Синтаксическая конвергенция

Выше уже не раз шла речь о синтаксической конвергенции как одном из видов повтора. Учитывая большую распространенность и стилистическую значимость этого явления, остановимся на нем подробно.

Синтаксической конвергенцией называется группа из нескольких совпадающих по функции элементов, объединенных одинаковым синтаксическим отношением к подчиняющему их слову или предложению. Это может быть группа однородных членов предложения: То make a separate peace with poverty, filth, immorality or ignorance is treason to the rest of the human race (S. Levenson. Everything but Money).

В данном случае предложение содержит группу предложных дополнений, связанных со словом peace. В других случаях конвергенцию образуют однородные определения, обстоятельства, приложения, подлежащие или сказуемые. Они могут без изменения грамматического смысла соединяться союзами или просто следовать друг за другом.

Развернутые синтаксические конвергенции позволяют получить весьма широкие обобщения. Ф. МакТинли следующими словами характеризует роль женщины: In Alaskan igloos, in Swiss chalets, and Spanish casas in tenements, palaces, split level ranch houses — every place in the world where men and children come home to sleep, or eat, or brag of their exploits, or plan excursions, or be comforted, housewives are concocting that comfort.

Конвергенция может быть создана и единицами другого уровня, например, придаточными предложениями в составе сложноподчиненного предложения, относящимися к одному и тому же слову главного.

But what they must not look for in real life, what they would expect in vain, what it is necessary to guard them against, is supposing that such conduct will make a similar impression on those around them, that the sacrifices they make will be considered and the principles on which they act understood and valued, as the novel writer, at his good pleasure, makes them. (Extracts, from the Journals and Correspondence of Miss Berry from the year 1783 to 1852, ed. Lady Theresa Lewis, 1865, quoted from The Pelican Guide to English Literature.)

Сказуемое is supposing в этом примере связано с тремя придаточными подлежащими: what they must... what they would... what it is necessary... и тремя придаточными дополнительными: that such conduct...that the sacrifices...and the principles.

К синтаксической конвергенции следует также отнести перечислительные предложения, т.е. бессоюзные сложные предложения, состоящие из ряда однородных сочиненных предложений.

Явление синтаксической конвергенции подробно исследовано И. Луриа в ее монографии о Прусте и М.Е. Обнорской1. И. Луриа называет это явление не синтаксической, а стилистической конвергенцией, заимствуя, как она пишет, этот термин у Риффатера. Но Риффатер применяет термин «конвергенция» в ином смысле и с другой дефиницией, а именно как аккумуляцию в определенной точке текста нескольких разных стилистических приемов, экспрессивность которых складывается при выполнении общей стилистической функции (см. с. 100).

Поскольку синтаксическая конвергенция, о которой идет речь в данном параграфе, нередко осложняется другими стилистическими приемами: повтором, параллельными конструкциями, многосоюзием (полисиндетоном), анафорой, синонимами, аллитерацией, силлепсисом, инверсией и т.д., то, сочетаясь с ними, она действительно нередко дает стилистическую конвергенцию, но все же не тождественна ей и должна рассматриваться как один из типов повтора.

Эффект синтаксической конвергенции может быть основан на семантической неоднородности синтаксически однородных членов. Так, комический или сатирический эффект создается так называемым хаотическим перечислением, при котором в один ряд ставятся предметы мелкие, прозаические и возвышенные, живые люди и абстрактные понятия, далекое и близкое. В начале романа С. Беллоу «Гендерсон — король дождя» такое хаотическое перечисление передает смятение героя, сложность и запутанность его отношений с окружающими.

What made me take this trip to Africa? There is no quick explanation. Things got worse and worse and worse and pretty soon they were too complicated.

When I think of my condition at the age of fifty-five when I bought the ticket, all is grief. The facts begin to crowd me and soon I get a pressure in the chest. A disorderly rush begins — my parents, my wives, my girls, my children, my farm, my animals, my habits, my money, my music lessons, my drunkenness, my prejudices, my brutality, my teeth, my face, my soul! I have to cry, «No, no, get back, curse you, let me alone!» But how can they let me alone? They belong to me. They are mine. And they pile into me from all sides. It turns into chaos.

Гендерсон пытается объяснить, как случилось, что он решил уехать в Африку. Первая группа однородных членов — повтор предикативов got worse and worse and worse — усилена многосоюзием. Стилистическая функция — нарастание безнадежности. Следующая группа описывает беспорядочную суматоху (disorderly rush) навалившихся на героя фактов: его родители, его жены, его любовницы, его дети, его ферма, его животные, его привычки, его деньги, его уроки музыки и т.д. Объединение в одном ряду родителей и зубов, жен (во множественном числе) и души, любовниц и уроков музыки и т.д. показывает, как отчаянно запутался герой.

Синтаксическая конвергенция осложняется параллельными конструкциями, причем синтаксический параллелизм наблюдается внутри предложения и сочетается с анафорой. Все однородные члены перечисления употреблены с притяжательным местоимением ту. В этой стилистической конвергенции, образованной хаотическим перечислением и анафорическими параллельными конструкциями, ту играет очень важную роль. Гендерсону очень трудно избавиться от всех измучивших его обуз именно потому, что все это принадлежит ему. Это обстоятельство в дальнейшем подчеркнуто синонимичными и приблизительно параллельными конструкциями в предложениях: They belong to me. They are mine.

Силлепсисом называется объединение двух или более однородных членов, так или иначе различающихся в грамматическом отношении. В данном примере наблюдается силлепсис числа — одни элементы ряда стоят во множественном числе: родители, жены, любовницы, дети, животные, привычки, уроки музыки, предрассудки, зубы; другие — в единственном: ферма, капитал, пьянство, жестокость, лицо, душа. Вопль Гендерсона: «No, no, get back, curse you, let me alone!» — тоже синтаксическая конвергенция — сначала с повтором, потом прерываемая вводным эмоциональным curse you.

Иногда силлепснсом называют также конструкции с неоднородными связями подчиненных элементов с общим подчиняющим словом, создающие таким образом комический эффект:

She was seen washing clothes with industry and a cake of soap. He lost his hat and his temper. The Rich arrived in pairs and also in Rolls Royces. (H. Belloc) ...whether she would break her heart, or break the looking glass; Mr Bounderby could not at all foresee.

(Ch. Dickens)

Эту разновидность силлепсиса называютзевгмой.Функции синтаксических конвергенции весьма разнообразны1. Яркие примеры конвергенции, лежащих в основе красочной ритмической прозы, читатель найдет у Д. Томаса и Ш. О'Кейси. Большой интерес в этом отношении представляет начало автобиографического романа Ш. О'Кейси «Я стучусь в дверь», четыре первых страницы которого вмещают только три предложения и описывают его рождение в Дублине в 80-х годах прошлого столетия и Дублин тех лет развернутыми конвергенциями, давая подробную и яркую картину общественной и культурной жизни и быта страны. Конвергенции у Ш. О'Кейси входят одна в другую, переплетаются, нагнетают эпитеты, образы, ритмы, дают ему возможность широкого охвата действительности и перехода от деталей к широчайшим обобщениям.

В первом предложении за подлежащим a mother in child-pain следуют десять сказуемых, описывающих роды, последнее из которых pressed a little boy out of the womb into the world where... дает начало новой конвергенции, связанной со словом world:

Where white horses... Where soldiers paraded... Where a great poet named Tennyson... Where energy was poured out in bibles... Where it was believed... Where Ruskin... Where almost all found all in all in God... Where every shrubbery... put a latchkey into the pocket of every catholic and protestant for a private gateway into the kingdom of heaven.

And the woman in child-pain...

Каждое where начинает новый абзац, внутри которого развиваются новые конвергенции, точкой кончается только последний абзац.

In Dublin, sometime in the early eighties, on the last day of the month of March, a mother in child-pain clenched her teeth, dug her knees home into the bed, sweated and panted and grunted, became a tense living mass of agony and effort, groaned and pressed and groaned and pressed and pressed a little boy out of the womb into a world where white horses and black horses and brown horses and white and black horses and brown and white horses trotted tap-tap-tap tap-tap-tappety-tap over cobble stones conceitedly in front of landau, brougham, or vis-a-vis; lumberingly in front of tramcar, pantingly and patiently in front of laden lorry, dray or float; and gaily in front of the merry and irresponsible jaunting-car.

Where soldiers paraded, like figures taken out of a toybox, wearing their red coats with yellow breastpieces; blue jackets with white breast-pieces; and tight trousers with red stripes or white stripes or yellow stripes down the whole length of each leg; marching out on each royal birthday of the Queen to the Phoenix Park for a Review and Sham Battle, with guns and lances and swords and cannons; going by the Saluting Point at a quick march, or at a trot, and lastly, at a gallop, with a thunder of hoofs and a rattle of shaking cannon, that made all hearts quiver with hope for a new war; while the soldiers having got back to the barracks when the fun was all over, rubbed down their sweating horses or cleaned their rifles, murmuring all the time against the birthdays of queens that gave them all so much mucking about for nothing.

Where a great poet named Tennyson, anticipating Hollywood, had built up in the studio of his mind, his come — into — the — garden, Maud, the black bat night has flown; and had sent his cardboard kings and warriors and uncompromising virgins out into the highways and byways.

Where...1

Where...

Where...

Where almost all found all in all in God on Sundays; and the rest of the week found all in all in bustles, Bibles and bassinets; preaching, prisons and puseyism; valentines, Victoria crosses, and vaccination; tea fights, tennis and transsubstantiation; magic lanterns, minstrel shows, and mioramas; music halls, melodramas, and melodeons; antimacassars, moonlighting, and midwives; fashions, fenians, and fancy-fairs;

musk, money, and monarchy.

Where...

And the woman...

(S. O'Casey. I Knock at the Door)

Однородные члены обычно используются для перечисления видовых понятий, относящихся к одному и тому же роду. Таково перечисление разных мастей лошадей и разных типов экипажей в первом абзаце. Конвергенция конкретизирует целое, описывает его в деталях и подчеркивает множество и разнообразие тех объектов, которые в дальнейшем займут воображение мальчика. Таково перечисление разных цветов в обмундировании солдат и их оружия: with guns and lances and swords and cannons. Последний ряд образует и смысловую градацию: каждый последующий из однородных членов оказывается более впечатляющим, чем предыдущий. Прилагательные цвета участвуют в конвергенциях этого текста по многу раз. Это не случайно: в дальнейшем красота и радость, которые дают человеку световые и цветовые впечатления, занимают большое место в романе по контрасту, потому что из всех бед и лишений, выпавших на долю мальчика, периодическая потеря зрения из-за тяжелой болезни глаз — его главная трагедия.

Расхождение между традиционно и ситуативно обозначающим в конвергенции может быть количественным и качественным. При отсутствии стилистической функции число однородных членов относительно редко превышает три; более высокие числа, как правило, экспрессивны. Подсчитаем элементы конвергенции в начале романа Ш. О'Кейси: обстоятельства времени (2), сказуемые к существительному a mother (10), подлежащие придаточного предложения (5), обстоятельства образа действия (5) и т.д. Сказуемое в глагольной форме trotted поставлено в придаточном предложении, в начале длинной серии относящихся к нему обстоятельств, а в дальнейшем оно подразумевается; благодаря этому опущению слова, иронически характеризующие поведение лошадей, оказываются выделенными: conceitedly, lumberingly, pantingly, patiently, gaily.

Подобное расхождение между традицией и текстом можно назвать структурным.

Качественное расхождение между традиционно и ситуативно обозначающим может при конвергенции иметь характер семантической или грамматической неоднородности, или анаколуфа.Анаколуфом называется нарушение правильной синтаксической связи, при котором соединяемые части предложения подходят по смыслу, но не согласованы грамматически. В приведенном выше отрывке из книги Ш. О'Кейси примером анаколуфа является абзац о поэте-лауреате А. Теннисоне (с. 214). Пренебрежительное отношение III. О'Кейси к характерной для творчества этого поэта идеализации действительности и трогательной красивости выражается образно: Теннисон предвосхитил Голливуд и построил в своем воображении киностудию, где разворачивается мелодраматический любовный сюжет его поэмы «Мод». Анаколуф в данном случае соединен с аллюзией. Имеется в виду начало XXII песни «Мод»:

Come into the garden, Maud,

For the black bat. Night, has flown,

Come into the garden, Maud,

I am here at the gate alone...

Нарушение синтаксической связи состоит в том, что определяемым к притяжательному местоимению his оказывается повелительное предложение, графически никак не выделенное. Непосредственно за анаколуфом следует перечисление других персонажей Теннисона, наделенных ироническими эпитетами.

В заключение параграфа подчеркнем, что описанная здесь синтаксическая конвергенция относится к синтаксису. Применительно к более высокому уровню, т.е. к выдвижению, подобный контекст образует развернутое сцепление (см. с. 87—91).