КАТЕГОРИИ:
АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
КУРС НАЧИНАЮЩЕГО ВОЛШЕБНИКА 4 страница
– Сейчас мы тебя зажарим, человече!
Рука Федора привычно потянулась к сабле. Увидев его движение, черти дико загоготали. Старший достал из кармана игрушечную гаубицу. В мгновение ока она выросла до натуральных размеров.
– Тебе ли, Федюня, с нами тягаться? Ты естеством, а мы колдовством, – молвил младший.
Федор понял, что убежать тоже не удастся. Он вспомнил сон, и внутри него голос Дундусы повторил напутствие: “Не отступай и не сражайся, будь в нуле!”Федора осенило – нужно уладить конфликт чертей:
– Стойте, окаянные! Чего деретесь?
– Помер у нас отец и оставил в наследство золотой песок. Так поделить не можем.
– Это не беда. Знаю, как вам помочь.
– Если обманешь, съедим. А если поможешь, одарим.
Федя хитро прищурился, глядя на старшего, и предложил тому поделить золотой песок поровну. Черт быстро разделил золотишко. Затем Федор предложил младшему выбрать понравившуюся кучку. В результате оба черта остались довольны.
– Да ты прям Соломон! – обрадовались черти и провалились сквозь землю. А на их месте появился новенький, пахнущий свежей краской ковер-самолет. Взмыв в воздух, Федор обратил внимание на надпись, вспыхнувшую на ковре: “Всегда есть выход”.
Эта аллегория приведена для иллюстрации симоронского подхода к работе с препятствиями. Давайте разберемся, как мы пытаемся справиться с жизненными проблемами. Возьмем типичный пример. Предположим, что я иду по темной улице и вижу, что на моем пути стоит подозрительный мордоворот. Появляется страх. В воображении мгновенно прокручивается фильм, как мордоворот пристает ко мне: “Кошелек или жизнь?!” Я уже проигрываю возможные реакции – отдать деньги, дать в торец или развернуться и убежать. Во всех вариантах могут возникнуть проблемы. Кровные деньги отдавать жалко, в торец можно и самому схлопотать и мордоворот (назовем его Иван) может оказаться рекордсменом района по бегу. Что делать? Или словами Гамлета: “Быть иль не быть – вот в чем вопрос. Что благороднее: сносить удары неистовой судьбы (отдать деньги) – иль против моря невзгод вооружиться (газовым баллончиком)?”
Для симорониста подобный вопрос бессмысленен, потому что мордоворота породил он сам. Иван показывает, что симоронист вышел из состояния парения и отдаляется от этого состояния. Чем дальше от состояния парения, тем более угрожающе выглядит ситуация на втором экране. Мордоворот подобен красному бакену, предупреждающему: “Стой! Куда прешь?! Впереди мель! Вернись в русло реки!”
Может ли симоронист быть неблагодарным за такое сообщение?
Напомним, что пока ничего не произошло, мордоворот далеко от меня. Может быть, он меня даже не заметил.
Мы подошли к одной из центральных идей Симорона – идее благодарения. Симоронист, увидев мордоворота в темном закоулке, произнес бы примерно следующее (не обязательно вслух!):
– Я благодарю тебя, Ванечка, за то, что ты предупреждаешь меня, что я вышел из состояния гармонии. Поэтому ты и возник на моем пути. Мне нужно разобраться с тобой, иначе тучи сгустятся, и меня окружат плотной толпой ужасные проекции. И в итоге я могу превратиться в одну из них.
Это один из бесконечного числа возможных монологов благодарения. Если бы мы стали писать монолог спустя десять минут, то он был бы совсем другой. Система Симорон – не догма, а руководство к действию.
Монолог благодарения – это первая часть акции благодарения, и его произнесение может сразу разрядить ситуацию. К примеру, мордоворота может кто-нибудь позвать; мимо может проехать милицейская машина; из соседнего подъезда могут выйти мои друзья; между нами может завязаться диалог, и неожиданно выяснится, что я с Иваном ходил в один детский сад и т. д.
Монолог благодарения предотвращает дальнейшее ухудшение ситуации. Теперь достаточно протранслировать Ване симоронское излучение. Я задаю себе вопрос: чего мою личность лишает мордоворот-Иван (см. раздел “Симоронские принципы…”)? Если я испугался, значит, меня лишают спокойствия, смелости. А если бы Ваня покушался на мое здоровье, или эмоциональное равновесие, или уверенность, то как раз этого Ване и не хватает, и моя задача выдать ему это. В нашем случае Ваня нуждается в спокойствии и смелости. И если он их получит, препятствие исчезнет или ослабнет. Как это сделать? На какой тарелочке, в какой таре это передать? Необходима упаковка*, доступная для нас и приемлемая для получателя. Причем каждый раз, в каждом конкретном случае – иная, незаменимая. Очевидно одно: тара для таких вещей, как смелость и спокойствие, не может быть сделана из досок или металла. В Симороне предлагается изящное решение. Я транслирую Ване это излучение в виде картинки, образа.
На что обращает внимание покупатель при выборе подарка? Правильно, – на то, насколько нужен подарок, на цену, на упаковку, на качество. А если есть несколько подходящих подарков по одинаковой цене? На упаковку и на качество. Яркая, красочная, приятная на ощупь упаковка притягивает покупателя. Если дополнительно выяснится, что товар высшего качества, то лучшего подарка не найти.
Симорон знает потребность своей проекции. Выступая от имени Симорона (а не личности), Я являюсь бездонным резервуаром здоровья, смелости, благодушия, уверенности… Поэтому вопрос о цене отпадает– у Симорона все бесплатно. Качество товара гарантируется. Осталось найти красивую упаковку.
Представьте, что вам подбирают подарок. И дарят именно то, о чем вы мечтали, да в прекрасной упаковке. И если даритель угодил точно в яблочко, удовлетворил ваше самое сокровенное желание, могут ли после этого возникнуть какие-то разногласия между вами? Мир, дружба на все времена.
Заметим, насколько мы падки на красивые упаковки: длинноногая незнакомка, сверкающая иномарка, украшенный торт, с иголочки одетый джентльмен. “По одежке встречают, по уму провожают”. Зачастую красочная упаковка является решающим аргументом тогда, когда мы сталкиваемся с выбором.
Как создаются упаковки для товаров? Над ними работает целый коллектив художников, оформителей, дизайнеров. Но Симорон выполняет все эти функции и может создать самую совершенную обложку, самый красивый фантик. Открывается беспредельный простор для творчества. Симорон не ограничивают ни размер полотна, ни набор красок, ни правила построения рисунка. Симоронскому художнику не нужны кисти, палитра и холст. Он творит в воображении и создает невероятные картины. Они составлены из кусочков второэкранных образов и могут быть как реалистичными, так и с элементами сюрреализма. Авторы этих записок предпочитают необычные картинки, хотя есть симоронисты, придерживающиеся строгого “классического” стиля. Если мы рисуем дерево, то вместо плодов могут свисать бублики или мыльные пузыри, а крона составлена из прокладок “Lybresse invisible”. Русские народные сказки изобилуют такими образами: избушка на курьих ножках, молочные реки с кисельными берегами, Царевна-лягушка. В реалистическом варианте мы могли бы нарисовать дерево с развесистой кроной, могучей корневой системой, мясистыми сочными листьями и т. д
Теперь мы можем завершить акцию благодарения мордоворота Вани:
– Я благодарю тебя, Ванечка, за предупреждение о том, что ты можешь пристать ко мне. И все может закончиться тем, что ты меня изобьешь и отнимешь деньги. И мне придется стать таким, как ты, или придется просить деньги на автобусной остановке, – без денег меня жена домой не пустит. И за то, что предупредил меня об этом, я тебя благодарю и дарютебе смелость и спокойствие в виде журавля в болотных сапогах, который красит пылесосом забор в зеленый цвет.
Акция благодарения состоит из двух основных частей: монолога благодарения и формирования подарка. Поговорим сначала о формировании подарка. Подарком является излучение (смелость и спокойствие), которое я транслирую своей проекции (мордовороту). Упаковкой подарка является образ, в виде которого я дарю подарок (журавль).
Читателю может быть непонятно, почему журавль, а не что-то другое? Причем здесь пылесос, болотные сапоги, забор?
Предположим, что я провел день на стройке: занимался беспокойными поисками стройматериалов, трудоемким внедрением каких-то проектов. Устав после трудового дня, сваливаюсь в сон “без задних ног”. Мне может присниться коршун, клюющий безвинных птенцов. Другой вариант. Безоблачный день, мне повезло и со стройматериалами, и с людьми, легко принявшими мои проекты. Соответствующий сон: цветы на лужайке, разбившись на пары, , танцуют польку-птичку или водят хоровод.
Образ, возникающий во время благодарения, идентичен образам сновидения, вырастающим из моих приключений наяву. Произнося монолог благодарения, я подхожу к границе, отделяющей явь от сна. И свободно ныряю в сновидческое пространство (см. раздел “Третий экран”).
Если бы я нырнул в это пространство, не отблагодарив сигнал, а “уснув” во время его драматического появления, “сон”, скорее всего, оказался бы печальным. Он ассоциативно продолжал бы разрушительный сюжет моего дня (коршун, клюющий птенцов). Благодарение погашает драматизм, нейтрализует его, и в результате мне “снится” благополучное разрешение ситуации (цветы водят хоровод). Образ цветов, спроецированный мною через первый экран, метафорически показывает, что в повседневной реальности произойдут позитивные изменения. Проблема, с которой я вышел к акции благодарения, разрешится.
Поясним, как создается упаковка подарка. Монолог благодарения начинается от лица личности, а на слове “дарю” происходит отождествление с Симороном. Монолог является трамплином. Разогнавшись с этого трамплина, я отталкиваюсь от него (на слове “в виде”) и перед моим мысленным взором возникает какая-то деталь. Это может быть пятно, точка, полоска, черточка и так далее. Данная деталь моим воображением достаточно быстро оформляется в узнаваемый образ, например в клюв. Дальше я развиваю образ (до журавля), обогащаю его новыми деталями (пылесос), раскрашиваю его, до тех пор, пока не получится законченный образ. Картинка должна нравиться художнику, мурчать ему. Как мурчит Моськин кот, когда его поглаживает рука любимого хозяина.
Упаковка подарка во время благодарения может трансформироваться, и не один раз. Начав с журавля с пылесосом, мы могли бы перескочить на обезьяну с контрабасом. Та, в свою очередь, превратилась бы в пещеру на берегу моря и так далее. Не стоит слишком долго заигрываться, изменяя картинку как в калейдоскопе. Помните, картинка изменяется не сама по себе.Это вы ее рисуете и раскрашиваете.
Если вас отвлекают второэкранные образы, можно зажмуриться. Как говорил Бальзаминов: “Маменька, не включайте свет. В темноте лучше фантазировать”. Если вы испытываете сложности с созданием картинки, то можно стартовать с любого предмета второго экрана. Допустим, ваш взгляд упал на пуговицу. Дальше возможны различные варианты. Пуговица может превратиться: в летающую тарелку, озеро, шайбу и так далее. После того как построен начальный образ, довольно легко украсить его деталями.
Для того чтобы активизировать воображение, рекомендуется озвучивать процесс рисования. Допустим, я смотрю на стол в углу квартиры и мысленно начинаю его разрисовывать, проговаривая вслух:
– Я рисую на левой половинке стола хрустальный шар. На шаре стоит динозавр. Он стоит в позе Фавна. В правом уголке его рта заводская труба. Он дымит ею. Динозавр жует огромный кусок хозяйственного мыла и облизывается.
Таким образом я нарисовал картину.
Если интенсивно практиковать благодарение, то пауза между монологом благодарения и выработкой картинки будет уменьшаться. Со временем формирование упаковки подарка будет естественно вытекать из благодарственного монолога. Это делается в режиме непрерывности. Вспомним, что трансляция симоронского луча происходит молниеносно, без задержки. Пауза означает, что на пути луча образовалось загрязнение, вносимое личностным экраном. Происходит искажение информации. Работа в режиме непрерывности обеспечивает чистоту выхода в сновидческое пространство, я не успеваю затиснуться в узкие рамки логики.
Мы предпочитаем рисовать нестандартные смешные картинки. Нарисовав журавля, мы поместили его в необычную обстановку. Желательно, чтобы в каждой картинке была своя изюминка. Симоронский настрой – несерьезность, улыбчивость, детскость – позволяет легко, играючи создавать картинки. Кроме визуального канала, можно включать аудиальный и кинестетический. В случае с журавлем, это может быть звук гудящего пылесоса, ощущения вибраций от его работы, запах краски.
Вновь подчеркнем, что я сам рисую этот образ, а не считываю его – я отождествился с Симороном. Если я его считываю, значит, кто-то его нарисовал. А кто его может нарисовать, кроме Симорона?
Поговорим о монологе благодарения более подробно. Я благодарю сигнал за то, что он предупреждает о возможном ухудшении ситуации, о возможном переходе в следующие стадии сигнализации. Напомним, что когда я увидел мордоворота, то в воображении мгновенно прокрутился фильм ужасов под названием “Как меня обобрали” или “Как меня покалечили”. Во время монолога благодарения я честно озвучиваю этот фильм, точнее, его сценарий, последовательно проходя все стадии сигнализации, вплоть до печального финала. От этого трагического конца я и испытываю страх.
Так как симоронисты народ веселый, то в монологе благодарения финальная сцена доводится до гротеска. Намеренно сгущаются краски до такой степени, что невозможно оставаться серьезным. Особенно, если вспомнить, что послужило толчком для создания фильма. Наиболее впечатляющи монологи благодарения, посвященные сигналу первой или второй стадии сигнализации.
Вспомним, как происходило развитие сигнала во время сна Федора – плавания по Крямже. Первая стадия – обрывок разговора о неурожае клюквы на дальнем болоте. Вторая стадия – трапеза, нарушенная свистом Дундусы. Третья стадия – кража сабли. Четвертая стадия – кораблекрушение и болезнь. Приведем монолог благодарения, который мог произнести Федор, проплывая под мостом.
– Я благодарю вас, мужики, за предупреждение о том, что благополучное плавание находится под угрозой. Возможен неурожай картошки и зерновых. В связи с этим может возникнуть голод. В лесах могут появиться бандитские формирования, которые начнут грабить водных туристов. И я могу быть раздет до нитки и подвешен за ногу к высокой сосне…
Вследствие благодарения Федин сон изменился бы, что немедленно проявилось бы на втором экране. Феде пришла бы подсказка, как ему поступить. Это могла быть пролетевшая ворона, указавшая нужное направление, или пронзительный крик совы, или листик, упавший с дерева… А так нашему герою пришлось разбираться с чертями наяву. И разрешив проблему проекций на втором экране, Федя нашел выход и для себя.
Сигнал может предупреждать, что я стану похож на проекцию, перетащу на себя ее проблемы. Больного я благодарю за предупреждение, что могу заболеть, а нищего – за то, что могу обнищать. Если в троллейбусе ругаются, то я благодарю за предупреждение, что я могу с кем-нибудь поругаться, а впоследствии стать скандалистом. Если баба Мотря рассказывает, что по телевизору сообщили об аварии, то она предупреждает, что и я могу попасть в аварию.
Если акция благодарения проделана с воодушевлением, на одном дыхании, то последствия не заставят себя ждать. Благодаря творческому возобновлению связи с Симороном (создание монолога благодарения и упаковки подарка) страх перед мордоворотом исчезнет. А если, вследствие инерции мышления, страх вернется вновь, то достаточно вспомнить упаковку подарка. При этом монолог благодарения можно повторно не произносить, ибо я уже понял, о чем Ваня меня предупреждает. Другими словами, при появлении страха перед Ваней нужно детально воспроизводить журавля до тех пор, пока не будет найден выход. Возможные исходы благодарения перечислены выше, а на самом деле их бесконечноемножество, хотя мозг, действуя по шаблону, демонстрирует две или три возможности.
Если мне надоел неизменный образ подарка, то я могу развивать картинку, обогащая ее новыми деталями. К примеру, журавль мог на зеленом заборе начертать лозунг: “Крепись, Маруся!”
Мы не случайно дали мордовороту имя Иван. Симоронцы условились называть все сигналы обобщенным именем: Ваня, Ванечка. Это удобно при работе с внутриличностными сигналами: болями, страхами, дискомфортом, неуверенностью, когда на втором экране нет сигнализатора, то есть объекта второго экрана, послужившего мне препятствием (в нашем примере – мордоворот). Одна симоронистка не вынесла ущемления женских прав и предложила называть сигнал Маней. Читатель может сам придумать подходящее имя для сигнала, хоть Африкан Нурмухамедович.
В результате благодарения негармоничный сигнал преображается в сигнал успеха. Сюжет подобного превращения неизменно присутствует в русских сказках – Иванушка-дурачок, пройдя трудные испытания, становится Иваном-царевичем.
Подведем краткий итог. Я пропустил зарождающийся сигнал, самый первый, дальний, не успел сказать ему ПВБ. Он уже привлек мое внимание, я вышел из состояния парения и включился в навязанную мне игру. И если я не отблагодарю вовремя возникшее препятствие, не выдам ему то, на что оно покушается, то препятствие может войти в мое личностное окружение (третья стадия сигнализации), может возникнуть сигнальный вихрь. Работу с сигналами третьей стадии мы разберем чуть позже в разделах о переименовании.
Я произношу монолог благодарения (не обязательно вслух), в котором благодарю препятствие во внешней среде за предупреждение о том, что я совершил ошибку и двинулся не в том направлении. Дарю сигналу подарок в красивой упаковке – оригинальную воображаемую картинку. Каждый раз, когда сигнал напоминает о себе, я воспроизвожу упаковку подарка. В результате акции благодарения открывается просвет в череде препятствий, открывается выход, который я не видел, пока работал с препятствием по принципу Дон-Кихота. Благородный рыцарь должен был обязательно убедить мельницу в том, что она его оппонент, и сразиться с ней на равных.
О РЕЗУЛЬТАТАХ СИМОРОНСКИХ АКЦИЙ. СПЛЕН
Никто, конечно, не говорит, что Незнайка был неисправимый лентяй. Научившись как следует читать, он просиживал целыми днями над книжками, но читал вовсе не то, что было нужней, а то, что поинтереснее, главным образом сказки… Главное, говорил Незнайка, что тот, у кого есть волшебная палочка, может всему без труда научиться, то есть ему даже не нужно учиться, а только взмахнуть палочкой.
Н. Носов. Незнайка в Солнечном Городе
Когда мы парим, то любой наш план, любой замысел беспрепятственно осуществляется. Это идеал, так должно быть, так мы устроены. Если мы незаметно отошли от природного пути, перед нами вырастает преграда. В результате благодарения (или других симоронских акций) происходит трансляция творческого луча на второй экран. И второй экран продемонстрирует наилучший исход для всех участников вселенского спектакля. В преграде обнаруживается просвет, выход, которого раньше мы не замечали. Воспроизведя образ подарка или утвердив формулу успеха (см. раздел «Техники переименования»), мы возвращаемся на трассу парения, и ситуация сама по себе разрешится. Причем часто неожиданным способом.
Так было с симоронисткой Аней, у которой не складывались отношения с подчиненной. Аня ее отблагодарила, и буквально на следующий день та нашла более высокооплачиваемую работу и уволилась. В выигрыше оказались обе.
Посему симоронист не программирует исход, не ждет конкретного результата и готов к любому итогу. В этом коренное отличие Симорона от магии, колдовства и других систем, которые работают на конкретный результат и пытаются навязать миру волю своей личности. Симоронист сам не предпринимает активных действий, не проявляет инициативы. Он действует по запросу, когда внешние обстоятельства побуждают его к этому. И с его стороны последует лишь корректное приглашение к танцу, и не более того. Мир может отвергнуть это приглашение, если оно исходит не от Симорона, а подкрашено личным интересом. Если инициатива исходит от меня, а не от сигнала, может получиться так: лежит окровавленный человек, я бросаюсь вытирать ему кровь. А он, пробудившись, бьет меня кувалдой по голове. За что? А он говорит: “Не лезь в мои дела!”
Приведем пример непредсказуемой развязки событий. Нашей знакомой не выдавали зарплату перед Новым годом – на предприятии не было денег. Она отблагодарила этот сигнал, и внезапно ее отделу другое предприятие заплатило деньги за давно выполненную работу, которые она и не надеялась получить.
Симоронавт напоминает Емелю, который лежит на печке (в крайнем случае – на диване) и руководит всеми процессами на Земле. Образ Емели олицетворяет одну из основных заповедей Степаныча: симоронист своими ногами никуда не ходит. Ибо, если он будет бегать, пытаясь заткнуть все дыры, то никуда не успеет. Основное состояние симорониста – это состояние СПЛЕНа (Состояние Приятной ЛЕНости). Когда ленивец висит на хвосте на дереве, окружающие его граждане возмущенно кричат: “Какой позор! В то время, когда мы строим социализм или капитализм, он, видите ли, висит на хвосте!” А ленивец не суетится, не делает лишних движений, он выполняет свою природную задачу, он – настоящий симоронист. И он выходит из этого состояния, когда ему нужно что-то реальное выполнить. И если после прочтения этой книги вы обнаружите себя висящим на одной ножке на дереве, то считайте себя симоронистом, и мы вам заранее аплодируем!
ТРЕТИЙ ЭКРАН
– Какие здесь вещи текучие! – жалобно проговорила Алиса… – Полезу за ней до самой верхней полки. Не улетит же она сквозь потолок!
Но из этой затеи ничего не вышло: вещица преспокойно вылетела себе сквозь потолок…
– Грести умеешь? – спросила Овца и подала Алисе пару спиц…
В ту же минуту спицы у нее в руках превратились в весла. Она увидела, что сидит в лодочке, а лодочка скользит по реке меж берегов.
Л. Кэрролл. Алиса в Зазеркалье
У читателя может возникнуть вопрос: откуда мы взяли журавля для подарка Ване? На втором экране никакого журавля не было. Адепт одной школы сказал бы, что мы считываем информацию с ноосферы, а представитель другой – что из астрала. Могут сказать, что эта информация приходит к нам оттуда, откуда приходят сны, грезы и фантазии. Это попытки обозначить разными словами одну и ту же инстанцию, которую в Симороне называют третьим экраном или, сокращенно, “трэком”, хотя буквальных аналогов этого понятия в других системах нет.
Напомним метафору о планетарии. Есть источник света в планетарии (Симорон), помещенный в шар с дырочками (личность). Сквозь дырочки лучи следуют дальше и выписывают под куполом планетария видимость звездного неба – это внешняя среда по отношению к личности – второй экран. Наивно было бы предполагать, что творчество Симорона ограничится вторым экраном. Луч бесконечен, он следует дальше, и за пределами второго экрана открывается третий. Пройдя через звездочки на черном небосводе планетария, лучи следуют дальше через крышу, и там открывается бесконечный, беспредельный купол, на котором лучи прорисовывают свои продолжения.
Представьте маленькую фотографию, которую поместили в газете в очень укрупненном виде. Точечки, сделавшие эту фотографию резкой, контрастной, увеличились и стали различимыми. На маленькой фотографии они не заметны, а когда мы ее увеличили, они стали видны. Примерно то же самое мы видим на трэке, являющимся продолжением второго экрана. Конкретные очертания форм, структур второго экрана размываются и становятся нерезкими. Третий экран – это отсутствие четкости, размывание всех форм, бесконечное движение, переливание, перетекание одного в другое. Трэк довольно убедительно изображен Робертом Желязны в “Хрониках Амбера”, там он называется Хаосом.
Третий экран – это основной экран, на который проецируется излучение Симорона. Это как бы первооснова, фундамент мира, который мы привыкли видеть, ощущать вне себя. Симоронские лучи, пройдя через фильтр первого экрана, затем через фильтр второго, выписывают на третьем экране исключительно подробные картины, которые не угадываются ни в одной из форм второго экрана.
Мы привыкли ограничивать мир вторым экраном, модель которого внедряется с помощью родителей, педагогов, окружения, и делаем вид, что не замечаем трэка, хотя подсознательно осуществляем перевод трэковской информации в привычные формы второго экрана. И хотим мы этого или нет, мы всегда работаем с третьим экраном.
Чтобы увидеть трэк, достаточно убрать второй экран, например закрыть глаза. Мы можем увидеть какие-то искры, точки, полосы, пятна – это трэк. Если некоторое время понаблюдать за этими искрами, пятнами, они могут соединиться в привычные образы: людей, зверей, машин…
Мы описали стандартный способ увидеть трэк. Но у многих людей есть другие, привычные для них, способы. В частности, одна наша знакомая предпочитает видеть трэк боковым зрением. Для наблюдения трэковских образов Дон Хуан предлагал расфокусировать взгляд (см. книги К. Кастанеды). Спонтанное видение трэка происходит в сновидениях.
Симоронист не ждет, пока появится изображение на трэке, а сам рисует его. Разрисовка трэка происходит очень быстро, и создается иллюзия, что трэковские картинки существуют сами по себе, а мы “видим” их, считываем с трэка. В дальнейшем мы будем употреблять слово “видеть” применительно к третьеэкранным образам, подразумевая при этом слово “рисовать”.
Обучение работе на трэке в системе Симорон осуществляется посредством большого количества тщательно подобранных упражнений, что требует значительного времени. Изложение этого обширного материала не входит в задачи данной книги.
ТЕХНИКИ ПЕРЕИМЕНОВАНИЯ
– Я из-под Холма;мой путь лежал через горы, под горами и по воздуху. Я тот, кого никто не видит.
– Это-то я и сам вижу, – ответил Смог. – Но вряд ли это твое настоящее имя.
– Я – Разгадывающий загадки и Разрубающий паутину, я Жалящая Муха… Я тот, кто живыми хоронит друзей, топит их и достает живыми из воды. Я тот, кто невредимым выходит из костра, из воды, из-под земли… Я – друг медведей и гость орлов. Находящий кольца, Приносящий счастье, Ездок на бочках, – продолжал Бильбо, очень довольный своими загадками.
Дж. Р. Р. Толкин. Хоббит
Ранее мы рассмотрели работу с сигналами на первой стадии (дальнее окружение) и на второй стадии (окололичностное окружение). На этих двух участках можно легко справиться с проблемой, воспользовавшись благодарением. Однако, если мы не сделали ПВБ на первой стадии, не отблагодарили сигнал на второй, то проблема достигнет уровня личностного окружения. И сигналу придется уделять больше внимания.
Как мы работаем с сигналами третьей стадии? Первый шаг для того, чтобы вернуться к парению, восстановить связь с Симороном – произнесение монолога благодарения, который останавливает нарастающую лавину невзгод. Подарок мы не дарим, вместо него последует акция переименования, но чтобы перейти к ней, мы сделаем небольшое отступление.
Следующая легенда взята нами из книги Д. Чопры “Путь волшебника”. Однажды Мерлин, указав на короля Артура, предложил наградить мешочком золотой пыли человека, который сможет сказать, кто это такой. Были разные ответы: сын Утера Пендрагона, английский монарх, цветок Альбиона и так далее. Мерлин высыпал золото в окно, объяснив свой поступок тем, что только ветер дал ему правильный ответ, так как ветер не умеет говорить.
Подобно Артуру, каждый из нас пользуется в театре жизни большим набором ролей, большим набором масок. Фактически, личность представляет собой набор масок, упаковок Симорона. Любую маску можно назвать, дать ей имя, описать словами, что и делали придворные короля Артура.
Если подсчитать все маски, которыми мы пользуемся в течение дня или всей нашей жизни, то этот список будет бесконечным: маски пассажиров транспорта, маски работников, покупателей, учащихся, маски членов семей и так далее. Начиная со дня рождения, наши маски постоянно меняются, становятся все более разнообразными, виртуозными.
Так ли важно держаться за какие-либо маски, если мы можем легко и свободно их менять? Когда мы упорно держимся за неудачную маску, у нас начинаются неприятности. Представьте, что я буду держаться за маску больного: “Лечите меня или не лечите, я больной!”, или за маску неудачника, или за маску конфликтующего на работе, неуспевающего, отверженного, угнетаемого и так далее. Это лишь маска, которая требует от меня демонстрации себя в определенных ролевых ситуациях.
Исходя из модели планетария, можно заявить, что среда вокруг нас (на втором экране) соответствует надетой маске. В результате смены маски окружающая обстановка меняется, как было с гадким утенком, которого все лупили, а когда он стал прекрасным лебедем, все ему аплодировали.
Дата добавления: 2015-09-14; просмотров: 107; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав |