Роджерс Брубейкер. Этничность без групп. ктах — естественно, за исключением того пункта, что касался объединения с Трансильванией, — подобны требованиям других европейских революций»25

ктах — естественно, за исключением того пункта, что касался объединения с Трансильванией, — подобны требованиям других европейских революций»²⁵. Весь ход венгерской истории Глац представляет как стремление догнать (felzârkôzàs) более счастливую и богатую половину континента. В этой поразительно анахронической, но интересной перспективе европейская интеграция была целью уже Св. Стефана, первого христианского правителя Венгрии, тысячу лет тому назад²⁶. В XIX веке ей способствовали процессы индустриализации и урбанизации, и в некоем символическом смысле революция 1848-1849 годов была одним из ее самых важных моментов.

В-третьих, хотя национальные конфликты, этническое насилие и военные кампании 1848-1849 годов невозможно было полностью проигнорировать, они были отодвинуты в тень, а выросшие вокруг них национальные мифы подверглись деконструкции. Стали доказывать, что легендарные национальные столкновения 1848 года были преувеличенной и анахронической конструкцией позднейших времен. Национальное сознание не было столь прочно сложившимся или руководящим фактором, как должно было казаться на основании ретроспективных повествований в героическом или мифическом жанре, а расколы между экономическими и статусными группами разделя-

²⁵ Интервью с Ференцем Глацом см.: Népszabadsâg, 1998, 14 March. «Двенадцать пунктов» — требования, сформулированные будапештскими революционерами 15 марта 1848 года.

²⁶ Точка зрения на Стефана как «модернизатора, который „выбрал Европу"», с очевидностью вырисовывалась десятилетием раньше, в 1988 году, когда отмечалась 950-я годовщина смерти Стефана [Наnn, 1990, р. 17]. О семиотике и прагматике взываний к «Европе» в венгерской истории в контексте сохраняющегося понимания относительной «отсталости» Венгрии и ее непростого и спорного отношения к «Европе» см.: Gal, 1991.

VIII. 1848 в 1998: Коммеморативная политика

ли «нацию». А значит, в 1848-1849 годах имел место не массовый национальный конфликт, а конфликт элит, представляющих конкурирующие национальные программы и пытающихся с переменным успехом мобилизовать своих предполагаемых сторонников²⁷.

Этнические и национальные конфликты 1848-1849 годов тоже были «деиндивидуализированы». Вместо того чтобы фокусироваться на конкретных конфликтах, не говоря уже о конкретных (особенно насильственных) эпизодах этих конфликтов, конфликты и антагонизмы обсуждались в генерализующем, деиндивидуализирующем, абстрактном и беспристрастном духе, лишались живой конкретности, энергетической мощи и символической значимости. Публичные коммеморативные дискуссии не восславляли подвиги венгерских генералов или воинов honvéd (защитников), которые сражались с румынским партизанским вождем Аврамом Янку или с хорватским генералом Желачичем. Доводя генерализующее фреймирование до его логических пределов, президент Гёнц охарактеризовал 1848 год как «многоэтническую борьбу за свободу» (soknemzetiségû szabadsàgharc) и, следовательно, как праздник не только для Венгрии, но и для всего Карпатского бассейна²⁸. Szabadsàgharc — стандартный венгерский термин для обозначения борьбы венгров за свободу или, менее эвфемистически, войны за независимость 1848 года. Соединение с этим именем существительным прилагательного «многоэтнический» лишает конфликт его индивидуального характера и указывает (утешительно, но ошибочно) на многоэтнический общий народный фронт, боровшийся с династическим неоабсолютизмом. На самом деле происхо-

²⁷ Развитие этого аргумента см. в специальном тематическом выпуске журнала «Historia» (1998, №3).

²⁸ Népszabadsâg, 1998, 16 March. (Сообщение о речи президента на открытии тематической выставки, посвященной событиям 1848 года, в Музее военной истории.)