ЗНАКОМЫЕ НЕЗНАКОМЦЫ

Лодку своего отца Сципио так и оставил там, где они пришвартовались. Два дня спустя ее обнаружила морская полиция, и доктору Массимо сообщили, что лодка, об угоне которой он заявил, благополучно найдена. А что касается его сына, об исчезновении которого доктор заявил тогда же, то о нем по-прежнему не было ни слуху ни духу.

Сципио был прав: в доме Иды Спавенто о Проспере беспокоились, страшно беспокоились. Все припомнили, какое мрачное, отчаянное лицо было у него во время их последней совместной трапезы. Припомнили и то, что даже Оса не смогла его утешить. От Бо им пока что худо-бедно удавалось скрывать, насколько все они встревожены, Оса уговаривала малыша остаться у Лючии со своими котятами, но тот только тряс головой, схватил Виктора за руку и отправился вместе со всеми. Сперва на всякий случай дошли до «Зандвирта», потом справились в полиции, обзвонили больницы и сиротские приюты. Жако тем временем в Идиной лодке объезжал все каналы, показывая фотографию Проспера гондольерам, а Моска и Риччио опрашивали народ на причалах. Но пошел дождь, и небо потемнело так, что казалось, даже солнышку не найдется на нем сухого места, а Проспера все не было — словно и след простыл.

Ида и Оса первыми вернулись домой, они просто не знали, где еще искать. На Кампо Санта-Маргарита они повстречали Виктора со спящим и насквозь промокшим Бо на плечах. Одного взгляда Виктору в глаза Иде оказалось достаточно, чтобы понять: он тоже никакими успехами похвастаться не может.

— И куда только мог мальчишка подеваться? — вздохнула она, отпирая входную дверь. — Лючию я попросила на всякий случай в кинотеатре проверить, она тоже скоро вернется.

Оса настолько выбилась из сил, что только уткнулась лбом Иде в плечо.

— Может, он на какой-нибудь корабль пробрался и теперь уже где-то далеко-далеко, — пробормотала она с тоской.

Но Виктор покачал головой.

— Не думаю, — сказал он. — Сейчас уложу Бо в постель, выпью рюмочку Идиного портвейна и сбегаю потом к доктору Массимо. Может, Сципио что-нибудь о Проспере слышал. Я уже несколько раз туда звонил, но у них никто не отвечает.

Ида распахнула входную дверь.

— Да, это тоже возможность, — пробормотала она и остановилась в дверях как вкопанная.

— В чем дело? — спросил Виктор. Но тут же и сам услышал. Из кухни доносились чужие голоса.

— Жако? — спросил Виктор. Но Ида только головой покачала.

— Он поехал в Мурано.

— Я могу сходить в разведку, — прошептала Оса.

— Нет уж, предоставьте это мне, — тихо возразил Виктор, осторожно укладывая Бо в кресло у двери. — Вы обе остаетесь здесь с Бо, а я погляжу, что это за гости у нас. Если начнутся неприятности, — он протянул Иде свой сотовый телефон, — вызывайте полицию.

Но Ида передала телефон Осе.

— Я тоже пойду, — решительно прошептала она. — В конце концов, они сидят на моей кухне.

Виктор вздохнул, но даже не стал Иду отговаривать. Они, крадучись, двинулись вперед по темному коридору. Оса с тревогой смотрела им вслед.

Дверь кухни была открыта. За большим столом, на котором Лючия обычно раскатывает тесто для лапши, сидели трое — двое мальчишек и рослый мужчина, поразительно напомнивший Виктору достопочтенного доктора Массимо, только значительно моложе. Из мальчишек тот, что поменьше, был едва ли не младше Бо, с темно-рыжими, ржавого оттенка, локонами; он как раз потянулся за бутылкой портвейна, что стояла на столе перед непрошеными гостями уже наполовину опустошенная, но другой, тот, что постарше, решительно бутылку от него отодвинул. Он сидел спиной к двери. Но едва он повернул голову, у Иды вырвался вздох облегчения, столь громкий, что паренек испуганно обернулся.

— Черт возьми, Проспер! — выпалил Виктор. — Ты знаешь вообще, сколько мы тебя уже ищем?

— Привет, Виктор! — Проспер смущенно отставил стул. Левая рука была у него на перевязи.

Остальные двое, точно малые дети, застуканные за запрещенным занятием, испуганно схватились за бокалы. Молодой человек даже попытался свой бокал спрятать под столом и при этом облил портвейном свои темные брюки.

— Как же вы сюда вошли? — спросила Ида, не спуская глаз с двоих незнакомцев.

— Лючия сказала мне, где спрятан запасной ключ, — признался Проспер, сокрушенно потупясь.

— Так-так, и ты решил, что у Иды в доме еще недостаточно народу. — Виктор сердито глянул на молодого человека. — Бьюсь об заклад, что ваша фамилия Массимо, — пробурчал он. — Ну а это еще что за гном? Что, без него мало детей в доме?

В ответ рыжий карапуз вскочил и, гордо выпрямившись и смерив Виктора презрительным взглядом с головы до самых стоптанных башмаков, заплетающимся языком залопотал:

— Гном? Я Эрнесто Барбаросса, я уважаемый в этом городе человек! А вот вы, побери вас прах, кто такой, позвольте спросить?

От изумления у Виктора отвисла челюсть, но прежде чем он успел хоть что-то ответить, молодой человек весьма неласковым тычком усадил карапуза обратно на стул.

— Помолчи, Барбароска, — сказал он. — Будешь плохо себя вести, живо за дверь выставим. Это Виктор, он наш друг. А рядом с ним — это Ида Спавенто. Мы здесь в ее доме, а ты к тому же явно перепил ее портвейна.

Виктор и Ида изумленно переглянулись.

— Мне очень жаль, что пришлось еще и Рыжую Бороду с собой привести, — запинаясь, забормотал Проспер. — А он еще и твой портвейн почти выпил, Ида, но он не хотел один оставаться в своем магазине. Он только на одну ночь…

— В своем магазине? — переспросил Виктор. — Черт подери, Проспер, ты можешь наконец по-человечески объяснить, что произошло?

— Мы дали друг другу честное слово никому об этом не рассказывать, — проговорил Проспер, смущенно теребя свою грязную перевязь.

— Да, это так. Мы искренне сожалеем, Виктор, — подхватил молодой человек. Сколько ни напрягался Виктор, он не мог припомнить ни одного взрослого лица, способного на эту неповторимую, одновременно и нахальную, и озорную ухмылку. — Может, все-таки попробуешь отгадать, кто перед тобой. С фамилией ты уже не промахнулся.

Ответить Виктор не успел. Кто-то дернул его за рукав, он обернулся — это была Оса.

— Что тут происходит? — спросила она тихим голосом, пытаясь заглянуть в кухню. Завидев Проспера, она в ту же секунду мимо Иды и Виктора ринулась к нему. Она не удостоила взглядом ни рыжеволосого малыша, ни незнакомого молодого человека, что прислонился к столу, — нет, глаза ее были прикованы только к Просперу и к повязке у него на руке. — Где ты был? — крикнула она, и голос ее зазвенел от гнева, но и от радости. — Где ты был, чтоб тебя черти взяли?! Знаешь, как мы за тебя волновались? Уходишь просто так, среди ночи… — Слезы выступили у нее на глазах.

Проспер открыл было рот, пытаясь что-то ответить, но она ему не дала.

— Мы тут весь город облазили, Моска и Риччио и сейчас вон бегают! — кричала она. — И Лючия, и Жако! Бо все глазки выплакал! Даже Виктор не может его утешить…

— Бо? — Проспер, до этого смущенно потупившийся, вскинул на Осу глаза, словно не веря собственным ушам. — Бо? — с трудом повторил он. — Но ведь Бо у Эстер?

— Нет! Не у Эстер он! — крикнула Оса еще пронзительнее. — Только откуда тебе это знать, если ты просто так берешь и исчезаешь, никому ничего не сказав!

Проспер не отвечал. Теперь он смотрел только на Виктора.

— Да-да, не гляди так. Твой братишка уже снова успел от Эстер удрать, — усмехнулся Виктор. — Но до этого он там таких дров наломал, что твоя тетушка уже перестала считать его ангелочком. Она его больше видеть не желает, никогда, это ее собственные слова, ни его, ни тебя, само собой. Мне поручено подыскать для вас обоих самый распрекрасный итальянский сиротский приют, это в том случае, если вы оба снова где-то объявитесь. Но она больше не желает иметь с вами ничего общего.

Проспер замотал головой.

— Быть не может! — прошептал он.

— А твоего братца я в кино нашел, — продолжал Виктор. — Я-то думал, приду сюда, и ты бросишься мне на шею. А тебя и след простыл.

Проспер снова замотал головой, явно не в состоянии уразуметь услышанное.

— Ты слыхал, Сцип? — тихо спросил он.

— Если уж такое дело не отпраздновать, то и не знаю, — сказал синьор Массимо-младший, обнимая Проспера за плечи. — По-моему, пора нам пачку наших фальшивых денег прокутить.

— Проспер, да кто же это, черт возьми? — не выдержал Виктор.

— Да Сципио, конечно! — ответил Проспер. — А теперь, пожалуйста, Виктор, скажи мне, где Бо?

Но Виктор онемел. Он раскрыл рот, потом снова захлопнул. И не мог выдавить из себя ни звука. Но тут Ида просто взяла Проспера за руку.

— Пошли! — сказала она, увлекая его за собой в коридор.

Бо по-прежнему сладко спал в кресле. Не хуже собственных котят он свернулся клубочком под свитером, который набросила на него Оса. Волосы у него были еще мокрые от дождя, глаза заплаканные. Проспер склонился над ним и укрыл его свитером до самого носа.

— Да, Бо взял все дело в свои руки, — тихо сказала Ида. — Пока его непутевый брат на остров Тайн мотался.

Проспер испуганно вскинул на нее глаза.

— Я не имею права ничего рассказывать, — запинаясь, начал он. — Это не моя тайна. И к тому же…

— Пусть остров Тайн хранит свои тайны, — докончила за него Ида. Она присела на подлокотник кресла. — Во всяком случае, мое крыло, видимо, снова на своем законном месте, — проговорила она. — Бо будет рад, что ты не прокатился на той штуке, о которой теперь нельзя говорить.

— Да. Я тоже так думаю. — Проспер выпрямился. — А что он у Эстер-то натворил?

— Твою тетю выселили из отеля, — ответила Ида. — Точно не помню, но какая-то там была неприятность с макаронами в томатном соусе…

Проспер не смог удержаться от смеха.

— Все было удивительно, и в точности так, как ты рассказывала, — сказал он вдруг. — Но эта штука опять сломалась по вине Барбароссы, и, по-моему, теперь ее уже не починить.

Ида промолчала. Она задумчиво склонилась над спящим Бо и ласково убрала влажные прядки с его лба.

— Пора тебе братишку будить, — сказала она. — А потом я должна взглянуть на твою руку.

— А, с рукой ничего страшного, — отозвался Проспер. — Но ты, случайно, не знаешь ветеринара, который не побоится съездить на остров Тайн и посмотреть там двух собак?

— Конечно, — ответила Ида. И отправилась на кухню.

А Проспер остался будить Бо.