О Фингоне и Маэдросе

И тогда Фингон Отважный решил исцелить вражду. Из всех потомков Финвэ он справедливо называется прославленнейшим: доблесть его была подобно пламени, но так же стойка как скалы; был он мудр, голос его был прекрасен, а рука – искусна; любил он верность и справедливость и относился по-доброму ко всем эльфам и людям, ненавидя одного лишь Моргота; не искал он себе ни власти, ни славы, но лишь смерть была ему наградой. Один, ни с кем не советуясь, он отправился на поиски Майдроса, ибо мысль о его мучениях язвила сердце Фингона и задолго до того, в блаженстве Валинора, до освобождения Мелькора, чья ложь разделила их, крепкой была их дружба с Маэдросом. С помощью той самой мглы, что наслал Моргот, он отважился проникнуть незамеченным в царство врага. Вскарабкался Фингон высоко на один из уступов Тангородрима и в отчаянии оглядел пустынную землю. Но не нашел он ни прохода, ни щели, через которые мог бы пробраться внутрь крепости Моргота. Поэтому, чтобы бросить вызов оркам, что все еще укрывались в темных подземельях, он взял арфу и заиграл прекрасную песнь Валинора, которую нолдор сочинили встарь, еще до раздоров меж сыновьями Финвэ; и голос его, сильный и ясный, звенел в мрачных ущельях, ничего не слышавших ранее кроме воплей страха и горя.

Так он и нашел того, кого искал. Ибо внезапно откуда-то сверху далекий и слабый голос подхватил песню и позвал его в ответ. То в муках пел Майдрос. А Фингон взобрался к подножию отвесного склона, на котором висел его родич, но не смог продвинуться дальше; и рыдал он, видя жестокое деяние Моргота. Поэтому Майдрос, страдая без надежды, умолял Фингона застрелить его из лука; и Фингон положил стрелу на тетиву и натянул лук. И не видя лучшей надежды, воззвал он к Манвэ, воскликнув: «О, Король, коему милы все птицы, направь эту оперенную стрелу и вспомни о жалости к нолдор в их нужде!»

И быстро пришел ответ на его мольбу. Ибо Манвэ, коему милы все птицы и коему приносили они на Таниквэтиль вести из Средиземья, послал туда народ орлов. Их владыкой был Торондор. Манвэ повелел им жить в горах севера и следить за Морготом; ибо он все еще питал жалость к изгнанным эльфам. И орлы приносили печальному слуху Манвэ вести обо всем, что случалось в те дни; и мешали они, как могли, деяниям Моргота. И сразу же, как Фингон натянул лук, с высот спустился Торондор, король орлов; и остановил он руку Фингона.

Торондор был самой могучей из птиц, что жили когда-либо. Размах его крыльев составлял тридцать фатомов. Клюв его был золотым. Он поднял Фингона к тому месту, где висел Майдрос. Но Фингон не смог ни снять с руки сталь, откованную в преисподней, ни разрубить оковы, ни вырвать их из камня. Поэтому вновь Майдрос, страдая, просил убить его; но Фингон отрубил ему руку выше запястья, и Торондор отнес их в Митрим.

Там Майдрос со временем исцелился, ибо огонь жизни ярко пылал в нем, а сила его была силой древнего мира, как и у всех, рожденных и вскормленных в Валиноре. Тело его оправилось от мук и излечилось, но тень боли навсегда легла на его сердце. Он приспособился держать меч левой рукой, и клинок его стал ныне смертоноснее, нежели некогда в правой. Этим деянием Фингон стяжал великую славу, и все нолдор воздавали ему хвалу; и вражда меж Финголфином и сынами Фэанора утихла. А Майдрос просил прощения у Финголфина и его народа за то, что их покинули в Арамане, и отдал он все добро Финголфина, которое было увезено на кораблях; и отказался от притязания на владычество над всеми нолдор. С этим не все его братья согласились в сердце своем. И дом Фэанора был прозван «Обездоленным» (как предсказал Мандос) - из-за того, что верховная власть ушла от них, старшей ветви, к дому Финголфина, и в Элендэ, и в Белерианде, и также из-за потери Сильмарилей. Ныне царил мир, и зависть утихла; но все же сыновья Фэанора держали связывающую их клятву.

И тогда нолдор, воссоединившись, вышли из Хитлума, и гнали перед собой слуг Моргота, и осадили Ангбанд с запада, и с юга, и с востока. И затем последовали долгие годы мира и счастья; ибо то было время, что в песнях зовется Осадой Ангбанда, и длилась она более четырехсот лет солнца, пока мечи нолдор защищали землю от разорения Морготом, а сила его была заключена в Ангбанде. В те дни радость царила под новыми Солнцем и Луной, рождалось множество цветов; и земли запада Средиземья, где тогда жили нолдор, отличались несравненной красой. И встарь на языке Дориата звался тот край Белериандом, но после прихода нолдор на языке Валинора он также назывался Инголондэ - земля прекрасная и печальная, Королевство Нолдор. И под охраной своих северных воинств нолдор в то время странствовали по всей земле и выстроили много прекрасных жилищ, и основали свои королевства; ибо везде, кроме Дориата и Оссирианда (о них будет сказано позднее) до нолдор жило мало эльфов. То были Темные Эльфы, синдар, из народа тэлери, и радостно встретили их нолдор, счастливая то была встреча, как меж родичами, давно разлученными. И Финголфин устроил великий праздник на юге, далеко от угрозы Моргота – в Краю Ив, у вод Сириона. Веселье этого пира долго еще вспоминали в позднейшие печальные дни; и назвали его Мэрет Адэртад, Праздник Воссоединения, и справили его весной. Туда пришли все эльфы из трех домов нолдор, которые были свободны от несения стражи на севере; и множество Темных Эльфов – и странников из лесов, и жителей Гаваней из земли Фалас. И многие Зеленые Эльфы пришли из Оссирианда, Семиречья, что находилось далеко – у подножия Синих Гор. И из Дориата прибыли посланцы, хотя самого Тингола не было среди них, и не желал он открывать свое королевство и снимать завесу чар; ибо мудрый мудростью Мэлиан он не верил, что Моргота удастся сдерживать вечно и не мог совсем забыть он о деяниях в Альквалондэ из-за древнего родства своего с Ольвэ, владыкой тэлери. Но сами нолдор воодушевились и исполнились надежд, и многим из них казались верными слова Фэанора, который призывал искать свободу и прекрасные владения в Средиземье.

Источник: «The History of Middle-earth», Volume V, «Quenta Silmarillion», pp.248-253

Исправления и добавления синим цветом: «The History of Middle-earth», Volume XI, «The Later Quenta Silmarillion», pp.175-177