Чары легенды Нурми

Я решил закончить легкоатлетический сезон чуть раньше, не участвовать в соревнованиях, несколько недель отдохнуть и подготовиться к зимней тренировке, чтобы затем в полной форме встретить следующий сезон. Но отдыхать было не суждено. Через несколько дней варшавская «Легия» устраивает большие международные соревнования, в которых заявлены король беговой дорожки Пааво Нурми, а также шведские бегуны Петерссон и Крафт, чехи Энгель и Доуда. Какой же тут отдых! Наконец исполнялась мечта потягаться силами с самим Нурми! Конечно, о победе я тогда еще и не мечтал.

В первый день состоялся бег на 5000 м, в котором участвовали Нурми, Петкевич и я. Меня интересовал только Петкевич. О том, чтобы обойти Нурми, не было и речи. На старт я вышел относительно спокойно, относительно потому, что сердце мое билось от радости. Ведь я бегу с Нурми! Публика, заполнившая стадион до отказа, приветствовала нас бурными аплодисментами. Сразу же со старта я бросаюсь вперед, чтобы после 600 м уступить лидерство Нурми. Петкевич оказывается на втором месте. Так мы пробегаем пять кругов.

Внезапно Нурми атакует Петкевича и сразу же опережает его метров на десять. Петкевич выдохся и не может принять вызов, я же обхожу его и принимаю предложенный Нурми темп. Три круга я пытаюсь нагнать эти «несчастные» десять метров, на десятом круге выхожу вперед, но не для того, чтобы атаковать Нурми, а чтобы как можно дальше оставить позади Петкевича, ускорить темп и улучшить рекорд Польши. Нурми легко выдерживает мою атаку, Петкевич уже не играет никакой роли в беге. В пятистах метрах от финишной ленточки я начинаю рывок. Остается двести метров. Я все еще впереди. Нурми легко обходит меня и заканчивает бег за 14.54,0. Мое время 14.55,6. Петкевич пришел на 25 секунд позже.

Позднее, анализируя этот бег, я понял, что проиграл на последних двухстах метрах. Великий финн как будто меня загипнотизировал, его имя и легенда, связанная с ним, так повлияли на меня, что вместо того, чтобы бороться до конца, я капитулировал.

Но было очень радостно, что одержана внушительная победа над давним соперником Петкевичем, и не на последних метрах, а в открытой борьбе, почти в самом начале бега. Удовлетворение принесло и то, что улучшен рекорд Польши, больше того, были моменты, когда у меня теплилась, хоть и слабая, надежда победить Нурми. Через переводчика он поздравил меня со вторым местом и предсказал большое будущее.

Наследующий день состоялся забег на 1500 м, в котором Петкевич победил шведа Крафта. В третий день coревнований снова в беге на 5000 м кроме Саварина, Пухальского и меня участвовал швед Петерссон. Он специально приехал в Варшаву, чтобы взять реванш за поражение, понесенное им в беге со мной в Копенгагене.

Как всегда, я вырвался со старта вперед, Петерссон, однако, выдержал мой маневр и бежал почти наступая мне на пятки. Саварин и Пухальский остались сзади, и после седьмого круга мы обошли их на целый круг. Видя, что швед выдерживает мой темп, я начинаю уже на последнем круге финишное ускорение, желая оторваться от него. Однако Петерссон не отстает, тоже делает рывок, и только у самой финишной ленточки я обхожу его. Мое время 15.03,4, время Петерссона — 15.06,6.

После короткого отдыха я начал зимнюю подготовку, чтобы в будущем сезоне, который обещал быть очень интересным, показать еще лучшие результаты. Уже с декабря начинаю по своей старой схеме совершать кроссы в парке Лазенки. Клумберг советовал не бегать, а проделывать длинные переходы, но я не согласился, считая, что не приспособлен к ходьбе из-за невысокого роста.

Сначала я тренируюсь три раза в неделю, от 20 до 30 минут, постепенно тренировки становятся всеинтенсивнее, и уже в январе перехожу на ежедневные пробежки, в основном на скорость.

Январь был самым напряженным месяцем зимней подготовки. Ни дождь, ни снег, ни ветер не могли меня остановить. Одетый в несколько свитеров, я бегал в Лазенках или на Виляновском шоссе. Встречая меня на дорожках парка, прохожие посмеивались, а иногда даже кричали: «Сумасшедший!» Сейчас все изменилось. Когда меня видят бегущим, я слышу почтительный шепот: «Смотри, смотри! Кусый тренируется».

Несмотря на напряженную тренировку, я не забывал и о развлечениях, много танцевал, утешаясь, что танцы тоже своего рода тренировка.

Приблизительно в это же время началась кампания по рекламированию сахара. «Сахар укрепляет здоровье!» — это стало лозунгом дня, такую надпись можно было встретить почти везде. Я не имел ничего против, потому что люблю сладкое, но господа, которые занимались рекламой, использовали мое имя. Как-то по просьбе одного господина — не помню сейчас его имени — я написал: «Сахар и массаж — секрет моих спортивных достижений». Я тогда еще не знал, что эти несколько слов используют в рекламных целях, станут повторять на страницах журналов и газет. Появилось много фотографий, а из журналов я с удивлением узнал, что только потому обретаю хорошую спортивную форму, что употребляю в пищу много сахара. Конечно, это совершенно не соответствовало действительности. Я считаю, что неумеренное употребление сладкого вызывает жажду, поднимает температуру, а это очень вредно для бегунов.

Мало того, через несколько дней в продаже появились открытки с моей физиономией и факсимиле, пропагандирующие сахар. У публики могло возникнуть подозрение, что я получаю какие-то материальные блага от рекламной кампании, и все могло кончиться скандалом и дисквалификацией. Мое вмешательство ни к чему не привело, и лишь энергичные меры, предпринятые Союзом, помогли привести в чувство зарвавшихся бизнесменов.

Как я уже говорил, зимнюю подготовку хотелось провести как можно интенсивнее и использовать каждую минуту, чтобы не потерять форму. В январе стало известно, что 2 февраля в Пшемысле состоятся неофициальные зимние соревнования по легкой атлетике, на которые пригласили меня и Петкевича.

Соревнования эти, как и прошлогодние, должны были определить степень готовности польских спортсменов к предстоящему летнему сезону. Я бегу на 1500 м и показываю довольно хорошее время (4.19,7), если принять во внимание слишком маленькие круги и плохую дорожку.

Самой интересной тогда была эстафета 3 по 1000 м. Так как Петкевич не участвовал в этих состязаниях, я попросил Немца из «Краковии» помочь нам и бежать вместо него.

Основная борьба проходила между АЗС (АЗС — Студенческий спортивный союз Польши.— Прим. ред.) и нами. Не знаю почему, но всеобщим фаворитом была команда АЗС, а я решил ни за что не сдаваться. Первыми пошли Немец и Миллер из АЗС. На первых метрах Миллер вырывается вперед и обходит Немца почти на 80 м. Плохо наше дело. Жубер, который бежит вторым от нашей команды, делает все возможное, чтобы пройти не хуже Хольфайера. Ему это удается, и он даже отыгрывает около десяти метров. Однако этого мало для победы. Остались только Прушковский из АЗС и я. Все уже были убеждены в победе АЗС. Прушковский, стоя около меня в ожидании эстафетной палочки, доказывал, что мы явно проиграем эстафету, и даже предложил мне пари. Я только пожал плечами.

И вот палочка у Прушковского. Когда он пробежал 70 м, Жубер подлетел ко мне и передал палочку. Прушковский развивает невероятный темп, который я спокойно выдерживаю. Но между нами оставалось все еще около 70 м. И все-таки через круг я не только догоняю Прушковского, но и перегоняю. Публика не скрывает своей радости. Не хочу хвалиться, но зрелище действительно было эффектным.

В гардеробе ко мне подошел Трояновский и умолял не издеваться над Прушковским, который, оказывается, перед бегом заявил, что если он не выиграет, то пустит себе пулю в лоб.

Приехав в Варшаву, я узнал, что с Петкевича окончательно сняли дисквалификацию и что «Варшавянка» вела переговоры с Французским союзом легкой атлетики относительно моей поездки в Париж.