Роджерс Брубейкер. Этничность без групп. символически претендовала венгерская нация — культурно-историческая сущность, не определяемая современными государственными границами

символически претендовала венгерская нация — культурно-историческая сущность, не определяемая современными государственными границами. «Прославляя борьбу за освобождение и революцию, — сказал Ласло Добош в цитированной выше речи, — мы вновь получаем во владение места нашей истории [и тем самым] возвращаем себе нашу историю»⁵⁸.

В Румынии 15 марта было особенно значительным символом такой этнической солидарности поверх границ. Ведь здесь так называемый «Двенадцатый пункт» (последнее из требований, сформулированных будапештскими революционерами 15 марта 1848 года), призывающий к объединению Трансильвании и Венгрии, получил мощный, хотя и неявный отклик. В 1998 году он был, конечно, помехой для западнического нарративного фрейма, преобладавшего в Венгрии. Для румынских националистов он был оскорблением (и достаточным основанием для того, чтобы считать мероприятия трансильванских венгров в память событий 15 марта нелегитимными, признаком если и не явного, то скрытого ирредентизма). Однако трансильванским венграм Двенадцатый пункт — и расширительно 15 марта — напоминал о золотом веке исторической Венгрии, о пятидесяти годах после 1867 года, когда «Двенадцатый пункт» стал реальностью. Публично признавая и демонстрируя единст-

ставили еще один крестик, а 1 ноября, в День Всех Святых, на могиле зажигали свечи. После 1990 года, когда стали возможны открытые поминовения, действо в Ньергестерто приобрело более организованный характер и было перенесено на 15 марта. Однако хотя в нем стали участвовать венгерские политики и государственные лица, оно по-прежнему происходит в неофициальной обстановке и исключительно среди венгров, полностью на венгерском языке, и обходится без знаков уважения к румынскому государству (таких как румынский флаг, параллельное использование румынского языка), обязательных на официальных коммеморативных мероприятиях.

⁵⁸ Uj Szö, 1998, 16 March.

VIII. 1848 в 1998: Коммеморативная политика

во magyarsâg (венгерства), приобретая в символическое владение места памяти, считающиеся священными для национальной истории, коммеморации 15 марта были не просто дискурсивным сожалением о трагедии Трианона, которая положила конец золотому веку Венгрии и законодательно предопределила разделение страны на части, но и символической отменой этой трагедии и восстановлением связей с братьями-венграми, разорванных Трианоном. Участник памятных мероприятий в городе Меркура-Чук (Csikszereda — Чиксереда) с преимущественно венгерским населением отметил, что «1848 год — последняя связь секлеров с Большой Венгрией»⁵⁹. Католический священник, служивший экуменическую мемориальную службу в Клуже, назвал 15 марта «самым национальным[legnemzetibb] праздником венгерства»⁶⁰. Такое понимание особого положения событий 15 марта вызывает широкий отклик у зарубежных, и особенно трансильванских, венгров, поскольку мероприятия в память этой даты воплощают и осуществляют единство венгерства— единство, которое в противном случае, конечно, можно было бы заметить только благодаря его отсутствию. Двенадцатый пункт не имеет никакого отношения к Словакии, нынешняя территория которой в 1848 году относилась к Венгрии и оставалась ее частью до тех пор, пока не была отдана, согласно Трианонскому договору, новому государству — Чехословакии. (Отчасти по этой причине легитимность венгерских празднеств в память 15 марта не оспаривалась в Словакии, в отличие от Румынии.) Но и в Словакии торжества в память 15 марта символизировали историческое единство венгерской нации безотносительно к политическим границам. И, как и в Румынии, комме-

⁵⁹ Секлеры — изначально самостоятельный народ, давно слившийся с венграми; живущий компактным большинством в гористой восточной части Трансильвании.

⁶⁰ Цит. по: Szabadsâg, 1998, 24 March.