ГЛАВА 5 КТО ЗАСТАВИЛ ЛЕНИНА ЛИКВИДИРОВАТЬ РОМАНОВЫХ

Belsatzar ward in selbigcr Naclit Von seinen Kncchten umgebracht.

(В эту ночь Валтасар был убит своими холопами.)

Надпись на стене комнаты Ипатьевского дома, где была расстреляна семья Николая II

Суть истребления Романовых можно понять, только анализируя еженедельно, ежедневно меняющуюся обстановку и понимая долгосрочные и текущие интересы немцев, Антанты и большевиков. Того самого «любовного треугольника» русской политики. Только надо правильно понимать интересы сторон в середине 1918 года. Иначе истинные причины и истинные убийцы так и останутся нам неизвестны...

Вернемся в март 1918 года, на котором мы остановили рассказ о страшной участи членов царской династии. Сразу но приезде в Пермь сосланного туда Михаила Романова ждет неприятный сюрприз. Местный Совдеп выносит постановление об аресте всех привезенных. Михаил возмущен и протестует. Отказавшись от верховной власти, он вынужден теперь просить о сохранении ему свободы. Он ведь гак договорился. Только не знает, что договариваться с большевиками можно, но это в итоге ничего не значит. 20 марта 1918 года Михаил отбивает телеграмму Управляющему делами Совнаркома Бонч-Бруевичу. Получив ее, тот поставил рьяных пермских товарищей на место. Великому князю разрешено жить под надзором ЧК в гостинице «Королевские номера».

Столь громкое название отель носил не за качество обслуживания, а но случаю. Раньше здание принадлежало некоему г-ну Королёву. Потом о нем забыли, а гостиницу назвали «Королевскими номерами», убрав две точки с буквы «Ё». В ней Михаил и живет со своим секретарем Джонсоном и двумя слугами. Правда недолго. В ночь с 12 на 13 июня 1918 года в начале первого часа ночи к Михаилу Романову явились трое вооруженных неизвестных в солдатской форме. Они предъявили ему какой-то ордер на арест, после чего вместе с Великим князем и его секретарем куда-то уехали. Живыми Михаила Романова и Джонсона более никто не видел. Как будет выяснено уже белыми властями, захватившими Пермь позднее, их увезли в Мотовилиху, на завод, лежащий в нескольких километрах от Перми. Там претендента на русский трон № 1 и Джонсона^[90] убили. Трупы бросили в заводскую доменную печь. Длинный список погибших в революционной буре Романовых был открыт.

Следующими жертвами убийц будут претенденты на трон № 2 и № 3: цесаревич Алексей Николаевич и его отец, бывший император Николай II. Вместе с ними в ночь с 16 на 17 июля 1918 года в Екатеринбурге будут убиты все члены семьи и сопровождавшие их слуги. Предлог для расправы – приближение к городу чехословацких частей, борющихся с большевиками.

На следующий день, 18 июля, наступил черед алапаевских узников. Убийцы разбудили их, говоря, что к городу приближаются те же белые и чехословаки. У подъезда ожидали крестьянские повозки. Романовым объяснили, что это для их перевозки в другое место, где они будут в безопасности. Рядом с Алапаевском находятся старые заброшенные шахты. Туда Романовых и повезли. Убийцы решили даже не тратить патроны, и несчастных стали забивать дубинами Великий князь Сергей Михайлович, поняв, какая участь всех ждет, оказал сопротивление и был прикончен револьверным выстрелом в голову. Остальных еще живыми кинули в шахту. Сверху, чтобы обрушить ее стены, бросили гранату. Смерть несчастных была мучительной...

Но вот что удивительно: поведение большевистских властей в случае с Михаилом и алапаевскими узниками было одним. а в случае с семьей Николая Романова – совсем другим. Только про расстрел Николая II власти сообщили официально. Про гибель Михаила и других Романовых не писали ничего. Наоборот, власти искали похитителей и говорили о большой вероятности побега, замаскированного под похищение.

Сразу после уничтожения Михаила Романова ЧК начало его искать. По-настоящему, а не просто для отвода глаз. На следующий день после исчезновения Великого князя и его секретаря руководство Пермской ЧК отправляет в Москву телеграмму: «Сегодня ночью неизвестными [в] солдатской форме похищены Михаил Романов и Джонсон. Розыски – пока не дали результатов, приняты самые энергичные меры».

Убили Великого князя именно местные пермские чекисты, сейчас считается именно так. Неизвестно лишь дала Москва санкцию на такую казнь или нет. По интересней всего даже не попытки чекистов поймать «самих себя», а реакция на случившееся будущего палача семьи Николая II и алапаевских узников – главы Уральского облсовета Белобородова. Романовы находятся под его «юрисдикцией», он за них перед Москвой отвечает. И он очень обеспокоен! Он не знает, что Михаил Романов убит! Ведь если убежал Михаил – могут убежать и охраняемые им Романовы. Настоящее, неподдельное беспокойство сквозит в его телеграмме в пермскую ЧК сразу после исчезновения Великого князя 13 июня 1918 года: «Немедленно телеграфно сообщите: когда был привезен [в] Пермь Михаил, кому сдан, каковы были указания [о] режиме, от кого они исходили, какие меры принимал губсовдеп [по] усилению режима, кем было отменено содержание его [в] тюрьме? Что дало следствие, кто арестован, их фамилии, [а] также показания?»

Вопросов задает глава Уральского облсовета много, но по сути он один: как же случилось, что Великому князю удалось бежать? Белобородов серьезно подходит к возложенной на него миссии охраны царской семьи и по-настоящему обеспокоен. А значит, не знает, что Великого князя убили чекисты. Если бы он был «в курсе», ему никаких телеграмм слать не надо. Достаточно просто усилить охрану под предлогом случившегося в Перми. И спокойно ждать команды на ликвидацию узников Ипатьевского дома и Алапаевска.

Меры безопасности усиливаются. Именно возможность побега и будет потом мотивацией для решения участи несчастных узников: Романовых надо ликвидировать, иначе они убегут, как Михаил. И опять мы видим странную ситуацию: если есть один «московский» план ликвидации членов венценосного семейства, если злодей Ленин из Кремля руководит избиением Романовых, то зачем нужна вся эта игра? К чему весь этот цирк? Надо просто передать на места директиву о том, что необходимо сделать. И ликвидировать всех, кто мешает революции. Вместо этого большевики водят за нос друг друга, что опять наводит нас на мысль: команду на ликвидацию давали не московские главари. Но тогда кто? Кто таинственный режиссирует страшные спектакли, где в финале будут закалывать штыками детей и сбрасывать живых людей в шахты?

В Алапаевске же после уничтожения Романовых начинается та же канитель, что и в Перми с Михаилом. Мол, «неизвестные» напали, увезли пленников и скрылись. Во время похищения в Алапаевске у здания опустевшей школы вроде даже шел бой. Сейчас говорят, что это была инсценировка чекистов. Они якобы изобразили бой и похищение Романовых неведомыми нападавшими. В качестве доказательства состоявшегося сражения вывели из тюрьмы мужика, убили и подбросили его труп в здание, обманув местных жителей и местный

Совет. Обманув даже бдительного главу Уралсовета Белобородова. Потому что он, до того спрашивавший о случившемся в Перми, теперь сам прислал в Москву телеграмму, рассказывающую о случившемся в его епархии. Ее позднее найдут белогвардейцы: «Алапаевский Исполком сообщил о нападении утром восемнадцатого неизвестной банды на помещение, где содержались под стражей бывшие великие князья Игорь Константинович, Константин Константинович, Иван Константинович, Сергей Михайлович и Палей. Есть жертвы обоих сторон, поиски ведутся...»

Объяснение может быть только одно: не знает Белобородов о том, кто напал на алапаевских узников, и пишет в Москву чистую правду. Как не знал о том, кто ликвидировал Михаила. По кто же организует убийства и похищения, если местные красные главари об этом ничего не знают? Ответ есть: некая сила, не ставя в известность местную советскую власть, планомерно старается ликвидировать всех или почти всех Романовых. Делает эта сила свое дело скрытно и методично. С местной властью ей разговаривать незачем. Отсюда такая похожесть ситуаций с Михаилом в Перми и с его родственниками в Алапаевске. С бывшим монархом ситуация другая. Николая Романова ликвидировать можно «официально», есть хоть какой-то мотив и оправдание Николай Кровавый. Даже вроде суд готовился, но не успели, просто так шлепнули. Это рабочие и крестьяне поймут. Со всеми остальными Романовыми, включая его детей, ситуация другая. Их даже судить не за что, не то что казнить. А очень надо, чтобы они стали мертвыми. Тут надо действовать по-другому.

Нам важно понять, почему Романовых убили и кто за всем этим стоит. Не за каждой смертью в отдельности, а за всем процессом истребления правящей династии. А процесс этот, если верить современным источникам, очень странен и таинственен. Потратив немного времени, можно найти информацию, что все убийцы Михаила оказались руководителями

Пермской губчека. Решение убить Великого князя они приняли сами, с подачи своего руководителя Мясникова. Но зачем? Варианты ответов у современных историков оригинальностью не отличаются: просто так; чтобы войти в историю; очень не любили Романовых.

Но на дворе время суровое, с такой самодеятельностью можно и пулю от своих товарищей из Москвы схлопотать. Но пусть смерть Великого князя Михаила и его секретаря Джонсона на совести чекистов-энтузиастов, как говорят историки. Остальных вопросов от этого меньше не становится. А кто решил убить узников Алапаевска? Педант Белобородов, что забросал Пермь вопросительными телеграммами? Тоже просто так? Нет ответов, нет ясности. Более или менее понятна ситуация лишь с расстрелом семьи Николая Романова: есть документы, подтверждающие процесс согласования экзекуции с Москвой. По остальным убийствам фактов нет никаких. Любимая отговорка историков подходит тут как нельзя лучше: так получилось!

Версии, домыслы, догадки. За прошедшие годы история гибели Романовых стала похожа на снежный ком – от обилия прилепившихся гипотез. Только рассмотрение всех событий в совокупности помогает нам избежать ошибки в оценке разворачивающейся драмы. Решил Мясников убить Михаила Романова – это можно объяснить его кровожадностью. По как можно объяснить, что почти всех Романовых, убитых летом 1918 года, арестовали именно в марте 1918-го, когда для ареста ни малейшего повода еще не было? Когда еще не было и в помине чехословацкого восстания, которое началось в конце мая? Когда никто из белых не наступал, а из Романовых – не убегал и тихо сидел в местах своей ссылки?

Но режим становился тюремным для всех в одно и то же время. 24 марта 1918 года арестовали в Перми Михаила, а его старший брат Николай записал в своем дневнике:

«30 марта. Пятница. Что ни день, то новый сюрприз! Сегодня Кобылинский принес полученную им вчера бумагу из Москвы от Центр. [ального] Иснолн. [ительного] Комитета к нашему отряду о том, чтобы перевести всех наших, живущих в том доме, к нам и считать нас снова арестованными, как в Ц. (арском) Селе...»

Дневник Николая называет это сюрпризом. Но это – планомерная подготовка будущих убийств. Первую часть этой работы с честью выполнил Александр Федорович Керенский. А вот со своей долей Владимир Ильич Ленин почему-то сильно затянул. Начался второй, большевистский этап подготовки уничтожения Романовых не в октябре 1917-го, а в марте 1918-го. Но если бы Ленин считал гибель всех венценосных особ необходимостью, то и действовать он должен был совсем иначе. Революция произошла в октябре, вот после нее взять и арестовать бы Романовых. Сразу после захвата власти. Предлог есть, найти его не сложно: их фамилия – это и есть и повод и предлог. Ладно, допустим, сразу после переворота нельзя, ждем Учредительного собрания и маскируемся под его горячих сторонников. Но в январе всю эту буржуазную демократию разогнал прикладами матрос Железняк. Теперь самое время заняться венценосными кровопийцами. Устроить показательный процесс: русский народ против Романовых. Но нет, наоборот, именно теперь и получает Михаил Романов от «доброго» управделами Бонч-Бруевича разрешение жить свободно и счастливо в новой красной России. И живет, пока вдруг в марте, без видимых на то причин, в одно и то же время не арестовывают и ссылают и его, и многих его родственников. И отправляют поближе к палачам-энтузиастам, которые убивают их «просто так», но строю в порядке наследования ими престола? Случайно?

Сложна и туманна эта тема, поэтому будем двигаться постепенно. Зададим вопрос первый: а зачем вообще надо было Великого князя Михаила Романова арестовывать и куда-то ссылать? Живет он рядом со столицей – в Гатчине, лучшие чекисты могут спокойно за ним приглядывать. На Петроград наступали немцы, скажут нам историки, и Михаил мог попасть к ним в руки. Ответ, убеждающий лишь тех, кто с вопросом совсем не знаком. И что с того, что немцы идут на Петроград? Ведь это большевики – «немецкие шпионы», а не кто-то другой. Снова возникает маленький нюанс: что ж им со своими хозяевами берлинскими не договориться? Ведь мирный Брестский договор не признал никто из русских политиков, кроме самих большевиков. Ни справа, ни слева ни одна партия их не поддержала. Да что там чужие, Ленин едва от своих соратников отбился. Ведь Брестский мир, убеждают нас историки, это просто подарок Ильича своим берлинским партнерам. Он им русской территорией и ресурсами отдает долги. И вот на фоне этого убежит Михаил к германцам? Что он там сделает? Как навредит молодой советской власти? Подпишет с кайзером опровержение мирного договора? Пожмут Михаил и Вильгельм друг другу руки и опять воевать начнут? Причем Германия выделит денег и оружия Романову, чтобы он срочно собрал антибольшевистскую армию, разбил Ленина и продолжил воевать с ней против немцев вместе с Антантой?

Понятно, это невозможно. Но события в нашей стране в то время происходили нешуточные. И у них должно быть разумное объяснение. А нам предлагают абсурдное. Апеллируя к нашим эмоциям, опуская факты, нам говорят: арестовали и выслали Михаила потому, что время было тревожное, шла Гражданская война. И этот аргумент точно так же рассчитан на тех, кто историю не учит и не знает. Недаром мы столько раз обращали внимание на дату начала романовских несчастий: март 1918 года.

В том-то и штука, что Гражданской войны в тот момент не было! То есть хаосом объята была вся страна, но полномасштабных боевых действий не велось, потому что у большевиков практически не было противников! Настоящая война начнется на английские и французские деньги в конце мая, после мятежа чехословацкого корпуса. А прибыл Михаил Романов в Пермь, к месту своего последнего пристанища, 17 марта. Отнимите несколько дней на дорогу, и получится, что арестовали его в начале месяца. В том же марте начали собирать Романовых в Алапаевск, и у Николая строгости тюремные ввели, когда повода для этого в стране ситуация не давала. Какой же ветер нагонял тучи над домом Романовых?

Сопоставим даты. Вспомним, что подписали Брестский мир 3 марта 1918 года, но ясность, что он будет заключен, появилась чуть раньше, в самом конце февраля. Когда Ленин и «союзники» окунулись в очередной раунд переговоров. Когда британцы вынудили Кремль дать «добро» на высадку своих войск в Мурманске под милым предлогом, «что у них есть броненосец». Переговоры тогда закончились успешно – консенсус был найден. И вот сразу после этого, через пару недель начались аресты, строгости и высылки Романовых. Почему? Да просто потому, что жизнь Романовых была одним из предметов торга Ленина и «союзников».

Повторю: никакого повода для ареста и ужесточения режима содержания ситуация в стране не давала! Мы в этом легко сможем убедиться, почитав сочинения Владимира Ильича Ленина. Откроем работы, относящиеся к марту 1918-го. В это время Ленин сделал несколько весьма интересных для нас заявлений. 7 марта 1918 года Владимир Ильич выступает с «Докладом о войне и мире» на VII съезде РКП (б): «Гражданская война стала фактом... В этой гражданской войне большинство населения оказалось на нашей стороне, и вследствие этого победа давалась нам необычайно легко».

14 марта 1918 года Ленин делает доклад о ратификации мирного договора с немцами и говорит следующее: «Тот путь, которым шла наша революция с конца февраля 1917 года до 11 февраля текущего года, когда началось немецкое наступление, – этот путь в общем и целом был путем легких и быстрых успехов»

Суть ленинских мыслей в этих двух выступлениях такова: Гражданская война уже практически закончилась, большевики в ней победили. Но есть еще, товарищи, и трудности. С немцами! Сложно германским агентам большевикам: их «родное» немецкое командование, дававшее деньги на их революцию, теперь почему-то вместо хрустящих купюр доставляет одни неприятности. Лишь с началом немецкого наступления у «немецких шпионов» большевиков начались проблемы! А если бы его не было, то соответственно и трудностей бы не было у Советской власти никаких! Смешно, да и только. Если действительно считать большевиков германскими агентами, то начальство в германских спецслужбах самое бестолковое. Отчаянно бьется с собственными наймитами вместо того, чтобы просто им приказать!

Спасаясь от возможного германского наступления, Ленин и правительство спешно переезжают в Москву, где собрался IV Чрезвычайный съезд Советов. Перемещение большевистской власти происходит в самом начале марта 1918 года. Опасность действительно была: от наступающих немецких частей, что 23 февраля дали повод будущему празднику, разогнав красногвардейцев под Псковом. Поэтому лавировать между «союзниками» и немцами Ленину удобнее и уютнее из Москвы. А раз уехало красное правительство в первопрестольную, так и вывезите Михаила Романова туда же. Поближе к себе. Он ведь лоялен и послушен, как овечка. Но нет, большевики отправляют его в Пермь, где через два месяца начнется антибольшевистский мятеж. Зачем? Где логика? Ведь если кто-то для вас опасен, логично держать его поближе к себе, под присмотром. Нет, и в случае с Романовыми все логично. Просто логика другая. Логика уничтожения. Как и семью Николая, Михаила отправляют туда, где в скором времени будет нестабильно. Эта нестабильность и поглотит всех основных претендентов на престол.

Может, все же трудности впереди и потому так строга с Романовыми советская власть? Дадим слово вождю мирового пролетариата. Полистаем работу Ленина «Очередные задачи советской власти». Опубликована она 28 апреля, а написана в марте-апреле 1918 года. Ленин решил сложнейший вопрос с Брестским миром, убедил непонимающих его политических маневров товарищей. Спас революцию от глупости самих революционеров. Теперь ему можно писать программу дальнейших действий. «Очередные задачи советской власти» такой программой и являются. Читаем: «Но в главном задача подавления сопротивления эксплуататоров уже решена в период с 7-го ноября (25 октября) 1917 года до (приблизигельно) февраля 1918 г...»

Теперь нам понятно, что такое «путь в общем и целом... легких и быстрых успехов» из ленинского доклада IV Чрезвычайному съезду Советов. Это он говорил о «подавлении сопротивления эксплуататоров». Можно за Владимира Ильича только порадоваться – его революция почти бескровна. Власть свою установили большевики, сопротивление подавили «до (приблизительно) февраля 1918 года»! Теперь на повестке дня совсем другие задачи. На них Ленин в «Очередных задачах советской власти» останавливается подробно: «Веди аккуратно и добросовестно счет денег, хозяйничай экономно, не лодырничай, не воруй, соблюдай строжайшую дисциплину в труде – именно такие лозунги... становятся теперь, после свержения буржуазии, очередными и главными лозунгами момента»^[91].

Удивлены? А Владимир Ильич продолжает перечислять задачи молодой советской власти: повышение производительности труда, организация соревнования, развитие советской организации...

А как же Гражданская война? А как же опасность заговоров и убийств? А опасность реставрации монархии? Как же так? О чем это говорит Ленин? Что за странная слепота на него напала? Ведь через месяц все вспыхнет вновь и впереди у России будет еще три года страшной Гражданской войны! Разве «организация соревнования» самая главная задача советской власти в братоубийственной бойне?

Так и встает перед глазами следующая картина: дивизии Первой Конной армии па марше. Впереди на вороном жеребце командарм Буденный, рядом на белом коне Ворошилов. А сзади вьется красное знамя. И написано на нем: «Веди аккуратно и добросовестно счет денег, хозяйничай экономно, не лодырничай, не воруй»...

Конечно, Владимир Ильич не был наивным «кремлевским мечтателем». Как не был и кровожадным головорезом. Это холодный, расчетливый политик. Для каждого своего действия этот гениальный тактик находит самое подходящее время. Именно поэтому в момент, который Ленин считает подходящим, советская власть проводит амнистию осужденным и арестованным за политические дела. 28 апреля 1918 года публикуется ленинская работа «Очередные задачи советской власти», а 1 мая объявляется прощение всем тем, кто боролся с этой самой властью. Именно по этой амнистии выходит на свободу один из убийц Распутина – Пуришкевич^[92]. Гибок, бесконечно гибок Ильич. Поменялись обстоятельства, и моментально меняется его позиция. Закрутилась лихая интрига щедро оплаченной «союзниками» русской Гражданской войны: Ильич с Троцким оперативно реагируют. Совет народных комиссаров постановляет объявить Москву на военном положении 29 мая 1918 года.

В том и была сила Ленина как политика, что его действия всегда соответствовали обстановке. Если мы победили – занимаемся восстановлением хозяйства, учимся управлять государством. Снова началась война – значит воюем. Никогда

Ленин не пытался выдать желаемое за действительное, как это делал Керенский. Если армия воевать не может, глава Временного правительства начинает наступление, заканчивающееся крахом. Ильич в такой же ситуации заключаете противником «похабный» мир. Неужели Керенский дурнее своего земляка? Дело не в этом, просто действия Керенского направлены на сознательное ухудшение ситуации в стране, такова его задача. Ленин же играет в политические шахматы с целью партию выиграть. Отсюда и разница в подходах.

Поэтому опасность «контрреволюционных заговорщиков» Ленин увидел, когда она реально проявилась, – в конце мая 1918-го. А на середину апреля Ленин считал задачу подавления сопротивления революции уже делом решенным и собирался переходить к следующему, чисто хозяйственному этапу. Теперь, зная это, спросим себя еще раз: зачем нужно было в конце марта перевозить Михаила Романова в Пермь? Зачем в то же самое время лишили свободы и привезли в Алапаевск Великих князей Иоанна, Игоря и Константина, которые вообще никогда политикой не интересовались? Почему привезли туда Великого князя Сергея Михайловича? Зачем арестовали Великую княгиню Елизавету Федоровну? Почему их не амнистировали? Вероятно потому, что они ни в каком заговоре не участвовали, и амнистия на них потому не распространялась...

Как обычно оправдывают убийство Романовых большевиками? Не детей – этому вообще нет оправдания, а взрослых. Мол, наступали белые армии, создавалась угроза побега, ну и т.д. Здесь нагромождена не просто ложь, а ложь в квадрате и кубе. Даже при побеге Романовых к белым они бы просто уехали за границу, нисколько во внутренней борьбе не участвуя. Так и было: никто из Романовых у белогвардейцев не служил но одной простой причине: все белые боролись за Учредительное собрание. Они – республиканцы, и негоже представителям династии под такие знамена вставать, и нельзя демократам Романовых иод такие знамена брать. Чтобы еще раз осознать всю лживость мотивировки расстрела

Романовых, прочитаем формулировку постановления Совета народных комиссаров об объявлении столицы на военном положении: «Ввиду обнаруженной связи московских контрреволюционных заговорщиков, в центре коих стоят правые социалисты-революционеры...»^[93]

Душа заговора, его мозг – правые эсеры. И это является стопроцентной гарантией, что Романовы в этом заговоре не участвуют! Потому что мужа Великой княгини Елизаветы Федоровны, генерал-губернатора Москвы, разорвала в клочья бомба террориста Каляева, а организовал это покушение не кто иной, как Борис Савинков. К весне-лету 1918 года именно он глава правых эсеров. Все террористические акты против руководителей советской власти, эра которых еще только через три (!) месяца будет открыта убийством Володарского, организует именно Савинков. Но даже этих актов террора еще нет! Если говорить о «гениальном» предвидении будущего терроризма молодыми чекистами и аресте Романовых как профилактики, то все равно концы с концами не сходятся. Княгиня с убийцей своего мужа в одной антисоветской интриге ни за что не переплетется! И никто из Романовых за один стол с ним не сядет!

Тогда снова на поверхность всплывает вопрос: зачем же арестовали всех Романовых в марте, если никаких причин для этого не было? Опасности они не представляли, в заговор не вступят, ситуация в стране в марте-апреле спокойная. Ведь никакой опасности Ленин не видит и в своих работах не указывает. Одни только задачи административные: национализация банков, промышленности! Значит, причины, по которым началось закулисное движение вокруг Романовых, совсем другие. Вот здесь и начинается самое интересное. Ленин потому так легок в своих оценках ситуации, что считает свои обязательства перед всеми заинтересованными сторонами выполненными. Немцы получили мир и Украину с Прибалтикой, чист Владимир Ильич и перед «союзниками»: до последнего дня он выставлял германской делегации нелепые требования не перебрасывать войска на Западный фронт. И тянул с подписанием «похабного» мира до последней возможности, пока фронт совсем не развалился.

Поэтому Ильич так оптимистичен. Он прекрасно понимает, что Гражданская война в России может вспыхнуть, только если кто-то подольет к тлеющим углям бензина. А он со всеми договорился, все взятые на себя обязательства выполнил. Значит, не будет горючего, а следовательно не будет и внутренней войны. Вот этот оптимизм и выплеснулся на страницы весенних работ Ленина и Троцкого в виде странных хозяйственных лозунгов. Но Ленин недооценил «союзных» эмиссаров. Это он считает свои обязательства выполненными. А с точки зрения «союзников», легитимность власти будет окончательно прервана только со смертью основных претендентов на русский престол. Пока есть законные наследники русского престола, такие, чьи права на власть бесспорны, осуществление планов геополитических соперников России по ее уничтожению под угрозой.

В это самое время «союзники» начинают подготовку к отстранению от власти самих большевиков – по причине их излишнего прагматизма и неожиданной толковости. Все красиво и логично: сначала большевики ликвидируют потенциальных венценосцев, затем левые и правые эсеры ликвидируют их самих. Просто и эффективно.

Надо ответить на вопрос, кому была нужна смерть Романовых, тогда станет понятно и все остальное. Вариантов ответа всего три: большевикам, немцам, «союзникам». Когда рассматривают убийство царской семьи, объясняют причины кровавого злодеяния, все внимание историки сосредоточивают на первых двух предположениях. И это понятно. Если рассматривать убийство в отрыве от истории возникновения мировой войны и революции, если не брать в расчет все «странности» и «удивительные совпадения», проанализированные нами в этой книге, то будет совершенно непонятно, чем могли помешать Михаил Александрович и Алексей Николаевич

Романовы своим «союзникам» по Антанте. Но в том-то и дело, что для понимания всех причин трагедии русской империи начинать исследование надо даже не с 1914-го, и не с 1905-го, а года этак с 1850-го!

Исследуя частные события в отрыве от общей логики, трудно уловить незримую нить, связывающую их в единое неразрывное целое.

В отличие от современных историков, мы рассмотрим все три версии смерти Романовых. И начнем с самой популярной: в гибели венценосцев были страшно заинтересованы большевики Рассматривая убийства, надо ответить на несколько вопросов.

• Какие плюсы несет Ленину смерть Романовых?

• Какие минусы получит он от этого?

• Почему именно так организована ликвидация?

• Почему именно в этот период убили Романовых?

Все исследователи гибели семьи Николая Романова любят приводить отрывок из мемуаров Троцкого. Написан он Троцким через семнадцать лет после описываемых событий: «В разговоре со Свердловым я спросил мимоходом.

- Да, а где царь?

- Конечно, – ответил он, – расстрелян.

- А семья где?

- И семья с ним.

- Все? – спросил я, по-видимому, с оттенком удивления.

- Все! – ответил Свердлов. – А что? – он ждал моей реакции. Я ничего не ответил.

- А кто решал? – спросил я.

- Мы здесь решали. Ильич считал, что нельзя оставлять нам им живого знамени, особенно в нынешних трудных условиях!»

Даже на первый взгляд минусов от смерти Романовых большевикам достается куда больше, чем плюсов. Единственное возможное «достижение» Троцкий как раз и приводит: не дать врагу живого знамени. Убийство монарха – ведь это не шутка. Это очень серьезно. Это сердцевина, это апогей любой революции. После этого и вправду назад уже пути нет. Но прошло уже без малого сто лет, а Ленина и рожденный им режим до сих пор попрекают убийством невинных царских детей. Заслоняют они достижения советской власти, ее успехи и прорывы. Потому как покоится все это на зыбком фундаменте из крови четырех дочерей и сына Николая II. До сих пор их смерть – это страшный аргумент антикоммунистов всех мастей. Зачем же большевикам было давать своим врагам такой отличный козырь? Лучше отпустить Романовых или оставить жить внутри страны, как просил Великий князь Михаил, и потом гордиться этим. Показывать иностранным послам – как проявление великодушия и терпимости новой власти.

Кровь невинных испортит любое благое начинание. Бывшего монарха Николая Романова можно засудить и казнить, а все остальные пусть катятся! Пользы от них для Белого движения будет куда меньше, чем вреда для большевиков от тайного убийства детей и совсем посторонних лиц вроде 17-летие- го князя Владимира Палея. Ведь если можно строить светлое будущее, в крови его не марая, то надо этим шансом пользоваться, Это очень важно в Гражданской войне – иметь сильны!! пропагандистский козырь. В обычной войне солдат воюет за свою Родину, а его противник – за свою. Им не договориться: Родины разные и благо одной прибавится за счет уменьшения благ на другой стороне окопа. В Гражданской войне у всех противников Отечество одно, и кто будет убедительнее за свою Россию агитировать, тот и победит. Ведь есть у каждого солдата шанс перейти с одной стороны баррикад на другую. Из белой России в другую, красную, и наоборот. Хороший пропагандистский козырь – это страшная сила. Ведь во многом большевики победили в войне именно благодаря своей блестящей агитации. И понимая это – противнику старались не подставляться!

Но предположим, Ленин патологически желает смерти членов генеалогического древа Романовской семьи, жаждет гибели всех его побегов и отростков, включая самые юные.

Тогда дело это надо готовить тщательно и скрупулезно. Всех по-тихому ликвидировать – и концы в воду. В таком случае надо Ленину дурачком прикидываться, чекистам дать приказ следствие вести, чтобы самих себя ловить. Тогда понятным становится все поведение большевиков, кроме одного важного момента. Ведь в случае зверского убийства детей и взрослых без суда и приговора главное – это сокрытие следов. Если начать готовить убийство в марте, то к июню можно все идеально подготовить. Так должно быть. А в действительности все наоборот. Трупы несчастных Николая Романова и его детей уничтожались с огромной тщательностью, и их найти не удалось вплоть до наших дней. По сам факт убийства был официально зарегистрирован и расследован следователем Соколовым. В итоге, упрятав тела, сам факт злодейства скрыть не удалось. Может быть, просто не хватило времени? Белые наступали, говорят нам историки, вот убийцы и торопились, потому и не успели замести следы.

Это очередная ложь. Белогвардейцы действительно наступали, только как-то очень странно, словно давая и повод, и время для ликвидации семьи Николая II. Главная ударная сила – чехословацкий корпус наступал не спеша. Удивительно «рвались» доблестные чехи к дому инженера Ипатьева! Пала Тюмень, уже взяты все крупные города вокруг, а Екатеринбург, где находятся Романовы, никто не занимает! Не идет никто спасать семью Николая! Обходят, сторонясь, Екатеринбург с юга: занимают города Кыштым, Миасс, Златоуст и Шадринск. Чехословаки вступают в город лишь через девять дней (!) после казни Романовых. Словно давая возможность убийцам замести все следы преступления. И это можно было сделать! По большевики следов оставляют столько, что следователь Соколов напишет целую книгу!

Со смертью алапаевских мучеников та же история. Следы преступления вообще не были хоть немного прикрыты. Хотя времени па уничтожение и трупов и улик было более чем достаточно. Город Алапаевск был занят белыми почти через три месяца (!) после убийства, в сентябре 1918 года. Однако ничего большевиками не было сделано! Вместо скрытности, тщательности и подготовленности – одна фаната, брошенная вслед за Романовыми в шахту. И опять тот же колчаковский следователь Соколов достаточно быстро, с помощью жителей, обнаружил трупы убитых. Тела найдены, факт гибели и злодейского способа умерщвления запротоколирован. Разве так следы заметают? Разве так готовятся к ликвидации?

Нет. Везде в смерти Романовых спешка, ошибки, импровизация, а не тщательная подготовка. Значит, не готовились заранее к злодейству убивавшие венценосцев большевики. Получается интересная ситуация: с одной стороны, нет подготовки, а с другой, она есть – ведь арестовали всех Романовых как по команде. Как такое может быть? Словно какая-то неведомая сила заставила Ленина отдать распоряжение о лишении свободы всех будущих смертников. Но, отдавая приказ об аресте, Ильич еще не знает, что они смертники, потому что эта сила в марте просит (или требует) просто лишить Романовых свободы передвижения. Арестовать, а не убивать. Большевики это и делают. Но потом неуклюже и зверски всех убивают, выставляя себя не борцами за всемирное счастье, а кровавыми палачами! И это в то время, когда никакого «красного террора» еще нет и в помине. Убивают через пару месяцев после своей амнистии всем политическим противникам...

Подведем итог.

• Большевики к убийству Романовых не готовились.

• Опасности для большевиков Романовы никакой не представляли. Весь дальнейший ход Гражданской войны это подтвердит. Никто из оставшихся членов династии не сыграет в ней никакой роли.

• Убийство Романовых, совершенное таким зверским способом, не помощь революционной власти, а ее страшная дискредитация.

• Наоборот, живые Романовы, мирно живущие в новой России, – это ее приятная визитная карточка для населения страны и мирового общественного мнения.

Тем не менее следы подготовки большевистской власти к чему-то имеются, и об этом говорит одновременность арестов. Смерть заглянет в глаза Романовым позднее. Вынудили Ленина дать согласие на смерть Романовых. Или просто поставили перед свершившимся фактом. Вопрос только: кто? В описываемый нами исторический период имелись только две мировые силы, на такое способные. Между ними Ленин как раз и лавирует: это «союзники» и немцы.

Могли ли немцы инициировать убийство Романовых, надавив на своих «шпионов» большевиков? Ликвидация ведь была проведена именно силами революционной власти. Охотников убить бывших властителей судеб российского государства было предостаточно. Но субординация была и в среде большевиков. Царя и других Романовых убьют после получения инструкций из Москвы. Могли ли немцы вынудить Ленина так поступить?

Анализируя поведение германского руководства до и сразу после заключения Брестского мира, приходишь к выводу, что не могли. Это было совсем не в интересах Германии. Немцам живые Романовы не помеха. Скорее даже наоборот. Ведь все, что надо Германии в тот момент от России, – это мир, дающий возможность всеми силами обрушиться на Западный фронт Антанты. Мирный договор – это предел мечтаний немецкой политики. Кайзер Вильгельм неоднократно предлагал его Николаю II, но тот всегда отказывался от малейших контактов. Потом появились большевики и долгожданный мир дали. Но в Берлине скоро поняли, что брестская сделка с большевиками может очень дорого обойтись. Понимание пришло быстро, а вместе с ним и попытки найти в России других, более цивилизованных «переговорщиков». Чувство брезгливости вызывал у немцев не только неопрятный полпред товарищ Иоффе, но и большевистские методы и идеи. Генерал Людендорф, фактически руководящий военными действиями германской армии, пишет генералу Тренеру 12 июня 1918 года: «Германское ВГК предоставит казакам из Киева необходимое оружие и боеприпасы (под предлогом защиты немецких военнопленных в казацких районах казаки должны быть вооружены против большевиков). В дальнейшем ВГК будет снабжать казаков и северокавказские народы оружием и боеприпасами также из Тифлиса».

Вот такая шаткая дружба сложилась между Лениным и кайзером Вильгельмом. Резких движений такая ситуация не терпит. Поэтому обе стороны осторожны. Для немцев лучше всего было бы, если германский кайзер смог договориться о мире с русским царем. Это «освятило» бы Брестский мир и избавило бы щепетильных германских офицеров от сотрудничества с большевиками, вызывающими острое желание повесить их на ближайшей березе. Ради такого развития событий немцы даже готовы вернуть России Украину, понимая всю несправедливость ее отторжения. Какое еще новое русское правительство возможно поздней весной и в начале лета 1918 года в России? Временное правительство полностью под контролем «союзников»: его лозунг – война до победного конца и верность Антанте до фоба. На сепаратный мир осколки «временщиков» не пойдут ни за что. Германии остается только копнуть в глубину русской власти еще дальше и извлечь на свет божий монархический режим в любой форме, с любым законным наследником на троне. Поэтому немцам Николай Романов, цесаревич Алексей и Михаил Романов нужны именно живыми. Одного из них можно вернуть к власти и заключить новый договор уже с ним.

Немцы должны желать сохранения жизни Николая Романова и еще по одной причине – просто из монаршей солидарности. Кайзер Вильгельм не может санкционировать убийство своего родственника, «кузена Ники», и его жены, тоже своей родственницы. Он не может желать смерти их детям – германскому монарху они никоим образом не опасны. Наоборот, облегчить страдания венценосцев это и долг германского монарха, и хорошая ступенька к будущим переговорам с новым – старым русским царем. Не может желать гибели царской семьи и остальная верхушка германской аристократической элиты. Родной брат жены Николая II, великий герцог Гессенский, один из крупнейших немецких военачальников, муж ее сестры принц Генрих – стоит во главе германского флота. Примешиваются к большой политике и личные чувства. Есть свидетельства, что кайзер Вильгельм II, когда-то влюбленный в Великую княгиню Елизавету Федоровну, сестру последней русской императрицы, дважды посылал к ней, уже вдове и монахине, графа Мирбаха с предложением выехать в Германию. Но она отказалась и осталась под арестом в Алапаевске, и оказалась на дне уральской шахты.

Романовы не шли на компромисс. Николай, узнав о Брестском мире, называл его «изменой России и союзникам» и смотрел на него «как на позорнейший для чести Родины акт». Сдвинуть его с места оказалось невозможно. В тот момент, когда жить его детям оставаясь считанные месяцы, Николай Романов рубил дрова и ничего и не понимал в текущем раскладе политических карт. И продолжал хранить верность своим идеалам. Оттого и писал из Тобольска 7 (19) января 1918 года своей сестре Ксении, что «мучилась» под арестом в Крыму: «Тяжело чрезвычайно жить без известий – телеграммы получаются здесь и продаются на улице не каждый день, а из них узнаешь только о новых ужасах и безобразиях, творящихся в нашей несчастной России. Тошно становится от мысли о том, как должны презирать нас наши союзники»^[94].

Но попытаться втянуть его в «переговорный процесс» немцы были просто обязаны. Монархическая Германия не раз поднимав вопрос об участи царской семьи в переговорах с большевиками. Потому и не арестовывали чекисты Романовых до марта, что ситуация с немцами не была еще прикрыта Брестским миром.

Ленин, безусловно, венценосцев считал вредными насекомыми, но марать их смертью себя и новую власть накануне переговоров с Германией было бы очень неразумно. Монархисты, немцы с убийцами лиц голубой крови вообще могут за стол переговоров и не сесть. Возьмут и прихлопнут молодое советское государство, как комара, что вдоволь хлебнул романовской крови. Сразу после подписания Брестского мира ситуация начала стремительно меняться. Высохли чернила на договоре, и Романовых начали арестовывать. Но Германия не может нарушить заключенное официальное соглашение с большевиками из-за нарушения неофициальной договоренности с ними же об облегчении участи членов династии. К тому же у большевиков есть прекрасная отговорка на первое время: бардак и самодеятельность на местах. Когда посол фон Мирбах выказал обеспокоенность Берлина за судьбу царской семьи, Яков Свердлов ответил ему следующим образом: «Когда лошадь лягается и отказывается идти в конюшню, бесполезно применять силу. Погладьте ее, и, возможно, она пойдет добровольно. Что мы можем сделать? У нас еще нет надлежащей административной машины, и мы вынуждены разрешать местным советам самим принимать решения по многим вопросам. Дайте Екатеринбургу успокоиться»^[95].

Слышу гневный голос историков: по почему же немцы не попросили большевиков выдать Романовых раньше? Например, при подписании мирного договора? Конечно, определенные попытки оказания содействия царской семье дипломатическим путем предпринимались. Карл фон Ботмер, советник германского посольства в Москве, убедителен и лаконичен в своих дневниках: «Нам здесь часто задают вопрос, почему Германия в Брестском мире не потребовала выдачи царской фамилии нейтральному государству, например Дании, с взятием обязательств с соответствующего правительства о недопущении возвращения в Россию членов императорской семьи с целью оказания поддержки контрреволюции... Подобное требование с нашей стороны Россия приняла бы, как и все другие, без сопротивления. Похоже, что наше правительство руководствовалось двумя соображениями. С одной стороны, наши левые партии расценили бы такой шаг как вмешательство во внутренние дела России и поддержку реакции, с другой – не было уверенности, что если с выдачей царя согласятся, то ей воспрепятствует покушение на царя и его убийство, которое произойдет, естественно, «против воли и к большому сожалению правительства Советов»»^[96].

Большевики не репрессировали Романовых до марта, чтобы немцы не заволновались, а Германия не просила о выдаче Николая II, чтобы не давать повода к его убийству. Заколдованный круг.

Упорные слухи о смерти царской семьи, начавшие циркулировать в конце июня, тем не менее вызвали сильное беспокойство германского руководства. 24 июня 1918 года полномочный представитель Советской России в Германии, уже знакомый нам товарищ Иоффе, написал Ленину о возможных последствиях казни Николая II для отношений Москвы и Берлина: «... Необходимо, что на случай если действительно что-нибудь произойдет, мы могли опубликовать вполне убедительный материал, доказывающий нашу непричастность. Это совершенно необходимо»^[97].

Товарищу Иоффе, сидящему в Берлине, абсолютно ясна вредность и ненужность убийства Николая Романова. О том, что детей и супругу монарха казнить нельзя, он даже не говорит – это настолько очевидный факт, что писать об этом не стоит! Обращение Иоффе в Москве услышали – именно поэтому 25 июня центральные большевистские «Известия» в № 129 печатают информацию о том, что председатель Екатеринбургского Исполнительного комитета категорически опровергает слух об убийстве Николая Романова. Накануне в № 128 «Известия» уже поднимали эту тему: «Слухи об убийстве Николая Романова – провокация»^[98]. Но раз немцы так беспокоятся, то опровержение можно и повторить.

Однако Романовых в Екатеринбурге все же убивают. Через четыре дня после злодеяния, 20 июля 1918 года, товарищ Иоффе пишет письмо наркому иностранных дел Чичерину о реакции в Германии на казнь русского царя:

«Сегодня все газеты приносят сообщение, что 16 июля расстрелян Николай Романов по распоряжению советского правительства на Урале. В сообщениях говорится, что в Москве это больше не отрицается и будто бы в советских кругах в Москве подтвердили это сообщение. Все газеты по поводу будто бы происшедшего убийства высказывают свое возмущение...»^[99]

Последняя строка официального представителя красной России в Германии просто поразительна и весьма показательна: «Какие у Вас сведения по поводу судьбы Николая Романова?» Убийство царя настолько спонтанное и неожиданное, что большевистские дипломаты о нем не оповещены и заранее не выработана никакая официальная позиция! Как надо отвечать на запросы немцев, советский посол не знает, он растерян и просит снабдить его сведениями. Странная «подготовка» для такого важного события, как расстрел бывшего монарха. Особенно если вспомнить, что Иоффе – посол в единственной державе, которая на тот момент реально может уничтожить Советскую власть. И от его слов во многом зависит реакция Берлина на состоявшееся злодейство. Но ему ничего не сообщают.

На следующий день, 21 июля 1918 года, советский посол отправляет новую телеграмму в Москву: «... Вместе с тем фон Буше сообщил мне, будто бывший царь убит [в] Екатеринбурге по постановлению местного совдепа, будто Свердлов в речи оправдал это и прочел выдержку из статьи «Правды», где это убийство разъясняется и в отношении Германии употребляется выражение «разбойничий империализм», против чего протестуют. Указав, что это убийство сильно повредит нам во всем мире, он официально попросил озаботиться сохранением жизни бывшей царицы и детей. На все это я ничего не ответил, ибо не знал положения дел, заявил, что приму к сведению»^[100].

Осведомленность дипломата равна нулю. Неон информирует немецкую сторону, а германские деятели доносят новости из России до советского посла, зачитывая товарищу Иоффе выдержки из большевистских газет. Он же только хлопает в ответ глазами и говорит: «Приму к сведению».

Есть у недобросовестных историков один хороший прием. Он прост и незатейлив, но с его помощью можно истолковать факты как угодно. Заключается этот метод в том, что о важных взаимосвязанных событиях рассказывается совершенно в разных местах книги. Обычный читатель на даты внимания особого не обращает. Он их быстро забывает, а чтобы он заметил совпадения между двумя событиями, об этом надо написать отдельно и поместить их рядом. Если разнести факты далеко друг от друга – читатель связать их не сможет. Это историкам и нужно. Потому об убийстве Романовых и об убийстве графа фон Мирбаха никогда рядом и не пишут. А ведь произошли они почти в одно и то же время и взаимосвязь между ними самая прямая.

Судите сами. Вернемся к событиям, которые мы подробно рассматривали в предыдущей главе. Германский посол граф фон Мирбах не только возглавляет немецкое посольство. Он наивысший представитель Германии в большевистской России. Через него идут все финансовые нити, связывающие революционеров и немцев. Фон Мирбах – это ключевая фигура русско-германских отношений. К тому же он еще глава неофициального «штаба» по спасению Романовых. Ведь царственные дома России и Германии связаны множеством родственных ниточек. И война войной, но спасением своих Гоген- цоллерны не пренебрегают.

Именно графа фон Мирбаха и убивают 6 июля левые эсеры Блюмкин и Андреев.

Понимаете? Это красивый двойной удар: убирается главный переговорщик по романовским делам и одновременно создается повод для ссоры Ленина с кайзером. Немцы в шоке. Барон Карл фон Ботмер оставил великолепный дневник. 10 июля он прямо записывает в него: « Убийство посланника было в интересах социалистов-революционеров и Антанты...»^[101]

Ох, непростую акцию совершил Яша Блюмкин. Недаром организовывали английские разведчики «чудеса» в его стремительной карьере. Он даже не представлял себе, сколько разных проблем, словно матрешек, вставленных одна в другую, доставит смерть Мирбаха Германии и... Ленину.

Представьте на минутку, что вы Владимир Ильич Ульянов. Только что товарищи левые эсеры и Антанта, стоящая за ними, попытались вновь столкнуть вас с Германией и ликвидировать ваше главное достижение – Брестский мир. Он висит на волоске, ведь стоит немцам изобразить обиду и начать наступление, как будущее советской власти становится туманным и неопределенным. Кроме того, вы знаете, что германцы вас ненавидят и уже начали понемногу помогать генералу Краснову и антибольшевистским правительствам Украины и Грузии. Теперь у них есть прекрасный повод вовсе нарушить Брестский договор и попытаться установить в России другое правительство, возможно даже монархическое, с которым мир можно будет подписать заново. Но уже без вас, Владимир Ильич, и без вашей советской власти! Великий Социалистический Эксперимент может закончиться, так толком и начавшись. Ваши действия?

Логично, если вы попытаетесь разрядить ситуацию, загладить свою вину и удержать немцев от решительных шагов. Так большевистские вожди сразу на следующий день после трагического инцидента и поступают. В германском посольстве их встречает уже знакомый нам Карл фон Ботмер: «Первым из прибывших представителей советского правительства был Радек, который, как я позднее услышал, даже в этой обстановке не смог скрыть свой малоприятный характер. Следом за ним появились Чичерин и Карахан. Войдя в дом, Чичерин сказал мне, что эту весть он воспринял с глубоким прискорбием, но он убежден, что этот удар был нацелен в первую очередь против правительства, а не против нас»^[102].

В ответ германский дипломат замечает: «Ваша скорбь теперь не поможет, правительству следовало принять более серьезные меры против открытых подстрекательств и для защиты посланника». Это ответ советника посольства Германии. Реакция самого Берлина пока непонятна. Большевики стоят на краю пропасти, и почва медленно колеблется иод ними. Ситуация настолько серьезна, что, по свидетельству фон Ботмера, в посольство «вскоре прибыли Свердлов, Ленин и пользующийся дурной славой председатель Чрезвычайной комиссии Дзержинский». Приехала вся верхушка большевистской власти, чтобы на месте успокоить немцев, разобраться в ситуации и срочно усилить охрану германской миссии. Чтобы германские дипломаты почувствовали себя защищенными, оружие выдается немецким военнопленным (!), ожидающим отправки домой. Их размещают в соседнем с посольством особняке.

Равновесие шаткое. Общее впечатление Карла фон Ботмера от настроения большевистских главарей таково: «... правительственные круги обеспокоены и напуганы тем, что германская империя может сделать очень серьезные выводы и что, кроме этого, это политическое убийство развяжет внутреннюю борьбу. Нарком юстиции Глушко самолично ведет расследование»^[103]. Вот как подставил Ленина Яша Блюмкин! Ильич лично приносит соболезнования, его министр юстиции товарищ Глушко забросил все дела и ведет допросы, а глава ЧК Дзержинский сам руководит усилением охраны германской дипмиссии. Больше руководству большевиков заниматься нечем? Да нет, просто Ленин их всех поставил на уши, объяснив, чем все это чревато!

Проходит два дня, но разрядки ситуации нет. Даже наоборот: 8 июля похороны германского посла, а немцы демонстративно пе приглашают на похороны представителя большевистской власти!

«Русское правительство из-за невыясненных отношений не только не было приглашено участвовать в панихиде, но даже не поставлено официально в известность о предстоящей отдаче почестей доблестному человеку, ставшему жертвой ничем не оправданной ненависти»^[104], – пишет Карл фон Ботмер. Это уже серьезно. Погребальный колокольчик, так сказать. По большевистской власти и мировой революции. Трудно сказать, сколько валерьянки выпили в эти дни в Кремле. Наверное, много. Все висит на волоске...

Что ж, оставим большевистское руководство наедине с их проблемами. Лучше сделаем то, что так тщательно прячут от нас доблестные историки, разводя связанные события в разные концы книг и монографий. Мы сопоставим даты и посмотрим на полученный результат.

Похороны графа фон Мирбаха состоялись 8 июля 1918 года. Проходит всего одна неделя (!), и в Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля убивают семью Николая II!

Лучшего времени для расправы просто не найти. Гениальный тактик Ленин, еще не уладив конфуз с убийством германского посла, наносит новое оскорбление Германии. Теперь для Берлина пощечина стала двойной. Ведь из далекой столицы Германии дело выглядит так: В России убит германский посол, занимавшийся спасением Романовых, чтобы за время отсутствия «переговорщика» и, следовательно, самих переговоров на эту тему были уничтожены Николай Романов и его семья.

Это ставит немецкий план «легализации» Брестского мира за грань выполнимости. Разговаривать теперь Берлину не с кем: Михаила «убежали», Николая убили. Ленин теперь единственный переговорщик, единственное правительство с русской стороны. В ближайшее время других не появится. Для Ленина такой вариант блестящий. С одним «но»: если немцы вместо переговоров не начнут наступления. Палку перегибать нельзя, а большевики уже явно это сделали.

Карл фон Ботмер и германское посольство узнали о екатеринбургской трагедии 19 июля 1918 года. Проходит еще три дня, и немцы получают новую информацию. Ее не только записывает в свой дневник фон Ботмер, она поступает и германскому руководству: «Подробности убийства царя, которые постепенно становятся известны, – ужасные. Теперь уже, пожалуй, нет сомнения, что чудовищно убиты также царица и дети царя, что распоряжение было дано здешним центральным правительством, а полномочия по выбору времени и формы исполнения были переданы Екатеринбургскому совету»^[105].

Но дело не только в том, что большевики нанесли Германии новое оскорбление. Они еще не загладили предыдущее смерть посла фон Мирбаха. Новый германский посол Карл Гельферих напишет в своих мемуарах: «Русское правительство, показав, правда, большое усердие по части извинений за случившееся, обнаружило, однако же, гораздо меньшее усердие в преследовании убийц и зачинщиков. Хотя оно и представило в конце концов нашему представителю список, в котором значилось свыше ста человек, расстрелянных за участие якобы в покушении. Однако же в этом списке не было имен ни убийц, ни главных зачинщиков»^[106].

Для кайзера и немецкого кабинета случившееся – это настоящий заговор. Большевики, обливаясь слезами и униженно извиняясь за гибель посла Мирбаха, тут же убивают и «кузена Ники», а скорей всего и императрицу-немку и малолетних детей. Значит, и немецкого посла убили они же – большевики.

Это кровавые маньяки и подлые лицемеры! Верить им более нельзя! И вообще, не слишком ли много оскорблений нанесли эти революционеры Германии менее чем за две недели? Вы, Владимир Ильич Ленин, можете быть уверены, что теперь, после второго ушата оскорблений, немцы не начнут войны?

Пусть Ленин давно хотел уничтожить Романовых. Пусть мечтал ликвидировать потомков императора Александра III в отместку за казнь своего брата Александра Ульянова. Но ведь убивать Романовых именно в этот момент было для него просто безумием! Худшего времени не найти: сделать это раньше – не было бы оскорбляющей Берлин смерти фон Мирбаха. Подождать немного тоже было бы правильно: до краха Германии осталось всего четыре месяца, а до «красного террора» вообще всего полтора. Тогда с Романовыми можно покончить спокойно и без ненужных осложнений. Но нет, дает Кремль санкцию на уничтожение, рискуя революцией, рискуя всем, что было спасено благодаря вовремя заключенному Брестскому миру. Здравый политик Ленин делает явную глупость. Ни до ни после он такого не совершат Кто же его вынудил так подставиться?

Это явно не революционеры. Это явно не немцы. Выходит – на большевиков надавила третья сила. В тот момент это могла быть только Антанта. «Союзники». Именно «союзники» более всех заинтересованы в смерти Романовых. Забудем на секунду о прерванной легитимности власти. Не станет основных претендентов на русский трон, не будет в России монархии – тогда:

• обещанные проливы, Дарданеллы и Босфор, отдавать русским не надо;

• отчет по царскому золоту, размещенному Николаем II на Западе, давать будет некому;

• сильная русская империя неожиданно не воскреснет. Уничтожение всех основных наследников престола – это основная задача по недопущению быстрого собирания русских земель воедино. Под знамена того, чьи права на власть бесспорны, могут в результате собраться все участники внутреннего конфликта. Можно западным разведчикам спать спокойно, убив лишь первых трех претендентов на престол. Останется кто-то из второстепенных и третьестепенных Романовых, так это уже не так важно. Нет у них нужной безоговорочности своих прав на престол. Уж слишком много разных минусов имеют претенденты: кто состоит в неравном (морганатическом) браке, кто с красным бантом приходил присягать на верность Временному правительству. Так и получится: вся русская эмиграция не сможет выставить одного претендента на престол после гибели Николая Романова, его сына Алексея и брата Михаила. Претендентов сначала будет два: Великий князь Кирилл Владимирович и Великий князь Николай Николаевич. Потом останется один, но безоговорочность права на престол его и его потомков вызывает сомнения в монархической среде и по сей день.

Цель, средоточие «союзных» интересов определено. Улыбчивые «союзные» эмиссары требуют на закулисных переговорах от Ленина окончательно решить «романовский вопрос». Возможно, даже и не говорят впрямую, что надо всю семейку под корень вырезать, а просто поначалу просят отправить Романовых поглуше, взять их под контроль. И причина тому есть, дорогой Владимир Ильич: рано победу в Гражданской войне празднуете! Все еще только начинается. Время нынче неспокойное, будут еще мятежи и восстания. Зачем же вам, дорогой друг, самому отдавать контрреволюционерам такое роскошное знамя, как живой претендент на престол.

Говорить об этом «союзникам» легко и просто: сам финансируешь мятежи, сам о них и рассказываешь. Что им русские борцы с большевизмом, если обстоятельства того потребуют, «союзники» могут и собственное наступление противнику выдать! Ради достижения своих целей британская и французская разведки готовы на все и могут предать кого угодно. И начинаются перемещения Романовых. Ленин, как обычно, маневрирует. Требования противоборствующих сторон к нему, как и в случае с Брестским миром, диаметрально противоположны.

Немцы требуют сохранить монарху жизнь, «союзникам» нужны романовские трупы. Но влияние «союзников» на Ленина было больше с самого начала операции по его заброске в Россию в пломбированном вагоне. Британцы и французы просто и честно говорят, что в организованной ими Гражданской войне могут поддержать белых. Но могут и не поддержать. Если Романовы будут убиты...

Выбора у Ленина нет. Романовы ему ненавистны, смысла бороться за их жизнь при столь очевидных угрозах ему нет никакого. Он соглашается. А поскольку реакция Берлина на смерть русского царя может быть очень жесткой, разыгрывают большевики комедию с телеграммами, нападениями неизвестных и побегами. Но поскольку сами большевики такой расправы не планировали, то и проводятся акции бездарно, следы толком не заметают. Только те, кто имел на Ленина огромное влияние и оказывал на него сильнейшее давление, могли заставить его совершать глупости. Правда, эта же сила могла доступно объяснить Ленину, что отрицательных последствий от таких экзекуций не будет. Именно ее представители, мягко выпуская сигарный дым. беседуют с Владимиром Ильичом. И обещают большевикам, что ничего страшного не случится. Что, убрав всех Романовых, Ленин останется единственной приемлемой фигурой для Берлина на русской политической доске. И поэтому в случае смерти царя Германия оскорбление проглотит и советская власть сохранится.

Так оно и получится. Немцы узнают о злодействе и ничего не сделают. Есть только один нюанс: все это станет известно потом, задним числом. Поэтому тот, кто весь расклад Ильичу выдает до самих событий, должен вызывать у него глубокое доверие. Не к самой персоне, а к ее источникам информации. Какая разведка и спецслужба считается одной из лучших, если не самой лучшей и сегодня? Какая могла быть лучшей тогда, когда американской еще не было, а русской не было уже? Британская...

Иногда мозг отказывается верить фактам. Невозможное становится возможным. Происходят «чудеса» и необъяснимые события. В этот раз все опять будет, как обещают ему «союзные» эмиссары. Точнее, не будет ничего: 26 июля 1918 года в немецкое посольство в Москву пришло сообщение: «Берлин отклонил идею отмежевания от Ленина и товарищей»^[107].

Протянув девять дней с момента казни царской семьи, Берлин решил «делу хода не давать». Почему кайзер Вильгельм так легко сдал своего «кузена Мики»? Политика вообще жестокая вещь. К тому же в глазах Берлина Николай II был полностью ответственен за возникновение мировой войны. Понятно, что подстрекателями и организаторами были англичане и французы, но именно неуемное правдолюбие, поразительное доверие к Парижу и Лондону вкупе с неуместной воинственностью русского монарха позволило «союзникам» запустить свой план сокрушения европейских монархий. Германское руководство решило, что будет лучше сделать вид, что ничего не произошло, и с большевиками пока не рвать.

Как же могли просчитать реакцию Берлина «союзники»? Очень просто. Сокрушение Германии было делом ближайших месяцев. Как когда-то перед февралем 1917-го в мощном теле Российской империи уже копошились политические черви, за какие-то полгода доведшие страну до краха, теперь и Германская империя была заражена тем же недугом. Фигуры для заключительной партии уже были расставлены в парламенте Берлина и доках Гамбургского порта. Будущие лидеры, те, кому подписывать грабительский Версальский договор, уже готовились стартовать в будущее. Агентура «союзников» готовилась вслед за Россией разрушить и Германию. И подготовка катастрофы была в самой конечной стадии, на исходе, как и военные силы Германской империи. Именно такое положение дел позволяло улыбчивым «союзным» разведчикам обещать Ленину мягкую реакцию Берлина. Да и в случае ошибки ничего страшного не случилось бы. Готовился «заговор послов», и большевикам все равно уходить в политическое небытие.

Ну ошиблись! Спросить за ошибку все равно будет некому. В конце августа на английские деньги в Ленина будут стрелять правые эсеры...

Ленин сделал так, как настаивали «союзники», и вышел абсолютно сухим из-под кровавого дождя романовских смертей. Владимир Ильич будет верить «союзным» эмиссарам до того самого момента, пока сам чуть не погибнет от пули эсеровской убийцы. Тогда, убедившись в справедливости изречения «бойтесь данайцев, дары приносящих», Ильич нанесет сокрушительный удар по «союзным» посольствам. В результате уважение к нему только увеличится и реальных попыток свергнуть его власть «союзники» больше предпринимать не будут.

А что Романовы? Их страдания смертью алапаевских узников не закончились. Путь на Голгофу многочисленной семьи Романовых начался одновременно – в марте 1918 года. Поэтому нас не удивит, что очередной декрет, посвященный членам правящей династии, был опубликован в петроградской «Красной газете» именно 26 марта 1918 года. Великие князья Николай Михайлович, Дмитрий Михайлович, Дмитрий Константинович и Павел Александрович Романовы высылались из Петрограда. В июле они будут арестованы, а в августе посажены в Петропавловскую крепость. Потом произойдет убийство Урицкого и покушение на Ленина. Потом появится на свет декрет о «красном терроре». 6 сентября 1918 года газета «Северная коммуна» опубликовала первый список заложников, которые подлежали расстрелу в случае, если будет убит кто-либо из советских работников. Список начинался арестованными Великими князьями Романовыми. Никакого отношения бедные Великие князья к антисоветским заговорам не имели, но это было не важно. Внесение в список заложников давало возможность расстрелять их, когда это станет необходимо. При этом сохранялась видимость законности. Не в лесу тайком в шахту бросать живых людей, а честно и открыто расстрелять. Это нормальное правосудие революционной поры.

Про