Общие черты в христианском и лжеименном гносис

Сущность гносиса следует рассматривать как некую общую предрасположенность и черты этого феномена. Следует перечислить некоторые:

1. Установка сознания на универсальное мировоззрение.
2. Приверженность сознания единому началу мира.
3. Попытка сознания открыть начала мира.
4. Эзотеризм гнозиса и приобретение его от апостолов через тайных учеников.
5. Разделение христиан на простых верующих и гностиков.
6. Попытка разрешить проблему теодицеи.
7. Символизм толкования Священных текстов.
8. Сотериологическое настроение гностического сознания.

Такие общие черты гностического сознания позволяют предположить, что гнозис представляет собой универсальное явление. Для такого ментального состояния не так важно, где пребывать и с какой религиозно-философской системой столкнуться. В любом случае, гностическое сознание способно проявить себя в самых разных, взаимоисключающих формах. Например, отношение к браку, к нравственности.

Подведем краткий итог. В «Строматах» Климента Александрийского наиболее точно передан дух становящегося христианского мировоззрения. Александрийское христианство представляет собой подходящую среду, где становится возможным внутри христианства передать плюрализм учений в это время. В этом городе во времена Климента христианству пришлось бороться за место под солнцем, отстаивая свою уникальность, постепенно формируя свои ключевые положения. То, что происходило в сознании александрийцев в это время, являлось прямым следствием влияния эллинистической эпохи. Мифологический язык восточной религиозности получает доступ к возможности выразить себя через философский язык греков, а рационалистическая философия греков превращается в религию по преимуществу. Симбиоз востока и запада создает новое мышление, которое пытается вместить в себя все, что только возможно для сохранения себя. Климент предстает перед нами как яркий представитель этого времени. Гностические установки мышления Климента позволили ему увидеть в христианском Откровении Логоса завершенность подлинной философии. Но для этого ему необходимо было отметить ценность языческой философии, сослаться на авторитет греческих философов, по-новому интерпретировать ключевых греческих философов. Гносис Климента интегрирует мировые достижения философской мысли. Такое предприятие не смогло бы произойти без эпохальных установок сознания. Климент приходит к выводу, что подлинный гносис не может быть достигнут без предварительного знания языческой философии, постижения опытных наук математики, геометрии, астрономии и др., даже проникновения в языческие мистерии. Гносис Климента включает в себя все, ему все известно и доступно. Христианский гносис у Климента рассматривается как сам Господь, которому известны все тайны бытия и истоки мира. Причины, по которым лжеименный гнозис не может претендовать на истинность, Климент связывает, во-первых, с церковностью. Даже гносис самого Климента трудно понимать как церковный из-за его оторванности от общей массы верующих. Вторая причина – это доступность гнозиса для всех. Климент здесь также неоднозначен. С одной стороны, Климент противостоит гностикам, которые наличие или отсутствие гнозиса ставят в зависимость от природы, а с другой стороны, сам гнозис доступен не всем, а только философствующим христианам. Без философии невозможно познать всего содержания веры и защитить ее от ложного истолкования. Третья причина – это нравственный критерий. Как продемонстрировал Климент, гностики в своих причудливых толкованиях Писания оправдывают безнравственный образ жизни, потакая своим низменным страстям. Четвертая причина – это отношение к миру. Тварное у гностиков связано со злом. Лжеименный гнозис своим пренебрежением к материальному миру делает себя ущербным, не отражающим полноту действительного мира. Своим противостоянием миру, они противостают гармонии космоса и самому Творцу. Но даже в этом они не последовательны. Некоторые блага мира они используют для себя, а другие порицают. Лжеименный гнозис делает его обладателя тождественным Богу. Климент считает, что христианский гнозис делает гностика только подобным ангелам. Эти характеристики показывают, насколько гнозис Климента совпадает с лжеименным гнозисом и насколько он отличен от него.

***

«Иисус и падшая Богиня»

Тимоти Фрек, Питер Ганди.

Глава первая, выдержки.

(http://proznania.ru/books.php/?page_id=103)

(…) Для первых христиан «евангелие», или «благая весть», – это не история, написанная в книге. Скорее они учили, что «евангелие и есть гнозис». Благая весть заключается в том, что полное преображение сознания – возможно. В том, что существует способ перешагнуть за пределы страдания. В том, что естественное состояние счастья является нашим правом по рождению. Это и есть евангелие полной свободы. Это не свод правил, которым необходимо следовать, чтобы стать «благим». Это поиск нашей внутренней природы, благой уже самой по себе, – во имя того, чтобы ощущать себя свободными. Это евангелие содержит в себе исключительное обещание: тот, кто поймет его, «не вкусит смерти». Но бессмертие – это не пропуск на Небеса как награда за «правильно» прожитую жизнь. Это мгновенное осознание, здесь и сейчас, нашей истинной сущности, которая не была рождена, а значит, никогда не сможет умереть.

Эта книга является исследованием евангелия Гнозиса... Почему евангелие Гнозиса не является широко известным? Во-первых, потому, что Римская церковь на протяжении шестнадцати веков систематически разрушала доказательства того, что оно когда-либо существовало. Более того, всего лишь обладание христианской литературой, неприемлемой для государственной церкви, каралось жестокой смертной казнью. К счастью, некоторые из этих текстов все-таки уцелели. В течение последних десятилетий их коллекция пополнилась поразительными археологическими находками: например, в пещере около Наг-Хаммади в Египте была обнаружена библиотека «еретической» христианской литературы. Важность этой находки для более глубокого понимания раннего христианства нам еще предстоит оценить.

Неточный перевод также сыграл значительную роль в искажении тайного учения христианства, зашифрованного в евангелиях Нового Завета, которое Павел упоминал в своих посланиях. Переложение этих текстов на привычный церковный язык внушает нам утешительную иллюзию того, что мы понимаем, о чем идет речь, хотя в действительности даже и не догадываемся об истинном значении греческого оригинала. «Еретические» христианские евангелия, напротив, переведены на язык непривычный, что заставляет их звучать странно и непонятно. Один переводчик даже имел привычку замечать, что подобные тексты «и не должны иметь никакого смысла». Тогда стоит ли удивляться тому, что канонические евангелия были искусственно отделены от евангелий, не входящих в Новый Завет? Однако если новозаветную историю Иисуса трактовать согласно ее первоначальному контексту, как часть целого цикла христианских мифов, и соответственным образом истолковывать «еретические» евангелия, то во всем этом, наконец, можно увидеть выражение единой глубокой мистической философии.

Изучая эти тексты, мы сделали одно предположение, которого другие толкователи чаще всего не делают: наши предки не были глупцами. Мы допустили, что, хотя они и жили в совершенно других природных условиях, великие загадки бытия, с которыми они сталкивались, были теми же самыми, и их ответы могут оказаться не менее ценными с точки зрения современного человека. Одним словом, мы восприняли этих людей с тем уважением, которого они заслуживают и которого были лишены на протяжении двух тысяч лет.

Пытаясь постигнуть учение первых христиан, многие исследователи потерпели в этом жалкую неудачу главным образом потому, что им не хватило мистической проницательности. Гнозис – это не интеллектуальная теория. Это состояние. Это внутреннее «знание», которое невозможно понять извне. Пытаться комментировать Гнозис, никогда не испытав на личном опыте его влияния, меняющего жизнь, – это все равно что писать путеводитель по какой-либо стране, ни разу в ней не побывав: любой ее уроженец найдет его нелепым и смешным. Обращаясь к этой работе, мы остаемся верны скрупулезному научному подходу, но также выступаем как приверженцы эмпирического мистицизма, хотя и не являемся членами какого-либо культа или религиозной организации. Именно поэтому, на наш взгляд, мы идеально подходим для того, чтобы взять на себя непростую задачу возрождения древнего Гнозиса для современного читателя...

Мы совершили путешествие во времени назад, в миропонимание наших предков. И хотя евангелие Гнозиса принадлежит к так называемой «мертвой» духовной традиции, мы нашли его не менее живым и плодотворным сегодня, чем две тысячи лет назад. Мы надеемся, что эта книга позволит и вам испытать древний и непреходящий Гнозис на себе. (…)

***