Религия древних германцев.

Сведения по мифологии континентальных германцев крайне отрывочны ввиду сравнительно ранней и глубокой христианизации западногерманских племен; по скандинавской мифологии мы располагаем несравненно более полными литературными источниками ввиду более поздней христианизации Скандинавии, а также бережного сохранения дохристианской культурной традиции в Исландии вплоть до исландского возрождения 13 в.
Наиболее ценные сведения по германской мифологии содержатся в "Германии" Тацита. Тацит упоминает земнородного бога Туисто, имя которого означает "двойное (двуполое) существо", что дает основания для сближения его с культами близнецов. (Кастор и Поллукс). От Туисто происходит первый человек - Манн, а от Манна - родоначальник трех племенных или культовых групп германцев - ингевонов, иствеонов и эрминонов. Из этих родоначальников с определенностью устанавливается Инг, упоминаемый в англо-саксонской рунической надписи. Не исключено также, что упоминаемый немецким (саксонским) историком X в. Видукиндом бог Ирмин считался предком эрминонов.
Тацит свидетельствует о почитании германцами Меркурия, Марса, Геркулеса и Изиды, подразумевая под ними, вероятно, Водана (сканд. Один), Тиу (Тюр), Донара (Тор), и, возможно, Фрейю или Фрию (Фригг). Один из аргументов для первых трех отождествлений - совпадение посвященных им дней недели. Меркурию, т.е. Водану, по словам Тацита, приносятся человеческие жертвы. Это вполне соответствует сканд. представлениям о культе Одина. Обозначение Донара=Тора римским именем Геркулеса вполне ему подходит, Так как в мифах он предстает богатырем, защищающим мир от чудовищ. Но своей основной функции он - типичный индоевропейский бог-громовник, сопоставимый с индийским Индрой. Тацит в "Германиии" сообщает о богине Нертус (Нерте), которая, несомненно, была богиней растительности, плодородия, возможно, земли.
Некоторые боги упоминаются в древнейших германских (немецких) текстах - так называемых. Мерзебургских заклинаниях (записаны в 10 в). Сoставлены они в землях франков. В первом мерзебургском заклинании фигурируют женские божества - дисы, родственные скандинавским валькириям и норнам. Во втором мерзебургском заклинании (на охромение коня) упоминается Водан как главный носитель магической силы, Фрия и ее сестра Фолла. Некоторые весьма скудные сведения о германской мифологии содержатся в сочинениях историка готов Иордана (6в.) и византийского историка Прокопия Кесарийского (6 в.), в франкских хрониках Григория Турского (6 в.) и Фредегара (7 в.), в "Истории лангобардов" Павла Диакона (8 в.) и в "Церковной истории народа англов" Беды Достопочтенного (8 в.). Павел Диакон пересказывает легенду о происхождении имени "лангобарды" (букв. "длиннобородые"), в которой фигурируют Водан и Фрия: Водан покровительствует вандалам, а Фрия - винилам, она советует винилам сделать так, чтобы их женщины вышли перед битвой пораньше и привязали свои волосы как бороды. Так как Водан предсказал победу тем, кто раньше окажется на поле боя, то победили винилы.
В Скандинавии (юг Швеции и юго-восток Норвегии) сохранились наскальные изображения эпохи бронзы (2-ая пол.II тысячелетия до н.э.), по-видимому, отражающие культовые сцены и символы: корабли, повозки, пахота, культовый танец и священный брак, солярные символы в виде колеса, топоры, люди и животные, ассоциирующиеся, вероятно, с культами плодородия и культом мертвых. Фигура человека с топором может быть сопоставлена с Тором.
Северогерманский хронист Адам Бременский (11 в.) сообщает о языческом культовом комплексе в Упсале (Швеция), в центре которого стоял священный тис и где особенно почитался Фрейр . Топонимика обнаруживает следы культа Тора, Тюра, Одина, Улля и некоторых других богов.
Систематические данные имеются только по скандинавской мифологии последних столетий до принятия скандинавскими народами христианства, отраженной главным образом в исландских литературных памятниках раннехристианского времени. Главными источниками являются поэтическая "Старшая Эдда"- сборник мифологических и героических песен, дошедший в исландской рукописи 2-й половины 13 в., и прозаическая "Младшая Эдда"- учебник поэтического искусства скальдов, составленный тоже в 13 в. исландцем Снорри Стурлусоном и содержащей образцы поэзии скальдов (начиная с 9 в.), расшифровку скальдических мифологических иносказаний (кеннингов) и обзор самой мифологии. Отголоски мифологии имеются и в составленной Снорри исторической хронике "Хеймскрингла" - "Круг земной", где изложена легендарная история норвежских и некоторых шведских королей. Христианизация Исландии произошла в 1000 г. и древняя мифология трактовалась Снорри отчасти как историческая аллегория. Почти одновременно со Снорри датский хронист Саксон Грамматик в "Деяниях датчан" дает многие мифологические сюжеты, заменяя богов на королей и героев. Таким образом, в качестве мифологической системы нам известна только скандинавская мифология, в основном как поэтическая эддическая мифология.
Скандинавские мифы увлекательны сами по себе. Мы не устаем поражаться фантазии древних, создавших эти бесконечно разнообразные, одновременно мудрые и наивные рассказы о богах, великанах и множестве других обитателей мифологического мира. Но если мы попытаемся глубже вникнуть, что же такое эти мифы, дошедшие до нас в песнях «Старшей Эдды" и в пересказах Снорри Стурлусона из «Младшей Эдды", то поневоле задумаемся. Ведь Исландия была крещена за два с половиной века до того, как их записали. Правда, общепризнано, что мифы восходят к глубочайшей языческой древности. Но что значит - «восходят"? Они - обломок древней правды? Или литературные вариации на мифологические темы? Как это ни невероятно, но в Исландии миф не умер. Спустя долгие века после принятия христианства исландцы каким-то образом сохранили веру в старых богов и реальность мифологического мира.
Среди викингов были и даны (предки датчан), и свеи (предки шведов), и норги (предки норвежцев), а также саксы, англы, юты и представители других германских племен. Везде, где они высаживались со своих драккаров и основывали поселения, они «возводили языческие капища поганым идолам". Но мифология сохранилась лишь в Исландии, заселенной около 970 г. Этому в значительной мере способствовало географическое положение Исландии. Если на материке боги германцев были вынуждены соседствовать с богами других народов, не говоря уже о Белом Боге христиан, чье триумфальное шествие по Европе завершилось к 11 столетию, то на острове этим богам было привольно и вольготно. Изгнать языческих богов из Исландии не удалось даже христианству. Подтверждение чему - современный официальный статус нового языческого культа Асатру как равноправной христианству религии. К тому же в 12-13 вв. - времени записи «Эдды" - вся образованная Европа писала на латыни. Исландская же письменность основывалась на родном народном языке, что тоже сыграло важную роль в сохранении мифологического свода в почти первозданной чистоте. Двоебожие характерно не только для Исландии, но и для всей Скандинавии в целом. В других землях правители, принимая крещение и утверждая христианство среди подданных, отвергали древних богов и все, что с ними связано. Скандинавские же конунги продолжали верить в Одина, асов и ванов.
Пространственная модель мира германской мифологии включает "горизонтальную" и "вертикальную" проекции, причем переход от одной к другой предполагает некоторые трансформации. Горизонтальная проекция антропоцентрична и построена на противопоставлении обитаемого мира людей, занимающего центральную часть земли, Мидгарда, и пустынной, каменистой и холодной окраины земли, Утгарда, Ётунхейма, где живут великаны-ётуны, а также находящегося вокруг земли океана, где живет чудовище Ёрмунганд. Это противопоставление раскрывается как оппозиция центра и периферии, внутреннего и внешнего - особенно Митгард и Утгард - "своего" и "чужого", "культуры" и "природы". Кроме того, страна великанов маркирована как находящаяся на севере и востоке. Север в скандинавской мифологии особенно демонизирован (как и во многих других, например у финнов и народов Сибири), на севере также локализуется царство мертвых - Хель, но отчетливее и ярче оно выступает в вертикальной космической проекции. К обеим проекциям относится мотив четырех карликов-цвергов, носящих имена четырех стран света - Аустри, Вестри, Нордри, Сурдри - поддерживающих небо по углам.
Основу вертикальной космической проекции составляет мировое древо - ясень Иггдрасиль. Оно связывает землю, где живут люди - Мидгард, с небом, где в Асгарденаходятся боги и где помещается своеобразный "рай" для павших воинов - Вальхалла, а главное - с подземным миром, где находится царство мертвых Хель (как сказано, низ и север отождествляются) и разнообразные водные источники. Можно даже сказать, что Хель является той точкой, где соединяются горизонтальная и вертикальная проекции мира. Вертикальная схема противопоставляет богов и людей, небесное царство мертвых для избранных - Вальхаллу и подземные селения для простых смертных, соответственно - небесных валькирий и живущих у корней мирового древа норн - две категории богинь судьбы. На верхушке мирового древа сидит орел, у подножья – обитает змей Нидхёгг , на среднем уровне - четыре оленя, поедающие листья ясеня, соотносимые с четырьмя сторонами света. По дереву снует белка, соединяющая верх и низ. Кроме того, небо и землю соединяет радужный мост Биврёст. Эта модель мира однотипна не только большинству индоевропейских мифологий, но и другим (например, сибирским), которые структурно организованы образом мирового древа.
Во временном отношении скандинавская мифология делится на космогоническую и эсхатологическую - мифы сотворения мира и конца света Симметрия между ними неполная. Мир возникает из взаимодействия воды и огня с холодом и погибает от пожара и наводнения, стужи и жары, в "начальные" и "конечные" времена повторяются примерно одни ж те же поединки богов и хтонических демонов. Б то же время асы и ваны (основные группы скандинавских богов), сперва враждебные друг другу, выступают в конце как единое племя богов.
Возникновение мира рисуется как заполнение пустоты мировой бездны Гинунгагап и преобразование хаоса в космос. Великаны не только противостоят богам в пространстве, но и предшествуют им во времени. Первосущество великан-гермафродит Имир происходит из остывающих подземных вод (Эливагар), заполнивших мировую бездну Гинунгагап Из его подмышек, а также от трения ног рождаются другие инистые великаны. Боги убивают великана Имира и создают из его тела мир.
Боги поднимают землю из первичного океана и устраивают на ней прекрасный Мидгард. Они оживляют древесные прообразы людей - Аска и Эмблю, ясень и иву, которые должны жить в Мидгарде. Появляются норны, определяющие их судьбы. Боги устраивают небесный свод и определяют роли солнца (Соль) и месяца (Мани), сестры и брата. В процессе мироустройства они обуздывают хтонических чудовищ - змея Ёрмунганда, волка Фенрираи их сестру Хель - хозяйку царства мертвых.
Но впоследствии, с приближением конца света, чудовища снова вырываются на волю. За "золотым веком", когда все было из золота, а боги и люди наслаждались покоем, скоро следует первая война между асами и ванами. Нарушаются обеты и моральные нормы, возникают распри родов и наступает трехлетняя стужа. Мировое древо содрогается, когда чудовища вырываются на волю, приплывает корабль мертвецов, появляются сыны Муспелля (огненной страны) и огненный великан Сурт. В последней битве – Рагнарёк, в которой на стороне богов участвуют также павшие воины, боги и хтонические чудовища убивают друг друга. Сурт поджигает мир, который гибнет в огне и наводнении, после чего, правда, он должен возродиться.
За пределами мифов творения и конца мира остаются многочисленные мифологические повествования о взаимоотношениях и борьбе богов с великанами-ётунами и карликами-цвергами. В основном на фоне горизонтальной проекции развертываются события постоянной борьбы богов с великанами (например, походы Тора на восток), чему не мешают любовные отношения и даже браки с их дочерьми. Ётуны пытаются отнять богинь и чудесные атрибуты богов (молот Тора, волосы Сив, молодильные яблоки Идунн и т.д.) и за них идет борьба, но первоначально чудесные предметы и эликсиры (копье Одина Гунгнир, его золотое кольцо Драупнир, молот Тора Мьёлльнири т.д.) изготовляются искусными карликами-цвергами, и боги все это добывают силой или хитростью. В основе таких сюжетов отчасти лежат этиологические (объяснительные) мифы, в которых боги выступают в функции культурных героев и борцов с чудовищами. Однако в дошедших сюжетах этиологизм сильно затушеван, и перед нами скорее развертывается своеобразная картина "циркуляции" ценностей между различными мирами, в сочетании с военными походами. Так, очень важный миф о происхождении священного меда поэзии, дающего силы, шаманский экстаз, поэтическое вдохновение и мудрость, превращается в повествование о его циркуляции по кругу: боги – цверги – великаны – боги. Этот и другие мифы о вечном обновлении магических сил богов и источников пищи созвучна и образам убивающих друг друга и вновь оживающих для пира в Вальхалле героев.
Боги противостоят враждебным чудовищам и ётунам; возвышаются над природными духами альвами (эльфами) и цвергами, над женскими судьбоносными существами - валькириями и норнами, над земными героями. Высший пантеон богов в скандинавской космогонии представлен как результат объединения двух групп богов - асов и ванов - после войны, а точнее, как результат ассимиляции асами ванов - весьма ограниченной категории божеств, связанных с аграрными культами, наделенных магическим и пророческим даром, сакральным миролюбием. (Ньёд, Фрейр, Фрейя). Асы представлены в мифах как возглавляемая Одином патриархальная родовая община, в которой важные вопросы решаются на тинге, большое значение имеют ритуальные пиры богов с распитием священного напитка.
В пантеон входят боги: Один - власть, мудрость, магия, в т. ч. военная, покровитель воинов, хозяин вальхаллы; Тор - громовник с военными и аграрными функциями, главный борец с великанами и мировым змеем; Тюр - старый индоевропейский небесный бог, покровитель военных собраний и поединков; Хеймдалль- страж богов и морового древа; Улль- стрелок из лука и лыжник; Бальдр- юный бог- ритуальная жертва; Ньёрд - плодородие, море и судоходство; Хёд- слепой бог, убийца Бальдра; Фрейр - плодородие, мир; Браги - бог-скальди некоторые другие Богини, в основном имеющие отношение к плодородию и деторождению, - прежде всего Фригг, Фрейя, Сив, Идунн, а также охотница и лыжница Скади.
Особое место в скандинавском пантеоне занимает Локи- мифологический плут и насмешник, отец хтонических чудовищ, посредник между богами и великанами. Локи выступает в мифах в роли трикстера - отрицательного культурного героя, наделенного демоническими и комическими чертами, плута-озорника, искушенного в проделках и кознях, нарушающего табу и профанирующего святыни. Трикстер - персонаж-посредник между возвышенным и низким, богами и ётунами, жизнью и смертью, космическим и эсхатологическим. Наиболее ярко комическая и двойниковая составляющие образа Локи проявляются в эддической песне «Перебранка Локи", где он выводит на чистую воду всех собравшихся на пир богов. Браги - бога скальдического искусства - Локи обвиняет в трусости, Хеймдалля - в чрезмерном усердии. Тора - в страхе перед великанами. Одину бросается такой упрек: Молчи-ка ты, Один! С начала времен Людей судил ты неправо: В распре не раз, Кто праздновал труса, Тому ты дарил победу. Локи - бог конца, по аналогии с Одином, богом начала.
Мифы создают впечатление, что мифологический мир гораздо больше того, что о нем рассказывается. Он как бы существует сам по себе, живет своей жизнью, а тексты лишь приоткрывают нам его отдельные участки. Причем эти участки-сцены замечательно разнообразны: в них есть место и лирике, и поучениям, и самому грубому фарсу. Для громадного большинства мифов не существует «до" и «после", есть только «здесь" и «всегда". Поэтому мифологические события происходят как бы у нас на глазах, как своего рода сценическое представление. Для скандинавской мифологии - в том виде, в каком она дошла до нас - характерно одновременное бытование в двух измерениях.
Первое - существование вне времени, здесь и сейчас, в круге вечного возвращения. Второе измерение наполнено временем, это внутреннее время мифологической системы, определяющее и описывающее ее возникновение, развитие и гибель: вся мифология, все действия богов и героев подчинены единому разворачивающемуся во внутреннем времени эсхатологическому сюжету о гибели мироздания во вселенском пожаре (вариант - во вселенской стуже). И эта мифическая идеология уникальна, подобного в индоевропейских мифологиях нет. В такой «предустановленной эсхатологичности" явно отразилось мироощущение жителей европейской периферии, сурового Севера.
От полной бесформенности и неопределенности изначального хаоса к всеобъемлющей упорядоченности и структурированности божественного и людского космоса - такова «генеральная линия развития" скандинавской мифологии. Мировая бездна Гинунгагап заполняется пространством и временем, в ней создаются земля и небо, возникают стороны света и центр в виде мирового дерева Иггдрасиля. Неосвоенным и хаотическим остается лишь мир великанов Йотунхейм, где-то на севере или на востоке, и мировой океан. Природа, воплощенная в хаосе, уступает место культуре, воплощенной в деяниях богов.
Скандинавская мифология отличается от прочих мифологий индоевропейского ареала прежде всего тем, что в ней особое значение придается судьбе. Этот «мировой закон" определяет не только поступки людей ( как, скажем, в кельтской или греческой мифологии), но и деяния богов. Никто, даже сам Один, не властен изменить того, что предначертано судьбой: Бальдру суждено погибнуть, и он погибнет, несмотря на все усилия асов; Фенриру суждено вырваться из пут - и он вырывается, как ни удерживают его боги; миру суждено быть разрушенным - и он разрушается вопреки героизму асов в последней схватке перед концом света.
Мир, сотворенный из тела инеистого великана Имира, прекращает свое существование, остается лишь мировое древо, пронизывающее и объединяющее вселенную, - Во всяком случае, в эддических текстах не встречается упоминание о его гибели. Уместно предположить, что новый мир возникает из побегов «благословенного ясеня", из медвяной росы, капающей с его листьев, из корней, которые тянулись в обители людей, богов и великанов. Новый мир вырастает из воды. В обновленный мир возвращаются Бальдр и Хед, другие младшие боги. Кроме младших богов, Рагнарёкпереживут и двое людей, от них заново пойдет человеческий род.
Мифология оказала существенное влияние на германский героический эпос. В сфере тайных наук, т.е. всяческого волхвования и колдовства, германские племена нисколько не уступали побежденным ими культурным народам юга Европы. Напротив, у них тайное, волшебное, сверхъестественное входило в обиход жизни и слилось с ней еще теснее. Всякого рода гадания у них были распространены, как нигде на свете). Их кудесники (menn forspair) предсказывали будущее всякими путями и способами: и ясновидением, и колдовством, и заклинаниями, и снотолкованием. Еще большим почетом пользовались vala— (колдуньи, пророчицы). Тацит упоминает о прорицательницах Велледе и Ауринии, которых народ почитал чуть не за богинь. В одной из скандинавских саг vala беседует с самим 0дином, почти как равная с равным. Да и простые смертные, не владевшие секретами высшей магии, могли в лучшем виде удовлетворять свое любопытство по части угадывания будущего весьма немудреными подручными средствами: кидали жребий, ворожили на палочках либо приносили жертвы богам, прося их открыть будущее. А уж о северных колдунах и говорить нечего. Власть их была безгранична. По крайней мере, народ твердо верил, что они могут творить, что хотят. Снорри Стурлусон и Саксон Грамматик приводят любопытнейшее сказание о происхождении скандинавских асов. Все это были, оказывается, просто-напросто колдуны, которые устроили скандинавскую землю, завели в ней человеческое общежитие, населили ее и за все эти благодеяния чтились потомством как боги.
Интересно, однако, что у германцев существовала как будто известное разделение магического искусства на два сорта, признавалось нечто вроде белой и черной магии. У скандинавских племен, например, отличалиgalder от seid. Первым словом обозначалось колдовство терпимое и законное, вторым - колдовство злостное, как бы противозаконное. К первому типу причислялись магические письмена, руны, которые гравировались на всякого рода талисманах и ладанках; этими же письменами писали заговоры и заклинания. Руны считались столь важной статьей сверхъестественной силы, что самое верховенство Одина приписывалось глубочайшему знанию им всех таинств рунического письма. Выходило так, что руны управляют даже движением солнца и вообще ими держится весь строй и порядок природы. За рунами в дозволенной магии следовали всякие приворотные зелья, талисманы, волшебные предметы вроде мечей, ножей. С помощью всех этих средств можно было творить настоящие чудеса: обменять внешность взаимно между двумя людьми, нагонять бесконечно долгий сон и т.д.
Колдовство черное (seid) основывалось на использовании зловредных тайн природы или на пользовании силами злых божеств, особенно великанов-ётунов. Колдуны этого типа варили колдовские зелья из всяких адских составных частей. Мужчины этим не занимались. Seid считался не преступным, а как бы зазорным, скверным, им занимались исключительно женщины seid-konur. Само слово seid происходит, как полагают, от sjoda— варить. Могущество этих женщин признавалось безграничным. Они вздымали и прекращали бури, придавали стаду баранов вид грозного войска, когда они злились, то под ними трепетала земля. Нравы у них - людоедские, в этом они похожи на бабу-ягу. У них бывали собрания, своего рода шабаши, на которых они пели, плясали, варили свои адские зелья. Собирались чаще всего в ночь под первое мая - в Вальпургиеву ночь.
Занятие таким колдовством признавалось зазорным и властями. Законом устанавливался штраф за обозвание женщины сейдовской бабой, если обозвавший не мог доказать своего оговора. В скандинавском регионе особой популярностью в целительной практике пользовалось руническое колдовство. В средневековой континентальной Европе после христианизации оно почти не сохранилось. В канонических текстах, осуждающих суеверные обычаи населения, руны чаще упоминаются как некие магические знаки, которые наносят на предметы, призванные быть целительными - пояс, амулет, или на предметы, предназначенные для гадания, прежде всего деревянные палочки. Так, на раны и переломы мудрые женщины накладывали повязки, с нанесенными на них магическими знаками, скорее всего - рунами, и произносили над ними заклинания. Больному повязывался специальный пояс, также обладающий магической силой благодаря написанным на нем заклинаниям, рунам или тому, что он был принесен из какого-нибудь святилища. С распространение христианства этот обычай не исчезает, а трансформируется: рунические заклинания заменяются христианскими формулами благословения, а священные места заменяются местами поклонения христианским святым. Например, целительным считался пояс, полежавший на могиле св. Олафа. В скандинавских же источниках руническое колдовство упоминается очень часто. В языческой древности руническое колдовство считалось благотворным в самых разных ситуациях обыденной жизни. На рукояти меча следовало вырезать руны победы, чтобы обезвредить заколдованный напиток, на рог следовало нанести «руны пива", чтобы оберечь себя от напастей, писали специальные охранительные руны на ладони.