Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


Ф. Энгельс




Помню, как, перебирая стопку писем от своих больных, Н. Я. Евтеев-Вольский любил сравнивать себя с Христом.

— Вот видите, — говорил он, — и я, как Иисус Христос, лечу наложением рук.

Говорилось это убежденным атеистом, не верящим ни в какие чудеса, но в тоне слышалось удивление человека, столкнувшегося с чудом и не знающего, как его объяснить. Меня это откровенно коробило, так как я давно считал Христа исторической личностью громадного масштаба, и мне были неприятны подобные сравнения.

Мое первое «чудо» собственного производства также было проделано с помощью рук, но без наложения оных. Это было буквально на второй день после того, как я преодолел «барьер своего безверья», интуитивно поняв, как можно выделить из себя это нечто. Известно, что в любом учреждении первейшим, самым ходовым лекарством служит «тройчатка», а уже после нее идут валидол и прочее.

Так было и в то памятное утро, когда ко мне в отдел (я работал тогда в одном из главков столичного министерства) пришла Галя 3., девушка лет 25, и попросила «тройчатку»: ее мучила головная боль.

Кто-то из сотрудниц уже доставал из своего стола требуемую таблетку.

— Подожди, — сказал я, — давай попробую снять с тебя головную боль так, без лекарства. Меня этой методе научил недавно мой знакомый.

— Внушение? Гипноз?

— Ну что ты, я этим даром не обладаю...

— Что я должна делать?

— Только сесть на стул и ничего более.

— Улыбаться можно?

— О да, сколько угодно, но только сиди и не крути головой.

Сотрудницы отдела с недоумением и улыбками смотрели на мои манипуляции, продолжавшиеся три-четыре минуты.

Откровенно говоря, ожидание результатов было таким же, как тогда с Мессингом в Доме медицинских работников. И тогда, и сейчас я выполнял работу, от которой следовало ждать результата, и только.

И вновь произошло «чудо» — лицо девушки посерьезнело, скептической улыбки как не бывало.

— Знаете, — как-то рассеянно сказала она, — голова-то и в самом деле прошла. Только не знаю, надолго ли?

— А это мы проверим, — сказал я. — Если потребуется, то повторим.

Но повторять не пришлось; головная боль, мучившая Галю 3. уже несколько дней, прошла начисто.

Давно замечено, что первый успех обладает поистине магнетической силой. Я это хорошо знал по личному опыту. Но первый робкий шаг, сделанный на казавшуюся зыбкой дорогу в неведомое, показал такую же ее устойчивость, как трос канатоходца.

Такое сравнение не случайно. Если канатоходец даже на мгновение испугается зияющей под ногами пустоты, то он неминуемо сорвется...

Если человек, знающий, как выделить из себя «биополе», «биоток» (не в названии суть), усомнится в своей способности излучить это нечто, то это нечто и не выделится.

И в том, и в другом случае необходима непоколебимая вера в себя, в свою волю и способности. Поистине только вера может сдвигать горы!

Первый успех, что называется, окрылил, и меня понесло. Не скрою, я выдержал упорную борьбу со своими сомнениями, подсказываемыми рассудком. Но в этом увлечении открывшимися возможностями я не мог ни на шаг отступить от своего эгоцентризма. Я мог ко всему подходить критически, доверяясь только собственному опыту, опасаясь оказаться в плену иллюзий

Мне приходилось читать, что любое заболевание любого организма, части тела влечет комплексное нарушение в организме баланса веществ, уровня организации и состояния энергетики Последнее (энергетику живого) надо, безусловно, поставить на первое место

Не боясь быть назойливым и бестактным, я выискивал больных где только мог Прежде всего, среди сослуживцев, которые смотрели вначале на мои эксперименты как на чудачества, пока не удостоверились, что это не так и, в общем-то даже интересно Среди родственников, все болезни которых я знал наизусть, экспериментировать было всего труднее. Я не раз вспоминал и вспоминаю евангельскую мудрость Христа, с горечью констатировавшего, что «нет пророка в своем отечестве». Еще бы! К примеру, моя сестра, приходящаяся еще и крестной матерью Ну разве она может доверить свой заслуженный радикулит братцу, которого она еще в пеленках носила! Жена (но лед все-таки тронулся) — уж она-то знает, что за более чем четверть века совместной жизни за ее муженьком таких штучек не водилось! Но капля и камень долбит Слишком много примеров, удостоверявших, что это есть!

Трудовая жизнь не располагает к поискам трансцендентальных истин и отрыву от земли, земных забот, земных представлений! Мой реализм — это инженерный подход к любым явлениям, какими бы они ни казались необъяснимыми. И если сейчас не явились факты, которым я не могу дать материалистического объяснения, то это не значит, что они не будут объяснены позже Другими, более подготовленными людьми, чем я

Говорят, что гонение новизны — болезнь, данная в удел человеку Меня она обошла стороной, но досталась очень многим людям, которым мне приходилось доказывать необходимость обратить самое серьезное внимание на пересмотр сложившихся консервативных представлений о возможностях человеческого организма Возможностей скрытых, неиспользуемых и, что самое печальное, упорно отвергаемых большинством представителей науки

Я не врач, и мое знакомство с физиологией человека и болезнями в начале «месмерических» экспериментов было на уровне средней школы, журнала «Здоровье» и популярных, случайно читанных брошюрок.

Контингент больных — людей, которым я старался помочь (правда, не всегда и не для всех успешно, о чем я скажу позже), — был, что называется, самый разношерстный, случайный. Это были мои знакомые, знакомые моих знакомых и просто случайно встреченные незнакомые оди, часто видевшие меня в первый и последний раз.

Самым приятным для меня и для чистоты эксперимента было общение с людьми, не только не верующими в чудеса чудесные исцеления, но даже никогда не слышавшими о гсмеризме, йоге и механизмах внушения и самовнушения. Всегда настораживали больные, нашпигованные теософической или йоговской литературой, полной мыслей и советов не самого лучшего качества. Такие люди обычно стараются скорее заявить о своей вере в успех, о своей «идеологической» подготовленности.

Мне не раз приходилось слышать добрые советы людей, которым мне удалось помочь, что необходимо вести запись о их наблюдений. Сейчас я искренне сожалею, что не слушался их, и мои воспоминания носят разрозненный, систематизированный характер. Почему так получилось? гветить просто: мешало (да и сейчас мешает) сознание го, что я забрался «не в свою епархию», что я не врач, а поэтому не могу заниматься ведением записей своих наблюдений. Но многое все-таки сохранилось. Память у меня цепкая, да и как может быть иначе? Ведь я имел и имею дело с людьми!

Однако еще раз надо напомнить, что я не располагал свободным временем, искал приложения своих выявив-гася способностей к таким больным, где эффект не замедлил бы проявиться в течение пятнадцати минут, получаса, я. Естественно, что моими случайными пациентами были люди с головной болью, сердечники, больные, страдающие зличными невралгическими, мышечными недомогани-и, болями в печени и почках, — словом, те, кто жаловался на четко выраженные недуги. В подавляющем боль-шстве случаев мои непонятные для большинства манипуляции давали наглядное подтверждение благоприятного здействия моего излучения.

Я говорю «излучения» потому, что и сейчас, когда я про-лжаю оказывать помощь, у. меня не найдется более дходящего определения неожиданно открывшейся воз-|жности моего организма.

Эта далеко не редкая способность человеческого оргазма ждет своего Розеттского камня, некогда позволившего Ж. Ф. Шампольону дешифровать таинственные древ-египетские иероглифические письмена.

Объяснение природы, сущности излучения, биорадиации (опять-таки и то, и другое — условные названия) началось еще во времена Ф. Месмера и продолжается и по сие время. О сущности многих гипотез я расскажу позднее, вынеся их на суд читателя. Постараюсь дать в конце и собственное объяснение ряду непонятных пока явлений.

Первые большие успехи. Когда все казалось легко объяснимым. Первые сомнения. Начало непонятного. Магический маятник и «колдовство» над фотографиями

В Третьяковской галерее есть неприметная на первый взгляд картина художника Шонкса «Новенькая в школе», где изображена группа гимназисток, молчаливо рассматривающая новенькую в классе во время перемены. Девочки в форменных коричневых платьицах, толстые русые косы, привлекательные русские лица.

Вот такой же мне запомнилась Лена К., ленинградская девушка, когда она с родителями была проездом с юга в Москве, у нашей общей знакомой — добрейшей женщины Елены Григорьевны Ш.

В этот день я зашел к Е. Г. за давно обещанной книгой.

— Ну пожалуйста. Может, вы сможете ей помочь? Попробуйте, — попросила Е. Г. за девушку.

— Что у вас болит? — спросил я, не предполагая ничего серьезного.

— Полиомиелит, — ответила за Лену Е. Г. — Это случилось, когда ей было...

— Шесть лет, — чуть слышно сказала Лена. — Тогда в Ленинграде заболели трое, выжила я одна.

— Леночка, встань, — попросила Е. Г.

Девушка с трудом встала, опираясь на угол стола и трость. Достаточно было беглого взгляда, чтобы увидеть, что наделала беспощадная болезнь. Тело в медицинском корсете, искривленный позвоночник, правая нога с явно выраженной атрофией мышц, в неестественном положении, волочится при ходьбе. Ну и прочее. Я не думаю, что надо останавливаться на таких печальных подробностях. Достаточно сказать, что я готов был разорвать добрейшую Е. Г. за ее просьбу помочь человеку, где, казалось, нечего делать и апостолу.

— Хорошо, попробую, — сказал я. — Хотя, откровенно говоря, вы преувеличиваете мои возможности.

И в этом, и в других случайх, когда я был принужден неотступными просьбами оказать помощь безнадежным, с моей точки зрения, больным, я никогда не пытался создать видимость воздействия. Механизм излучения начинал действовать так же, как если бы передо мною был «рядовой» радикулитчик, сердечник, неврастеник, желудоч-ник и т п.

Первое, надо сказать — вымученное, воздействие на организм Лены К. не превышало десяти минут, после чего я счел свою миссию законченной, выполнив тем самым просьбу добрейшей Е. Г. Как и следовало ждать, никакого библейского чуда не произошло, и я поспешил откланяться, досадуя на свою податливость и ненужную доброту, которая могла быть истолкована присутствующими и самой Леной К. как глупейшее шарлатанство

Но на другой день утром последовал звонок Елены Георгиевны, сказавшей очень строгим голосом:

— Вы знаете, что вы натворили с девочкой?

После небольшой паузы, во время которой успел обругать себя всеми возможными выражениями, я узнал, что «чудо» свершилось ночью, спустя несколько часов после моего десятиминутного воздействия, заранее считавшегося безнадежным. Да, произошло то, что медицина и специалисты по полиомиелитам считали немыслимым. Лена «почувствовала» мышцы брюшного пресса.

После первой неожиданной удачи, окрылившей больную, родителей и ее «мага», наше знакомство семьями и мои встречи с больной продолжались более года (заезды Лены К. из Ленинграда в Москву в летние и зимние каникулы, связь по телефону — заочное воздействие, переписка) Если до моего вмешательства Лена с трудом могла передвигаться и держать стан только затянутым в стальной корсет, без которого она просто складывалась вдвое, то спустя несколько месяцев она могла стоять и ходить без него уже до полутора-двух часов. Словом, все мышцы, все нервные ответвления, считавшиеся безнадежно «выключенными», парализованными, вновь заработали, вначале, конечно, слабо, что и было вполне естественно. Далее я, как инженер, подсказал родителям разные упражнения на закрепленном велосипеде и т. д.

Спустя два года видел ее известный невропатолог, виднейший специалист по лечебному голоданию Ю. С. Николаев. Он долго беседовал с Леной, ее матерью. Резюме — произошло то, что в медицинской практике не наблюдалось. Считалось, что результаты этого страшного заболевания сохраняются на всю жизнь, а тут вдруг спустя десятилетия произошло «чудо».

Недавно я побывал в Ленинграде, встретился с моей бывшей подопечной. Лена работает в институте, где училась, хорошо ходит, водит свой «Запорожец», полна энергии и оптимизма. Всего ей доброго и хорошего. Ведь помогая ей, получив такой результат, я убедился в не оцененном наукой скрытом могуществе человеческого организма, способного поделиться своей энергией с больными, нуждающимися в помощи, людьми.

Приведу еще несколько примеров, когда энергия исцеляла там, где ничего не могла сделать медицина с ее мощным набором мыслимых и немыслимых средств воздействия, включая психотерапию и гипноз. Известное положение о том, что мир един, но при этом организационно бесконечен и разнообразен, полностью, на мой взгляд, можно отнести к энергии. Она едина, но организационно бесконечна и многообразна. Разнообразны заболевания, в том числе и лечения «псиэнергией».

...Цветущая женщина средних лет Анна Алексеевна Б. Но... это кажущееся здоровье. Все врачи, к которым она обращаясь, говорили ей, что операция по удалению желчного пузыря неизбежна. Была и сильно увеличенная печень. Она, хорошая знакомая моих знакомых, просила помощи. Ее донимала непрекращающаяся боль, страшила неотвратимая операция с неизвестным результатом. А. А. просила хотя бы снять боль, вот сейчас, сию минуту. Я выполнил просьбу, надеясь на положительный результат. И боль исчезла. А. А. стала просить полечить ее и даже помочь избежать неминуемой операции. Мне было жаль ее, но и риск был велик. А вдруг она потеряет время и вдруг рецидив, а это почти верная гибель! Я долго отказывался. Но наконец сдался с непременным условием, что А. А. предварительно проконсультируется у нескольких врачей-специалистов, к которым она ранее не обращалась, получит от них квалифицированное заключение. Три врача-консультанта торопили с операцией, и лишь четвертый разрешил повременить.

От первого воздействия, когда я избавил А. А. от неотступной боли, до второго прошло что-то около недели. Боль стала терпимой и временами даже не давала себя знать. Это обнадежило меня и подтолкнуло дать согласие. Я рискнул. Всего за месяц я провел 7—8 сеансов, на каждое воздействие уходило по 30—40 минут. Примерно на второй месяц боли исчезли совершенно, печень сократилась.

Болезнь куда-то исчезла. Решили, что необходимо показаться врачу. Визит закончился следующим:

— Болезнь желчного пузыря? Серьезная? Это вам кажется. Я ничего не нахожу, — сказал ей врач районной поликлиники.

Еще одна знакомая моих знакомых, жена полковника ВВС Зоя Григорьевна Л. Я впервые увидел ее в вестибюле метро, где меня попросили хотя бы посмотреть на эту женщину, мучимую страшными кошмарами. Внешне привлекательная женщина с горящими полубезумными глазами, путаной речью. Выслушал сбивчивый рассказ в промежутках между проносившимися поездами о том, что она уже несколько лет не спит без снотворных и, что самое страшное, видит сны одного и того же кошмарного содержания: покойный отец-самоубийца приходит к ней и зовет на тот свет. А у нее двое детей, муж, измученный болезнью жены, престарелая мать, больная сестра. Да, ее лечили многие врачи, главным образом в военных госпиталях как жену военнослужащего. Понадобилось одно получасовое воздействие на мозг, чтобы в первую же ночь она увидела не кошмарный, а вполне «бытовой» спокойный сон.

Еще 5—6 сеансов через 3—4 дня продолжительностью 15 минут, и все. Теперь, вот уже который год, я получаю к праздникам ее благодарственные письма и поздравления.

В одну из моих поездок в Пермь доктор С. А. Буйлин, увлекающийся йогой и вообще паранормальными явлениями, «подсунул» мне своего пациента-хроника с постоянными головными болями в области свода черепа после тяжкой травмы.

Доктор Буйлин пришел ко мне в гостиницу и попросил продемонстрировать на больном действие месмерического влияния. Я проделал просимое. Надо было видеть через десять минут физиономию этого доброго парня по фамилии Герц. На знаменитой картине художника Иванова «Явление Христа народу» есть очень похожий на него — моего Герца — тип, сомневающийся в увиденном. Короче говоря, он ушел просветленный, а доктор Буйлин — удовлетворенный увиденным результатом. Позже, когда Герц был в командировке в Москве, он заходил ко мне, но уже, как он выразился, для профилактики.

Мать больной девочки Жени Т., врач-невропатолог, кандидат медицинских наук, тоже знакомая одних моих знакомых, попросила попытаться помочь полупарализованной после трепанации черепа дочери. У девочки вначале был вирусный грипп, давший осложнение на мозг (затылочную

часть), подозревалось новообразование. Мать была вынуждена согласиться на операцию. Вскрытие ничего не показало, но девочку постиг односторонний паралич. Внешне — асимметрия личика, почти неподвижная левая сторона.

— Вы предполагаете, что я могу помочь? Ведь вы же врач-невропатолог, и кому, как не вам, знать весь набор рекомендуемых медициной средств. То, что буду делать я, медициной считается шарлатанством и знахарством.

— Но что мне делать? Я готова идти к кому угодно. Пожалуста, попробуйте!

Я попробовал. На другой день мать мне сообщила, что «заработали» мышцы живота. Я смог увидеть Женю только через два дня, вернувшись из командировки. Исчезла асимметрия личика, парализованные мышцы живота и спины ожили. Я приезжал к ней еще три раза с промежутками в 4—5 дней.

Женя начала постепенно возвращаться к нормальной жизни. И для закрепления полученных результатов потребовалась только лечебная гимнастика.

Кандидат медицинских наук дерматолог Галина С. в продолжение более года видела сон одного и того же смысла: обмен своей трехкомнатной кооперативной квартиры на всевозможные подвальные комнатушки. Эти фантастически, нелепые обмены заставляли ее просыпаться в холодном поту. Состояние психики с каждым днем становилось все более угрожающим.

Воздействие на ее мозг, продолжавшееся не более 30— 40 минут, включая паузы, дали результаты уже в первую ночь — новые и, как она говорила, приятные сновидения. Все нормализовалось, и мы вот уже много лет поддерживаем дружеские отношения.

Первый эксперимент «неотложной помощи» при радику-литных болях я провел в скором поезде Москва — Ижевск. Спутники с верхних полок ушли в вагон-ресторан, а на нижних остались мы: я и болезненного вида женщина средних лет, лицо которой искажали страдальческие гримасы. Сомнений не было — спутницу мою терзал хорошо знакомый многим недуг. Уже не помню сейчас, как, в каких выражениях я предложил ей свою помощь. Кажется, начал рассказывать что-то о чудесах, творимых йогами. Люди обычно о них наслышаны больше, чем о Месмере и лечебном магнетизме. (Да простят меня йоги за то, что я довольно часто прикрываюсь ими, как ширмой, от недоверчивости многих больных к непонятному способу воздействия «ничем».)

После мини-лекции о магической йоге, которой меня будто бы научил один этнограф, побывавший в Индии, я попросил спутницу лечь на живот и накрыться одеялом. Не найдя ничего предосудительного в моем предложении, она, кряхтя и охая, улеглась на полку. Я не боялся неудачи. Я опасался неожиданного возвращения подвыпивших субъектов с верхних полок, для которых мои пассы могли послужить поводом для плоских шуток. Но этого, к счастью, не произошло, и уже через 10 минут я попросил женщину встать и прогуляться по коридору вагона. А на другой день принимал ее благодарности, помогая ей донести чемодан до выхода из вагона. Она помахала мне рукой, сойдя на какой-то маленькой станции.

...Когда-то я сам страдал радикулитом, который, вероятно, начал внедряться в мою поясницу в 1941—1942 годах; приходилось спать на земле или зарывшись в снег. Избавился я от него «магическими» манипуляциями, но об этом немного позже: это будет небезынтересный для других рассказ о самолечении...

Еще один «радикулитный» случай. Этот больной мне интересен прежде всего как плодовитый, умный писатель, работоспособность которого я про себя сравниваю с Александром Дюма-отцом. Я люблю его книги, написанные талантливо, без слащавости. Он сравнительно молод, в расцвете творческих сил. «Зубы тигра» (по-моему, очень образное название радикулита) во всей их жестокости настигли и его. Я застал писателя в плачевном состоянии; он лежал в постели на животе, закутанный в пуховый женский платок, боялся пошевельнуться, но, в отличие от аналогичных страдальцев, глаза которых молят о помощи, откуда бы она ни явилась, его умные, с хитрецой глаза источали вежливое неверие в мои возможности. (Откровенно говоря, я таких больных люблю больше, чем тех, которые еще не получили и не почувствовали, но уже заверяют вас в своем доверии.) Это было вежливо скрытое насмешливое любопытство интеллигентного человека, рискнувшего обратиться к знахарю.

— Лежите неподвижно, я попробую.

— Гипноз? Массаж? — полюбопытствовал пациент.

— Ни то, ни другое. Глаза не закрывайте, можете смотреть, что я буду делать, не дотрагиваясь до вас.

Проделав свои манипуляции минут десять-пятнадцать, я присел на стул и после молчаливой паузы попросил его подняться с тахты.

— Смелее!

— Не будет больно?

— Вставайте!

Писатель поднялся неуверенно, с гримасой недоверия, которая сменилась выражением приятного недоумения. Прошелся по комнате и вдруг радостно заулыбался. Это-то я больше всего ценю в больных. Вскоре меня усадили за стол, и мне пришлось рассказать о своих наиболее интересных наблюдениях и экспериментах.

Я поведал ему о возможности диагностики руками и тут же продемонстрировал, как это делается, на его знакомом журналисте, пришедшем проведать больного.

— Ну, это мне еще понятно, — сказал я. — Мое излучение поглощается прежде всего больше пораженным участком тела потому, что там не хватает энергии. Так сказать, там, где наблюдается энергоразбаланс. А где поглощается интенсивнее, я чувствую его руками по силе энергопотери. Вот и все. Кажется, просто, но, оказывается, можно диагностировать и по фотографиям. По живым определять подверженные заболеваниям участки, а по усопшим чувствовать зоны, где была причина гибели организма.

Надо было видеть, какое изумление и недоверие застыло на лицах слушателей. Такое уж никак не укладывалось в рамки привычного. Биотоки еще куда ни шло, а это уже мистика, чертовщина! Но диагноз, поставленный по фотографии его старшей дочери, подтвердил «чертовщину». Мы расстались обоюдно симпатизирующими людьми и после этого встречались еще раз просто так, как книголюбы и собеседники. Именно ему я обязан своим решением не ограничиваться короткой инструкцией по «Магии» для желающих повторить мои эксперименты, а попытаться написать об этом хотя бы небольшую книжицу.

Но опять возникает притормаживающее желание: зачем же все это перечислять? Зачем уподобляться даже таким мною ценимым авторам книг о лечебном магнетизме, как Анжер и Кудрявцев? Они писали о своей собственной практике, своих наблюдениях в отличие от многих, рассказывающих о магнетизме только со слов других. Но даже эти авторы не удержались от приведения в своих трудах множества примеров для подкрепления веры читателей в сказанное. Адресовывалось это современникам. Дескать, хотите убедиться, пожалуйста, приезжайте к такой-то и такому-то, повидайте их воочию. Давно уже ни Анжера, ни Кудрявцева, ни их пациентов нет на свете, остались только письменные рассказы об излечении ими ряда тяжелых заболеваний, против которых медицина тех лет была бессильна. Поэтому, думаю, на меня не посетуют за то, что, не вдаваясь в подробности, ограничусь простым перечнем болезней, с которыми мне приходилось бороться, выходить победителем или признать свое бессилие.

Сейчас, если бы от меня потребовались доказательства реальности этой все еще не очень признанной официальной наукой возможности человеческого организма, я бы не стал отсылать ученых-экспертов к тем людям, которым мне удалось помочь, а попросил бы дать новых, совершенно незнакомых мне больных, дабы на них повторить то, что требуется для излечения.

Кроме «кладовых памяти» у меня имеется два альбома, где хранятся фотографии нескольких десятков людей, которым я оказал помощь, а также тех, кому я ничем не смог помочь. Имея в виду неудачи, надо еще и еще раз напомнить, что к «магам» обращаются, как правило, люди с тяжелыми, часто не поддающимися медицине, заболеваниями или такими, при которых врачи настаивают на принятии крайних мер.

Поэтому моя память и альбомы хранят образы людей, для которых я часто оказывался последней надеждой, соломинкой, за которую хватается утопающий.

Светлана Т. из Запорожья: шизофрения считалась безнадежной. Понадобилось ежедневное недельное воздействие. Рассудок вернулся полностью.

Леночка М., пятилетняя девочка: полупарализована, один из диагнозов родовая травма. Встала, делает первые шаги на пути к выздоровлению. Врачи удивлены происшедшей переменой.

Короче говоря, лечатся многие заболевания, кроме нарушений, связанных с тяжелой наследственностью, «нарушенным» генетическим кодом. По моему мнению, не поддаются лечению грибковые заболевания, рассеянный склероз, застарелые отложения солей, общее увядание пожилых людей, хотя в последнем случае наблюдается серьезное временное улучшение.

Лечатся, и успешно, сердечно-сосудистые заболевания, некоторые последствия инсультов, нервные, женские болезни, а также легочные, почечные — словом, все, что не в стадии прогрессирующего распада и атрофии.

Есть основания предполагать, что воздействию могут поддаваться даже некоторые раковые заболевания, если, думается, они не находятся в стадии последней. Лично мне приходилось только диагностировать и временно облегчать страдания нескольких раковых больных, у которых болезнь находилась уже в последней стадии.

Рассказывая о годах, проведенных в фашистской Германии, Н-ский однажды упомянул, что ему как биорадиологу приходилось лечить раковых больных и что из двадцати, как он выразился, «списанных» больных он будто бы вылечил шестнадцать. Лечение было длительным и тяжелым для лечащего. Этому, конечно, трудно поверить и невозможно проверить, ведь мы так свыклись с представлением о том, что рак — это почти верная и быстрая смерть.

Здесь, в Москве, я знаю двух его пациентов, которым Н-ский помог, и они здравствуют и по сие время. Первый — крупный в прошлом административный работник В.: диагноз — рак поджелудочной железы; второй — молодая женщина; диагноз — рак молочной железы. И в том, и в другом случае воздействия, по словам больных и по рассказам самого Н-ского, были многократными, и лечение продолжалось около года.

— Медленно, очень медленно рассасывается, — говорил Н-ский. Из способа лечения рака сзоим методом он не делал секрета.

Когда мне приходилось об этих случаях рассказывать знакомым, то, как правило (особенно если собеседники были медиками), я сталкивался с бездумным недоверием. И если это не относилось ко мне как к рассказчику, то резкости, причем безапелляционные, говорились в адрес Н-ского. Но бездумная вера, как и бездумное отрицание странных, не укладывающихся в привычные представления фактов, никому не делает чести.

Представляю себе реакцию большинства читателей, когда я буду утверждать истинность явлений, которым и сам не нахожу объяснения. Явления, не наблюдавшиеся никем из известных мне знакомых, интересующихся паранормальными феноменами.

Тот самый уважаемый мною писатель советовал мне, когда я надумаю писать о своих наблюдениях, включить в повествование мою переписку с людьми, которым я смог помочь, с людьми, четко отметившими необычность происходившего с ними.

Что же, учту его совет и приведу отрывки из сохранившихся писем.

Пишет мать маленькой Лены М. из Йошкар-Олы (девочка полупарализована от рождения).

«Прошли сутки, как мы приехали из Москвы. В вагоне Лена вела себя спокойно, спала всю ночь. Сегодня я ни разу не вставала к ней ночью. Даже удивительно ведь раньше без этого не обходилось и ночи. Тонус мышц на ножках значительно повысился. Конечно, самостоятельно ножки она еще не поднимает, но при пассивных движениях уже может их поднять... Сегодня пытались несколько раз поставить Лену на ножки... Самостоятельно Лена делала попытки приподняться из горизонтального положения... 14.1.1976 г.»

Это письмо пришло после первых встреч с Леной М.; каждое воздействие (не выношу слова «сеанс») здесь, в Москве, не превышало 40—50 минут. После заочных воздействий был еще один приезд в Москву родителей с Леной на три или четыре дня. Второе письмо — уже почти справка: что было и что стало.

Пишет муж о состоянии здоровья жены Зои Васильевны Г. (средних лет женщина, много лет на почве гипотонии страдает головными болями):

«Докладываю о состоянии здоровья Зои. Первые два дня головные боли были умеренные. Следующие три дня голова не болела совсем. Спит хорошо.

Москва, 2.III.75 г.»

В данном случае потребовалось всего три воздействия. Рецидива не наблюдалось.

Пишет молодая женщина из Ленинграда Галина Т., лет десять страдавшая не поддающейся никакому лечению странной болезнью — ежедневным покраснением носа с 18.00 до 20.00. После моих «колдовских», как выразилась Галина в письме, манипуляций краснота исчезла.

Николай Иванович М. из города Светлое Калининградской области. Привожу его первое письмо:

«Я убедительно прошу Вас принять меня. Раньше я поверхностно слышал о лечебном магнетизме. После того как я перенес первый удар инсульта (острое нарушение мозгового кровообращения), мне посчастливилось познакомиться с А. Н. Хованским, который рассказал о ваших способностях. Врачи говорят, что у меня не было и нет кровоизлияния головного мозга, а просто образовываются спазмы сосудов, что и вызывает тяжелые головные боли, которые практически не оставляют меня ни на один день. Пожалуйста, помогите, я скоро буду в Москве. Не имея другой порядочной фотографии, я высылаю вам семейную, с женой и сыном. Заранее благодарен.

Н. М. 14. IX. 75 г.»

Это письмо я получил в тот вечер, когда у меня дома собралось несколько человек моих знакомых, объединенных общим интересом ко всему необычному. Я дал прочесть письмо присутствующим и показал присланную фотографию.

— Что вы скажете о состоянии здоровья членов этой семьи? — спросил один из моих гостей, слышавший о моих экспериментах с диагностированием по фотографиям.

— Попробую, — ответил я, всматриваясь в лица жены и сына М. и фиксируя их во внутренней зрительной памяти (определение мое, рабочее. — В. С). Речь идет не о физиогномике — полузабытой науке, позволяющей, как утверждается в старых книгах, подмечать малейшие изменения в чертах лица в связи с тем или иным заболеванием, а о создании во «внутреннем умозрении» этакого строго индивидуального комплексного портрета человека.

Как это делается, я расскажу чуть позже.

Ну так вот, всмотревшись и «подвесив» где-то внутри себя облики этих трех людей, я сказал, что кроме головы сам Н. М. жалуется еще и на половую сферу и у его супруги двустороннее воспаление придатков, а у мальчика какое-то кожное заболевание запястий, вероятно дерматоз.

Присутствующие с недоверчивой вежливостью сказали, что интересно бы позже узнать, насколько прав оказался предсказатель Через несколько дней М. был у меня и полностью подтвердил все сказанное как о себе, так о жене и сыне.

Я «снял» с него головные боли и предложил оказать помощь его жене — заочно избавить ее от женских недомоганий. М. согласился, и мы условились, что он через день позвонит домой и спросит о достигнутых результатах. Боли действительно прекратились.

Позднее я ему как-то написал, что у его супруги какие-то нелады в левом боку, выше ранее болевшего придатка. И не только сказал, но и «подключился» на расстоянии, сообщив об этом постфактум. Вот выдержка из его обширного ответного письма:

«Галя даже засмеялась и покраснела, когда я ей прочел Ваше письмо, где Вы пишите, что «подключились» к ней. Вы совершенно правильно узнали, что она чувствовала боль в левом боку, которой уже нет. А ее придатки в настоящее время давно уже совсем не болят, и она это относит полностью за счет Вашей заботы...»

Приводя обширные выдержки из писем М., я хочу показать, что это одно из многих подтверждений возможности действительной помощи на расстоянии. При этом надо подчеркнуть: удаленность объекта не имеет никакого значения. Последний самый удаленный от меня больной (рецедив болезни Боткина — инфекционной желтухи) находился в Южно-Сахалинске. Можно привести множество примеров совершенно неоспоримых, свидетельствующих о том, что пересылаемая энергия не знает препятствий, будь то стены зданий или расстояния. При этом не надо даже знать, где в данный момент находится человек, которому необходимо помочь. Достаточно как бы материализовать его образ в сознании, и посылаемое найдет адресата, где бы он ни находился.

За эти годы накопилось множество убедительных фактов, повторимых и воспроизводимых, свидетельствующих о том, что в феноменологию могут быть внесены наблюдения, подтверждающие необходимость отказа от ограничения своих представлений тесным кругом осязаемого. Сейчас, когда «магическое» врачевание по интересу для меня отошло на второй план, надо сказать, что без него я бы никогда не прикоснулся к области явлений, которым не находится рациональных объяснений.

Обрывая на этом рассказы о больных, я хочу привести несколько выдержек из письма врача-психиатра из Черкасс, воочию убедившегося, как он пишет, в тонкости моего диагностического метода. Он советует стать инициатором нового направления в подходе к человеку, в оценке его состояний. Современная медицина, по его мнению, вращается по магической орбите поиска, изобретения все новых фармакологических средств, а количество больных от этого никак не уменьшается. Многие заболевания характеризуются потерей физического и психического тонуса, падением энергетического потенциала. Применение в подобных случаях различных медикаментозных средств и гипнотических методов воздействия далеко не всегда эффективно. И далее: «Расширение масштабов целительной практики, подобной вашей, способствовало бы не только появлению совершенно нового раздела медицины, но и сказалось бы на культуре врачебного мышления».

 


Поделиться:

Дата добавления: 2015-09-15; просмотров: 58; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав





lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.006 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты