливал печку.

– Твой папа спит, – сказал он, впуская девочку.

– Папа всегда любит поспать подольше, если можно! – весело заявила Клара, вешая куртку на спинку стула.

– Поэтому ты решила прийти и разбудить его до рассвета?

Она хихикнула.

– Я хотела показать ему, как сестра Агнесса кормит поросят. Они такие хорошенькие!

– Поросята подождут. Папе надо выспаться.

– А можно мне с вами посидеть?

– Можно. Завтракать будешь?

– Матушка Хильдегард оставила в буфете яйца, – сказала Клара. – В монастыре столько кур, что яйца девать некуда.

– Значит, на завтрак будут яйца.

– Я люблю вареные, чуть-чуть всмятку, чтобы макать в них ржаной хлеб. Пожалуйста, – добавила она.

– Откуда ты так хорошо знаешь английский? – поинтересовался Бен, наполняя кастрюлю водой.

– Я ведь хожу в колледж Святой Марии.

– А там что, на двух языках учат?

Клара кивнула.

– В основном на английском. Папа говорит, что в наше время это самый важный язык.

– К тому времени, как тебе исполнится двадцать, все школьники будут учить китайский.

Клара уперлась локотками в стол.

– Почему?

– Потому что мир все время меняется, – объяснил Бен. – Это взрослые проблемы, тебе о них думать рановато.

– А ваша подруга Ли поет на китайском? У них ведь, тоже есть опера, верно? Я видела по телевизору.

Бен засмеялся.

– Я думаю, у них немного другая опера.

– Я и Ли по телевизору видела. Она пела на итальянском, французском и немецком.

– Да, она умница.

– В прошлом году папа купил мне ее рождественский альбом, – сказала Клара. – Он называется «Классическое Рождество с Ли Лью… Лу…» – Она улыбнулась. – Не могу выговорить.

– Это валлийская фамилия. В Уэльсе говорят так, что язык сломаешь.

– Уэльс в Англии, верно?

– Не вздумай сказать такое при Ли, – улыбнулся Бен.

– Ли – ваша девушка? – хихикнула Клара.

На ее щеках появились ямочки.

Бен обернулся и посмотрел на девочку.

– Ты очень любишь задавать вопросы.

– Надо же мне учиться!

– Таким вещам тебе учиться рановато.

– Она должна быть вашей девушкой, – с серьезным видом заявила Клара, играя деревянной ложкой. – По-моему, она этого хочет.

– С чего ты взяла?

– Вчера вечером за ужином она смотрела на вас. Вот таким взглядом.

Бен засмеялся.

– Неужели она на меня так смотрела? И как это я не заметил?

– А когда она с вами разговаривает, то делает так. – Клара откинулась на спинку стула, приподняла подбородок и откинула волосы назад. – Значит, вы ей нравитесь.

Бен чуть не подавился.

– Похоже, ты еще меня самого научишь. И откуда ты такие вещи знаешь?

– Прочитала.

– Надеюсь, не в тех книжках, которые тебе дает матушка Хильдегард?

Клара засмеялась.

– Нет, я в журнале у Хельги прочитала.

– Кто такая Хельга?

– Моя няня. По-моему, папе она нравится. Яйца сварились.

Бен вытащил одно и положил на деревянную тарелку перед Кларой.

– А по-моему, барышня, вы слишком много думаете. – Он улыбнулся. – Хватит болтать, ешь.

– Папа тоже так говорит, – пожала плечами Клара и стукнула по яйцу ложкой.