Глава пятьдесят девятая. «Габриель, до тебя доходят мои сообщения?» – мысленно спрашивала Джулия

«Габриель, до тебя доходят мои сообщения?» – мысленно спрашивала Джулия. Уже в третий раз она пыталась ему позвонить, но вместо голоса мужа слышала сигнал голосовой почты. Вздохнув, Джулия принялась диктовать ответ.

«Утром я послала тебе сообщение насчет паровоза. На его днище я обнаружила нацарапанные буквы „O. Ш“. Мне они ничего не говорят. А тебе? И как ты узнал об их существовании? Я их видела впервые.

Жаль, что тебе придется задержаться, но вполне понимаю твои намерения. Надеюсь, что твоя встреча с теткой будет успешной.

Сейчас я нахожусь в библиотеке, делаю работу по последнему семинару. Как ты помнишь, телефонные разговоры в читальном зале запрещены. Пошли мне эсэмэску, я выйду в коридор и перезвоню тебе. Я по тебе скучаю».

Шумно вздохнув, Джулия отправила сообщение и выключила телефон. Послания Габриеля становились все печальнее. Конечно, каждый из них занимался делом. Габриель узнавал историю родственников со стороны отца. Она подтягивала хвосты по семинарам и правила текст лекции. Но они скучали друг без друга. Джулия начинала тревожиться за мужа.

Поскорее бы развязаться с заданием последнего семинара. На этом ее семестр закончится. А потом у них с Габриелем начнутся рождественские каникулы.

Джулия вернулась в читальный зал и вновь застучала по клавишам ноутбука.

* * *

А в это время Габриель сидел в кабинете Лючии Барини, заведующей кафедрой итальянской культуры Колумбийского университета.

– Каково твое мнение о Джузеппе Паччиани из Флоренции? – спросила профессор Барини, восседая за своим письменным столом.

Габриель усмехнулся:

– Ничего особо похвального сказать не могу. У него есть всего одна книга и несколько статей на ту же тему. Довольно-таки средние работы. А почему ты спрашиваешь?

– Мы ищем замену одному из наших профессоров, ушедшему на пенсию. Кандидатура Паччиани стоит у нас в общем списке.

– Хочешь взять его на работу? – удивился Габриель.

– Может, и взяла бы, но одна наша аспирантка рассказала мне о домогательствах со стороны Паччиани. Это было несколько лет назад, когда она училась у него во Флоренции. Думаю, ты ее знаешь. Ее зовут Криста Петерсон.

– Знаю, – поморщился Габриель. – И даже слишком хорошо.

– До меня доходили слухи о торонтской истории. Слышала я, что сама Криста и начала их распускать. Из-за нее вам с Джулианной пришлось покинуть Торонто. Это я тоже знаю.

– Ну, Криста слишком высокого мнения о своих возможностях, – сказал Габриель, говоря с нарочитым равнодушием. – Джулианне предложили докторантуру в Гарварде. Мы с ней собирались пожениться. Торонто не из тех городов, где я бы хотел обосноваться насовсем.

Лючия понимающе улыбнулась:

– Разумеется. Когда Джереми Мартин упросил меня взять Кристу, я и представить не могла, до чего она проблемная особа. Иначе я бы ни за что не согласилась ее взять. У нас нет недостатка в желающих учиться на нашей кафедре, и мы можем позволить себе выбирать.

Габриель сидел молча, неподвижный, как статуя.

Лючия сняла очки:

– Говоря проще, эта Криста – скандалистка. Где бы она ни появлялась, она обязательно создавала скандальную обстановку. Во Флоренции у нее были стычки с Паччиани. Потом вся эта история в Торонто. Нынешним летом она умудрилась поругаться с Кэтрин Пиктон. Представляешь? Кэтрин мне потом позвонила и настоятельно предложила ввести курс этикета для наших аспирантов, поскольку они не умеют себя вести на публике. – Лючия говорила без тени юмора. – Думаешь, мне приятно было слышать такое? И от кого? От Кэтрин! В этом семестре преподаватели уведомили меня, что они отказываются принимать экзамены у Кристы. Я спросила о причинах. Люди всерьез опасаются, что любое их критическое замечание будет истолковано как попытка сексуального домогательства.

– Что ж, опасения твоих преподавателей не напрасны, – сказал Габриель, уперев сердитый взгляд в стену.

– Я тоже так считаю. Сейчас я оказалась в дурацком положении. Я должна либо сама становиться руководительницей Кристы, что явно оскорбит Кэтрин. Или же мне придется предложить этой смутьянке искать другое учебное заведение. – Лючия нервно бросила очки на стол. – Может, что-нибудь посоветуешь?

Габриель никак не думал, что в этот момент судьба научной карьеры Кристы окажется в его руках. Он мог бы весьма подробно рассказать Лючии и о событиях в Торонто, и о происшествии в Оксфорде, представив Кристу в ее истинном обличье сексуальной хищницы, готовой на все ради избранной добычи. Такие сведения помогли бы Лючии принять окончательное решение.

Он достал из кармана очки и тут же сунул их обратно. Габриелю показалось, что сейчас он слышит слова, которые шепчет ему Джулия (вместе со святым Франциском).

Можно ударить Кристу, но этот удар рикошетом заденет и их с Джулианной. А она вовсе не хотела новых слухов. Возможно, Джулия вообще уже забыла о Кристе. Его жена заслуживала того, чтобы научный мир слушал ее лекции и доклады, а не воспринимал ее частью того или иного пикантного скандала.

Лючия Барини была его другом, но не особо близким. Габриелю не хотелось пробуждать воспоминания обо всех стычках с Кристой Петерсон, поскольку они бросали тень на него самого и на Джулианну. Ради нее и ее репутации Габриель решил зайти с другого бока.

– Если отвлечься от личных качеств Кристы, могу сказать: аспиранткой она была весьма посредственной.

– У меня сложилось такое же впечатление. А вкупе с ее поведением… – Лючия пожала плечами. – Она для меня обуза.

– Вряд ли и сам Паччиани без греха. Мне приходилось наблюдать его поведение.

– С ним тоже все непросто. – Лючия ткнула пальцем в раскрытую папку, лежавшую на столе. – Криста не единственная, кто обвиняет его в сексуальной распущенности. Но ее обвинения касаются прошлого. А до меня все время доходят сведения, что Паччиани спит со своими студентками. Неудивительно, что он стремится покинуть Флоренцию. Но мне на кафедре такой профессор тоже не нужен. Нам только не хватало судебных разбирательств.

– Да, – произнес Габриель, постукивая ногой по полу.

Лючия убрала очки футляр, который запихнула в сумочку:

– Довольно тебе слушать о моих бедах. Хочу угостить тебя ланчем. У меня зарезервирован столик в «Дель Посто». – Она поднялась из-за стола. – Мы ведь с тобой так давно не виделись. Скажи, это правда, что Джулианна заявила профессору Вудхаузу, что заданный им вопрос выпадает из контекста ее лекции?

Габриель расхохотался:

– Нет, конечно. Точнее, лишь малая доля правды.

Они вышли из кабинета. Габриель с гордостью рассказывал о лекции, блестяще прочитанной Джулианной в Оксфорде, и о том, как обстоятельно она отвечала на вопросы аудитории, включая и вопрос профессора Вудхауза из колледжа Святой Магдалины.

* * *

– Черт бы тебя подрал! – выругался Габриель, глядя на погасший дисплей мобильника.

Он снова и снова нажимал кнопку включения, забыв, что не обладает силой воскрешать мобильные телефоны. Отчаяние Габриеля было настолько велико, что он едва не зашвырнул свой айфон через ограду Центрального парка. И вдруг он понял, в чем причина. Она была до банальности проста: вечером он забыл поставить мобильник на зарядку.

– Джулианна будет волноваться, – бормотал Габриель, шагая по нью-йоркским улицам туда, где находился офис Майкла Вассерстайна.

Мистер Вассерстайн уже давно отошел от дел, но поскольку он долгие годы был личным юристом Оуэна Дэвиса и составлял отцу Габриеля добрачный контракт, он согласился встретиться с Габриелем в помещении своей бывшей юридической фирмы.

Габриель взглянул на часы. У него еще хватит времени позвонить Джулианне из ближайшего автомата.

Ближайший автомат он нашел на площади Коламбус-сёркл. Вставив в щель кредитную карточку, Габриель набрал номер ее мобильника. После нескольких гудков включилась голосовая почта.

– Черт побери!

«Джулианна, умоляю, не заставляй меня снова слушать эту идиотскую голосовую почту. Я хочу услышать твой голос. Иначе мне придется купить тебе пейджер. – Шумный выдох. – Дорогая, прости за грубость. Ну почему ты не отвечаешь на мои звонки сама? Сейчас я звоню тебе из автомата, потому что вчера не поставил телефон на зарядку и в нем сдох аккумулятор. Когда вернусь в отель, обязательно поставлю его заряжаться… Сейчас стою и вспоминаю, а взял ли я зарядное устройство? Ничего не помню. Видишь, что происходит, когда я куда-то уезжаю без тебя? Какое счастье, что у меня есть дом и мне не приходится просить милостыню. Сейчас я направляюсь на встречу с бывшим юристом моего отца. Он намеревался мне что-то сообщить, но только при личной встрече. – Долгая пауза. – Как жаль, что тебя нет рядом. Я люблю тебя. Позвони мне, когда получишь это сообщение».

Габриель повесил трубку, вышел из будки и продолжил путь к офису Вассерстайна. Все его мысли были о предстоящем разговоре.

* * *

Вечером того же дня Джулия позвонила Рейчел:

– Привет, Рейч. Как дела?

– Прекрасно.

Судя по голосу, дела у Рейчел шли далеко не прекрасно.

– Что случилось? – насторожилась Джулия.

В трубке было слышно, как открылась и закрылась дверь.

– Я перешла в спальню, чтобы Эрон меня не слышал.

– Рейч, у тебя что-то стряслось?

– Да… Нет… Сама не знаю. – Рейчел даже не пыталась скрыть своего отчаяния.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь?

– Можешь сделать так, чтобы я забеременела? Если можешь, я закажу тебе билет на ближайший рейс до Филадельфии. А потом буду добиваться, чтобы за сотворенное чудо тебя объявили святой.

– Рейч, – с легким упреком произнесла Джулия.

– Что со мной? – спросила Рейчел и вдруг заплакала.

От рыданий подруги у Джулии разрывалось сердце. Так душераздирающе могла плакать только женщина, отчаянно желавшая стать матерью.

– Рейчел, дорогая, я тебе очень сочувствую.

Джулия была готова сама расплакаться. Она понимала, что все слова сейчас бесполезны.

Немного успокоившись, Рейчел продолжила разговор:

– Мы оба обследовались. Причина не в Эроне. Во мне. У меня нарушена овуляция. Мне придется согласиться на инъекции гормонов, чтобы подхлестнуть мои яичники. А иначе… – Она шмыгнула носом.

– Скажи, а инъекции гормонов – это очень сложно? – с максимальной деликатностью спросила Джулия.

– То-то и оно. Ну почему мое чертово тело не желает мне помогать? В кои веки захотела сделать важный шаг – и на тебе! Полный провал. Не понимаю, чем я телу так насолила.

– Что говорит Эрон?

Рейчел невесело рассмеялась:

– Он, как всегда, деликатен. Без конца ободряет меня. Говорит, что не надо отчаиваться. Такое иногда бывает. Призывает успокоиться и быть терпеливой. Уж лучше бы он разозлился и сказал, что ему надоели выкрутасы моих яичников.

– А он?

– Что он? Невозмутим. Я одна злюсь.

– Думаю, он все-таки переживает за тебя.

– Мне от его переживаний не легче.

– Тогда поговори с ним.

– О чем? Обсуждать с ним проблемы моего организма? Нет уж, спасибо.

– Рейч, ты ни в чем не виновата. Я так поняла, что есть вспомогательные способы. Возможно, они сложнее и требуют больше времени. Но не надо терять надежду. – (Рейчел молчала.) – Хочешь приехать к нам погостить?

– Нет. У меня сейчас работы невпроворот. Но вы ведь приедете в Селинсгроув на Рождество?

– Обязательно. Думаем поехать туда в конце следующей недели. Или раньше, если у Дайаны начнутся схватки.

– Какие от них новости?

– Мы перезваниваемся по воскресеньям. Дайана регулярно присылает мне электронные письма. Пока все хорошо, но они опасаются, что сам процесс родов может негативно подействовать на малыша. Дайана собралась рожать в филадельфийской детской больнице. Как только у нее начнутся схватки, им придется срочно поехать в Филадельфию. Или за пару дней до ожидаемых родов заказать номер в отеле.

– А когда она должна родить?

– Двадцать третьего декабря.

Рейчел снова замолчала.

В трубке послышался звук открываемой двери и голос Эрона.

– Джул, извини, больше говорить не могу, – вполголоса произнесла Рейчел. – Я тебе потом позвоню. Хорошо?

– Обязательно позвони. Я люблю тебя, Рейчел. Не теряй надежды.

– Это все, что у меня осталось. – Рейчел еще раз шмыгнула носом и отключилась.

Джулия повесила трубку и потом долго молилась за подругу.

* * *

– Какой-то театр абсурда, – сказала Джулия, бросая мобильный телефон на стол.

– А в чем дело? – спросила Ребекка, войдя в кухню с аккуратной стопкой выстиранных кухонных полотенец.

– Я без конца получаю от Габриеля голосовые сообщения, но с самого дня отъезда мы так и не смогли поговорить живьем. Я звоню ему на мобильник, на телефон в его номере и везде натыкаюсь на голосовую почту. – Она села, опустив голову на руки. – Сегодня нашла наверху зарядное устройство от его айфона. Ему придется покупать другое. Или звонить мне из номера. Такое ощущение, что Габриель постоянно где-то ходит.

– С появлением мобильных телефонов уличные автоматы в Нью-Йорке стали редкостью. Прежде чем позвонить, ему еще нужно найти будку.

Ребекка склонилась над комодом, убирая полотенца.

Джулия барабанила пальцами по гранитной поверхности стола и сердито поглядывала на свой мобильник.

– Я должна была ехать вместе с ним.

– Тогда почему не поехали?

– Занятия не пустили. Мне нужно срочно доделать одно задание, но сейчас я даже не могу сосредоточиться. Знаете, я начинаю беспокоиться за него.

– Уверена, что с профессором все в порядке. Хотя не в его привычках что-то забывать. – Ребекка кивнула на сложенный шнур зарядного устройства. – Он всегда такой скрупулезный.

– Уж скажите лучше привередливый.

Взгляд Джулии упал на собранную Ребеккой дневную почту. Среди прочих писем там было письмо из авиакомпании «Джет-блю», адресованное Габриелю.

Джулия порывисто встала.

– Как вы думаете, я могу сегодня улететь в Нью-Йорк?

– Такие билеты стоят недешево, но можно попытаться, – деликатно улыбнулась Ребекка. – Габриель уехал всего два дня назад.

– А мне кажется, прошла целая вечность, – пробормотала Джулия.

Ребекка понимающе кивнула:

– У новобрачных всегда так.

Джулия открыла сайт «Джет-блю» и лихорадочно ввела запрос.

– Цены у них – о-го-го, – пожаловалась она, открывая страницу за страницей.

– Отнеситесь к этому как к раннему рождественскому подарку.

– В общем-то, я весьма экономная жена, – вслух рассуждала Джулия. – Это Габриель привык тратиться направо и налево.

– Когда он вас увидит, ему будет все равно, сколько вы потратили на билет. – Ребекка направилась к лестнице. – Я помогу вам собраться. Если хотите улететь сегодня, нужно уже сейчас ехать в аэропорт. Потом начнутся вечерние пробки, и вы можете опоздать на самолет.

– Спасибо, – сказала обрадованная Джулия, обнимая Ребекку. – Представляю, как он удивится.

– Скорее всего, он сейчас в худшем состоянии, чем вы, – вполголоса заметила Ребекка, поднимаясь по лестнице.

Через два часа Джулия уже была в аэропорту Логан и ждала посадки на последний нью-йоркский рейс, следовавший в аэропорт имени Кеннеди. Она позвонила в «Риц-Карлтон» и у администратора оставила послание для Габриеля, сообщив, что прилетит сегодня поздно вечером. Попутно она заказала в номер газированную воду, клубнику и трюфеля.

Собиралась она впопыхах. Ребекка обстоятельно укладывала чемодан, когда позвонили и сообщили, что такси уже выехало. Джулия торопливо схватила косметичку, бросила туда зубную щетку, а все прочее оставила дома.

Она взяла с собой ноутбук и материалы для работы, которые были важнее тряпок, поскольку Джулия намеревалась закончить семинарское задание. Подхватив сумочку, она выпорхнула на крыльцо и увидела подъехавшее такси.

Габриель очень удивится.

* * *

Профессор Эмерсон попросил водителя такси обождать его возвращения и вышел из машины. Они остановились неподалеку от нужного ему дома, встав так, чтобы не привлекать излишнего внимания.

Он медленно шел по улице, поглядывая на номера. Эту часть Стейтен-Айленда занимал квартал небольших старых домов.

Наконец он увидел дом, который искал.

Дом был непримечательный: маленький, с белыми стенами, к нему примыкал гараж, к которому вела мощеная подъездная дорожка. Крошечная лужайка отделяла фасад дома от тротуара. Рядом был припаркован черный «мерседес». Судя по виду, машину купили недавно.

Габриель остановился за два дома и стал наблюдать.

К его удивлению, парадная дверь открылась и на крыльцо вышел седовласый мужчина. Он был не один. Повернувшись, он вывел старуху. Та тщательно закрыла дверь. Мужчина подал старухе руку и стал вместе с ней медленно спускаться по ступенькам крыльца.

Габриель приблизился.

Мужчина повысил голос, но не потому, что рассердился на старуху. Должно быть, она плохо слышала. До Габриеля донеслись обрывки фраз о визите к врачу и предстоящем дне рождения Джой.

Заметив Габриеля, старуха остановилась и вперилась в него взглядом.

Габриель замедлил шаги, затем вовсе остановился. Он находился на противоположной стороне улицы.

Ему выпал редкий шанс!

Сейчас он может подойти к ней, представиться и потребовать ответы на мучительные вопросы.

Седовласый мужчина тоже заметил Габриеля, но особого внимания на него не обратил. Он потянул старуху к машине, продолжая что-то громко говорить ей.

Старуха отвернулась и послушно засеменила к машине. Мужчина открыл дверцу и так же терпеливо дождался, пока она заберется на заднее сиденье.

Равнодушный к незнакомцу на тротуаре, мужчина захлопнул дверцу, обошел машину, сел на водительское сиденье и завел мотор. «Мерседес» тронулся и вскоре исчез за углом.

Габриель проводил его глазами и зашагал к такси.