МАРША: (Невидимая.) Кто вы такой, и что вы здесь делаете?

Перевод с английского Виктора Дальского

Действующие лица:

УОЛТЕР, пятидесятилетний мужчина

МАРША, элегантная женщина после сорока

ДЖЕЙН, весьма привлекательная женщина, чуть моложе Марши и гораздо более прямолинейная

Место действия: Фешенебельная Лондонская квартира

Время действия: Один августовский день

(В пьесе использованы фрагменты из произведений В. Шекспира - “Отелло” в переводе Б. Пастернака и “Генрих 5” в переводе Е. Бируковой.)

Для справки. Премьера пьесы состоялась в Англии, в городе Watford, в Palace Theatre, после которой последовал чрезвычайно успешный гастрольный тур по Великобритании. С тех пор поставлена практически по всему миру: Аргентине, Австралии, Австрии, Бельгии, Болгарии, США и Канаде , Хорватии и Чехословакии (где на аншлагах идёт уже более 6 лет), Эстонии, многократно в Германии, Венгрии, Израиле, Италии, Мексике, Польше (где шла в театре “Квадрат” 10 лет!), Словакии и Словении, Южной Африке, а также в рамках масштабного гастрольного тура по Ближнему Востоку. Всего – в 25 странах.

АКТ 1

В центре сцены - прихожая с входной дверью, открывающейся в коридор. Слева – гостиная, из которой ведёт дверь в спальню. Направо – рабочий кабинет, который сейчас ремонтируется, поэтому мебель в нём укутана покрытой пылью материей. На полу банки с краской, малярные кисти, они также на деревянных козлах, возле которых две ступенчатые стремянки. Наверху – дверь в ванную комнату.

Появляется МАРША, одетая в вечернее платье. Обозревает стоящую на столе в окружении двух фужеров пустую бутылку из-под шампанского, делает круг вокруг стола, входит в ванную.

Входная дверь открывается, на пороге появляется УОЛТЕР. На нём старенькое пальтишко, потёртые бесформенные джинсы. Эдакий крепыш лет 50. В руках рабочая сумка. Оглядывается. По всему видно, что в доме впервые. Проходит в гостиную, приоткрывает то одну, то другую дверь. Возвращается в гостиную, открывает дверь в кабинет. Заходит в кабинет, оглядывается.

УОЛТЕР: Неплохая квартирка. Надеюсь, будет что вспомнить после всех этих одноликих осточертевших многоэтажек.

Снимает пальто, достаёт из сумки рабочую одежду, облачается. Замечает электрический чайник. Подхватывает его и направляется к ванной. Открывает дверь, делает шаг вперёд и ... застывает на пороге от пронзительного крика МАРШИ. Быстро выходит из ванной, плотно закрывая за собой дверь. Во время нижеследующих двух фраз диалога УОЛТЕР изумлённо глазеет по сторонам, затем стремительно идёт к входной двери, приоткрывает её, сверяя номер квартиры. Стоит в явной растерянности.

МАРША: (Невидимая.) Кто вы такой, и что вы здесь делаете?

УОЛТЕР: Извините, лэди, никак не ожидал, что кто-либо дома. (По манерам УОЛТЕР – этакий задиристый лондонец из простонародья.)

МАРША: (Выходит из ванной, закутанная в халат.) Я - тем более!

УОЛТЕР: Я – из компании “Братья Сайкс. Строительство, ремонт и реставрация.” (Берёт в руки чайник.) В офисе сказали, что дома на выходные никого не будет, и у меня есть 3 дня, чтобы закончить работу.

МАРША: У вас было целых 10!

УОЛТЕР: Не у меня, миссис. Здесь работал Стэн, но его свалил радикулит.

МАРША:Я лично разговаривала смистером Сайксом перед самым отъездом на Капри. Он заверил, что кабинет мужа будет полностью отреставрирован к моему возвращению. Я прилетела прошлой ночью, и что?! Работы практически ещё не начинали! А надо не только всё покрасить, но и отреставрировать лепнину...

УОЛТЕР: Бедняга Стэн... Что поделаешь. Рецидив. В который раз. Выпадение диска, ущемление нерва. Всё сразу. Старина еле волочит ноги. Когда имеешь дело со Стэном, к этому надо быть готовым. Но он – замечательный мастеровой.

МАРША: Но почему мистер Сайкс до сих пор никем его не заменил?

УОЛТЕР: Как это никем?! А я?!

МАРША: Не сегодня! Вчера, позавчера! Сразу после выпадения и ущемления! Муж возвратится домой сегодня вечером и уверен, что сможет начать работать в кабинете немедленно...

УОЛТЕР: Я успел только взглянуть, мадам. Мне бы не хотелось обвинять в чём-то Стэна. Но, похоже, его скрючило прямо во время работы. Видели остатки его завтрака? Придётся подождать... Жизнь есть жизнь, мадам.

МАРША: Не хочу даже слышать об этом! Мистер Сайкс заверил меня на все 100 процентов... Я ему сказала, что даю 10 дней на реставрацию, и что вернусь 11-го августа.

УОЛТЕР: Понимаю. Но это не не в моей компетенции. Вы бы лучше позвонили ему лично. (Марша подходит к телефону, набирает номер.) 677-5429...

МАРША: Я помню номер офиса. Мистер Сайкс! Миссис Хорнбим... Я надеялась, реставрация кабинета мужа уже завершена, и квартира очищена от мусора. Безобразие!! Работы практически не начинались! И это ещё не всё! Представьте, я лежу, принимаю ванну, и в этот момент появляется ваш рабочий! Что? Нет, я не говорила, что вернусь 14-ого, мистер Сайкс! Я ска-за-ла 11-ого! Да, да, знаю, заболел. Да, слышала, спина, радикулит, ущемление, нервные окончания... Всю историю болезни. Но это не оправдание. Честно говоря, страшно разочарована. Мне так рекомендовали вашу фирму. Никому нельзя верить... Вы, как все, только бы деньги сорвать. До свидания. (Кладет трубку. УОЛТЕРУ.) Могли хотя бы позвонить и предупредить. Элементарное уважение к клиенту..

УОЛТЕР: Они не позвонили, потому что не думали, что кто-либо дома. (Внезапно.) Хотите, чтобы я растворился?

МАРША: В каком смысле?

УОЛТЕР: Собрал причиндалы и ушёл.

МАРША: Ушёл? Нет! Ни в коем случае! Тем более, что вы уже здесь!

УОЛТЕР: Да. Но если вы не хотите, чтобы я остался...

МАРША: Нет! Да! То есть нет!

УОЛТЕР: Я не могу ходить взад-вперёд. Что-нибудь одно...

МАРША: Нет, нет! Вы уже здесь, и я хочу, чтобы вы остались и завершили ремонт.

УОЛТЕР: Но если я не устраиваю, мадам...

МАРША: Устраиваете! Абсолютно устраиваете! Я очень рада, что именно вы здесь... Могли прислать какого-нибудь забулдыгу!

УОЛТЕР: И я тоже рад, мадам. Даже первый беглый взгляд доставил мне эстетическое удовольствие. У вас прекрасная фигура, кожа... Вы свежи и чисты. Как родниковая вода. Вы напомнили мне выходящую из воды Диану. Диану-Охотницу. Так, мне помнится, она называется. Вы знаете эту картину, мадам? Или вам наплевать на всех до-рафаэлевских мадонн?

МАРША: Я. Э-э.. Пожалуй, не могу вспомнить так сразу. Можете начать прямо сейчас?

УОЛТЕР: Наверное...

МАРША: Извините. Все претензии не к вам. Это мистер Сайкс должен уважать своих клиентов и их право на частную жизнь. Он не должен был посылать вас сюда, не предупредив меня!

УОЛТЕР: Вам бы лучше обсуждать это с ним, драгоценная. Я только кочующий с объекта на объект декоратор. Он мне позвонил вчера, дал адрес и сказал, что за 3 дня надо всё завершить. Хочу, чтобы вы меня правильно поняли, лэди.

МАРША(Со вздохом, не без иронии): Да, я понимаю, в наши дни и в моём возрасте я должна быть вполне удовлетворена уже самим фактом, что мне выделили рабочего.

УОЛТЕР: Да, бедняга Стэн. Что поделаешь, с каждым годом его спина всё хуже. Похожа на колесо...

МАРША:(Нетерпеливо.) Я всё понимаю, но сегодня я здесь, посреди всего этого хаоса, мебель набросана посередине, грязь...

УОЛТЕР: Во всем виноват радикулит. Ущемление. Внезапный приступ. Словно током ударяет, и ноги становятся ватными. И ты идёшь, как инвалид. (Показывает.)

МАРША: (Не желая более обсуждать эту тему.) В любом случае... вы – здесь и, надеюсь, сделаете всё, как положено.

УОЛТЕР: Всё, что он должен сделать, это полежать недельку на деревянной доске – и он опять станет прямой, как кегля.

МАРША: Очень хорошо! Простите меня. Кабинет моего мужа вот здесь... (Входит в кабинет, УОЛТЕР следует за ней. С интересом осматривает мебель, сдвинутую посередине.)

МАРША: Вам это не помешает?

УОЛТЕР: Да нет, как нибудь разберусь, лэди.

МАРША: Прекрасно! Надеюсь, мистер Сайкс сказал вам, что я просила. Какие цвета.

УОЛТЕР: Стены – цвета манго, с лёгким глянцем. Всё дерево - шкафы, двери – голубой Трафальгар, но чуть посветлее. Но до этого я их должен слегка отреставрировать.

МАРША: Замечательная у вас память! Там дальше – небольшой гардероб и туалет... (Открывает дверь.) Вы будете абсолютно автономны. Вам не придётся тревожить меня по любому пустяку... Можете согреть чайник... А теперь я вас вынуждена покинуть. (Скрывается в спальне.)

УОЛТЕР: (Вдогонку, игриво.) Куда-куда вы удалились, мадам?...

УОЛТЕР берёт магнитофон и несколько кассет. Выбирает одну, ставит.. Звучит Моцарт.

Приподнимает пыльные накидки, прикрывающие мебель. Оценивающе смотрит на мебель. Мельком просматривает газеты на журнальном столике. Поднимает ещё один чехол, обнаруживает телефон. Направляется к двери гостиной, негромко стучит в полуоткрытую дверь. Пауза. Стучит ещё раз, чуть громче. Ещё одна пауза.

УОЛТЕР: Я жду звонка, мадам. По бизнесу. Надеюсь, не возражаете, если я оставлю ваш номер телефона. (Пауза. Возвращается в кабинет, оставляя дверь открытой. Набирает номер.) Привет, Дэйв, это- Уолтер. Телефон 493-5567. Буду здесь до субботы. Набери, как только сможешь. (Ставит кассету, включает магнитофон.)

Выключает телефон, кладёт на место, накрывает материей. Начинает открывать банку с краской. Звонок в входную дверь. Пауза. УОЛТЕР направляется в прихожую. Бросает взгляд на входную дверь, затем меняет направление и идёт по направлению к гостиной.

УОЛТЕР: Кто-то звонит, мадам. (Ещё один звонок в дверь. УОЛТЕР снимает туфли и на цыпочках входит в гостиную. Пританцовывает перед входом в спальню Марши. Выходит МАРША, укутанная в домашний халат.)

УОЛТЕР: Там кто-то у входной двери, принцесса.

МАРША: (Раздосадованно.) Да, я слышала звонок. Я не отозвалась на ваш стук, так как одевалась. Если звонок зазвенит опять, будьте любезны, проигнорируйте его.

УОЛТЕР: Так и сделаю, миссис. Извините, что побеспокоил, драгоценная. (Ещё один настойчивый звонок. Пауза.)

МАРША: Пожалуйста не обращайте внимание на весь этот шум и гам ...

УОЛТЕР выходит из комнаты. МАРША рассматривает себя в зеркало, поправляет причёску, затем направляется к входной двери. Открывает. На пороге ДЖЕЙН, с застывшей лучезарной улыбкой. Стоя на пороге, она может обозревать кабинет, но УОЛТЕРА не видит. МАРША улыбается такой же дежурной улыбкой.

ДЖЕЙН:Миссис Хорнбим, не так ли?

МАРША: (Полувопросительно.) Да, я.

ДЖЕЙН:Ну конечно. Извините, что так рассматриваю вас. Вчера вечером в ресторане, в обнимку с моим мужем, вы выглядели гораздо моложе!

МАРША: (После секундной паузы.) Простите, что?..

ДЖЕЙН:(Внезапно срываясь на крик.) Ах ты, дешевая шлюха! (После паузы.) Могу я войти?

УОЛТЕР открывает банку с краской, помешивает краску и готов уже начать работу, как вдруг начинает прислушиваться к разговору и наблюдать за происходящим.

МАРША: Мы что, знакомы? (МАРША с той же застывшей улыбкой смотрит на ДЖЕЙН, та, в свою очередь, также натянуто улыбается МАРШЕ. С этого момента и на протяжении всего последующего диалога обе женщины как бы соревнуются в обаянии - проиграет та, которая первая потеряет терпение и самообладание.)

ДЖЕЙН:Нет, но я уверена, вам бы не хотелось, чтобы все соседи знали о вашем романе с моим мужем. Вчера я была просто шокирована. Я стояла на улице, на тротуаре, окна ресторана слегка затемнены, наверное, поэтому я подумала, что вам скорее 30, чем 50. (Внезапно пронзительно.) Брайан всё еще здесь?

УОЛТЕР ногой придвигает баночку с краской поближе к двери.

МАРША: (Подчёркнуто бесстрастно.) Мне очень жаль, боюсь, вы меня с кем-то перепутали...

ДЖЕЙН:О, нет, Вы именно та женщина, которую я видела с моим мужем. Сегодня утром вы выглядите немного старше, но именно вас я видела вчера в ресторане “У Стефана”.

МАРША: Кто такой этот Стефан?

ДЖЕЙН:Венгерский ресторан в Фулхеме. Вы - такая счастливая. Я часто просила Брайана пригласить меня туда, но он всегда отнекивался, говоря, что там непомерно дорого. Вот что такое семейная жизнь! Да, но если вы удивили меня, то Брайан просто ошеломил...

МАРША: Какой Брайан?

ДЖЕЙН:(Не обращая внимания.) Потому, что этот подлец обычно не крутит романы с женщинами старше его.

УОЛТЕР неслышно придвигается поближе к двери, чтобы получше слышать.

ДЖЕЙН:(Громко.) Брайан!

МАРША: Здесь нет никакого Брайана!

ДЖЕЙН: Когда он звонил мне сегодня утром, то сказал, что из Шотландии. Я подумала, что он всё ещё с вами, здесь, в Лондоне. (Пауза.) Он ушёл недавно, не так ли? Интересно, где он сейчас? Этот негодяй не может появиться в своём офисе, там все знают, что он вернётся с рыбалки не ранее воскресенья. А может, он вскорости снова заявится?

УОЛТЕР достаёт из сумки коробочку с завтраком, садится в покрытое накидкой кресло и неторопливо начинает свой ланч.

МАРША: (Теряя терпение, решительно.) Сожалею, но я абсолютно не понимаю...

ДЖЕЙН:(Перебивая.)Хватит морочить мне голову! (С напускной весёлостью.) Можете себе представить моё изумление, когда прошлой ночью я вдруг получила звонок от моей старой подруги Маурин. “Где Брайан?”, - спросила она. “В Шотландии, ловит рыбу”. “Ты уверена?”. “Ну конечно, он звонил мне 10 минут назад.” “Интересно” , - ухмыльнулась Маурин, “Я его только что видела, сидящим в обнимку с женщиной - в ресторане, в Фулхэме. Я знаю, какие сейчас замечательные скоростные поезда, но не до такой же степени.” “Это невозможно!”, - закричала я. “Я тоже подумала, что, должно быть, обозналась”, - продолжала Маурин, “Поэтому я вышла из автобуса, и подошла вплотную к окну. Конечно, это был твой муж!” Как только она замолчала, я выскочила из дома, прыгнула в машину и примчалась в Фулхэм как раз в тот момент, когда вы доедали крем-брюле...

УОЛТЕР, не переставая жевать, живо реагирует на происходящее.

МАРША: Я не ела...

ДЖЕЙН:(Перебивая.) Потом вы в обнимку вышли из ресторана, сели в машину и укатили. Я была пронзена в самое сердце! К счастью, я не потеряла рассудок и записала номер машины. (УОЛТЕР впечатлён.) Оттуда я проследовала прямо в полицейский участок, где сказала сержанту, что одна лэди потеряла на улице серёжку. К сожалению, мне не удалось её догнать, но я сумела запомнить номер машины. Сержант поверил и пошёл проверить информацию на компьютере. Вскоре он вернулся и заверил меня, что они немедленно сообщат о пропаже. Он сожалеет, но им категорически не дозволено давать информацию с полицейского компьютера. Но пока он писал в блокноте ваши данные, я исхитрилась заглянуть через его плечо. И вот я здесь! Сотрясаю воздух этой болтовнёй!

МАРША: Я не знаю, кто вы и о чём говорите. (Пауза.)

УОЛТЕР не в силах увидеть, что происходит, буквально вдвигает своё ухо в дверной проём.

ДЖЕЙН быстро достаёт из сумки небольшую деревянную кувалду и вдребезги разбивает напольную вазу.

УОЛТЕР от удивления аж припрыгивает, хватается рукой за сердце. Ногой отбрасывает в сторону банку с краской.

Длинная немая пауза.

ДЖЕЙН:(Любезно улыбаясь и глядя прямо в лицо МАРШЕ.) Пожалуйста, миссис Хорнбим, ... Хватит морочить мне голову всем этим словесным поносом! Извините за вазу, но я вас дважды предупредила. Просила не лгать. Этой кувалдой мы вбиваем в землю колышки для тента, когда едем в палаточные городки. Я достала её сегодня утром, сразу после звонка Брайана, солгавшего про Шотландию. Хотела разнести на куски его лживую голову, но, клянусь Богом, сейчас вполне могу снести и вашу, если не перестанете со мной общаться, как с круглой идиоткой!

Пауза. МАРША смотрит на кувалду.

ДЖЕЙН:(Опять в меру мягкая и разговорчивая.) И прошу вас, когда полиция сообщит о серёжке, подтвердите, что она – ваша, и перешлите мне. Это мои любимые серёжки, подарок Брайана. (Кладёт сумку на пол, перетряхивает её содержимое.)

МАРША: Ужасно сожалею, вы можете приложиться по мне этой дурацкой кувалдой, мне наплевать, но я действительно не понимаю, о чём вы говорите.

ДЖЕЙН:Так вы утверждаете, что полиция солгала мне? И вы не Марша Хорнбим, проживающая в квартире № 6 кондоминиума на вилле Ваверли?! И не вы – владелица голубого Рено, запаркованного у подъезда? (Пауза.) В любом случае, вот мой адрес, миссис Хорнбим... (Пишет. Кладёт записку в вазу на столе.) Пожалуйста, заказным пакетом.

МАРША: Очень сожалею! Я понятия не имею, кто вы. Вашего мужа здесь нет, кто бы он не был, я его не знаю. Безумно сожалею, ничем не могу помочь!

ДЖЕЙН:Это уже не важно. Если бы он всё ещебыл здесь, я бы с таким наслаждением размолотила его роскошные вставные зубы, вбила их ему в глотку, но вообще-то ... я пришла поговорить с вашим (!) мужем. Реджинальдом, как указано в телефонной книге.

МАРША: С моим?! Его здесь нет.

ДЖЕЙН:Я это предполагала, грязная ты тварь. Не мог же он быть здесь же, в квартире, когда ты спала с моим мужем! Когда он должен вернуться?!

МАРША: Точно не знаю. Он – за границей, в деловой поездке.

ДЖЕЙН:Я приду опять. Я только хочу ему сказать, с какой грязной потаскухой он живёт... (Пауза. УОЛТЕР опять вытянулся в струнку, чтобы лучше слышать.) Брайан сказал, что вернётся сегодня вечером, полагаю, что и ваш супруг появится дома примерно тогда же?! (МАРША молчит.) Будьте уверены, я ещё вернусь!

МАРША: Как вам угодно.

ДЖЕЙН:Между прочим, просто из любопытства. Брайан познакомился с вами тем же приёмом, что и с остальными своими пассиями?

МАРША: Какими-такими другими?

ДЖЕЙН:(Со смешком.) Надеюсь, вы не так наивны, что думаете, что были первой? О, нет, у него были десятки любовниц за время нашего брака. В основном он знакомился, когда я уезжала на аукционы античного искусства, и он подменял меня в галерее. Да, он – свинья, но о-ч-ч-ень обаятельная свинюшка, не могу не признать. Последняя его тварь была весьма упорна. Потребовались годы, чтобы отлучить её от него. Но я всё-таки вышибла её. Настигла маленькую дрянь в ирландском пабе и вонзила ей в ухо стакан джина и тоника. Вместе со стаканом, естественно. Ей понадобилось семь швов, этой крашеной обезьяне!

МАРША: Ещё раз повторяю. Я не имею малейшего понятия на что вы намекаете, миссис Эрскин!

ДЖЕЙН:(Ехидно.)Ну, конечно, нет. Именно поэтому вы назвали меня по имени, миссис Эрскин! Я не представилась, но была уверена, у вас оно вырвется, если я вас выведу из себя. (Сверлит глазами МАРШУ.) Я вернусь ровно в пять. К этому времени, надеюсь, вы будете точно знать, когда вернётся ваш муж. Не столь важно, если не узнаете... Тогда я вернусь завтра. И буду возвращаться вновь и вновь, пока не посчастливится его застать!

МАРША: Ваше дело...

ДЖЕЙН:А сейчас можете идти досыпать. Извините, что потревожила ваш драгоценный сон. Похоже, мой поблядун-муж не давал вам передышки всю ночь напролёт. Неудивительно, что сегодня утром вы выглядите гораздо потрёпаннее. Извините, что потревожила.

МАРША: (Похоже, она вот-вот сорвётся. На лице – гримаса раздражения. Но всё же ей удаётся совладать с собой.) Вы меня вовсе не потревожили! Ни в коей мере!

ДЖЕЙН:(Напуская на лицо самую очаровательную улыбку.) Но я вернусь, Марша, обещаю! (Аккуратно укладывает кувалду в сумку.) Увидимся за вечерним чаем! (Помахивает пальчиками на прощание.)

МАРША настежь распахивает входную дверь. Слышно как удаляющаяся ДЖЕЙН громко хихикает и многозначительно покашливает. МАРША с закрытыми глазами прислоняется головой к входной двери, стараясь собраться с мыслями.

УОЛТЕР заворачивает в фольгу остатки сэндвича и начинает работать валиком.

После минутной заминки МАРША медленно направляется в приёмную. Невидящими глазами смотрит по сторонам. Вдруг её осеняет. Быстро проходит через холл в кабинет мужа.

МАРША: (Властным, но слегка тремолирующим голосом.) Будьте так любезны, держите двери кабинета плотно закрытыми. Не хотелось бы, чтобы запах краски распространился по всей квартире.

УОЛТЕР: (Полувопросительно.) Прощу прощения, что вы сказали? (Марша выходит из кабинета, плотно затворяя дверь.)

МАРША: (Входя в приёмную, закрывает за собой дверь. Стоит, прислонившись к косяку, с лицом пепельного цвета.) О, Господи, будь милосерден, дай мне умереть спокойно!

УОЛТЕР осторожно выходит из кабинета и вглядывается в плотно закрытую дверь приёмной. Подкрадывается к кабинету, прикладывает ухо к двери. Пауза. МАРША на негнущихся ногах подходит к кушетке, садится на неё. Безучастно смотрит куда-то вдаль. УОЛТЕР подглядывает через отверстие для ключа.

МАРША: О, Реджи-Реджи! Ты убьёшь меня! (Пронзительно.) Убей меня! Я заслужила!!! (Встаёт и набирает номер. УОЛТЕР спешно возвращается в кабинет, берёт в руки трубку паралельного телефона, подслушивает.) Алло, Шарлотта, это Марша. Спасибо за блистательный совет пойти в ресторан “К Стефану”... (УОЛТЕР кивает головой и улыбается с ехидным ожиданием.) Жена Брайана случайно увидела нас там ужинающими. Это чудовище только что было здесь и вдребезги разнесло мою любимую вазу эпохи инков. Колотила по ней кувалдой. Вечером собирается придти опять и рассказать всё Реджи. Моя жизнь в руинах из-за этого дурацкого похода к “Стефану”! В следующий раз, услышав о новом ресторане, придержи свой поганый язык за зубами!

МАРША бросает трубку. УОЛТЕР тоже кладёт трубку. МАРША потирает надбровные дуги, бессильно оседает на кушетку. На пороге полупоявляется УОЛТЕР. Начинает вытирать кисть. Проходит в приёмную, осматривает осколки вазы, покачивает головой. Потом смотрит в замочную скважину. Затем выпрямляется и в нерешительности переминается с ноги на ногу. Стучит в дверь кабинета. МАРША чуть приподнимается на кушетке.

УОЛТЕР: Мадам!

МАРША: (Озадачено потирает переполненную мыслями голову.) Да? Господи, что же делать? Входите, ну, входите же!

УОЛТЕР: (Медленно открывает дверь, прислоняет голову к косяку, весьма соболезнующим тоном, как если бы он был слугой в доме, где только что случилось несчастье. Его речь явственно содержит определённые нотки учтивости и всё более напоминает речь всё понимающего вышколенного слуги.)

Извините, мадам, моё вторжение. Что вы думаете по поводу двери стенного шкафа?

МАРША: (Глядя на него невидящими глазами.) Двери стенного шкафа?

УОЛТЕР: В кабинете вашего мужа. Я прочёл, вы просили покрасить оконные рамы в кабинете и полки в шкафу в голубой Трафальгар. Но не уверен про саму дверь...

МАРША: Дверь шкафа?

(Встаёт. Чересчур занята своими мыслями и растеряна, чтобы заметить перемены в поведении УОЛТЕРа. Он чрезвычайно учтиво открывает дверь перед ней. Они входят в кабинет. Несколько секунд МАРША безучастно смотрит на дверь стенного шкафа.)

УОЛТЕР: М-да. Не хотите ли покрасить её в глянцевый манго, в тон стенам? Или, может, в голубой Трафальгар, под цвет рам? Противоположную дверь я тоже, естественно, покрашу в голубой Трафальгар. А может, и нет. Одну можно покрыть в блестящий Трафальгар, а другую – в блестящий манго. (Полувопросительно.) Или обе - в манго? (Пауза.)

МАРША: Не хотите ли отправиться домой? Прямо сейчас!

УОЛТЕР: (Изображая несказанное удивление.) Прямо сейчас, мадам?!

МАРША: Я вам заплачу за полный рабочий день. Здесь нет ничего персонально против вас.

УОЛТЕР: Уже хорошо... Слушаюсь, мадам. (Не сдвигается с места.)

МАРША: У меня только что возникла небольшая внутрисемейная проблема.

УОЛТЕР: Понимаю, миссис Хорнбим!

МАРША: (С нажимом.) На что вы намекаете?!

УОЛТЕР: Я просто понял ваши инструкции, мадам. Соберусь в момент. (Начинает счищать краску с валика.)

МАРША: Мне жаль вас прерывать на полпути. Мне нравится ваша профессиональность. Думаю, вы прекрасно работаете...

УОЛТЕР: Сказать по правде, мадам... Я ещё даже не начинал... Только-только развёл краску и сделал пару пробных мазков...

МАРША: Только не думайте, что я разочарована вашей работой.

УОЛТЕР: (С преувеличенно учтивым поклоном.) Очень любезно с вашей стороны, мадам.

МАРША: Кабинет очень важен для его работы. Здесь он пишет свою книгу-пособие по новому типу мусорных траков. Каждый вечер проводит здесь как минимум два часа. Поэтому он так тщательно подбирал цветовую гамму и даже оставил мне небольшую памятку. Куда я её зауютила?! Он устроит мне настоящую взбучку, если увидит, что там, где он хотел покрасить в нежно голубой Трафальгар, будет блестящий манго и наоборот. О, Боже! (Стремительно выбегает из комнаты в приёмную, оттуда – в кабинет. Заливается слезами. Хлопает за собой дверью. Тишина.)

УОЛТЕР вертит в руках валик. Звонит телефон. Дверь спальни медленно открывается, МАРША подаёт голос.

МАРША: (Невидимая.) Гоподин декоратор?! Зайдите пожалуйста!

УОЛТЕР: (Немедленно покидает кабинет, на пути в приёмную на ходу снимает рабочую обувь. Открывает дверь, входит.) Звали, мадам?

МАРША: Можете ответить на звонок? Я сейчас не в силах с кем-либо разговаривать. Скажите, что меня нет дома, и запишите сообщение. (Дверь захлопывается.)

УОЛТЕР: Слушаюсь, мадам. (Снимает трубку.) Резиденция мистера и миссис Хорнбим. Декоратор слушает. О, хэллоу, мистер Хорнбим, ... вашей жены нет дома, сэр. Хотите что-то передать? Будет сделано. С 9 утра, да, сегодня..., мой коллега заболел, ... реставрация ещё не завершена, но я постараюсь... Да, ваша жена уже вернулась. Да, мне показалось, очень довольна. Думаю, ушла за продуктами,... сэр, не могли бы вы сказать, в какой цвет покрасить стены платяного шкафа? Благодарю, сэр. Благополучного возвращения домой! (Вешает трубку.)

МАРША: (Выходит, на ходу застёгивая платьё. Она улыбается, хотя глаза слегка покраснели, но по всему видно, что очень целеустремлена и решительна.)

Простите мою... э-э... истерию... Я, пожалуй, была слегка растроена.

УОЛТЕР: О, не стоит упоминания.

МАРША: Пару мыслей пришла мне в голову. (Заметив движение УОЛТЕРА, поспешно корректирует себя.) Нет, нет, я не это, конечно, имею в виду!

УОЛТЕР: (Со смешком.) А что же ещё, мадам?

МАРША: (С некоторым нажимом.) Кто звонил?

УОЛТЕР: Ваш родной муж. Из Бахрейна.Подтвердил, что самолёт вылетает точно по расписанию, и он надеется быть дома где-то в районе 9:30.

МАРША: Ну и дерьмо! О, простите. Вырвалось! Это я о ситуации...

УОЛТЕР: Он также интересовался, как вы провели время на Капри с Шарлоттой.

МАРША: (С беспокойством, поспешно.) И вы сказали?!

УОЛТЕР: Я ответил, что мне показалось, что обе весьма довольны.

Также объяснил ему причину задержки реставрации.

МАРША: Бушевал?

УОЛТЕР: Да нет, я бы не сказал. Я пообещал завершить ремонт как можно скорее, и он был вполне удовлетворён.

МАРША: В самом деле?!

УОЛТЕР: Но, посколько вы попросили меня удалиться, я вынужден смыть краску с кистей и отправиться домой, где буду ждать дальнейших инструкций. Надеюсь, вы чувствуете себя лучше, мадам?

МАРША: Несомненно.

УОЛТЕР: Ещё несколько минут и я уберусь. Вы, понятно, хотите побыть одна.

МАРША: (Внимательно рассматривая его.) Не сомневаюсь, вы слышали каждое слово этой мерзкой женщины?!

УОЛТЕР: (Безэмоционально.) Извините, мадам?

МАРША: Весь этот чудовищный поток лжи! (По причине очевидного участия со стороны УОЛТЕРА её бушевавшая только что истерия несколько спала. По всему чувствуется, она вовсе не прочь обсудить с ним свои проблемы, но не знает, как лучше поломать социальные барьеры.)

УОЛТЕР: Посколько вы сами спросили, мадам... Я случайно услышал какие-то обрывки её речи в то время, когда разводил эмульсию...

МАРША: Сожалею. Вам должно быть было так неприятно...

УОЛТЕР: Да вовсе нет, мадам. Надеюсь, моё присутствие не угнетает вас? Я только переоденусь и сразу уйду.

МАРША: (Неожиданно.) Может быть, чашку кофе перед уходом? Извините, даже не знаю, как вас зовут.

УОЛТЕР: Слуга, мадам. Вовсе не возражаю, если приготовите.

МАРША: (С нажимом.) Пожалуйста не говорите: “если приготовите.” Есть одна вещь, которая напрочь выводит меня из себя. Это, когда предлагаешь людям чашку чая или кофе и слышишь в ответ: “Если приготовите.” Одна из мелочей, которая доводит меня до белого каления. (Нервно передёргивает плечами.)

УОЛТЕР: (После паузы.) Я не хотел, мадам.

МАРША: (Нервно посмеиваясь.) “Да, пожалуйста” или “Нет, благодарю”, – это нормально. Но только не это фальшивое: (Передразнивает.) “Если вы сделаете.” Я предлагаю чашку кофе только потому, что хочу предложить чашку чая и больше ничего. (Замечает оговорку, улыбается.) Смешно…

УОЛТЕР: (После паузы.) Понимаю, мадам.

МАРША: (Слегка почёсывает указательный палец. Вздыхает.) Муха! Ох и назойливые! Сил нет! (Пауза.) А вы знаете, что в Китае их вообще нет?!

УОЛТЕР: (Помолчав.) Нет, это новость для меня, мадам.

МАРША: О-да. Они издали специальный циркуляр, где утверждали, что мухи не приняли активного участия в культурной революции. И предписывали всем немедленно уничтожать их. Блестящая идея! Сейчас они воюют с собаками.

УОЛТЕР: (Вежливо и с интересом.) Что, они тоже не поддержали культурную революцию?

МАРША: Нет, решительно, две вещи выводят меня из себя - комары и собаки... (Небольшая пауза.) И люди, которые говорят “Если вы его приготовите.” Да, эта женщина, вне сомнения, безумна. Вы, надеюсь, смогли это ощутить по её тону? (Ищет глазами что-то в комнате.)

УОЛТЕР: Да, мадам, раз уж вы это подметили... Типичная истеричка!

МАРША: Злобная и устрашающая особа. Мерзкая. Сколько сегодня вокруг безумцев, стучащихся в наши двери. Думаю, сказывается близкое соседство с этим проклятым монстром, универмагом “Херодс”. Принцесса Дайана не зря не жаловала любимое детище своего несостоявшегося тестя. (Энергично почёсывает затылок.) Проклятый зуд опять меня одолел! Вам случалось недавно бывать в “Хэродс”?

УОЛТЕР: Нет нужды. Я отовариваюсь у себя в Ислингтоне.

МАРША: (Возбуждённо.) Вы только зайдите! Ужаснитесь на рой всех этих нелегалов и туристов, расхватывающих уценённые кашемировые свитера и колготки. Они подобны полчищам верующих во время похода на Мекку. Топот и грязь! (Без перехода.) Вы не возражаете с силой почесать мне левую лопатку?

УОЛТЕР: Конечно, мадам. (Как только он начинает чесать, звенит телефон. МАРША вскакивает.)

МАРША: Неужели опять эта чудовищная женщина?! Пожалуйста скажите, что вы – декоратор и ничего не знаете! Ничего и ни о чём! Ну, возьмите же, наконец, трубку!

УОЛТЕР: Понял, мадам. (Медленно и очень важно шествует к телефону, берёт трубку.) Резиденция мистера и миссис Хорнбим. (Через мгновение.) 493-5567. (Слегка меняя голос.) Уолтер слушает. Одну минуточку, Дэйв. (Пишет в блокноте.) 12:15 в понедельник, дом 28 на “Площади Сохо”. Обязательно буду. Благодарю тебя. (Кладёт трубку и снова входит в роль, начинает прокашливаться.) Это меня, мадам. Я набрался нахальства и дал ваш номер своим коллегам. Я намеревался спросить, но...

МАРША: Нет, нет, что вы! Не желаете ли стаканчик портвейна?

УОЛТЕР: Х-м-м...

МАРША: А я себе налью. (Наливает почти полный бокал. Поднимает.) Не хотите присоединиться? (Опорожняет бокал одним глотком.)

УОЛТЕР: (Указывая куда-то в сторону дивана.) Хватит ли там места для нас обоих?! (Поспешно.) О, извините, мадам! Я не это имел в виду! Просто вырвалось. Как бы помимо моей воли. Маленькая шутка. Ну конечно, мадам, с удовольствием выпью с вами бокал портвейна. (Она наливает ему в бокал, почти до краёв.) О, премного благодарен...

МАРША: (Наливает себе еще один полный фужер.) Извините, я сейчас вовсе не во фривольном расположении духа.

УОЛТЕР: Нет, нет, мадам, сожалею. Просто вырвалось... Я не это подразумевала, как сказала некая актриса своему духовнику.

МАРША: (Не слушая его.) Пожалуйста, потрите мне спину ещё раз. (Он потирает.) Нет, нет, не здесь, чуть правее. Превосходно. Так вы – шутник, не так ли?

УОЛТЕР: Я думаю, юмор приводит в действие социальные пружины общества...

МАРША: А я вот не способна на шутку. Мне юмор не передали по наследству. Забыли. (Почёсывается, прохаживаясь по комнате.) Ну и корова же эта женщина. Мне искренне жаль Брайана. Я ещё не надоела вам? Если да, можете немедленно уйти. Не оставайтесь только из приличия. (Пауза.)

УОЛТЕР: Вовсе нет, мадам. Я смакую портвейн.

МАРША: Крепкий, однако. Не то, что вся эта привозная зарубежная муть, которой завалили наши магазины. (Без перехода.) Мне, пожалуй, надо принять валерианку. Пожалуйста... поговорите со мной. Не молчите, ради Бога... (Ищет свою сумочку.) Где вы живёте? О, Ислингтон! Да, вы говорили. Моя память возвращается. Эта тварь действительно вознамерилась уничтожить меня. Разговаривайте, я не хочу сейчас думать, понимаете? Делайте что-нибудь,... о, нет, сидите... (Проглатывает таблетку.)

УОЛТЕР: Какие темы вас интересуют, мадам? (Залпом.) Секс? Политика? Конные скачки? Недавний марш лесбиянок мимо королевской резиденции?

МАРША: У вас есть жена? Она жива? Вы разведены?

УОЛТЕР: Она ушла от меня.

МАРША: Почему?

УОЛТЕР: Она этого не сказала. Просто сбежала. Но, я думаю, потому, что я – в её глазах – ноль без палочки.

МАРША: Вы нашли кого-то другого?

УОЛТЕР: По-настоящему - нет. Я, правда, дал свои данные в клуб знакомств. Там поместили мой портрет на интернете. Я провисел там пару лет, но они так и не смогли удовлетворить мои требования. Ничего подходящего, одни серые мышки и старые вдовы. Была, правда, одна прима-балерина на пенсии. 5 килограммов мяса на мешок костей. Но я её не захотел...

МАРША: Не думаю, что вы искали женщину-друга, которая бы только штопала ваши носки.

УОЛТЕР: Вы так думаете? Моя жена в жизни не пришила мне даже пуговицы. (Одёргивает брюки вниз, пытаясь прикрыть дырку в носках.) Я всегда сам себе всё покупал, стирал...

МАРША: Пиджак не соответствует рубашке.

УОЛТЕР: Но зато - в тон красным носкам.

МАРША: Вы заштопали ваши красные носки, когда коричневые совсем прохудились?

УОЛТЕР: Да,... это – целая история, мадам. Вы правильно заметили...

МАРША: (Пауза. Внезапно пронзительно вскрикивает. Пауза.) О, господи! Реджи убьёт меня. (Пауза.) Вы уже подтвердили вашу работу на понедельник?

УОЛТЕР: Мой телефонный звонок? Это касается только моего свободного времени и никак не отразится на нашей работе.

МАРША: Кто это звонил?

УОЛТЕР: Один приятель, который организует мне интервью для работы в свободное время.

МАРША: Это не реставрация?! Мой муж тоже старается загрузить меня. Он на 17 лет старше меня. Не то, чтобы я давала ему поводы ревновать - до Бра... Эти ваши интервью - с какой целью?

УОЛТЕР: Я должен встретиться с людьми, которые снимают коммершиалс. Рекламу.

МАРША: И с какой целью они хотят познакомиться?

УОЛТЕР: Ищут типаж банковского менеджера, который бы прорекламировал новый вид бритв, мадам. Ничего особенного.

МАРША: Понимаю. Эти съёмки в свободное время – ваше хобби? Развлечение? (Яростно чешет затылок.) Я не имела такого сильного приступа зуда уже 7 лет! Эта дрянь его спровоцировала! (Замолчала.)

УОЛТЕР: Скорее хобби, чем заработок. Последняя реклама снималась 8 лет назад.

МАРША: Следовательно, вы вовсе не декоратор?

УОЛТЕР: О, нет, мадам. Я - более декоратор, чем кто-либо ещё. Это – то, что платит мой рент. Даёт средства на жизнь.

МАРША: Так вы своего рода модель?

УОЛТЕР: (С обидой.) О, нет мадам! (Гордо.) Я – актёр!

МАРША: В самом деле? (Её интонации становятся более уважительными. Подходит и наполняет его бокал.) Могла я когда-нибудь слышать о вас?

УОЛТЕР: Не думаю, мадам. Никто не слышал обо мне, кроме налоговой инспекции.

МАРША: Вы когда-нибудь снимались в сериалах?

УОЛТЕР: Давно уже нет.

МАРША: Когда вас показывали последний раз?

УОЛТЕР: Десятого марта, два года назад. Вы не вспомните меня. Меня нигде никогда невозможно заметить. Проходные эпизоды.... Второй план...

МАРША: И всё же, скажите. Я часто смотрю телевизор.

УОЛТЕР: Я был на канале BBC, в третьем эпизоде возобновления “Cлуги трёх господ”.

МАРША: Я видела!

УОЛТЕР: Играл роль французского крестьянина, который прял шерсть для мадам Дефарж. (Победно вскидывает вверх руку.)

МАРША: Этот кусочек я не помню.

УОЛТЕР: И не мудрено. У меня была только одна фраза, я появлялся в кадре ровно на мгновение, выходя из-за спины главного героя. В таких ролях трудно расчитывать стать звездой экрана.

МАРША: Вчера я как раз думала, как сказать Брайану, что всё кончено. Это всегда самое неприятное. Мы попрощались, и я подумала, что, наверное, навсегда. Он поднял коньяк и провозгласил тост за нашу встречу. За все прекрасные мгновения... Назовите ещё раз ваше имя. Возможно, я слышала...

УОЛТЕР: Нет, мадам. Никто не слышал обо мне...

МАРША: Да, но всё же возможно. Вы никогда не знаете...

УОЛТЕР: Моё имя ничего вам не скажет. Я –никто! Пэйдж.

МАРША: Пэйдж? Пэйдж... (Пытается вспомнить.) У вас есть другое имя? Творческий псевдоним? Скажите! Вы никогда не знаете! У меня прекрасная память на имена.

УОЛТЕР: Уолтер Пэйдж.

МАРША: Никогда не слышала.

УОЛТЕР: Очень немногие слышали – даже моя собственная мать. Она никогда была не в силах запомнить моё сценическое имя. “Кто это такой – Уолтер Пэйдж?”, - спрашивала она. “Что плохого в имени, данном тебе при рождении? Уолтер Лоуренс Оливье?!” Я взял актёрский псевдоним потому, что любые сравнения с Лоуренсом Оливье смешны. Но она никогда не могла понять. Её мечта была, чтобы я стал полковником полиции или, на худой конец, владельцем похоронного дома. Чтобы ни от кого не зависеть. Зима, лето, будни-праздники, засуха – клиенты всегда наготове.

МАРША: Следовательно, вы сейчас в простое ... Именно это выражение актёры используют в таких случаях, не так ли?

УОЛТЕР: Честно говоря, никогда не слышал, чтобы сами актёры публично так говорили, но соглашусь, мадам, именно оно используется в обиходе.

МАРША выглядывает в окно.

УОЛТЕР: (Опустошает бокал.) Это было самое приятное. Очень гостеприимно. Могу я попросить загодя сообщить моему хозяину, когда вызовете меня на работу?

МАРША: Прежде всего надо нейтрализовать эту сумасшедшую,... эту мерзавку, которая хочет рассказать моему мужу всю эту несусветную ложь. (Подходит к нему, подливает в бокал.) Эта маленькая деревенская блядь горит желанием отомстить. С ней могут быть проблемы, как вы думаете?

УОЛТЕР: Какие проблемы, мадам? Как только ваш муж увидит её, он сразу заметит, что она не в себе и агрессивна. И всё, что он должен сделать, вызвать полицию. Пусть разбираются...

МАРША: (Удовлетворённо.) О-да, пусть разбираются.

УОЛТЕР: Поскольку вы абсолютно невиновны, то все её измышления...

МАРША: Единственная проблема, что Реджи всегда был несколько старомоден в такого рода вещах. Его воспитали очень консервативно, его отец всё еще имеет свою церковь в Сванси. Есть вероятность, что он подумает, что нет дыма без огня. Я бы однозначно предпочла, чтобы он не встречался с ней. Это – гораздо безопаснее, понимаете?

УОЛТЕР: Уверен, вы справитесь с ней. Одна женщина в Италии, в 14-м веке, имела подобные проблемы. И она блестяще справилась с ними, во всяком случае так утверждает Боккачио.

МАРША: Кто это Боккальчико?

УОЛТЕР: Бок-ка-чио! Он написал “Декамерон” – одну из самых увлекательных коллекций историй о невероятных трюках, к которым прибегают женщины, изменяя мужьям.

МАРША: (С нотками явного интереса.) Изменяя мужьям? Интересно. (Берёт бутылку в руки.)

УОЛТЕР: Честно говоря, услышав эту женщину, я сразу вспомнил новеллу Боккачио о муже, который внезапно вернулся домой и застал любовника жены, прячущегося в бочке. (С “итальянским” акцентом и темпераментом.) “Кто этот негодяй, и что он делает, прячась в моей бочке?!”, - вскричал муж.

МАРША: Вы звучите, как настоящий итальянец.

УОЛТЕР: Да. Я могу воспроизвести практически любой акцент. У меня много природных талантов, но, увы... Непонятно почему, но моя актёрская карьера не удалась. А ведь я подавал большие надежды...

МАРША: Обидно слышать...

УОЛТЕР: Ума не приложу почему. Сам сэр Энтони Хопкинс играл в молодости те же роли, что и я.

МАРША: Могу себе представить. А что ответила та лэди своему мужу? (Наполняет его бокал.)

УОЛТЕР: Надо сказать, в те времена они безжалостно сжигали на костре неверных жён. Она должна была мгновенно сообразить, что придумать. (“С итальянским акцентом”.) “То, что ты пришел домой раньше времени, лишило меня возможности сделать приятный сюрприз, который я так долго готовила...”. “Какой ещё сюрприз?”, - прорычал он. ”Этот человек, в ... бочке, хочет купить её, поэтому сейчас он сидит внутри и ищет протечки.” Любовник внутри бочки, понятно, слышит весь разговор, поэтому он стремительно вскакивает на ноги и радостно вопит, что ему очень нравится бочка, и он готов заплатить 50 дукатов и немедленно забрать её. Муж безумно счастлив, потому что месяцами безуспешно пытался продать эту дырявую бочку! Да, мадам, если вы хотите узнать, как одурачить эту женщину, читайте старика Бокаччио... Или придумайте своего собственного.

МАРША: Это – толстая книга?

УОЛТЕР: Три тома.

МАРША: О, господи! Мой муж вернётся домой сегодня вечером, ровно в 9:30, он – очень пунктуален. Как эта женщина 14-ого века может помочь мне? И у меня нет любовника в бочке!

УОЛТЕР: Да, но если вы невиновны, почему это так беспокоит вас? Я бы позволил ей поговорить с вашим мужем, пусть даже ценой небольшого семейного скандала. Он сразу поймёт, что она не в себе. (Выходит в гостиную, надевает туфли, затем возвращается в кабинет и начинает спускать лямки своего комбинезона.)

МАРША: (Встрепенулась на мгновение, затем медленно выходит в прихожую и останавливается на пороге кабинета. По всему видно, что агонизирует.)

На самом деле,... если быть до конца честной... и не вдаваться в детали... Есть некоторый элемент правды в её обвинениях.

УОЛТЕР: (Не меняя вежливого тона.) Понимаю, мадам. Значит, вы имели-таки сексуальные отношения с её мужем?

МАРША: Я бы не формулировала так жестко. Я действительно имела, ну очень лёгкий, ни к чему не обязывающий роман с её мужем. Дней 10 в году, не более... И вчера мы попрощались друг с другом навсегда. Но эта женщина в бочке со своим другом...

УОЛТЕР:Забудьте бочку, мадам. Это просто пример обмана во спасение. МАРША: Следовательно, бочка тут не при чём?!

УОЛТЕР:Нет, мадам.Скажите, эта женщина знакома с вашим мужем?

МАРША: Нет, я сама с ней познакомилась только сегодня.

УОЛТЕР: Тогда вы попросту должны попросить какого-нибудь вашего друга, мужчину, быть здесь, когда миссис Эрскин придёт опять...

МАРША: Значит, вы слышали каждое слово?

УОЛТЕР: (Потупившись. Скромно.) Я ненамеренно уловил смысл истории, мадам. Когда она вернётся, вы должны притвориться очень растроенной, убитой, и в этот момент появляется ваш джентльмен, и вы приветствуете его как своего мужа. “Привет, Реджи!”, - говорите вы. И он отвечает: “Привет, х-м-м...”

МАРША: (Поспешно.) Марша...

УОЛТЕР: Марша. Какое прелестное имя! Наш джентльмен не должен делать ничего особенного. Он просто должен стоять и горестно качать головой. В конце концов миссис Эрскин уйдёт в абсолютной эйфории. Цель достигнута! Отмщение свершилось! (Пауза.)

МАРША: Мне это нравится.

УОЛТЕР: Неслучайно этот трюк сегодня также популярен как и в 14-м веке.

МАРША: Да, но большинство мужчин, которых я знаю, друзья Реджи. Мне придётся посвятить их в ситуацию. Это - невозможно...

УОЛТЕР: Женщины Бокаччио всегда призывали на помощь братьев. И те яростно защищали их честь!

МАРША: Мой брат сейчас плывёт на яхте где-то в Бермудском треугольнике.

УОЛТЕР: (Запихивая комбинезон в сумку.) В этом случае, мадам, придётся придумать что-то другое. Надеюсь, вы выпутаетесь. (Выходит в гостиную.) Всего хорошего, мадам. (Надевает мотоциклетный шлем.)

МАРША: (Неожиданно, с надрывом.) А как вам понравится идея стать моим мужем на пару часов?

Рука УОЛТЕРА как раз берётся за ручку входной двери. Там она и застывает.

МАРША: Я только подумала, что посколько вы собираетесь сыграть роль банковского менеджера в понедельник, возможно, вам понравится идея сыграть сегодня роль владельца крупного акционерного общества. Это может быть очень полезная и смешная репетиция!

УОЛТЕР: Сказать по правде, мадам, мне случалось играть роли с листа, но это будет в высшей степени непрофессионально с моей стороны предложить самого себя. Но поскольку вы сами предложили,... э... э..., положен ли мне гонорар? Я спрашиваю только потому, что должен уважать свой профессиональный статус. И репутацию, конечно...

МАРША: Ну конечно, естественно. Сколько вы обычно получаете?

УОЛТЕР: Да, тогда я должен съездить домой и надеть мой лучший костюм. Фирмы “Бюрберри”! Роль потребует использования моего театрального гардероба.

МАРША: Это не обязательно. Вы примерно того же сложения, что и Реджи. Примерьте один из его костюмов... Нет, нет, мне никак не хотелось бы быть грубой в отношении вашего костюма,... мистер Пэйдж.

УОЛТЕР: Отчего же. Я согласен, мадам. Но если мой костюм выглядит также дорого, как костюм вашего мужа...

МАРША: Как насчёт 200 фунтов стерлингов?

УОЛТЕР: Громадное спасибо, но нет, мадам! За эти деньги вы можете легко нанять самого Майкла Кейна!

МАРША: Но она же немедленно узнает его!

УОЛТЕР: Признаться, я хотел попросить... э... 50 фунтов наличными. Устраивает?!

МАРША: Как насчет 50 – сейчас и 50 – как только она уйдёт, уверенная, что говорила с моим мужем?

УОЛТЕР: (Снимает шлем. Приветственно машет ей. С пафосом.) По рукам! Мне никогда ещё не предлагали бонус за то, что я заставлю аудиторию поверить! Это – уникально! На таких условиях, мадам, я готов. И более того. С учётом обещанной премии я бесплатно использую свои волосы.

МАРША: (С недоумением.) Ваши волосы?!

УОЛТЕР: В моей театральной косметичке есть грандиозный парик. Я его всегда использую, когда иду на срочные пробы!

МАРША: О, нет! Будьте, как есть! В любом случае Реджи гораздо более лысый, чем вы. (С сомнением.) Мой муж – весьма авторитарная персона. Вы когда-нибудь играли роль хозяина многомиллионной империи?!

УОЛТЕР: Я играл роль авторитарного начальника железнодорожной станции.

Небольшая роль в “Мадам Бовари.”

МАРША: Следовательно, вы знаете, как играть роль человека, привыкшего отдавать приказания?

УОЛТЕР: Ну конечно, мадам. Вам надо только послушать монолог Отелло, который я исполняю на пробах. Он помог мне получить несколько неплохих ролей. Однажды благодаря моему Отелло я даже получил контракт на целый летний сезон. Я играл человека от театра сразу в двух спектаклях: “Постель, Завтраки и Курортный Роман” и “Хозяин квартиры для чужой жены.” ....

МАРША: Значит, вы - опытный актёр?!

УОЛТЕР: (Гордо.) 12 лет стажа! До 38 лет я работал в одной газовой компании, но когда моя жена сбежала с моим лучшим другом, я решил, что могу наконец попробовать то, о чём всегда мечтал.

МАРША: (С явными нотками недоверия.) Понятно.

УОЛТЕР: Я всё еще охоч до ролей. Я вовсе не зол или разочарован, как большинство актёров моего возраста, которые всё еще никому не известны. Я верю в себя! Знаю, как я хорош, вот увидете!

МАРША: (С ещё большим сомнением.) Я уверена.

УОЛТЕР: Я только жду счастливого случая. Даже, если он никогда не представится, это тоже не выбьет бы меня из седла. Я просто люблю то, что делаю, и в этом - секрет счастливой жизни. Вы со мной согласны? Я отработаю сполна эти деньги, мадам! Особенно я хорош в лирических кусках, но, будьте уверены, я сыграю такого диктатора, такого самодура... Дайте мне подумать, и я вам покажу этюд. Я такое покажу! (Внезапно победно вскидывает вверх руку и кричит.) Ну погоди, проклятая ведьма Эрскин!

Марша в испуге отшатывается от него.

УОЛТЕР: Расклейщики плакатов! Снините старые на репертуарных тумбах! Повесьте новые! На сцене - новый герой! Кровь всё ещё бурлит во мне... Я сыграю это! (Пауза. МАРША почёсывается. УОЛТЕР возвращается к своей нормальной манере поведения.) Или может, вы хотите авторитарного мужа, но склонного к романтике? (Застывает в балетной позе примы балерины на поклонах. МАРША смотрит на него явно насторожённо.) Я знаю банк, где постоянно происходят самые невероятные любовные истории. (Возвращается к своей нормальной манере поведения.) Хотите увидеть мужа-романтика? (Берёт её за руку и почтительно склоняется.) О, это не привычные и банальные соловьиные трели, моя любовь. Нет. Это – пронзительная песня молодого жаворонка, парящего высоко в небе ранним утром. Одна дилемма мучит меня. Быть или не быть? Что делать? Бежать и выжить, или остаться и умереть?! (Небольшая пауза. Он резко бросает её руку и выпрямляется.) Хотите сыграю это с валийским акцентом? (Переходит на гротесковый “валийский” акцент, при этом в глазах – огоньки безумия.) Тёмной библейской ночью я плыл вдоль набережной, а город спал. Даже бездомные коты спали без задних ног. О! О-о-о! Пойдите прочь, доктор Камерон, или я задушу вас!

Марша издаёт сдавленный крик.

МАРША: (С ещё большим сомнением.) И вы уверены, она поверит такому моему мужу?! Очень сомневаюсь!

УОЛТЕР: (Неспешно надевает шлем, проходит в кабинет, собирает свою сумку. Возвращается в гостиную.) Итак, вы дадите знать моему хозяину, когда мне вернуться. (Опять говорит со своим повседневным акцентом - как в начале пьесы.)

МАРША: Как, вы уходите? Отказываетесь мне помочь?

УОЛТЕР: Думаю, вам лучше обратиться к одному из ваших друзей из высшего света. Они помогут...

МАРША: (Поспешно бежит через холл, преграждая ему дорогу к выходу.) Нет, нет, пожалуйста, не уходите! Я нуждаюсь в вашей помощи. Я и не думала смеяться над вами. Просто я так нервничаю. Я буквально поражена, как вы потрясающе хороши, и очень благодарна. Я попала просто-таки в ужасную ситуацию и ума не приложу, чтобы бы делала без вас! Извините, если обидела! Это всё - нервы. Они, как натянутая струна. Сейчас только 10 утра, а день уже безнадёжно испорчен. Простите, умоляю...

УОЛТЕР: (Делает успокаивающий жест. Потом сбрасывает на пол мотоциклетный жилет и вдруг... поднимает и разбивает вторую декоративную вазу.)

Извините. Не собирался её разбивать.

МАРША: Это не имеет значения.

УОЛТЕР: (Мгновение смотрит на неё, потом говорит со сдержанными эмоциями.) Я никогда не планировал работать в газовой компании целых 19 лет. Но Бетти забеременела. Я пообещал ей жениться. И женился. И не пошёл на вступительные экзамены в школу драматического искусства... Вместо этого сдал экзамен газового оператора. Мой отец помог мне устроиться на государственную службу. Я тихо ненавидел эту работу. Я всегда мечтал быть только актёром, понимаете... Я продолжал лицедействовать, но уже как хобби. Потом у нас родился ещё один ребёнок,... 20 лет спустя. Потом дети выросли, ушли из дома, а через полгода жена сбежала... И я подумал, что сделал всё, что мог и должен был... И я опять стал актёрствовать... И жду своего часа. Своей звёздной роли! Мне плевать, что я делаю как декоратор. Я не протестую, когда клиенты обращаются со мной как с полнейшим ничтожеством... На прошлой неделе меня заставили перекрашивать одну и ту же стену 12 раз! 12 раз, прежде, чем эта ужасная женщина была удовлетворена. Но я даже не вышел из себя, настолько мне наплевать. Самодурка издевалась надо мной, критиковала мою работу, мою рубашку, мою прическу. Но все её издёвки отлетали от меня, как с гуся вода. Малярные работы и реставрация – это только работа, что платит счета. Не это – моё истинное призвание. И я никому не позволю высмеивать это! Вы можете сколько угодно издеваться надо мной - маляром, но не актёром.

МАРША: Глубоко сожалею! (Пауза.) Пожалуйста примерьте один из костюмов Реджи, мистер Пэйдж. (Идёт в гостиную.)

УОЛТЕР: (Помедлив, следует за ней.) Нет.

МАРША: Нет?!

УОЛТЕР: Вы оскорбили меня. Я более не нахожусь здесь как декоратор, я - актёр, и вы оскорбили меня как профессионала.

МАРША: Я действительно сожалею. Уверена, вы превосходно сыграете роль Реджи. Вы – такой талант! (Пауза.)

УОЛТЕР: (Внезапно.) Покажите мне ваши трусики и спойте песню “Голубые колокола Шотландии.”

МАРША: Простите, что?

УОЛТЕР: Обнажите ваши прозрачные кружевные трусики, исполните “Голубые колокола Шотландии.” (Легкая пауза.) Возможно, это повлияет на моё окончательное решение.

МАРША: Извините, мистер Пэйдж, но я несколько недопонимаю... (Почесывает затылок.) Понимаю, что чем-то очень обидела вас. Но ведь не намеренно. ..

УОЛТЕР: Я не прошу показать мне ваше нижнее белье потому, что имею сексуальные виды на вас. (Замолкает.)

МАРША: Нет?

УОЛТЕР: Вы не моём вкусе. Абсолютно! Женщины с эдаким снобистским акцентом, высшего сословия... дамочки из района “Cлоан Стрит”, никогда не привлекали меня... И не то, что я индифирентен к ним! Я - ненавижу их!!!

МАРША: Ах так...

УОЛТЕР: Женщины, которые разговаривают такими жеманными голосами, насквозь пропитанными их богатством и кастовой принадлежностью, никогда не возбуждали меня сексуально.

МАРША: Мне кажется, мы движемся в ложном направлении, мистер Пэйдж. Я вовсе не собираюсь соблазнять вас. Мы здесь обсуждаем чисто деловые вопросы. У меня нет малейшего желания возбудить в вас сексуальный интерес.

УОЛТЕР: Как женщина вы напрочь не привлекаете меня!

МАРША: Приятно слышать.

УОЛТЕР: Я не имею ничего персонально против вас... И вовсе не жажду отомстить. В обычных обстоятельствах, я не злопамятен, и даже не подумал бы оскорбить...

МАРША: Помолчала.) М-да... (Пауза.) Так в чём она, ваша позиция, объясните.

УОЛТЕР: Вы должны быть тоже унижены, мадам. Вот- моя позиция. Я не продаю мои профессиональные услуги за 50 фунтов задатка и 50 - премиальных. Я – актёр, как видите. Не сброд какой-то... (Учтиво и вкрадчиво.) Но вы вовсе не обязаны петь или танцевать, или что-то ещё...

МАРША: (С явным облегчением.) В самом деле? О, благодарю! Это чрезвычайно любезно с вашей стороны! Вы – настоящий джентльмен!

УОЛТЕР: Поэтому я раскланиваюсь, миссис Хорнбим. Передам боссу, что вы будете звонить.

МАРША: Мистер Пэйдж! Ну пожалуйста... (Подходит вплотную к двери.) Не уходите! О, Боже! Хотя я не могу сделать то, что вы просите, ну никак не могу,... это – невозможно,... я же не профессиональная стриптизёрша... Но я увеличу ваш гонорар до 200 фунтов.

УОЛТЕР выходит в прихожую и надевает шлем.

МАРША: Ну хорошо. В настоящий момент я нуждаюсь в вас гораздо больше, чем вы во мне. Поэтому делаю последнее официальное предлолжение: 300 фунтов! (Он подходит вплотную к входной двери и приоткрывает её.) 400!!! (Он выходит из квартиры.) 500 фунтов стерлингов и ни центом больше!!!

Он закрывает за собой дверь и уходит. Она мгновение медлит, потом открывает дверь и кричит ему вдогонку.

МАРША: Мистер Пэйдж? (Помедлила.) Подождите минуточку.

Марша ждёт. Он возвращается. Она молча проходит в гостиную. Он затворяет за собой входную дверь, следует за ней. Ждёт. Она подходит к окну, смотрит в него. Он делает некое подобие недовольного движения губами. Молча направляется к выходу. Она резким движением подхватывает юбку и задирает её вверх. Он останавливается.

МАРША: (Поёт.) Бобби. Бедный Бобби Шафту поехал на море. Серебряные пряжки сверкают на его коленях. (Замолчала. Опускает юбку.)

УОЛТЕР: Мне жаль вас. Правда. И не то, что вы оскорбили меня как актёра. Нет, отнюдь, но, должен признаться, элемент классовой войны присутствует в нашей истории.

МАРША: Следовательно, вы вполне счастливы сейчас и готовы принять моё предложение об увеличении гонорара?!

УОЛТЕР: О нет, мадам... Я согласился на ваши начальные условия: 50 фунтов вначале и 50, если заставлю её поверить. Я не ищу больших денег. Не прошу вас делать что-то противное вашей натуре, как, например, пойти за покупками на блошиный рынок. Я только хочу проучить вас. Вы оскорбили меня. Когда отомщу, сможем двинуться дальше! Итак, где мы остановились?

МАРША поднимает юбку до верхнего уровня колготок. Пауза. Поднимает ещё выше. Закручивает вокруг талии. Проворачивается вокруг оси. Пауза.

УОЛТЕР медленно снимает свой шлем и также медленно обходит вокруг неё. МАРША энергично почесывается.

УОЛТЕР: Не звоните нам в офис, мы сами дадим вам знать! (Она опускает юбку.) Неплохо, очень неплохо. Доставили мне некоторое удовольствие. (Хохотнул.) Костюмы вашего мужа...? Я, пожалуй, неплохо выгляжу в полосатых, двубортных... Я играл точно в таком, когда исполнял роль Ноэля Коурда в “Частных жизнях“... “Гардиан” дала мне прекрасную рецензию, сказав, что я был больше похож на Ноэля Коурда, чем сам Ноэль Коуард...

МАРША: (Нервно соглашаясь.) Да... Теперь я вас могу представить в роли Коуарда, мистер Пэйдж... Я принесла костюмы мужа а спальню, можете примерить. (Открывает дверь в спальню, но не решается войти.)

УОЛТЕР: Только после вас, мадам.

МАРША: (Входя в спальню.) У него есть такой – полосатый, двубортный. Примерьте... (Он следует за ней. Дверь захлопывается.)