Не делайте умное лицо! Вы же офицер!

Командир батальона налил из графина полстакана воды, выпил. Несколько минут изучал свой кондуит и продолжил нравоучение:

- Запомните, товарищи, каждого барана желательно вешать за свою ногу. Вот ты, начальник штаба, утром вставай раньше, и нечего бежать на автобусную остановку, как пяткокантроп за мамонтом. В мирное время бегущий майор вызывает смех, а в военное – панику. Смотри на командира. Командир пешком не ходит. Он берет с собой «ГАЗ-69» или зампотеха. Если будешь хорошо смотреть, то «ГАЗ-69» и тебя будет подбирать.

Замполит, армия это не ссылка и нечего здесь Ильича в шалаше изображать. «Боевой листок» - это не газета «Искра», поэтому не надо в нем писать только о бардаке. Пусть пишут и что-нибудь хорошее: о культуре, о войне во Вьетнаме, гестаповских пытках. А работа телевизора в Ленкомнате определяется порядком его включения. Все вам надо подсказывать, вот для этого у командира и голова, чтобы вперед смотреть.

Отвлечемся немного от служебных обязанностей. Послушайте, что я сегодня слышал по радио: Братская ГЭС закрылась на ремонт, - продолжил подполковник Солнцев, - или у них санитарный день… Нет, отвлекаться не будем. От нее, этой ГЭС, тянутся провода, по которым пускают ток высокого напряжения, там действует сила тока мощностью пять мегаватт. Не мудрствуя лукаво, попробуйте, как говорят лесники, врубиться в неписаные давно написанные правила: от несоблюдения техники безопасности человек может не только умереть, но и родиться, поэтому не будем тут рисовать жертву несчастного случая. Когда мы говорим «поражение электрическим током», то подразумеваем, естественно, смертельный исход. Вы это должны знать как правило умножения: «один пишем, два – себе», а если нет, то наш разговор о технике безопасности гроша выделанного не стоит.

Возвращаемся обратно из ТБ в казарму. Старшина первой роты!

Поднялся старшина Мордвинов.

- Старшина, наряд по батальону сегодня от вашей роты, а я должен говорить дневальному, чтобы он помочил тряпочку и вымыл полы. Второй дневальный не стрижен, висит на ушах, и чуб торчит из-под головы. Грубейшее нарушение формы одежды. Я ему: «Ты что развел гриву, как у коня, убери челку с шеи», а он меня глазами лупает, как бестолковый Буратино. Хотя, если верить Алексею Толстому, он был умнее – продал азбуку за пять сольдо. Дневальный – просто дубина из этого полена. Сядьте, старшина.

Товарищи офицеры, сверхсрочнослужащие, старшины и сержанты, у нас в казарме пять утюгов, а личный состав не стрижен. Всем стричься! Парикмахерские ведь в Ленинграде работают круглосуточно.

Командир третьей роты, донесите своему личному составу, что я категорически запрещаю бить стенку табуреткой, нельзя все поломать, надо на чем-то и сидеть. Пусть лучше нацепят каски и стучатся головой. Табуретки будут целые, и извилины в мозгах растрясут и каски проверятся на крепкость. У тебя в роте семь разгильдяев, а ты волосы на пробор носишь.

Товарищи, сколько можно вас предупреждать о переходах через забор? И вот, результат: рядовой Булавин совершил самовольную отлучку с посадкой на голову заместителю командира батальона в кинотеатре «Аврора». Где и был отловлен, ну, не с вином, а с намерениями. Рассказал мне, где вина есть. Вот вам истина: «Болтун - находка для трибуны». Поэтому каждый солдат должен быть или наказан или поощрен. Возьмите уставы, перепишите их наизусть, и тогда тоже все будете знать. Напоминаю: всякое дышание воздухом возле забора является самовольной отлучкой.

И последнее, что я хотел здесь отметить. Подхожу к казарме, меня увидели – и назад. Быть может, вам здесь лучше пугало поставить?! Если вам не нравится ваш начальник, поставьте себя на его место. Судя по вашим лицам, вижу, что семя брошено не в каменистую почву, и теперь я усматриваю тенденцию к построению на ужин. И чтобы во время ужина ни одного личного состава не видел в казарме. Предупредите батальон поротно, что буду на ужине и вечерней поверке.