АРХИТЕКТУРА

В VI веке до н. э. достигло совершенства градостроительство этрусков. Их экономическое развитие позволяло строить прочно и красиво и ранее, но только в VI веке до н. э., возможно, в его начале, этрусские зодчие перешли от кирпича-сырца к камню. Большее значение стали они придавать планировке городов, чаще воздвигали крепостные укрепления, строили дороги и мосты. Создавались портовые сооружения, молы, набережные по берегам Тирренского моря, в Популонии, Ветулонии, Козе, Пирге и других крупных городах. Близ устья реки Пино в Популонии существовал этрусский порт, имевший прочный, защищавший гавань мол. Начинали строиться каменные храмы.

[с.80] Большинство этрусских зданий VI века до н. э. не сохранилось. Одни были разрушены в годы борьбы с римлянами, другие реконструированы или заменены новыми; хотя многие кварталы этрусских городов сейчас находятся под мощными слоями поздних напластований, иногда удается выяснить их планировку. В большинстве случаев она диктовалась особенностями рельефа, но и в некоторых равнинных городах, подобных Ветулонии, направление улиц не всегда подчинялось строгой системе. Четкая сетка кварталов, соответствовавшая древнегреческой гипподамовой, найдена в городе Спина, располагавшемся на равнинной местности. Большинство же этрусских городов, занимавших высокие холмы с крутыми склонами, обращалось к планировке террасного характера, когда поднимавшиеся в гору улицы уподоблялись лестницам.

Примером раннего этрусского градостроительства может служить открытая археологами планировка расположенного неподалеку от современной Болоньи Марцаботто, в античную эпоху называвшегося, возможно, Миза (ил. 46). Город занимал довольно пологую террасу правого берега реки Рено. На противоположном, более высоком берегу поднимались склоны возвышенности. За террасой шел крутой подъем в гору, так что город был как бы скрыт в глубокой и широкой лощине, проделанной быстрым течением узкой бурной реки. Часть террасы, на которой стояли дома, за долгие годы размылась течением Рено, и многие районы древнего города исчезли. Планировка кварталов, датирующихся поздним VI веком до н. э., представляет собой четкую сетку пересекающихся под прямым углом улиц, ориентированных по сторонам света. Ширина главных улиц Марцаботто достигала 15 м, другие улицы и переулки были ýже. При раскопках города археологи нашли скрытые под каменными плитами мостовых и тротуаров разветвленные системы водостоков и канализационных канав, [с.81] свидетельствующие о высоком развитии там городской инженерии. Необходимо заметить, что регулярной планировке Марцаботто предшествовала другая, более свободная и мало похожая на гипподамову.

Акрополь Марцаботто находился на небольшом, сравнительно с уровнем жилых кварталов, возвышении в северо-западной части города. Некрополи размещались в двух районах — к северу от жилых домов и на юго-восток от города, на берегу реки (15, с. 308). Археологами зафиксированы ворота с северной стороны и с восточной, около сохранившихся некрополей. Очевидно, однако, ворот было больше. Остальные или еще не найдены, или уничтожены разливами реки вместе с другими участками древнего города. По правилам этрусского градостроительства, описанным Витрувием, ворот должно было быть трое.

Этрусские города VI века до н. э., очевидно, еще не испытывавшие слишком серьезной угрозы со стороны карфагенян и римлян, все же имели достаточно крепкие фортификационные укрепления. Особенно заботились об обороне жители поселений на побережье Тирренского моря или близких к берегу, подвергавшихся нападениям с моря. Греки и карфагеняне нередко угрожали безопасности этрусков на острове Эльба с его богатыми рудными месторождениями.

В Популонии возвышенный район акрополя был окружен стенами, от которых хорошо сохранился участок из огромных, грубо высеченных камней около бухты Вуйя (15, с. 93). Мощные укрепления имел и морской порт Ветулония. Большие блоки его стен высечены небрежно и представляют собой массивные квадры (15, с. 102—109). Четкая планировка улиц, воздвижение оборонительных стен, строительство всевозможных необходимых сооружений требовали больших практических знаний различного характера — математических, гидротехнических, астрономических. Теоретические сочинения этрусских ученых до нашего [с.82] времени не дошли, зато памятники убеждают в высоких инженерных способностях этого народа.

	46. План древнего города Марцаботто.

О строительном искусстве этрусков свидетельствуют проложенные ими дороги, руины которых сохранились на Апеннинском полуострове. Дороги соединяли многие города. При постройке их нередко использовалась природная скалистая порода, залегавшая неглубоко от поверхности почвы; в ней вырубали подобие дорожного полотна, что, несомненно, способствовало прочности, освобождало от необходимости частого ремонта. Одна из таких дорог, сохранившаяся у Поджо-Буко, вела из города на запад через расположенный рядом некрополь (15, с. 134). Другая открыта близ Сан-Джавенале (18, с. 402). Во встречавшихся на [с.83] пути строителей высоких скалах прорубали глубокие, подобные тоннелям щели, перекрытые в верхних частях буйной растительностью наподобие крыши. Такие дороги находятся в Питильяно (15, с. 137) и в Соване. По сторонам углубленной на 10—15 м в скалу дороги в Соване (ил. 49) открыты гробницы, а также этрусские надписи. Сеть дорог покрывала в древности не только территорию современной Тосканы, но и распространялась на север от Арно и на юг от Тибра. Рядом с высеченными в скалах трассами создавались канавы для стока вод с дорожных участков; полотно проезжей части порой выкладывали крупными плоскими камнями, как около ворот в Перудже.

Строительство дорог вызывало необходимость перебрасывать через многочисленные реки прочные мосты; некоторые из них сохранились и служат сейчас для проезда над реками и глубокими оврагами. При создании мостов этруски широко применяли арочные конструкции с замковым камнем, крепко держащим систему квадров, из которых складывалась арка. Нередко при переброске моста с одного берега на другой использовалась скала высокого берега, служившая опорой для одной части арочного моста. Сложная сеть дорог и мостов покрывала район, прилегавший к центру металлургических ремесел — городу Популонии, имевшему тесные экономические связи с другими областями (15, с. 93).

Этруски в своей деятельности всегда учитывали условия местности и избегали, когда было возможно, лишних и трудоемких работ. Близ города Вейи строители использовали природную пещеру около русла реки, удлинили и изменили ее форму и направили течение в образовавшийся тоннель длиной 80 м, так называемый «Понте Содо», верхняя часть которого превратилась в своеобразный мост (ил. 47). Создав его, этруски не только выпрямили сильно изгибавшееся русло речного потока, но и уменьшили опасность [с.84] затопления города во время паводков. На потолке тоннеля сохранились следы обработки и вентиляционные отверстия. Этот тоннель не единственный в своем роде.

Жилая архитектура этрусков сохранилась хуже, чем крепостные стены, дороги, мосты. Остатки ее найдены при раскопках Марцаботто и Аквароссы (15, с. 262—265). В Марцаботто обнаружены выложенные из довольно крупной серой гальки, которую намывала река Рено, фундаменты домов. Они убеждают в том, что в VI—V веках до н. э. существовали крупные кварталы размерами 150×50 м. Однако стены из сырцового кирпича до нас не дошли. На некоторых участках города, где не найдено следов застройки, возможно, проводились какие-либо мероприятия общественного характера. Среди жилых зданий интересен Дом гончара; часть мостовой около него была кирпичной, что для Марцаботто — большая редкость. Открыты и дома имевших дело с металлическими изделиями ремесленников, хотя поблизости от города нет месторождений железа и меди.

Внешний вид этрусских домов с двускатной и четырехскатной кровлей повторяют отчасти погребальные урны из Черветери, Поджо-Гаэла, Кьюзи, Перуджи. Имитирующая жилой дом терракотовая урна из Черветери VI века до н. э. представляет собой прямоугольный на четырех невысоких ножках ящик, перекрытый двускатной крышей с выступающими, загнутыми по краям стропилами. По бокам крыши располагались фигурные антефиксы, изображающие головки животных, подобные тем, что были найдены при раскопках архаических домов в Аквароссе. Урна из Поджо-Гаэла уподоблена жилому на высоком профилированном подиуме дому, имевшему четырехскатную крышу и входы с четырех сторон. Однако большая часть погребальных урн, как терракотовых из Кьюзи V века до н. э., так и мраморных из Перуджи II века до н. э., воспроизводит жилища с двускатной кровлей,

[с.85]

47. Тоннель «Понте Содо» около Вей. VI в. до н. э.

[с.86]
	48. Реконструкция этрусского храма по Витрувию.

украшенные по углам пилястрами и имеющие двери прямоугольной формы или арочные. Стены этих урн показаны разделенными на мелкие прямоугольники, будто сложены из кирпичей или квадров. Интерьеры домов, возможно, повторялись во внутреннем облике гробниц. Разумеется, интерьеры жилых домов, как и склепов, отличались разнообразием.

Культовые здания сохранились несколько лучше, чем жилые; их строили тщательнее, из более прочных материалов. К тому же красивые религиозные сооружения иногда использовались позднейшими поколениями. Об этрусской храмовой архитектуре, известной значительно хуже, чем эллинская, можно составить представление по высказываниям древних авторов, в [с.87] особенности Витрувия, по некоторым терракотовым, воспроизводящим форму храмов погребальным урнам,

	49. Этрусская дорога в Соване. VI в. до н. э.

подобным урне из Сатрикума, по редким руинам этрусских храмов, а также по дошедшим до нас их терракотовым украшениям в Неми, Фалерии-Ветерес и других городах. К VII веку до н. э. сформировалось два типа храмов — с одной целлой и тремя (ил. 48). Храмовые постройки этрусков частично сохранились в Марцаботто. Три храма на окраине города были ориентированы входами на юг и располагались рядом, почти на одной линии. Зодчие их придерживались системы планировки зданий, распространенной у архаических греков в Пестуме, Селинунте и святилищах Балканского полуострова. Фундаменты стен [с.88] храмов сложены из крупных, подобных грубым булыжникам, скатанных камней речной гальки.

	50. План древнего города Вейи и его округи.

Их довольно высокий травертиновый подиум типичен для этрусских построек. Римляне в дальнейшем предпочтут высокий этрусский подиум более низкому греческому стилобату. Храмы Марцаботто имеют и другие отличия от греческих. Лестницы, ведущие ко входу, располагаются не по всему периметру, как в эллинских постройках, а только с фасада. Ступеней в крутых лестницах больше, чем в греческих, где их было обычно три. Входные портики глубже и шире. Ориентация храма на юг вызывалась, возможно, рельефом, заставлявшим обращать фасады зданий к течению [с.89] реки, соотнося их, как и всю систему городских улиц, с небольшим склоном террасы.

Археологами открыты разрушенные храмы VI века до н. э. в южных районах Этрурии — в городах Вейи, Пирги, Фалерии-Ветерес, Поджо-Буко, Вульчи. Туфовые блоки и кирпичи храма в Поджо-Буко позволяют судить об использовавшихся материалах, а стиль найденных поблизости терракотовых украшений — датировать храм началом VI века до н. э. Невысокие рельефы на терракотовых плитах по характеру близки композициям ориентализирующего искусства (15, с. 134; 13, ил. 38, 39).

В расположении двух храмов города Пирги нетрудно заметить также следование принципам греческой архаической планировки. Храм, названный условно буквой B и датируемый VI веком до н. э., и другой, обозначенный буквой A, построенный в V веке до н. э., стоят, как в Марцаботто, рядом, подобно греческим храмам Пестума и Селинунта. Так же будут располагать храмы позднее римляне на республиканском форуме Голиториуме и комплексе Ларго Арджентина. Храм B не типичен для этрусской архитектуры и более напоминает греческие постройки — целлу его окружают со всех сторон колонны⁹ (15, с. 176).

Остатки храма первой половины VI века до н. э. раскопаны на цитадели города Вейи (ил. 50). Одноцелловый с четырехугольным в плане основным помещением, ориентированный с северо-востока на юго-запад храм украшали терракотовые плиты. Храм Минервы из Вей, ранее ошибочно называвшийся храмом Аполлона, — сооружение несколько более позднего времени, конца VI века до н. э. (15, с. 232—234). Около него найдены терракотовые статуи мастера Вулки. Располагавшийся на территории святилища Портоначчио, неподалеку от городских стен Вей, этот характерный для этрусков трехцелловый храм, ориентированный на юго-восток, подобен тем, какие [с.90] описывает Витрувий (15, с. 233).

	51. План древнего города Тарквинии и его округи.

Рядом находился большой бассейн, а в тридцати метрах от входа — сложенный из крупных туфовых блоков кубической формы алтарь.

Хотя этрусские города, объединенные в союзы, и были фактически самостоятельными образованиями, в религии и культуре они составляли одно целое, и культовая архитектура разных областей и городов мало различалась. В Фалерии-Ветерес — центре территории фалисков — при раскопках обнаружили храм VI века до н. э., названный «Сасси Кадути». От него сохранились высокохудожественные терракотовые украшения того времени, однако архитектурный план постройки трудно восстанавливается, так как здание сильно разрушено (15, с. 275—286). Возможно, одно [с.91] из территориально самых южных культовых сооружений этрусков VI века до н. э. — храм в Помпеях.

	52. Вид на некрополь Монтероцци в Тарквиниях.

Во время его раскопок под храмом Аполлона найдены были обломки сосудов буккеро с надписями. Это открытие лишний раз убеждает в могуществе Этрурии, распространявшемся далеко на юг Апеннинского полуострова (20, ил. 86).

Изучение архитектурных остатков позволяет думать, что этрусские храмы VI века до н. э., различаясь в деталях, представляли собой прямоугольные в плане постройки типа псевдопериптера, на высоких постаментах — подиумах, с колоннами тосканского ордера, имевшими профилированные базы. Свободная расстановка колонн обеспечивала ощущение широты и простора портиков. Двускатную кровлю образовывали [с.92] балки и терракотовые черепицы: нижние — солены и верхние — каллиптеры; крайние из них — выходившие на продольные стороны храмов, украшались фигурными антефиксами в виде различных фантастических существ, игравших роль апотропеев — оберегов храма от злых сил. В облике этрусского храма лапидарная простота широких плоскостей боковых и тыльных стен, не имевших украшений и окон, сочеталась со сложной ажурностью изысканных терракотовых рельефов, покрывавших как кружевом балки перекрытия. Раскраска терракотового декора делала такие здания нарядными, выделяла их из массы однообразных жилых домов.

Этрусские храмы обычно не имели колонн по бокам и сзади. Входили в них только спереди, тыльная часть была глухой. Основной их признак, таким образом, подчеркнутая фасадность. Примечательно, что и в сооружениях южно-италийских греков все внимание обращалось на «лицо» храма и, как правило, не было дверей с тыльной стороны, как в святынях греческой метрополии. Можно полагать, что постройки южно-италийских греков, а также здания этрусков оказали влияние на придерживавшихся тех же принципов в своей строительной практике римских зодчих и, в свою очередь, способствовали формированию фасадных композиций в архитектуре средневековья.

Лучше других сооружений от VI века до н. э. сохранились скрывавшиеся в земле и строившиеся прочнее, чем остальные здания, склепы этрусков. Архитектура гробниц и богатство их художественных форм — свидетельство большого искусства этого народа. Около крупных городов — Тарквинии, Черветери, Популония, Кьюзи — найдено несколько кладбищ (ил. 51). Своеобразие погребений нередко определяется характером местности. Так, в некрополе Монтероцци, близ Тарквиний, и сейчас, как и в древности, на возвышенном плато видны невысокие, покрытые травой курганы, в [с.93] которых располагались усыпальницы (ил. 52).

	53. Вид скальных гробниц близ озера Вико.

В некрополе Вульчи, напротив, поражает романтическая затерянность склепов в высоких, поросших густым кустарником склонах речного берега. В некоторых районах, например около Вольтерры или Ветулонии, гробницы сооружались вдоль проезжей дороги. Близ Кьюзи могилы скрывала толща высоких холмов. В самом грандиозном этрусском некрополе Бандитачча, возле Черветери, гробницами густо усеяна широкая долина, плавно стекающая к морю и отделенная от города глубоким оврагом.

[с.94]
	54. Гробница «Золотой спирали для волос» близ Популонии. VI в. до н. э.

Вблизи озера Вико было найдено много гробниц скального некрополя (ил. 53); входы их художественно декорированы и выступают на склонах скал, полускрытые буйной зеленой растительностью (15, с. 241—256). В Марцаботто погребальные сооружения представляют собой стоящие на поверхности каменные ящики — саркофаги из травертиновых плит, перекрытые такими же, иногда в виде двускатной кровли, плитами, имеющими сверху массивные циппы в виде шаров или невысоких столбиков. Порой крышки каменных ящиков не только в Марцаботто, но и в других этрусских некрополях украшались фигурными изображениями львов или головами воинов в шлемах. Надо отметить, что в Марцаботто обнаружены единичные [с.95] надгробные стелы, в то время как на некрополях этрусков, живших поблизости, у современной Болоньи,

	55. Некрополь Бандитачча в Черветери. Вид на вход в курган-тумулус.

стелы с рельефами были очень распространены.

Деятельности этрусских зодчих VI века до н. э., как и работе скульпторов той эпохи, присуще много локальных, специфических методов. Мастера различных областей, более того, городов Этрурии — постепенно вырабатывали свои, особенные приемы строительства погребальных сооружений, определявшиеся не только качествами имевшегося поблизости материала, но и художественными вкусами и эстетическими нормами заказчиков. Действительно, уже в VII веке до н. э. в архитектуре этрусских склепов замечалось исключительное разнообразие форм: небольшие скальные [с.96] гробницы с лежанками для постановки урн в Кьюзи несходны со скальными, напоминающими хижины могилами в Черветери или перекрытыми ложными сводами, круглыми камерами гробниц близ Флоренции, которые, в свою очередь, отличны от квадратных в плане склепов Ветулонии и Популонии.

В начале VI века до н. э. старые традиции еще сохранялись. В гробнице «Золотой спирали для волос» близ Популонии много общего с архитектурой склепов VII века до н. э.: длинный дромос, квадратная в плане камера, перекрытая ложным сводом, размещение гробницы в кургане-тумулусе (ил. 54). Но определились и некоторые изменения в характере погребальной архитектуры и ее декоре. В одном крупном кургане порой размещали несколько захоронений. Так, в уже упоминавшийся в связи с имеющейся там гробницей VII века до н. э. тумулус в Кастеллина ин Кьянти были введены еще три склепа (15, с. 86, 87; 18, с. 159). Основное новшество VI века до н. э. касалось декора. Если гробницы некрополя Бандитачча в VII веке до н. э. отличались от гробниц Тарквиний прежде всего архитектурно-скульптурным, но не живописным оформлением, то в VI веке до н. э. в гробницах Черветери появились в значительном количестве раскрашенные рельефные украшения.

Существовавший в течение длительного периода, вплоть до упадка этрусской культуры, некрополь Бандитачча в Черветери (ил. 56) исключителен по разнообразию архитектурных форм интерьеров. Это преимущественно высеченные целиком в естественной туфовой породе склепы, скрытые под курганами-тумулусами, покрытыми сверху травой (ил. 55). Вырубленные в туфе ступени ведут в расположенные глубоко внизу усыпальницы. Склепы нередко представляют сложные комплексы трех или четырех помещений, соединенных дверными и оконными проемами. В камерах, имитировавших интерьеры жилых домов, [с.97] оставлены невырезанными в туфовой породе лежанки по стенам, довольно мощные подпорные столбы,

	56. План древнего города Черветери и некрополя Бандитачча.

похожие на колонны с капителями, раскрашенные настенные рельефные изображения щитов, оружия, архитектурных деталей, реже — мифологические сцены.

Своеобразие некрополя Бандитачча состоит в том, что в каменной породе высекался не только объем интерьера, но и все его детали, выступавшие из плоскостей стен, потолка, пола. Так, в частности, в гробнице Щитов и Кресел щиты на стенах, кресла на полу оставлялись в том же камне одновременно с созданием склепа и составляли одно целое со стенами и полом, хотя и казались поставленными или развешанными (ил. 57). Создавалось удивительное ощущение единства разнообразных элементов, чувство цельности комплекса. Может быть, здесь получали отражение особенности этрусского мировосприятия связей реального и загробного мира. Семь высеченных в камне ступеней ведут в небольшой вестибюль гробницы Щитов и Кресел. Из него открываются два входа в небольшие боковые камеры, но основное помещение гробницы впереди (ил. 58). В несколько вытянутый в ширину склеп, [с.98] по трем сторонам которого (боковым и прилегающей ко входу) расположены невысокие лежанки с

	57. План гробницы Щитов и Кресел.

профилированными стенками и возвышениями в изголовьях, можно попасть через прямоугольную дверь. На стенах высечены круглые щиты, а между дверными проемами в три следующие камеры стоят два монументальных кресла с подставками для ног и закругляющимися спинками и подлокотниками. Перекрытие повторяет не двускатные, а плоские крыши, причем потолок вырезан в камне, так, будто составлен из толстых балок.

Не исключено, что строители таких гробниц имитировали уже интерьер не жилого дома, так как соотношение расположенных в глубине помещений напоминает по композиции план трехцелловых этрусских храмов, а широкое пространство преддверия ассоциируется с их широкими и глубокими портиками. Близка к этому склепу по композиции внутреннего пространства гробница Капителей (ил. 59). Дверные проемы [с.99] в ней художественно оформлены

	58. Гробница Щитов и Кресел некрополя Бандитачча в Черветери. VI в. до н. э.

выступающими, слегка расширяющимися в верхней части наличниками. Столбы в камерах будто бы поддерживают горизонтальные балки, высеченные в том же камне, что и весь склеп. Верхняя часть столбов украшена резными капителями с узорами эолийского характера. Стены склепов в гробницах некрополя Бандитачча все чаще и чаще стали украшаться скульптурой. Однако более значительным, нежели использование рельефов, новшеством в этрусской погребальной архитектуре VI века до н. э. было широкое введение живописного декора.