Место правоотношения в системе правового регулирования

Характеристика правоотношения как реализации правовой нормы, выражающейся в том, что общественные отношения приобретают форму правоотношения; понятие правоотношения как формы общественного отношения, урегулированного нормой права, в единстве правовой формы и содержания дает возможность определить место правоотношения в системе правового регулирования общественных отношений. Названная проблема как одна из ключевых в исследовании процесса правового регулирования привлекает широкое внимание правоведов. Несмотря на различие оттенков в решении данного вопроса у отдельных авторов, можно все же выделить следующие основные направления.

1. Правоотношение рассматривается как средство правового регулирования, средство воздействия на общественные отношения, как совокупность прав и обязанностей, составляющих единство с нормой. Исходя из этого предлагается включить правоотношение в определение права ¹. Таким образом, правоотношение рассматривается в отрыве от реального содержания, только как комплекс прав и обязанностей, «привязанных» к данной ситуации. Здесь снимается различие между действием нормы как абстрактного веления общего характера и реализацией нормы в конкретных отношениях.

Приведенная точка зрения и особенно вывод ее о включении правоотношения в определение права вызывают

¹ См. А. А. Пионтковский, К вопросу о взаимоотиошениях объективного и субъективного права, «Советское государство и право» 1958 г. ,№ 5, стр 25—36; его ж е, К вопросу об изучении общенародного ьрава, «Советское государство и право» 1962 г. № 11, стр. 24; С. Ф Кечекьян, указ. работа, стр. 30;

Я. Ф. М и к о л е н к о, Право и формы его проявления, «Советское государство и право» 1965 г. № 7, стр. 47—54; В. И. К а а и м и р-ч у к, Право и методы его изучения, «Юридическая литература», 1965, стр. 68-69.

серьезные возражения ¹. Действительно, при такой постановке вопроса снимается различие между системой норм, в которых выражена воля государства, и конкретными общественными отношениями, в которых эта воля реализуется. Конечно, можно себе представить некое общее определение, охватывающее все правовые явления. И. Е. Фарбер удачно называет такую совокупность правовой надстройкой. Но если обозначить ее как право, то нужно будет искать новое определение для системы норм, выражающих волю господствующего класса или всего общества, обусловленную материальными условиями жизни общества, соблюдение которых обеспечивается возможностью применения государственного принуждения. Иными словами, необходим будет новый термин для обозначения того, что сегодня называется правом. Дает ли такое предложение что-либо полезное для познания сущности явлений, для практики?

Понятие права в том смысле, в каком (при различии конкретных формулировок) его признает большинство правоведов, обусловлено объективными причинами. Понятие права как системы норм, выражающих волю господствующего класса (со всеми соответствующими предикатами), отражает объективную социальную реальность. Оно качественно отлично от других общественных явлений, в частности от реализации правового предписания в конкретных отношениях. Это объективное различие определяет и практическое значение рассматриваемого понятия. В таких важнейших процессах, как кодификация, систематизация, имеют дело именно с нормами как правилами поведения. Говорить о применении права можно лишь тогда, когда мы отличаем право как систему норм от возникающих в соответствии с нормой субъективных прав и обязанностей. Применение права — один из специфических, сложных и имеющих большое практическое значение процессов. Включение правоотношений в понятие права снимает специфику права как системы норм и тем

¹ См. Л. С. Я в и ч, Об определении социалистического права, «Правоведение» 1963 г. № 4, стр. 108—112; И. Е. Фарбер, К вопросу о понятии права, «Советское государство и право» 1967 г. № 1, стр. 38—39; Д. А. Керимов, Философские проблемы права, «Мысль», 1972, стр. 171—176; «Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Основные институты и понятия», стр. 349—350.

самым лишает теоретической базы рассматриваемые выше важнейшие процессы.

2. Правоотношение трактуется как посредствующее звено между нормой и реальным общественным отношением, урегулированным нормой. Наиболее четко эта позиция выражена у Ю. К. Толстого. Он приходит к выводу:

«Правоотношение — это посредствующее звено между нормой права и теми общественными отношениями, которые составляют предмет правового регулирования» ¹. Таким образом, Ю. К. Толстой рассматривает правоотношение в отрыве от реального конкретного отношения. Но тогда возникает вопрос: если правоотношение только посредствующее звено, а регулируемое нормой общественное отношение существует само по себе, то в какой форме оно выступает, что составляет его форму и содержание? Встает и другой вопрос: если правоотношение только посредствующее звено, то может ли оно существовать отдельно от того общественного отношения, которое оно облекает?

Ю. К. Толстой исходит из того, что правоотношение может быть отделено от реального общественного отношения, формой которого оно является, что правоотношение — всегда идеологическое отношение. Между тем, как показано выше, реальное общественное отношение, если этот вид отношений урегулирован правом, может выступать только как правоотношение и абстрагирование правовой формы не может дать полной информации о регулировании общественного отношения.

Исследуя механизм правового регулирования, С. С. Алексеев устанавливает три стадии этого процесса:

1) регламентированность общественных отношений, нуждающихся в правовом опосредствованпи; 2) действие норм, в результате которых возникают или изменяются правовые отношения; 3) реализация субъективных прав и юридических обязанностей, при которой правовое регулирование достигает своей цели, воплощается в поведении конкретных лиц².

¹ Ю. К. Толстой, К теории правоотношения, стр. 31; его ж е, Еще раз о правоотношении, «Правоведение» 1969 г. № 1, стр. 32-36.

² См. С. С. Алексеев, Механизм правового регулирования в социалистическом государстве, стр. 34.

В приведенной схеме подробно раскрыт механизм правового регулирования; реализация субъективных прав и обязанностей рассматривается как стадия правового регулирования. С. С. Алексеев считает, что на данной стадии правовое регулирование достигает своей цели, воплощается в поведении конкретных лиц. В действительности же это поведение не всегда совпадает с тем, которое определяется установленной нормой совокупностью прав и обязанностей.

Определение места правоотношения в системе правового регулирования будет достаточно полным лишь тогда, когда правоотношение будет рассматриваться не только как совокупность прав и обязанностей, составляющих его как правовую форму, но и в единстве этой формы с реальным поведением. Остановимся на некоторых специфических чертах соотношения урегулированного нормой общественного отношения с его правовой формой.

Урегулировав определенное общественное отношение, норма (или, как правило, совокупность норм, образующих правовую форму данного вида отношений) устанавливает, кто может быть участником отношения, при каких условиях отношение может возникнуть, как должны вести себя участники, как может данное отношение прекратиться. Таким образом, на основании правовой нормы создается определенный остов, костяк, «арматура» реального отношения. В действительности отношение гораздо богаче, оно обладает всей полнотой особенного, отдельного. Права и обязанности участников общественного отношения, определяемые в соответствии с требованиями нормы, составляют тот остов, каркас, «арматуру», которые проникают в глубину общественного отношения.

Именно поэтому нельзя представлять правоотношение как некую оболочку, которая может быть снята, оставив общественное отношение неизменным. Если вынуть остов, каркас, «арматуру», то отношение будет иметь иную форму, будет качественно другим. Абстрагирование правоотношения как формы, представление его в виде посредствующего звена между нормой и общественным отношением является лишь одной из вспомогательных логических операций, необходимой в процессе исследования, которая, однако, не раскрывает всего процесса правового регулирования.

Если представлять правоотношение только как логически абстрагированную форму реального отношения, если понимать под правоотношением «привязку» модели нормы к реальной ситуации отношения, то не возникает проблемы соотношения реального поведения с требованиями нормы. Вернее, возможность расхождения между требованиями нормы и реальным поведением выступает только в плане осуществления прав и выполнения обязанностей. Таким образом, от модели, от должного осуществляется переход к реально существующему, которое рассматривается только в плане соответствия или несоответствия установленной нормой модели. Такое исследование является в известной мере приближением, оно может дать положительные результаты, но не вскрывает всей глубины и сложности реального соотношения правовой формы и содержания — требований правовой нормы и реального правоотношения.

В характеристике правоотношения, в исследовании его содержания и формы существенное значение имеет, если можно так выразиться, «степень армирования», мера полноты и детализации модели отношения (прав и обязанностей) по сравнению со всей совокупностью актов поведения, необходимых в данном отношении. Эта степень и мера могут быть выявлены при сопоставлении прав и обязанностей, установленных «привязкой» нормы к конкретным отношениям и теми актами реального поведения, которые составляют отношение во всей его полноте. Такое соотношение определяется объективными условиями— характером того или иного вида отношений и субъективными условиями — волей государства, его решениями о степени детализации регулирования данных отношений. Субъективный и объективный моменты могут иногда приходить в конфликт, и тогда веление нормы права окажется бессильным.

Так, мелочная регламентация цехового производства в XVI — XVII вв., не соответствовавшая бурно развивавшейся экономике, оказалась безрезультатной. Строжайшие предписания об ограничении числа учеников, принимаемых заказов просто не выполнялись. Анекдотическими памятниками бесплодных попыток правового регулирования отношений, которые по своему характеру не могут регулироваться правом, остались, например, английские законы, устанавливавшие, из какой ткани имеют

103

право шить платья жены олдерменов и дворян, какова должна быть длина шлейфов; знаменитый «корсетинг акт», устанавливавший смертную казнь за ношение корсета, шиньона, высоких каблуков, применение косметики, если благодаря этим ухищрениям женщина соблазнила «подданного его величества».

Примером бессилия нормы может служить и законодательство царской России о «водворении жены в дом мужа». Лишь в редчайших случаях мужья прибегали к помощи полиции, но и это не помогало, так как насильственно «водворенная» жена нередко тут же уходила.

В настоящее время мы являемся свидетелями того, как осуществление прав с помощью государственного принуждения в некоторых областях жизни чрезвычайно затруднено. Так, решения суда об изъятии детей у одного из родителей или у дедушки, бабушки или других родственников нередко не могут быть приведены в исполнение. Так же затруднено принуждение к исполнению обязанностей разрешать свидания с детьми.

Сам характер общественных отношений определяет возможность большей или меньшей детализации их правового регулирования. Так, процессуальные отношения по своему существу требуют наиболее полной детализации. Поскольку речь идет об отправлении правосудия, закон должен установить необходимые действия и правовые последствия совершения и несовершения каждого из них.

Точно так же очевидно, что лишь в весьма ограниченной мере может вмешиваться право в личные отношения членов семьи — мужа и жены, родителей и детей. Конечно, государство оказывало и оказывает большое влияние на общий характер семейных отношений, определяет положение семьи в обществе, регулирует имущественные отношения, устанавливает основные права и обязанности членов семьи. Но одним из проявлений гуманизма советского права, пониманием известной ограниченности возможностей правового воздействия является то, что именно в этой области отношений правовое регулирование ограничивается сравнительно небольшим кругом вопросов, в основном имущественного характера, не пытаясь воздействовать на те отношения, которые должны регулироваться другими средствами.

Таким образом, в одних областях отношений детальное урегулирование требуется самим характером отноше-

ний, в других — содержание отношений обусловливает необходимость урегулирования лишь в общих чертах или в отдельных вопросах.

Между рассмотренными выше крайними противоположностями находится широкая зона отношений, правовое регулирование которых требует большей или меньшей степени детализации. Такая объективная необходимость и ее субъективное осознание государством динамичны. На различных этапах развития те или иные виды общественных отношений могут требовать различной степени детализации правового регулирования. Так, в период промышленного капитализма трудовые отношения регламентировались правом только в самой общей форме: работодатель «договаривался» с рабочим, и все дальнейшие отношения регулировались их «свободным договором». Именно этот договор заклеймил К. Маркс как отношение, в котором один контрагент вынужден продать свою шкуру Другому, который будет ее дубить. На примере такого договора К. Маркс показал всю лживость буржуазных рассуждений о свободе и равенстве в обществе, в котором существует эксплуатация человека человеком ¹. В течение нескольких столетий именно этот «договор» и регулировал трудовые отношения. Ссылаясь на него, английские фабриканты в середине XVIII — XIX вв. заставляли работать 5—6-летних детей по 12—14 часов в сутки и платили им нищенскую заработную плату. К. Маркс уделил большое внимание тому активному сопротивлению, которое встретили первые робкие попытки капиталистического государства регулировать некоторые (весьма немногочисленные) условия применения труда ².

В современных условиях во всех капиталистических странах существует трудовое законодательство, регулирующее широкий круг вопросов в области трудовых отношений- Классовый эксплуататорский характер этого законодательства, его антирабочая направленность широко показаны в советской юридической литературе³. Не следует также забывать, что некоторые важные области применения

¹ См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 23, стр. 177—187.

² См. т а м же, стр. 287—311.

³ См. «Современное трудовое законодательство империалистических государств на службе монополий», изд-во АН СССР, 1962; М. В. Б а г л а и, В. И. У с е н и н. Правовые методы усиления эксплуатации трудящихся в странах капитала, «Наука», 1964.

105

труда (в частности, в сельском хозяйстве) все еще остаются неурегулированными. Правовое регулирование закрепляет дискриминацию женщин, иностранных рабочих, различных национальных и расовых групп. Но самый факт регламентации данных отношений отражает не только достижения в борьбе рабочего класса, но и объективную необходимость детального регулирования применения труда в условиях современного производства.

Другой пример — отношения собственности. Победившая буржуазия закрепила собственность как священную и неприкосновенную основу общества. Статья 544 Французского гражданского кодекса устанавливает, что «право собственности — это право пользоваться и распоряжаться вещами наиболее абсолютным способом». Классическая буржуазная доктрина периода промышленного капитализма не допускала какого бы то ни было вмешательства в осуществление собственником его правомочий. Право собственности понималось как почти ничем не ограниченное право распоряжения вещью, включая и право уничтожения ее. Однако при современном уровне развития производительных сил детальное правовое регулирование отношений собственности составляет объективную необходимость. В ряде буржуазных стран возникли целые отрасли права, детально регулирующие использование земельных участков в сельской местности, и особенно в городах. Государство регламентирует использование природных ресурсов и использование собственности в связи с задачей охраны достаточно уже загрязненной природной среды; ряд ограничений связан с экономической политикой государственно-монополистического капитализма.

Здесь приведены примеры динамики правового регулирования, детализации регулирования отдельных видов отношений в эксплуататорских общественно-экономических формациях, где объективная необходимость вынуждена пробивать себе путь в условиях острой классовой борьбы, в хитросплетениях борьбы различных группировок внутри господствующего класса.

Одно из величайших преимуществ социализма — возможность на базе глубокого научного исследования использовать объективные законы развития для достижения поставленных целей. Познавая закономерности развития отдельных видов общественных отношений, государство может судить о том, нуждаются ли эти отношения

в большей или меньшей степени урегулированное. Таким образом, вопрос о детализации регулирования решается на основе исследований характера, сущности данного вида отношений, перспектив их развития.

Степень детализации правового регулирования отношений означает, по существу, определение соотношения воли государства и воли реальных участников отношений: что в их поведении определяется установленными нормой правами и обязанностями и какие решения принимаются самими участниками. Здесь следует оговорить одно важное обстоятельство. Поведение участников правоотношений всегда есть выражение их воли. Выполняют ли они установленную нормой права обязанность, осуществляют ли предоставленное нормой право, принимают ли решение (если данный акт поведения не является выполнением обязанности или осуществлением права) — во всех указанных случаях гражданин, коллектив или группа выражают свою волю.

Но между этими тремя способами выражения воли имеются существенные различия. В первом случае воля направлена на выполнение решения, предписанного извне. Участник отношения может полностью соглашаться с предписанием и вложить свою инициативу в выполнение обязанности. Именно таково положение в подавляющем большинстве случаев. Но нельзя упустить из вида следующего момента: участник отношения отвечает только за выполнение решения, но не за само решение. В этом известный внутренний предел детализации регулирования. Если на уровне участников отношений имеется более полная информация для принятия решения, то целесообразно предписывать решение не сверху, а предоставить его самому участнику. На этом основывается расширение прав предприятий в ряде сфер их деятельности, характеризующее современный этап экономического развития.

Установление обязанности представляет собой наиболее прямолинейный, непосредственный способ воздействия на реальное поведение. Участнику отношений предписывается совершение определенного действия или воздержание от его совершения. Нарушение предписания влечет за собой отрицательные последствия. В реальной жизни на поведение участников оказывают влияние различные, действующие иногда в противоположных

направлениях факторы. И тогда перед участником отношения встает выбор: действовать ли в соответствии со стимулами, побуждающими его нарушить обязанность и понести отрицательные последствия нарушения, либо выполнить обязанность и пренебречь выгодами, которые могут быть связаны с нарушением обязанности. Наиболее элементарный пример — совершение уголовного преступления. Преступник нарушает обязанность, зная о возможном наказании за нарушение, но следует действию других стимулов и побуждений.

Аналогичные ситуации бывают и в других областях отношений. Так, строительная организация обязана сдать к сроку объект. За нарушение срока она уплатит неустойку. Однако представилась возможность взять более «выгодную» работу, и строительная организация направляет рабочих и механизмы на другой объект, задерживая сдачу первого. Еще пример: предприятие по наряду должно отгрузить продукцию иногороднему потребителю. Но тогда сумма реализации будет отражена лишь в следующем квартале. Между тем одногородний потребитель, у которого есть наряд на следующий квартал, просит передать ему продукцию немедленно. Для предприятия может оказаться «выгодным» уплатить неустойку за просрочку поставки иногороднему потребителю, но зато немедленно включить в отчетность реализацию продукции одногороднему.

Приведенные примеры показывают, что установление обязанности при всей категоричности мотивации не обеспечивает еще ее эффективности. Для усиления эффективности в этом механизме воздействия существенное значение имеет неотвратимость отрицательных последствий в случае неисполнения обязанности и серьезность этих последствий.

Иное воздействие на поведение оказывает предоставление участникам отношений определенного права ¹. Управомоченное лицо имеет возможность осуществить свое право, потребовать от контрагента исполнения обязанности либо под влиянием иных стимулов не добиваться осуществления права. Выше указывались причины, которые в отдельных случаях могут повлиять на осуществ-

¹ Вопрос о том, соответствует ли всегда праву обязанность другого лица или лиц, освещается в гл. IV настоящей работы.

108

ление права. Необходимо иметь в виду и такой аспект. Осуществление права может не выражать интересы государства. Предоставляя право, государство вместе с тем дает сторонам полную свободу принятия решения о его реализации. В некоторых случаях, когда управомоченное лицо отказывается от реализации права по моральным соображениям, это может даже поощряться государством, но, как правило, государство непосредственно заинтересовано в полном воплощении модели отношения и в осуществлении права. Наиболее наглядно это можно проиллюстрировать на примере имущественных отношений социалистических организаций. Но и в других областях отношений осуществление права соответствует цели правового регулирования. В этой связи встает важная проблема побуждения управомоченного к осуществлению своего права. Выше уже упоминались конструкции осуществления права в отношении контрагента, как одновременно обязанности перед государством. Но опыт показывает, что таким путем нельзя решить проблему. Именно в конце 40—50-х годов, когда такая конструкция «обязанности перед государством» осуществить свое право имела наибольшее распространение, случаи «взаимной амнистии», неиспользования социалистическими организациями предоставленных им прав получили широкое распространение.

В некоторых областях жизни общества право тесно связано с обязанностью его осуществления. Так, совершеннолетние трудоспособные граждане, не осуществляющие (без законных оснований) своего права на труд, нарушают конституционную обязанность трудиться. Такое нарушение служит основанием для применения мер воздействия к лицам, уклоняющимся от участия в общественном труде ¹. Реализация права на образование

¹ См. Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 5 мая 1961 г. «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни» («Ведомости Верховного Совета РСФСР» 1961 г. .№ 18, ст. 273). Указы аналогичного содержания были приняты во всех союзных республиках. Они играли и играют значительную роль в борьбе с элементами, уклоняющимися от общественно полезного труда. Однако эти меры не всегда эффективны, осуществление их связано с большими трудностями. Дальнейшая разработка и совершенствование правовых средств, на" правленных на реализацию права на труд и обязанности тру-« диться, — одна из задач юридической науки и практики.

в определенных пределах также является обязанностью, но круг таких отношений ограничен. Превращение права в обязанность обусловлено спецификой некоторых видов отношений. Необходимо иметь в виду, что для эффективности такого правового средства нужна система контроля за осуществлением права, являющегося обязанностью. Так, местные органы власти контролируют проведение всеобщего обязательного обучения, принимают меры для трудоустройства всех трудоспособных лиц и борьбы с теми, кто без законных оснований уклоняется от трудовой деятельности.

Однако в большинстве отношений осуществление права зависит в первую очередь от решения управомоченного лица. И здесь существенное значение имеют те факторы, которые формируют волю лица, мотивируют его поведение.

Реализация права должна быть в интересах управомоченного лица. Но этот интерес может войти в противоречие с другими стимулами, препятствующими осуществлению права. Так, предприятие, которому контора материально-технического снабжения не поставила в срок обусловленную договором продукцию, вправе предъявить иск о взыскании неустойки или о возмещении причиненных неисполнением убытков в части, не покрытой неустойкой. Вместе с тем на решение об осуществлении указанного права влияют соображения о том, что предъявление иска может испортить отношения с конторой и затруднить материально-техническое снабжение в дальнейшем. В этом, несомненно, одна из причин того, что к снабженческо-сбытовым организациям предъявляется гораздо меньше исков, чем эти организации предъявляют своим поставщикам. Другой пример. Закон предоставляет администрации право уволить работника за прогул (ст. 17 и. 4 Основ законодательства о труде). Но если в данной местности и отрасли недостаток рабочих определенной квалификации, если нового работника надо обеспечить жильем, администрация может не использовать своего права. Таким образом, здесь происходит определенное «взвешивание», соизмерение положительных и отрицательных результатов, которые вызовет осуществление права данным лицом в данной ситуации.

В рассматриваемом случае мотивация отличается от исполнения обязанностей тем, что при исполнении обя-

110

занностей лицо, принимающее решение, соизмеряет отрицательные последствия своих действий и возможные выгоды нарушения обязанности. При осуществлении же прав речь идет об отказе от определенной выгоды или определенного способа защиты интересов. Мотивация в этих двух случаях, таким образом, различна. Здесь на первый план выступает проблема такого конструирования права требования, при котором его реализация не вступала бы в противоречие с другими побуждениями, а осуществление права стимулировалось бы не только наличием предоставленной законом возможности, но и экономическими, моральными и иными соображениями. Это требует глубокого проникновения в содержание регулируемых отношений, исследования всех возможных факторов, влияющих на мотивацию поведения.

До сих пор речь шла об исполнении обязанностей и осуществлении прав. Но, как уже упоминалось, права и обязанности, установленные в соответствии с нормой, могут определять с большей или меньшей степенью детализации требуемое поведение, но никогда не могут предусмотреть его во всех деталях. Всегда остается место для решений, принимаемых самими участниками отношении. Это может быть не только вследствие того, что данный вопрос не урегулирован нормой, но и потому, что норма оставляет свободу для принятия или непринятия решения предлагаемого ею. Как в данном случае происходит воздействие права как формы на содержание отношений?

Такое воздействие хотя и опосредствованно, но весьма велико. Реальное поведение в конкретном отношении представляет собой цепь взаимосвязанных актов и поступков Между ними должна быть органическая связь. Для того чтобы осуществить требования, закрепленные в норме, те акты и поступки, которые не составляют содержания конкретных прав и обязанностей либо образуют содержание прав и обязанностей, закрепленных в общей форме, должны находиться в органической, логической связи с теми актами и поступками, которые закреплены в виде прав и обязанностей. Таким образом, форма правоотношения оказывает влияние на содержание не только закрепляя определенные акты, поступки, действия или бездействие в качестве прав и обязанностей, но и обусловливая соответствие, логическую связь всего

комплекса актов поведения, всей линии поведения с установленными правами и обязанностями.

Рассматривая правоотношение как реальное общественное отношение в единстве формы и содержания, можно увидеть воздействие права не только извне, как выражение воли господствующего класса или всего общества, но и как воздействие изнутри, путем непосредственной или косвенной мотивации реального поведения людей. В этом процессе выявляются соответствие воли, выраженной в норме, реальным конкретным условиям, эффективность примененных правовых средств, место права в мотивации поведения. При таком понимании правоотношения можно прийти к выводам о соответствии установленной нормой модели правоотношения реальному поведению людей. Именно здесь, в процессе борьбы формы и содержания, выявляются недостатки и достоинства правового регулирования данного вида отношений, его эффективность. «Сбрасывание формы» может выразиться в неисполнении обязанностей, отказе от осуществления права, что в свою очередь служит свидетельством либо несоответствия нормы требованиям, предъявляемым содержанием данных отношений, либо несовершенства правовой формы. Во всех подобных случаях исследование правоотношений в их внутреннем единстве дает возможность совершенствования законодательства и практики его применения.

Исследование правоотношения в единстве формы и содержания позволяет ответить на вопрос, нужно ли включать правоотношение в определение права. Ведь содержание общественных отношений, регулируемых правом, разнообразно. Это и идеологические, и материальные отношения. Они осуществляются во всех областях разнообразной деятельности человека. Поэтому правоотношение в целом не может быть отнесено к области права. Отделение же правовой формы от реального содержания, как показано выше, не отражает реальных связей.

В советской юридической литературе вызвал полемику вопрос о том, регулирует ли право правоотношения. Ю. К. Толстой справедливо указывает на то, что норма права регулирует лишь фактические общественные отношения ¹. С. Ф. Кечекьян убедительно доказывал непра-

¹ См. Ю. К. Т о л с т о и, К теории правоотношения, стр. 29—31.

112

вильность формулировки «нормы права регулируют правоотношения» ¹.

Правоотношение как единство формы и содержания не может быть предметом правового регулирования, оно результат правового регулирования. Право регулирует общественные отношения, придавая определенным их видам форму правоотношения. Иногда ссылаются на то, что правовая норма может урегулировать иначе уже существующие правоотношения. Но это нельзя признать серьезным аргументом. В данном случае регулируются не существующие правоотношения, а изменяется правовое регулирование данного общественного отношения. Тот факт, что отношение уже было урегулировано раньше, ни в какой мере не меняет того положения, что предметом регулирования является само общественное отношение, а не конкретная реальность, выступающая в форме правоотношения.

⁾ См. С. Ф. Кечекьян, Правоотношения в социалистическом обществе, стр. 24—26. См. также А. Е. Пашерстник, Теоретические вопросы кодификации общесоюзного законодательства о труде, изд-во АН СССР, 1955, стр. 74—75; О. А. Красавчиков, Юридические факты в советском гражданском праве, Гос-юриздат, 1958, стр. 47—49.