Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


Из дневника автора




 

Кончина Юрия Владимировича в феврале 1984 года до сих пор гложет мое сердце. Чтобы создать хорошие предпосылки для реализации «Голгофы» (чем темнее ночь — тем ярче звезды), у власти был поставлен Черненко, который ранее чем через год скончался. Апрельский Пленум 1985 года мы провели в полном соответствии с планом «Голгофа», генсеком был избран Горбачев. Еще при Черненко в декабре 1984 года Горбачев представлял СССР в Англии на встрече с Маргарет Тэтчер. Для создания ему международной репутации под чужой фамилией я предварительно выезжал туда на встречи с агентурой влияния КГБ в английском правительстве, при королевском дворе. Англию мы обычно использовали для дискредитации советских лидеров: например, туда в свое время был командирован бывший шеф КГБ Александр Шелепин, соперник Брежнева, которого с нашей помощью встретили мощные антисоветские демонстрации, что, естественно, настолько подорвало его позиции, что вскоре он был вычищен из Политбюро. Поскольку наша метода стала известна английским спецслужбам, пришлось пойти на прямо противоположное действие: мадам Тэтчер внушили, что ее добрые слова в адрес Горбачева окончательно развалят Политбюро и подорвут советскую власть, чему она была несказанно рада, и потому дала Горбачеву самую блестящую рекламу. Сам апрельский Пленум 1985 года прошел без всяких неожиданностей. Конечно, весьма шебуршилась группа стариков, ставивших на Гришина, однако смерть трех лидеров подряд не располагала к его поддержке даже со стороны самых дебильных членов ЦК. Большую роль сыграл на пленуме Громыко: перед этим через нашу агентуру до него постоянно доводили информацию о том, что Горбачев с огромным вниманием относится к его опыту не только во внешней, но и во внутренней политике (страну Громыко совершенно не знал, и часто удивлялся на Политбюро, что в некоторых городах нет мяса) и рассчитывает на него опираться.

Итак, во главе страны встал Горбачев, его прекрасно подпирают Лигачев и Рыжков, к счастью, считающий себя хорошим экономистом, как и все наши директора, умеющие только просить деньги и отдавать налево и направо приказы. Пока не ясно, куда двигать Шеварднадзе, эмоционального, как все грузины. По-видимому, на его плечи придется взвалить отношения с Западом, можно представить, какое впечатление произведет порывистый грузин на западных холодных прагматиков.

Ю. В. (так мы называли Андропова между собой), как обычно, сам открыл дверь особнячка в Колпачном и молча прошел со мной в кабинет. Выглядел он бледным и усталым после трудового дня. Чуть-чуть ссутулившись — привычка многих людей высокого роста, — он подошел к книжным полкам, достал оттуда ««Вопросы ленинизма» И. Сталина и медленно перелистал книгу.

— Тут есть пометки Абакумова, — сказал он, улыбаясь. — Серьезно работал над собой, штудировал вождя. М-да, Сталин — это еще один парадокс истории: сын алкоголика-сапожника, недоучившийся семинарист, а потом политик высочайшего класса, диктатор и интриган, перед которым и Макиавелли, и Черчиль, боявшийся его как огня, и тем более дилетант Рузвельт — просто обыкновенные дети, несмотря на их оксфорды и гарварды. Человек с огромным геополитическим чутьем. Единственная его ошибка в том, что он не создал социалистическую монархию, опираясь на органы. А почему, собственно, грузинам не быть на русском троне, если после Петра I не было ни одного императора с чисто русской кровью — все немцы, голштинцы, датчане, черт их возьми! А ведь о восстановлении русской монархии, Михаил Петрович, завоют уже на первом этапе «Голгофы». Будто весь царский режим был сплошной радостью для народа, и помещики не драли шкуру с крестьян, а купцы не жульничали, а ПРЕУМНОЖАЛИ, и фабрикантов-кровососов не было... Неужели Льва Толстого или Успенского сковала такая слепота, что не разглядели они истинной России?! Прогнивший был режим, потому и рухнул!

— Уже на первом этапе «Голгофы», — продолжал Ю. В., — у 'Нас выплывет масса дряни, среди которой будут и жемчужные зерна, которые нужно пестовать. Появится разная шелуха: неудачливые лаборанты, младшие научные сотрудники и кандидаты наук, дворники, писавшие «в стол» белиберду и возомнившие себя великими, мелкие фарцовщики и спекулянты в таких темпах начнут накапливать капитал, что перед ними побледнеют Рокфеллеры и Ротшильды. Торгаши станут отцами нации, особенно мясники, — кажется, у (Наполеона маршал Мюрат был из мясников? Это совершенно естественный процесс в любой переломной ситуации. Вся эта публика активно ринется в политику и начнет теснить нашу партийную номенклатуру, пока та не перестроится, не подладится и не примет новых условий игры. Нужно сразу собирать на них компру для последнего этапа, в то же время сохраняя их как опору в хорде реформ.

— Понятно, Юрий Владимирович. На прошлой встрече я передал вам материалы с идеологическим оформлением каждого этапа. Можем ли мы взять их за основу?

— Бесспорно. Первый этап должен быть особенно мутен, и Горбачев здесь совершенно незаменим. Потребуются новые лозунги. К счастью, наш народ привык ко всему! Аплодируем же все мы таким перлам, как «Миру мир» или «Партия — наш рулевой». А «экономика должна быть экономной»? А тезис о том, что «учение Маркса всесильно потому, что оно верно»? Вдумайтесь во все это, и вы мигом сойдете с ума!

Лозунги первого этапа должны максимально запутать партию и весь народ. Больше обтекаемости, больше каучука! Неплохо, скажем, назвать весь процесс ПЕРЕСТРОЙКОЙ — я уже намекал на это Михаилу Сергеевичу. В нашей стране этот лозунг тут же подхватят, хотя никто не знает, что и зачем перестраивать. Лозунги первого этапа должны интриговать новизной и неизвестностью, например, НОВОЕ МЫШЛЕНИЕ. На тему НОВОГО напишут тысячи диссертаций. Очень греют сердце ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ЦЕННОСТИ — можно подумать, что человечество едино. Побольше красочных эпитетов, от которых веет торжественностью, скажем, СУДЬБОНОСНЫЙ. Или ПЛЮРАЛИЗМ. Только не надо перебарщивать: не так давно в личной беседе с Михаилом Сергеевичем я употребил слово «коитус», но он не расслышал и воспроизвел его на заседании Политбюро как «консенсус». Лозунги второго этапа должны быть конкретнее и злее: ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ, опять же СВОБОДА, ДЕМОКРАТИЯ, СОЦИАЛЬНАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ, СУВЕРЕНИТЕТ, ДЕНАЦИОНАЛИЗАЦИЯ по АКЦИЯМ (тут жизнь родила ПРИВАТИЗАЦИЮ и ВАУЧЕР, и мы не стали наставить на терминологии Ю. В., ибо он сам всегда выступал против догматизма. — Авт.).

— А как быть с третьим этапом? — спросил я.

— Третий этап — самый страшный и странный, тут пойдут в ход любые лозунги, ибо народ уже разуверится во всем. Ваше дело только довести это состояние до точки кипения. Пойдут в ход и СПРАВЕДЛИВАЯ ВОЙНА, и ГРАБЬ НАГРАБЛЕННОЕ, и ПРАВИТЕЛЬСТВО — НА ВИСЕЛИЦУ! Это этап неуправляемых эмоций, надеюсь, что к этому времени вы уже подготовите новый эшелон истинно социалистических политиков, которые устранят от власти все это дерьмо... Извините, я что-то устал...

Андропов отошел к окну и взглянул на здание на противоположной стороне улицы, где когда-то жил гетман Мазепа. Я попрощался и тихо вышел из особняка.

СОВ. СЕКРЕТНО

ИСХ. 90/441

ИЗ АГЕНТУРНОЙ СВОДКИ СПЕЦИАЛЬНОЙ ОПЕРАТИВНОЙ ГРУППЫ ПО ОБСЛУЖИВАНИЮ ОБЪЕКТА «А»

 

(псевдоним Горбачева и его окружения. — Авт.)

 

Докладываем, что 6 марта 1986 года завершился XXVII съезд КПСС, организованный нами в соответствии с планом «Голгофа». Как и задумывалось, с помощью активных акций съезду был придан откровенно демагогический характер. В докладе Горбачева превалировали призывы к УСКОРЕНИЮ, поднятию экономики на уровень НОВЫХ ТРЕБОВАНИЙ (?!), дальнейшей (?) ДЕМОКРАТИЗАЦИИ и т. д. Особенно взрывной характер на фоне откровенно дегенеративной антиалкогольной кампании, когда уже в массовом порядке стали производить самогон, пить одеколон, политуру и разбавленный водой гуталин, носили подготовленные нами в соответствии с контрастной пропагандой тезисы о «борьбе за чистый и честный облик партийца, за принципиальную кадровую политику»...

Основным достижением январского Пленума 1987 года считаем внедрение в широкий партийный оборот тезисов о ЗАСТОЕ (термин и вся разработка подготовлены в Институте кино при личном участии А. Нуйкина), что, как мы планируем, является началом широкой дискредитации прошлого, особенно Великой Отечественной войны, что оттолкнет от объекта «А» элитные партийные круги старшего поколения и сделает их важным дестабилизирующим фактором на последующих этапах...

Агентурой влияния проделана огромная работа, увенчавшаяся принятием на июньском Пленуме 1987 года положений о ХОЗРАСЧЕТЕ, КООПЕРАЦИИ и особенно ВЫБОРАХ ДИРЕКТОРОВ, что в целом должно послужить началом форсированного развала социалистической экономики. Удивительно, что партийно-административная верхушка с большим недоверием относится к идеям рынка. Даже такой опытный хозяйственник, как Ю. Лужков, на прямой вопрос на телевидении, не считает ли он новые экономические меры вариантом ленинского НЭПа, уклонился от ответа, опасаясь попасть в «рыночники».

СОВ. СЕКРЕТНО

ИСХ. № 10 / 285

ИЗ АГЕНТУРНОЙ СВОДКИ СПЕЦИАЛЬНОЙ ГРУППЫ ПО ОПЕРАТИВНОМУ ОБСЛУЖИВАНИЮ ОБЪЕКТА «Б»

 

(псевдоним Ельцина и его окружения)

 

...Главное внимание уделяется обострению отношений между Горбачевым и Ельциным и созданию Ельцину образа пострадавшеего за правду, столь любимого в народе. На подготовку пленума МГК в ноябре 1987 года не пришлось затратить почти никаких усилий: все и без того готовы были растерзать Ельцина, как требовали партийные традиции, и даже инкриминировали ему самоубийства некоторых райкомовских секретарей. Таким образом, сделан первый реальный шаг в закреплении в народном сознании имиджа Ельцина как противовеса Горбачеву и политика, выступающего против руководства партии.

Ю. В. задумчиво пил чай и пребывал в отличном расположении духа, словно и не был неизлечимо болен. Читал свои стихи, очень хвалил Володю (иначе он не называл Крючкова) за интересные рассказы о прошедших театральных премьерах.

— Хотя Филипп Денисович (Бобков — начальник идеологической «пятерки», ныне руководитель нашей группы в «Мосте», лично контролирующий деятельность московского правительства. — Авт.) фигура незаурядная, которой и в подметки не годятся ни Бенкендорф, ни Дубельт, но он скучновато докладывает о новинках литературы и искусства, а Володя (Крючков. — Авт.) даже кое-что показывает, и делает это с большим талантом! Впрочем, не будем отвлекаться: вот уже почти три месяца я буквально фильтрую досье наших партийных руководителей, чтобы найти фигуру для второго этапа «Голгофы». Есть блестящие умы в международном отделе, скажем, Фалин, Загладин, Черняев, даже Бурлацкий, но все они обинтеллигентились и не годятся на роль народного лидера — от них так и пахнет Академией наук и ученостью, а наш народ этого не выносит. Нам нужен истинно русский характер, с его разухабистостью и широтой, выпивоха и балагур, который может и сплясать под гармошку, и сигануть на спор с моста, и дать в нос, если ему так захочется.

— А просмотрели ли вы нашу провинцию? — спросил я. — Все-таки и Ленина, и Бунина, и Сталина, и Солженицына нам дали не Москва и не Ленинград...

— Естественно, просмотрел, но мало живых, интересных людей, — вздохнул он. — кроме...

— Ельцина? — осторожно вставил я, не совсем уверенный, что попал в точку.

— Правильно! Не зря вы со своими оперативными группами прочесали всю страну! В общем, Ельцин ничем не отличается от Горбачева в идеологическом плане: та же партучеба, та же карьера, та же партийная зашоренность. Но как личность он гораздо колоритнее и тверже. Если Горбачев обожает долго и искусно плести сети, то Борис Николаевич склонен рубить с плеча. При этом у него есть великолепное качество для лидера второго этапа «Голгофы»: он твердо верит в правильность каждого своего шага. К тому же впоследствии, как учил Маркс, он подвергает свои действия сомнению. Но с Ельциным у вас предстоит большая работа: во-первых, ему нужно создать имидж и здесь и за рубежом, во-вторых, воспитать из него демократа и приверженца капиталистического рынка, именно дикокапиталистического, а не с разными социал-демократическими штучками-дрючками. ИНТЕРЕСЫ НАРОДА, ЕГО БЛАГОПОЛУЧИЕ, БОРЬБА ПРОТИВ ПРИВИЛЕГИЙ ЗА СПРАВЕДЛИВОСТЬ — вот лозунги для Бориса Николаевича.

Его бесспорно поддержит громадная часть нашей интеллигенции — помните, вы приносили мне обобщенный анализ разговоров на кухнях наших ученых, писателей и других интеллектуалов? Кстати, больше всего меня поразил не сам анализ — я и так прекрасно знал, что все они держат фигу в кармане, — а то, что они включают воду, исходя из нелепой предпосылки, что КГБ не в состоянии фильтровать шумы. Им бы у большевиков поучиться конспирации! Публика эта ненадежная, каждый будет дуть в свою дуду, потом все передерутся, но по невежеству, конечно же, грудью встанут на защиту рыночных реформ. Филипп Денисович (Бобков. — Авт.) их бесплатно выпускает за границу, и у всех впечатление о Западе складывается на основе витрин, заваленных товарами, никто толком и не знает, как там живут и, главное, как зарабатывают деньги. Ведь вопросы денег нашу интеллектуальную элиту не интересуют: у них и масса санаториев, и писательские дачи в Переделкине, и дикие тиражи книг, которые никто не читает, и государственные премии, и множество других подачек, их они вовсе не ценят. Где еще в мире государство содержит 10 тысяч писателей, из которых сносно писать могут лишь человек пять-шесть? Где еще есть рестораны ВТО, дома-ученых, архитекторов и журналистов? Попробуйте отыскать в Нью-Йорке Центральный дом американских литераторов! Но рынок они поддержат, ибо каждый считает себя гением, на которого будет спрос, а потом почти все пойдут по миру с голой задницей!

Извините за это выражение, Михаил Петрович (я действительно был поражен, ибо за все время слышал от Ю. В. только слова «дерьмо» или «дермук», и то в отношении американского президента Картера, докучавшего нам всем своими воплями о нарушении в СССР прав человека. — Авт.). Как раз перед нашим рандеву меня весьма расстроил Филипп Денисович: говорит, что вся наша интеллигенция так и рвется в агенты КГБ, добивается этого высокого звания! Я, конечно, приказал дать им от ворот поворот, ибо мы лишимся надежной опоры в тот момент, когда начнем разгром КГБ, — они же будут бояться разоблачений! Что ж, сегодня мы хорошо поработали, пора и отдохнуть! Кстати, я собираюсь лечь в больницу...

— Как же мы будем держать связь? — испугался я. — Навещать вас в больнице?

— Ни в коем случае! Туда хлынет все Политбюро, вы же знаете наших подхалимов! Вас могут засечь. Придется мне конспиративно приезжать сюда, — улыбнулся Андропов. — Для вашего личного сведения, Михаил Петрович, состояние моего здоровья весьма плачевно...

По-видимому, в тот момент лицо мое выражало сострадание и растерянность, ибо Юрий Владимирович улыбнулся, похлопал меня по плечу, старясь ободрить, и довел до лестницы. Спускаться со мной он не стал, даже это было для него уже не просто.


Поделиться:

Дата добавления: 2015-09-14; просмотров: 49; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав





lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.006 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты