ГЛАВА 45

Удар вышиб из него дух. Бен перелетел через капот, стукнулся головой о ветровое стекло и упал.

Дверца распахнулась, из «пежо» выскочила молодая женщина с искаженным от ужаса лицом. Она бросилась к пострадавшему, который с трудом поднимался на ноги, и затараторила по-немецки, рассыпаясь в извинениях.

Бен встал и привалился к машине. Голова сильно кружилась. Он попытался сфокусировать взгляд на переулке, откуда вот-вот должны были появиться преследователи: пока никого, но погоня наверняка неподалеку.

– Все в порядке, – пробормотал он. – Вы не виноваты.

– Вы американец? – спросила она по-английски, удивленно распахнув глаза.

– Нет, британец. – Он постарался собраться с мыслями. – Меня там избили.

Незнакомка посмотрела на него непонимающим взглядом.

– Ограбили, – объяснил Бен.

Она кивнула и достала мобильник.

– Вот сволочи! Я позвоню в полицию. Садитесь в машину, вам нужно отдохнуть.

– Nein. Нет. Keine Polizei. Не надо звать полицию. Давайте просто уедем отсюда побыстрее.

Бен подобрал упавший рюкзак и съежился на пассажирском сиденье.

– Тогда нужно отвезти вас к врачу. В больницу. Вы ранены. – Девушка озабоченно посмотрела на кровоточащие ссадины на голове Бена. Закусив губу, она завела мотор, и машина тронулась по мощеной мостовой. – Простите. Я впервые сбила человека. Я…

– Вы не виноваты, – повторил Бен. – Не надо в больницу. Со мной все в порядке, нужно просто немного отдохнуть. Отвезите меня в дешевую гостиницу, этого вполне достаточно.

Она удивилась, но все же кивнула.

– Как хотите.

«Пежо» выехал на оживленную улицу и затерялся в потоке машин. Бен повернулся назад: погони не видно. Будем надеяться, что с Кински тоже все в порядке.

Девушка молча сидела за рулем. Вид у нее был расстроенный. Наконец она покачала головой.

– Знаете, я живу совсем недалеко отсюда. Давайте поедем ко мне? Я обработаю ваши ссадины, а вы немного отдохнете. Пожалуйста, не отказывайтесь, должна же я вам хоть как-то помочь.

Незнакомка права: вломившись в гостиницу в окровавленном виде, он наверняка привлечет слишком много внимания. Да и по голове словно молотком стучали.

– Хорошо.

– Меня зовут Ингрид, – представилась она. – Ингрид Беккер.

– А я Бен… Ох, голова раскалывается!

Зазвонил мобильник Ингрид.

– Да? Привет, Леони. Да… Я не могу сейчас разговаривать, я не одна… Увидимся позже, ладно? Пока! – Она выключила телефон и улыбнулась. – Извините, моя двоюродная сестренка звонила. Мы уже приехали.

Она включила поворотник, и «пежо» свернул в подземный гараж.

Ингрид помогла Бену дойти до лифта и нажала кнопку третьего этажа. Привалившись к стенке кабины, Бен наблюдал за девушкой. На вид ей было лет двадцать пять, короткая стрижка, темные волосы с рыжеватыми прядками. Несмотря на джинсы, дубленку поверх ковбойской рубахи и армейские ботинки, она выглядела весьма привлекательно.

Дверь лифта открылась, Ингрид взяла Бена под руку и подвела к дверям квартиры.

– Как вы себя чувствуете?

– Жить буду.

Квартира Ингрид оказалась маленькой, но уютной. Хозяйка усадила Бена на диван, а сама поспешила в ванную за ватой и антисептиком. В комнате было тепло, и Бен снял кожаную куртку, положив ее на подлокотник дивана.

– Будет щипать, – предупредила Ингрид и обработала ссадины смоченной антисептиком ваткой.

– Ой!

– Извините. Мне ужасно жаль, что все так получилось. Выпьете чего-нибудь?

Бен вытащил фляжку.

– Может, тоже выпьете? – спросил он. – По-моему, вам это даже нужнее.

Ингрид принесла два стакана и села рядом на диван. У девушки была приятная улыбка, карие глаза и мягкий взгляд, в котором чувствовалась печаль. Бен вылил остатки виски из фляжки.

– Ваше здоровье! – сказал он.

– Prost!^[7] – ответила Ингрид.

Они чокнулись и выпили.

– Хорошая штука, – заметила Ингрид. – А шнапс вы пьете? У меня есть бутылочка.

– Не отказался бы.

Голова кружилась чуть меньше, и Бен почувствовал себя лучше. С сотрясением обойдется как-нибудь, а вот усталость накатывала волнами, и бороться с ней не было сил.

– Может, болеутоляющее выпьете?

– Лучше уж шнапс, – устало ответил Бен.

Ингрид засмеялась.

– Слава богу, с вами все в порядке. Я так перепугалась, что убила вас или искалечила…

Бен допил виски, и девушка налила ему в стакан немного бесцветной жидкости. Бен отхлебнул: по крепости шнапс превосходил виски раза в два.

– Не переживайте, – ответил он. – Убить меня не так-то просто.

– Вы курите? – спросила Ингрид, вытаскивая из кармана смятую пачку «Голуаз» без фильтра.

Бен взял сигарету и достал зажигалку. Длинные пальцы девушки обхватили его руку, когда он поднес огонек к ее сигарете. Бен откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.

– А вы редкий экземпляр, – заметила Ингрид, разглядывая его сквозь облачко дыма.

– В каком смысле?

Она тряхнула сигаретой и показала на стакан шнапса в его руке.

– В наше время не часто встретишь мужчин, которые курят настоящий табак и пьют крепкие напитки. – Ингрид улыбнулась. – Теперь все озабочены своим здоровьем. Слюнтяи!

– Моя бабушка-ирландка выкурила за свою жизнь миллион сигарет, – ответил Бен.

– Целый миллион?!

– По шестьдесят в день с пятнадцатилетнего возраста и до самого дня смерти. Сами посчитайте.

– Mein Gott!^[8] От чего же она умерла?

– Напилась на свой девяносто пятый день рождения, упала с лестницы и сломала шею. – Бен улыбнулся, вспомнив старушку. – Умерла счастливой, ничего не почувствовав.

– Все, теперь буду пить и курить на полную катушку! – заявила Ингрид, положив теплую ладонь на колено Бена. Рука задержалась на секунду дольше дозволенного приличиями. – Музыку не хотите послушать?

Она вскочила с дивана и подошла к стереосистеме.

– А Барток у вас есть?

Она засмеялась.

– Вот еще! Под такую музыку только мозгами скрипеть. Слишком заумная для меня.

– Я люблю заумную музыку.

– Интересный вы тип, – заметила Ингрид. – А я люблю джаз. Как насчет джаза?

– У вас есть Дон Черри или Орнетт Коулман?

– Надо же, вы и впрямь заумное любите! – Она провела пальцами по ряду дисков и вытащила один. – У меня есть «Сучье варево» Майлза.

– Майлз пойдет, – согласился Бен.

Они немного посидели, слушая музыку, прихлебывая шнапс и разговаривая. Ингрид поинтересовалась, чем Бен занимается в Вене, и он ответил, что работает журналистом, невольно вспомнив об Оливере.

Глаза жгло от усталости, сознание временами плыло. Бен надеялся, что бешеные ритмы джаза позволят стряхнуть сон, но музыка не помогала.

– Вы выглядите очень усталым, – озабоченно заметила Ингрид. – Может, поспите немного?

– Пожалуй, да, – пробормотал Бен.

– Ложитесь здесь, на диване, – улыбнулась она.

Бен слишком вымотался, чтобы упираться. Девушка выключила музыку, подложила под голову гостя подушку и укрыла его принесенным из спальни одеялом. Бен вырубился.

Ему показалось, что спал он всего несколько секунд. Ингрид сидела на краешке дивана, наблюдая за гостем с заботливым выражением на лице. Он приподнялся на локте и заморгал, просыпаясь.

– Долго я спал?

– Чуть больше часа, – ответила она. – Я проголодалась. А вы как?

Бен потянулся и встал, потом пошел за Ингрид на кухню – маленькую и чистую.

– Мне не следует здесь задерживаться, – сказал он. – Не хотелось бы навлечь на вас неприятности.

– Да ну, какие там неприятности. Я рада, что вы развеяли мое одиночество. Кроме того, я вас бессовестно использую.

– Как это?

– Упражняюсь в английском, – хихикнула Ингрид.

– Я ведь большую часть времени проспал. Да и с английским у вас все в полном порядке.

– Колбасу будете? – Она открыла холодильник. – Есть еще курица.

Ингрид достала две тарелки и положила на них холодную курятину, ломтики колбасы, хлеб и салат, налила минералки. Бен почувствовал, что еда возвращает ему силы.

Они сидели на высоких табуретах за кухонным столом и разговаривали.

– Я так и не спросил, чем вы занимаетесь, – сказал Бен.

Ингрид поморщилась.

– Работаю в одной крупной компании личным секретарем.

– Вам не нравится ваша работа?

– Терпеть ее не могу! С удовольствием бы ушла.

– Ничего себе. Что ж вы там делаете?

– Вы и представить себе не можете, – ответила она. Улыбка исчезла с ее лица.

– Может, стоит поменять работу? – предложил Бен.

– Это не так-то просто.

Их взгляды на мгновение встретились. Ингрид понравился Бен. Она почти и забыла, когда общалась с мужчиной, который ей действительно нравился. Девушка отвела взгляд.

– Сочувствую, – произнес Бен.

– У каждого свои проблемы, – пожала плечами Ингрид. – Шнапсу не налить?

– Давайте.

Она улыбнулась и пошла в гостиную, вернувшись с бутылкой и стаканами.

– На дорожку, – сказал Бен, взяв стакан.

Ингрид смотрела, как он подносит стакан к губам и делает пару глотков. «Сучье варево», – подумала она.

Бен посмотрел на часы. Головная боль утихла, да и дел полно.

– Мне пора. Приятно было познакомиться. Берегите себя, Ингрид.

– Взаимно.

Она ненавидела себя, ей хотелось закричать.

– Бросьте вы эту работу, если она вам так не нравится, – посоветовал Бен. – Найдите себе дело по душе.

– Если бы это было возможно…

– Не переживайте. Вы славная девушка.

Он дружелюбно потрепал ее по руке. Ингрид отшатнулась, отводя взгляд.

– В чем дело? – спросил он, увидев выражение ее лица.

– Все совсем не так, как вы думаете.

– Что вы имеете в виду?

Ну почему она не послушалась голоса благоразумия и не отпустила его? Бен не такой, как другие. Ей очень хотелось вернуться на пару минут назад и сказать ему, чтобы бежал отсюда без оглядки.

Теперь уже поздно. Он выпил шесть капель, и через несколько секунд отрава подействует. Она не имела ни вкуса, ни запаха, и Бен ничего не поймет. Он еще улыбался, но глаза уже стекленели.

Ингрид знала, что с ним сделают. Она подписала Бену смертный приговор.

Бен соскользнул с табурета на пол, даже не успев толком понять, что происходит. Ноги подогнулись и перестали держать. Он почувствовал, что падает, точно в замедленной съемке. Рухнув на пол, Бен тупо смотрел, как рядом разбился выпавший из рук стакан.

Перед глазами все плыло. Над ним стояла Ингрид, разговаривая по телефону; ее голос доносился глухо, словно издалека.

– Можете забирать, – сказала Ив, глядя сверху вниз на теряющего сознание Бена.

Она присела рядом и погладила его по голове.

– Извини, liebchen.^[9]

Через четыре минуты за ним пришли: подняли Бена с пола и унесли в поджидавший фургон.