Развитие современной технологической каменной скульптуры

В процессе научно–технического развития созидательной деятельности человека уже века назад появилось контрастное различие групп производственных работ. Так, производства искусно–алгоритмические, требующие трудного не формального размышления, противопоставили себе работы строго механические, требующие лишь формального механико–алгоритмического действия. Особняком стояли художественно–производственные задачи изобразительного искусства, в которых такой поляризации отчего–то не происходило.

Механическая сторона производства была известным нам образом превращена в нечеловеческие и даже неорганические преобразования энергии – машинерию. Далее пришло время и алгоритмической стороны. Художественное производство осталось неизменным, так как изначально не было насыщено грубой силой. А тут и проявилось сродство одушевлённого мышления в целом и искусства. Никак не удавалось алгоритмическими средствами воспроизвести мышление человека, так как в целом мышление это находилось в ужасно беспорядочном состоянии. Не помогали ни алфавит, ни расписания, ни часы, ни память: всё это было бессвязными вершинками айсберга бессознательной психики. Некоторой ясности в полусознательном поведении достигало искусство, но оно к тому времени возгордилось своей «немеханичной органичностью», вообразило себя вершиной человечности. Отказывалось искусство чувств признать себя связанным с машинерией и технологией. [2]

Однако то, что не сделали с изобразительным искусством наука и техника в одиночку – сделали с ним бурные информационные и экономические процессы Нового времени. На протяжении 1960 – 2000 годов были изготовлены настолько универсальные и привлекательные компьютеры, что освоением их изобразительных возможностей занялись десятки и сотни коммерческих компаний. Названием их области деятельности стало обтекаемое английское слово «дизайн».

Цели этих компаний диктовались не псевдочеловечным снобством искусства и не стальной догматикой техники; компании потакали желаниям простых людей, готовых купить у них художественную продукцию компьютерного происхождения. И, в соответствии с представлениями о красоте, накопленными у покупателей, часть методов декоративного искусства были наскоро, но дописаны до формы программного обеспечения ПЭВМ. Искусство и техника частично слились в «компьютерный дизайн» стихийно, по пути наименьшей трудности.

Ориентация на покупателя не только сделала титаническую работу по формализации художественной мысли возможной. Некоторые сохранившие «веру в живую человечность» деятели искусства использовали и по сей день используют «демократичность» компьютерных творческих методов в качестве основного обвинения этим методам! Ибо, разумеется, не всё художественное нравится массам, и не всё антихудожественное массам не нравится. [30]

Здесь понятно, что отрицание художественного значения компьютерных технологий – суть старое, как сами художества, разрушительное стремление несознательного художника отстраниться от народа, оплачивающего его работы. И в известных размерах такое поведение может быть оправдано – мало кто любит показывать пол–работы, и тем более – видеть эти пол–работы реализованными программистом. Более того, в искусстве, как и в любом общественном институте, существуют мощные древние отложения таких «секретов мастерства», от которых зависит само существование этого искусства. Однако отказываться в пользу этих «отложений» от прибыльной технологии становится всё труднее. Может явиться день, в который машина без единого телодвижения скульптора пририсует битой античной статуе такие конечности, что готовое изделие примут за слепок уцелевшей древней копии. И задача тогда будет в том, чтобы не допустить повторного уничтожения как самого такого художественного экземпляра, так и средства его создания. [26]