МС Андреев о себе и людях

По серому городу снуют серые толпы серых людей,

Но всё вышеизложенное кажется серым сугубо с их точки зрения,

А я, как потусторонний космический чародей,

Брожу сквозь стены и века без малейшего зазрения

Не только совести, но и, например, страха.

Я не вернусь в прах, потому что пришёл не из праха.

Я неисповедим, как точка крепления маятника Фуко,

Подобно тау-нейтрино, меня в западню не загонишь.

Когда вы испускаете дух, мне дышится легко.

Мне иной раз говорят: МС Андреев, а ты узаконишь

Вселенское презрение к людям во имя сверхчеловека?

Я обычно отвечаю: ты чё, олень, гонишь?

На ваших глазах я совершаю открытие века:

Если я выше звёзд, это не значит, что вы ниже грязи.

Когда всё на своём месте, это достойно одобрения.

Я вообще не улавливаю никакой связи

Между самого себя возвышением и всех остальных принижением.

Я же не мешаю вам упираться макушкой в небо,

Если вам внезапно такое приспичит желание.

Вы этим не отобьёте у меня мой кусок хлеба,

Напротив – я буду только рад подобной компании.

Но хватит об этом, чё вы меня отвлекаете?!

Я ваще собирался сделать психоделическую зарисовку,

А вы тут пришли и в словоблудие меня увлекаете…

Помолчи, адресат, жуя тёртую с сахаром морковку.

Ну ты, адресат, и козлина, я из-за тебя утомился,

Отпало желание создавать этот текст далее.

С твоей, тля, подачи я окончательно заленился,

Пойду положу в банку свои мозги усталые.

Но на полпути к банке мне повстречался Гейченко,
Он сказал: стих прекрасен, но концовку выпили.
В руке у Сергея была медная леечка,
В ней плескался чаёк. Чаёк мы выпили.

Пошёл я дальше, но тут с рашпилем и киянкой

Выкатил закованный в сталь Маркевич.

Он сказал, что концовка отдаёт нездоровой пьянкой.

Я сказал: ща исправлю! – и ускакал как на сером волке Иван-царевич.

Люди, довольно! Не провоцируйте меня!

А то из стиха выйдет законченная фигня!

Раз, два, три, четыре, пять –

Ставлю точку, вашу мать!11

Печать вечности

На буковых стружках,
весёлых подружках,
гранитных подушках,
гранёных кружках,
солёных сушках,
корабельных пушках
Лежит печать бренности.
На вяленных книгах,
каменистых ковригах,
пиратских бригах,
римских квадригах,
пьяных задрыгах,
прибалтийских ригах
Лежит печать древности.
На космической дали,
галактической пыли,
клубеньковом крахмале,
героическом тыле,
проходном балле,
судейском мыле
Лежит печать вечности.
На чёрных кошках,
жёлтых окошках,
безвредных мошках,
светильниках-плошках,
печёных картошках
и деревянных ложках
Лежит печать человечности.