XVII. АВРААМ

1. Грешно не упомянуть и о достойном удивления Ав­рааме, хотя бы потому только, что он, после жизни от­шельнической, украшал первосвященническую кафедру. Особенно он достоин воспоминания благодаря тому, что, вынужденный изменить род жизни, не изменил образа её, но проводил жизнь свою до окончания земного поприща и в трудах отшельнических, и в трудах первосвященнических.

2. Он также был плодом земли Кирской: здесь он и родился, здесь был воспитан и здесь собрал богатство по­движнических добродетелей. Знавшие его рассказывают, что он бдением, стоянием на молитве и постом так изну­рил своё тело, что очень долгое время оставался непо­движным, ибо не мог ходить. Затем, освобожденный от этой немощи Промыслом Божиим, Авраам решился, в знак благодарности за Божию благодать, подвергнуть себя спа­сительным опасностям, переселившись в, одно большое селение, называющееся Ливан, о котором узнал, что оно покрыто мраком нечестия. Скрыв своё монашеское звание под личиной купца, он вместе с другими торговцами при­шел туда с мешками, как будто с намерением купить оре­хов (область эта и производила преимущественно их); наняв дом за небольшую плату, Авраам три или четыре дня безмолвствовал. Потом понемногу начал тихим голо­сом совершать Божественные службы. Когда жители ус­лышали его псалмопение, то глашатай созвал всех — и мужчин, и женщин; собравшиеся завалили двери дома, где был Авраам, а затем, принеся много земли, с кровли сбросили её внутрь дома. Однако увидев, что пребываю­щие внутри ничего не хотят ни делать, ни говорить ради своего спасения, а продолжают только молиться Богу, жи­тели Ливана, по повелению старейшины, уняли своё бе­шенство, отворили дверь, разметали землю и приказали заключенным тотчас удалиться.

3. Но в это время в селение пришли сборщики нало­гов и стали строго требовать податей, одних за неуплату заключая в кандалы, а других подвергая бичеванию. Ав­раам, не помня зла, совершенного по отношению к нему, и подражая Господу, на Кресте молившемуся за распина ющих Его, начал просить сборщиков, чтобы они были ми лосердны при собирании дани. Сборщики же потребовали поручительства, и Авраам охотно взял это на себя, обещая спустя некоторое время достать сто золотых, кото­рых не хватало. И жители Ливана, столь дурно обошед­шиеся с ним, теперь удивились его человеколюбию, про­сили у него прощения и приглашали его быть их покрови­телем, ибо у селения не было господина, сами они были и крестьяне, и господа. Авраам, отправившись в город (это была Емеса) и найдя здесь некоторых своих знако­мых, взял у них взаймы сто золотых; потом, возвратив­шись в селение, исполнил своё обещание.

4. Увидев столь великое его о них попечение, посе­ляне еще усерднее стали просить его быть их покровите­лем. Когда он обещался исполнить их желание, при ус­ловии, что они согласятся построить в Ливане церковь, жители селения предложили ему тотчас же начать стро­ительство. Они водили блаженного мужа туда и сюда, показывая удобнейшие для этого места: один восхвалял одно, другой — другое. Авраам же, избрав лучшее, за­ложил фундамент для храма, а затем в короткое время возвёл стены и крышу. После окончания строительства блаженный стал убеждать поселян пригласить к себе свя­щенника. А когда они ответили, что не хотят искать дру­гого, умоляя его быть для них отцем и пастырем, он принял благодать священства. Так три года прожил с ними Авраам, мудро направляя их к Божественному; потом, подготовив из среды их самих вместо себя свя­щенника, опять удалился в монашеское убежище.

5. Но не будем рассказывать о нём всего, чтобы не сделать нашего повествования слишком пространным. Скажем только, что, просияв такими подвигами, Авра­ам затем занял кафедру первосвященника в Карах. Этот город был еще заражен нечестием и одержим бесов­ским неистовством, но, удостоившись попечения тако­го делателя и приняв огонь его учения, освободился от прежних терний и ныне изобилует жатвами Святого Духа, принося Богу зрелые колосья благочестия. Такую об­работку бесплодной земли совершил этот человек Божий отнюдь не без труда, но приложив много старания: подражая ремеслу тех, кому доверено врачевание тел, он то услаждал свою паству убеждениями, то употреблял горь­кие лекарства, а иногда отсечением и прижиганием боль­ных членов возвращал немощным здоровье. Назидатель­ному слову пастыря и другим способам врачевания по­могала и добрая жизнь его. Освещаемые лучами её, жи­тели города и учению внимали и охотно покорялись свое­му пастырю.

6. Во время святительского служения своего Авраам довольствовался малым количеством хлеба и воды; излиш­ним было для него ложе, не нужен был и огонь. Ночью он совершал попеременно сорок псалмопении, заполняя про­межутки между ними двойным количеством молитв; к ис­ходу ночи садился на стул и позволял своим ресницам немного отдохнуть. Что не хлебом единым жив будет че­ловек (Втор.8,3) — это сказал еще законодатель Моисей; подтвердил и Господь, отвергая искушение диавола (Мф.3,4). И сей дивный муж во время святительства своего не вкушал ни хлеба, ни зелени, ни овощей, приготовлен­ных на огне, ни даже воды, которая считается у людей, знакомых с естественными науками, первой из стихий из-за своей необходимости для жизни. Аврааму же пищу и питие заменяли салат, цикорий и петрушка, не требовав­шие искусства пекарей и поваров. Во время жатвы он вку­шал кое-что от плодов её, но делал это уже после вечерне­го Богослужения.

7. Столь великими трудами измождая своё тело, сей подвижник имел неусыпное попечение о других. Для стран­ников, заходивших к нему, у него всегда были готовы и постель, и хлебы — чистые и вкусные, и благовонное вино, и рыба, и овощи, и всё другое подобное. В полдень он сам садился с обедающими у него, каждому поднося что-либо пз предложенного, всем подавая чаши и прося их пить. Но сам, подражая своему соименнику, то есть патриарху, прислуживающему странникам (Быт. 18,1-8), не вкушал вместе с ними.

8. По целым дням он присутствовал при спорных де­лах тяжущихся и убеждал их примириться между собой, а тех, которые не слушали кротких увещаний и не соглашались на справедливые уступки, невольно принуждал к тому; и никто из неправых не выходил победителем бла­годаря своей дерзости, потому что когда сторону неспра­ведливо обиженного принимал праведник, он оказывался непобедимым. И он был похож на хорошего врача, ко­торый препятствует излишнему выделению жизненных соков и заботится о равновесии элементов в организме.

9. Сам царь пожелал видеть его (ибо молва крыла­та, легко разнося и всё хорошее, и всё дурное) и потре­бовал его к себе . Когда же праведник пришел, царь поприветствовал его и сказал, что его деревенская одеж­да из шкуры почетней царской багряницы. И все цареви­чи припали к рукам и коленам старца и просили благо­словения у мужа, даже не понимавшего по-гречески.

10. Таким образом любомудрие заслуживает почте­ние и от царей, и от всех людей, и подвижники, даже после смерти, нередко удостоиваются великих почестей. Удостовериться в этом можно на многих примерах, в пер­вую очередь - на примере этого боговдохновенного мужа. Когда он умер и царь узнал об этом, то пожелал поло­жить почившего в одной из священных гробниц. Но, раз­мыслив, что справедливее будет отдать тело пастыря па­стве, царь вызвался сам провожать почившего, идя впе­реди всех; за царем следовал хор цариц , потом — на­чальствующие и подчинённые, воины и люди простые. С таким же торжеством встретил гроб праведника город Антиохия, встречали его и все другие города до самой реки Евфрат. К берегу этой реки стеклись и граждане, и чужестранцы, и жители стран приграничных — все на­перебой старались получить благословение от покойно­го. Гроб сопровождало множество ликторов, которые устрашали бичами покушавшихся снять с тела почивше­го одежды, чтобы иметь от них хоть лоскуток. Слышны были псалмопения и плачевные песни: то одна скорбя­щая женщина называла его покровителем, питателем, пас­тырем и учителем, то плачущий мужчина называл его отцем, помощником и заступником. С такими похвалами и слезами предано было погребению святое тело угодни­ка Божия!

11. Я же удивляюсь ему как человеку, который с переменой жизни не изменил образа жития своего, ибо, став епископом, он не предпочел более легкий быт, но лишь приумножил подвижнические труды свои. Поэто­му я поместил повествование о нём в историю отшельни­ков, не отделив его от любимого им сообщества, чтобы и самому получить от него за это благословение.