Бикини, богини и Микки Рурк

На полу находятся восемь склеенных в виде сплошного квадрата листов ватмана. Возле него располагаются на коленях и рисуют Ольга, Рита и Мария. Остальные или сидят на стульях, разговаривая друг с другом, наблюдая, что делают другие, или что-то делают за столами: Надежда и Наталья сидят за одним столом и что-то вырезают из журналов. Варвара и Елена сидят за другим столом и рисуют, Тамара Разматывает нитки. Дарья наблюдает. Любовь и Вера разговаривают.

Через некоторое время подходит к большому листу и начинает рисовать. Жанна кладет на общий лист разные предметы, которые находились до этого в ее сумке, — губную помаду, перочинный нож, зеркальце, ручку и ножницы. Татьяна, находясь на другой стороне листа, тоже ставит на него то, что смогла обнаружить в кабинете и у себя в сумке, — банку из-под майонеза, пачку чая, чайную ложку, упаковку таблеток, пустую коробку из-под конфет.

К листу подходят Надежда и Наталья и начинают располагать на нем то, что они вырезали из журналов, — изображения женщин, а также нарисованный Надеждой символ инь-ян. Тамара принимается за изготовление бумажной стрелы, свернув лист бумаги для рисования трубочкой и прикрепляя к ней наконечник.

Надежда помещает в центр общего листа символ инь-ян, а затем отходит в сторону и рассматривает, а Наталья в это время раскрашивает пространство между наклеенными ею и Надеждой изображениями женщин.

Все это время Людмила находится в стороне от всех и увлечена вырезанием масок из бумаги рапного цвета. Тем временем Ольга, Рита и Мария продолжают ри-

совать располагаясь за общим листом: Ольга — домик, Рита — цветы, Мария — что-то похожее на радугу.

Варвара и Елена так и продолжают рисовать за столом.

По прошествии получаса на общем листе появляются разрозненные островки изображений — либо нарисованных, либо вырезанных из журналов, а потом наклеенных, а также различные предметы. При этом все изображения представляют собой образы молодых красивых женщин, идущих по подиуму в легких платьях или купальниках, а также позирующих в бикини на пляже, либо нарисованные цветы, колосья, ветки. Вскоре они заполняются несколькими живыми веточками или цветами. Кроме того, на работе ближе к ее центру появляются три наиболее крупных, вырезанных из журнала образа: Мадонна с младенцем, неизвестная женщине с ребенком и Ирина Хакамада и дочерью. Между изображениями имеются значительные пустые пространства.

Ведущий, до этого внимательно наблюдавший за ходом работы, начинает вырезать из плотной бумаги полоски, шириной примерно в 20 см, и склеивать их, пре-

вращая в длинную ленту. Затем он, многократно сгибая ленту поперек, изготавливает что-то похожее на лестницу. Все это он делает, находясь несколько в стороне от других, там, где он обычно сидит в ходе обсуждений.

Тем временем Надежда вырезает и наклеивает новые картинки, также и изображением молодых женщин.

Татьяна садится на стул рядом с общей работой и внимательно ее рассматривает.

Тамара приносит металлическую подставку для цветов и ставит ее на общую работу, а затем прикрепляет к подставке символ бесконечности.

Тем временем Любовь разговаривает с Жанной, а Вера — С Марией. Затем Мария начинает листать журнал, вырезает из него изображение крупного флакона с духами и наклеивает его на общую работу.

Ведущий, закончив изготовление лестницы и положив ее на стол, начинает что-то вырезать из журналов, а затем склеивать.

Людмила продолжает вырезать все новые маски.

Тамара, закончив наконец изготовление бумажной стрелы на подставке, принимается устанавливать ее на общей работе ближе к центру, однако подставка держится плохо и то и дело падает.

Вера и Мария, до этого вновь о чем-то разговаривавшие, прекращают разговор и наблюдают за действиями Тамары.

Ведущий становится на незанятое пространство, чтобы дотянуться до центра общей работы, и приклеивает там какую-то фигуру, располагая ее ногами к символу инь-ян.

Эта фигура представляет собой склеенные друг с другом части мужчины и женщины: к женскому телу в ночной сорочке оказывается приклеенной голова смеющегося мужчины. Затем он отходит, берет еще одну фигуру и приклеивает ее с другой стороны символа инь-ян. Так же как и предыдущая фигура это изображение является комбинацией разных частей тела мужчины и женщины — на этот раз к мужскому телу (поднимающему гирю силачу) приклеена голова улыбающейся

женщины. После с этого ведущий наклеивает еще два аналогичных образа. Один ид них представляет собой сочетание головы трубача военного оркестра с телом одетой в купальник женщины. Другой — сочетание мужской головы с женским телом, прикрытым прозрачным пеньюаром.

Тe, кто находится рядом, наблюдают за действиями ведущего. На их лицах — разное выражение, однако преобладает любопытство; кое-кто начинает улыбаться.

Через несколько минут Мария наклеивает на фигурку поднимающей гирю женщины вырезанное из журнала слово «отдохни!».

Дарья, изготовив из картона женскую шляпу, кладет ее на общую работу.

Ольга продолжает рисовать домик.

Общий лист медленно заполняется разными образами и предметами, однако между ними еще довольно много пустого места. Большинство участниц группы перемещаются вокруг работы, иногда разговаривая при этом друг с другом — обмениваясь впечатлениями или обсуждая какой-то фрагмент общей композиции; иногда также начиная что-то рисовать или вырезать и приклеивать новые изображения.

Ведущий то наблюдает за действиями участниц группы, то рассматривает общую работу, то вновь что-то вырезает и затем на нее наклеивает; так, например, он приклеивает вплотную к изображению Мадонны с младенцем облаченную в звериные шкуры валькирию с ножом в руках, а также фигуру мужчины в строгом костюме с женсклй головой, помещая ему на руки младенца.

На общем листе появляются все новые изображения и предметы, однако это либо исключительно женщины, либо растения, либо пятна разного цвета. Единственным мужчиной оказывается сфотографированный со спины персонаж, лежащий в постели с женщиной.

Тем временем ведущий закрепляет один конец бумажной лестницы в центре общей композиции — возле символа инь-ян, — а другой — над грифельной доской, почти у самого потолка. Лестница при этом натягивается. Затем устанавливает на ней за пределами общей композиции, на уровне лица, примерно там, где он обычно сидит, вырезанный из журнала и наклеенный на плотную основу крупный порт-

рет Микки Рурка в темных очках и в розовом пиджаке. После этого чуть ниже портрета он наклеивает вырезанную из журнала фразу «призрак нокдауна».

На всем протяжении лестницы, начиная от этой фразы и заканчивая полом, Людмила затем размещает изготовленные ею маски. Поскольку масок много, лестница несколько раз обрывается. При этом участницы группы говорят Людмиле, что лестница не выдержит столько масок, но она маски не убирает. Ведущий укрепляет лестницу вновь и вновь, до тех пор пока она не перестает обрываться.

В конце сессии, когда участницы группы все еще продолжают заполнять пустые пространства различными предметами, он сворачивает в трубочку картон, изготавливает четыре столбика и закрепляет их по углам общей композиции. После этого он протягивает между столбиками нить, делая ограждение для работы.

На этом изобразительный этап сессии, продолжавшийся два: часа, заканчивается. После перерыва происходит обсуждение.

Ведущий предлагает участницам группы поделиться своими впечатлениями от работы: рассказать, что они чувствовали на разных этапах создания коллективной композиции, что испытывают сейчас, глядя на нее, какие образы они создали и привнесли в общую работу и как они относятся к тому, сто делали другие.

Н а д е ж д а. У нас здесь в республике — матриархат; женщины главенствуют. Пусть мужчины поднимаются к нам. А не наоборот.

В е д у щ и й. (понимая, что Надежда имеет в виду изображение Микки Рурка). Но ведь вы не поставили на место Микки Рурка женщину?

Н а д е ж д а. Нет, но хочется. В целом работа мне не нравется,

В е д у щ и й. Значит, в том виде, в каком она получилась, вы ее не принимаете.

Н а д е ж д а. Да, предпочла бы свернуть и выбросить.

В е д у щ и й. Может быть, вам больше нравилась работа, когда она еще не приняла такого вида?

Н а д е ж д а. Да, гораздо больше.

В е д у щ и й. Почему, она была «чище»?

Н а д е ж д а. Да, было спокойнее, а сейчас — нагромождение какое-то, неприятно…И вообще хочется все свернуть, выбросить и не затрагивать эту тему.

В е д у щ и й. Что же вы сюда внесли?

Н ад е ж д а. Мы красивых женщин сюда вносили (улыбается, принимая гордую осанку).

Н а т а л ь я. (встает со своего места, подходит к работе и показывает, что она приклеила вместе с Надеждой). Вот эти образы — женщины на подиуме, расположенные по кругу. Там, там (показывает).

В е д у щ и й. То есть вы наклеивали вместе красивых молодых женщин. Понятно. А вы, Наталья, что можете сказать про работу в целом?

Н а т а л ь я. Мне тоже не понравилось. Я бы назвала это «Суета в муравейнике» — такое было впечатление. Но если подумать, что могли бы изобразить мужчины... Думаю, что у них все было бы монотоннее,

не было бы такого разнообразия. Наверное, хорошо, что у нас так. Работа в принципе получилась разнообразной, богатой. И от этой мысли мне хорошо.

В е д у щ и й. (обращаясь ко всем). Вы все можете поделиться своими впечатлениями, пожалуйста.

М а р и я. Сначала все оставались на своих местах — или не знали, что делать, или не хотели. Меня это смущало. Или им было так же некомфортно... Мне хотелось, чтобы все работали за общим листом. Поскольку я цвет люблю, я начала работать с красками... Отошла... Потому что началось накидывание всего подряд. Я решила предоставить другим место... Началось накидывание... Ходила, смотрела... Потом меня начало даже тошнить от всего этого... Меня тошнит — и все, — когда происходило это набрасывание, набрасывание… Потом было очень неприятно, когда вы начали вмешиваться (смеется, слышно, как другие тоже смеются) в наш процесс. Постольку это образ женский, вам там было не место — может быть, это тоже подтолкнуло. Потом, когда начала с девчонками проговаривать, что мне это неприятно, стало чуть легче. А когда кто-то зажег свечку, возникло такое ощущение, что это какая-то свалка. Когда села, смотрю — еще эта оградка появилась — думаю: «Ну вот, упокой, Господи, душу российской женщины». И захотелось все сжечь, и все... Когда это проговорила, мне стало легче. Потом уже спокойно смотрела на вес это безобразие... М не хотелось, чтобы временные рамки были сужены, а то было бы все растянуто. Все работали в своем темпе… Хотелось, чтобы быстрее закончилось…

В е д у щ и й. А что вы внесли в работу?

М а р и я. Я сделала эту радугу — пятно, а потом слегка то здесь, то там подрисовывала.

В е д у щ и й. А к «Миру женщины» это какое отношение имеет?

М а р и я. Как какое? В ней столько граней, столько цветов!.. Каким боком ее не поверни, каждый раз новый цвет будет…

В е д у щ и й. Спасибо… (обращается ко всем.) Когда будете делиться своими впечатлениями, я бы попросил вас особо отметить, что нового вы открыли для себя а «Мире женщины» благодаря этой работе. (Обращаясь к Марии.) Вы могли бы об этом что-то сказать?

М а р и я. Настолько много чувств, что трудно сказать… когда в последнее время с женщинами разговариваю, оказывается, что никто не может сказать, чего им хочется. Говорят только, что хочется спокойной жизни. А когда спросишь: «Что в твоем понимании спокойная жизнь?» — не могут ответить…

В е д у щ и й. А вы?

Мария пожимает плечами.

В а р в а р а. Мы с Еленой стали смотреть, что же из этого получится… В начале нам не очень понравилось…

В е д у щ и й. Почему?

В а р в а р а. Какой-то непорядок, стало неприятно — это не наш мир, и мы ушли от него. Но ваше участие нас активизировало, нам стало приятно. Видно было, что мужчина неравнодушен к нашему миру, что он не просто созерцатель, но и создатель, и участник этого мира. Участие, сочувствие какое-то увидела в ваших действиях. И нам вдруг захотелось создать свой мир. Подальше от этого мира — здесь все чисто, нежное… И на это нас подтолкнуло участие мужчины… Все же основное предназначение женщины — материнство (показывает созданный ею вместе с Еленой рисунок, на котором на относительно большом расстоянии друг от друга наклеены несколько вырезанных из журналов образов). Здесь — все ее добродетели, из чего складывается женщина; все это должно привести к возвышенному — к любви, нежности, доброте… Это свет, жизнь — все здесь… Добродетели — это книги, музыка, искусства, рукоделие, ее вкусные вещи, которые она своими руками делает, — это все наша женщина. Но толчок этому дает мужчина. Он действительно там — наверху, а мы стараемся туда идти, это наша цель. Мы здесь, а он там — наверху… И все-таки конечный результат — это женщина с ребенком… Но то, что там получилось — это хаос. Мы хотели противостоять этому (показывает общую работу). Нам было очень приятно участие мужчины, что он рядом с нами… Без него мы никто и ничто…

В е д у щ и й. Но вам не показалось, что внесенные мной образы гротескны?

В а р в а р а. Нет, мы на другое смотрели. Для нас важно, что это был центр — объединяющий…

В е д у щ и й. То есть сам факт того, что я положил что-то в центр, уже был для вас значим?

В а р в а р а. Да.

В е д у щ и й. Вы видели в этом поддержку?

В а р в а р а. Да… Нам как раз этого не хватало…

В е д у щ и й. Чего?

В а р в а р а. Вашего участия.

Е л е н а. (кивает головой). Участия в женской судьбе.

В а р в а р а. Все это нас поддерживало… После этого у нас как раз родилась эта идея. А до этого нам в принципе не было интересно… Ваше участие нас подтолкнуло на создание нашей работы.

В е д у щ и й. А как вы отнеслись к этому образу (показывает на портрет Микки Рурка)?

В а р в а р а. Сначала неприятные чувства возникли. Казалось, этим вы хотели подчеркнуть свою недосягаемость, но затем состояние изменилось в лучшую сторону…

В е д у щ и й. Кто-нибудь может еще что-то сказать по поводу этого образа? Какие ассоциации у вас вызывают слова «призрак нокдауна»?

М а р и я. Я даже не присматривалась, не придала этому значения…

В а р в а р а. Меня больше смущает то, что на его пути эти маски, — дорога должна быть чистой…

Ж а н н а. Наше произведение никаких негативных ощущений у меня не вызывает. Я это принимаю, потому что все так и есть... Действительно, в этом есть некий парадокс... Женщина действительно разная. Может быть, здесь все беспорядочно; женский мир — это целостный образ; в нем очень много разных женщин, но есть нечто объединяющее. Ничего страшного в нашей работе в принципе нет. Все так и есть, я не могу сказать, что мне здесь не принадлежит… По поводу того, что вы начали накладывать женщин с мужскими головами и наоборот, я подумала, что я бы, наверное, так сделать не догадалась. Вы показали, что в каждом есть и мужское и женское начало, это мне понравилось… Когда я все из своей сумки выложила, я поняла, что, это — мой внутренний мир. Хотя мои предметы все время отодвигали, я их ставила на прежнее место.

Т а т ь я н а. Мне себя, женщин жалко стало… Я сначала посопротивлялась; но потом приступила к работе. Мне кажется, что все самое безобразное сюда я внесла (улыбается) — шприц, сожженную бумагу банку из-под майонеза… свою досаду я, наверное, пыталась выплеснуть сюда… Потом я намеренно еще что-то безобразное вносила… Чтобы оттенить всю ту абсурдность, в которой мы живем… Но в то же время эти темные очки положила, шляпу, свечку поставила — показать хотела. что несмотря ни на что мы остаемся чем-то таким… совершенно замечательным и красивым (пауза). Но все же хотелось бы что-то с этим сделать, упорядочить, что ли…

В е д у щ и й. Думаете, что если по полочкам все разложить, то все изменится?

Т а т ь я н а. Нет, наверное, не разложить, но что-то, может быть, привнести (задумывается)…Чтобы подняться над всем этим...

Л ю д м и л а. Сейчас, когда вы говорили, у меня сердце сильно застучало…

В е д у щ и й. А что вы смогли о себе узнать благодаря этой работе?

Л ю д м и л а. Я все больше осознаю то, что все свои проблемы я создаю себе сама; и все свои проблемы я могу решить тоже сама. Никто за меня их не решит. И, может быть, я также смогу еще кому-то помочь решить его проблемы… не навязывая этого — предложив. И сейчас у меня есть предложение ко всем — только не хочу навязывать, — кто хочет, тот пусть примет и поймёт меня. Все эти маски выбрать и нарисовать на них все, что захочется... нарисовать на них те образы, которые могли бы вывести из этой суеты... Мне кажется, что женщина не должна оставаться всегда одной и той же… какой она себя привыкла видеть. Мне кажется, что на каком-то этапе она должна изменить себя — обновиться... Пойти с новым лицом — лицом, может быть, разным совершенно, хотя может стержень внутренний оставаться… И эти маски — это новые лица — это не толь-

ко и не столько ее внешность, сколько ее внутренние качества… И это должны понимать и она, и мужчина, и в мужчине должен быть маленький принц, которому все интересно…

В е д у щ и й. А расположение масок на этом пути что означает?... Выход из хаоса через сотворение нового лица?

Л ю д м и л а. Да, наверное, выход.. из привычного и суетного — изменяя себя, создавая себя и даже, может быть, никому ничего не доказывая, но показывая — посмотри, я ведь разная, я все такая же, но и другая…