Суд и процесс. 1. В том, что касается судебного устройства и процесса, основные усилия правительств были направлены на ликвидацию суда присяжных - предмета наибольшей

1. В том, что касается судебного устройства и процесса, основные усилия правительств были направлены на ликвидацию суда присяжных - предмета наибольшей гордости буржуазной юстиции.

Уже в 1906 году швейцарский процессуалист Торман выступил с теорией, согласно которой должно считать присяжным всякого непрофессионального судью, а значит, и шеффена, заседающего вместе с коронным судьей и под его председательством.

С наибольшей полнотой указанная цель была достигнута в фашистской Германии. С первых дней гитлеровского правительства все наиболее важные дела были переданы профессиональным судьям. С 1939 года было покончено с заседателями во всех судах.

В фашистской Италии дело обстояло немногим иначе. Во Франции закон 1932 года наметил тенденцию к сближению профессиональных судей с присяжными. В 1941 году суд присяжных уничтожается здесь вообще: в единой коллегии должны были заседать три профессиональных судьи и шесть непрофессиональных. Близкий тому порядок вводится в 1934 году в Австрии.

Поход против присяжных имеет в своей основе стремление к усилению репрессий, к освобождению профессиональных судебных чиновников от вердикта «улицы». Достаточно привести некоторые данные, чтобы понять суть дела: после ликвидации суда присяжных во Франции количество оправдательных приговоров уменьшилось до 9% в год против 38% в 1929 году и 25% в 1930 году.

После второй мировой войны суд присяжных пришлось восстанавливать, но были приняты меры к его реорганизации. Главное, к чему стремится консервативный законодатель, чтобы присяжные и профессиональные судьи заседали вместе, в единой коллегии.

Австрийским законом от 22 ноября 1950 года было допущено совместное заседание присяжных, профессиональных судей, представителей обвинения и защиты в целях пересмотра (в подлежащих случаях) вердикта присяжных. Судейская коллегия получила право требовать от присяжных исправления их вердикта. При отказе судьи назначают новое рассмотрение с новым составом присяжных.

Французский уголовно-процессуальный кодекс 1958-1960 гг. сохраняет в принципе единую коллегию судей и присяжных.

Но дело не только в этом. Ордонансом от 4 июня 1950 г. французский законодатель вводит ускоренное производство по делам о государственных преступлениях, расширяет полномочия уголовной полиции. Идя по тому же пути, действуя в противоречии с традициями французского права, правительство V республики проводит закон 15 января 1963 г. об учреждении «суда государственной безопасности», суда исключительного по своим полномочиям, но постоянного по характеру деятельности.

Принятый в обстановке крайней поспешности, закон 1963 года наделяет «суд государственной безопасности» правом разбирать все дела о нарушениях воинской дисциплины, о перевозке и хранении военных материалов и оружия, об убийствах и погромах; вместе с тем ему передаются и такие судебные дела, которые не заключают в себе ничего чрезвычайного: «участие в незаконном сборище», «создание препятствий дорожному движению» и пр.

Председатель и члены «суда государственной безопасности» назначаются правительством. Участие присяжных в этом суде исключается, адвокатура ограничена в правах.

В Западной Германии коллегии присяжных заседателей противостоит все возрастающая роль судьи-председателя и всей судейской коллегии в целом. Для многих дел здесь сохраняются шеффены.

Одно время можно было наблюдать попытку оттеснения суда присяжных - символа американской демократии - в пользу разных «расследовательских комиссий» (времена Макартизма), но она не могла быть успешной и не удалась.

Кипят страсти по поводу суда присяжных. Против них употребляют обыкновенно следующие аргументы: что подбираемые по воле случая, они не обладают должной подготовкой - это прямая открытая реакция на демократизацию коллегии присяжных; что присяжные не обладают должной терпимостью, что они готовы поддаваться первым впечатлениям, что они испорчены чтением детективов и сенсационных судебных отчетов и т.д. Многие среди тех, кто еще отстаивает суд присяжных, предлагают «среднее решение», в основе недемократическое: заменить присяжных специально подобранными представителями «общественности». Много схожего говорится о суде присяжных, введенном Конституцией России, и у нас самих. Надо думать, что демократическое государство, каким становится Россия, не откажется от суда присяжных и пойдет много далее той компетенции, которая отпущена суду присяжных в наши дни.

Нисколько не идеализируя суд присяжных, демократические организации относятся к нему так же, как и ко многим другим достижениям демократии, и потому стоят на позициях его защиты против натиска справа.

Важным нововведением, ломающим многовековую традицию, явилась долгожданная отмена правила единогласия присяжных в английском суде, о котором мы говорили выше. Закон от 27 июля 1967 года потребовал достижения квалифицированного большинства. Для законности вердикта достаточно согласного решения 10 присяжных из II или 9 присяжных из 10.

2. Несколько слов о презумпции невиновности. Фашистские суды отбросили ее вовсе. Итальянский кодекс 1930 года отверг ее как «абсурд» и «нелепость», как «явное извращение логического и юридического смысла». О фашистской Германии и говорить нечего.

В Соединенных Штатах атаки против презумпции невиновности были связаны со стремлением ликвидировать гарантии, заключенные в V поправке к конституции (никто не может быть принуждаем к показанию против самого себя в уголовном деле).

Принцип презумпции невиновности не выражен в американском праве сколько-нибудь определенно, но мы находим его в традиционной формуле наказа, который делается присяжным перед вынесением ими вердикта. Эта формула обязывает присяжных относиться к подсудимому как к лицу невиновному, пока они при зрелом размышлении не признают его уличенным («вне разумных сомнений»).

Но уже очень давно это правило подвергается атакам и «суровому сжатию». «Наш процесс, - заявлял в свое время американский судья Лернер Хенд, - преследуется призраком того, что осужденный может быть невиновен. Это воображаемая фантазия». И он призывает бороться с вытекающей из презумпции невиновности «стыдливой сентиментальностью», будто бы наносящей ущерб правосудию.

Уже до второй мировой войны привилегия против самообвинения была отвергнута законами некоторых штатов, поскольку утверждалось, что эта привилегия мешает изобличению преступников.

Американский суд как прежде, так и теперь не требует от подсудимого признания вины. Если подсудимый желает молчать - это его дело. Но в действительности обстоит совсем не так просто. Статистика показывает, что от 75 до 90% приговоров выносятся на основе признания вины: во всех случаях, когда подсудимые не возражают против обвинения, они оказываются осужденными (99%). Считается, хотя и негласно, что невиновный молчать не будет.

3. Весьма заметной тенденцией становится выдвижение предварительного следствия за счет судебного. В тесной связи с этим облегчается порядок ареста подозреваемых.

В Южно-Африканской Республике, например, полиция получила в свое время право арестовывать без ордера любое лицо, подозреваемое в сочувствии национально-освободительному движению или «коммунизму». В течение 90 дней эти лица могли содержаться под стражей без предъявления обвинения. В таком же порядке могли быть арестованы подозреваемые в том, что они знают о преступлении, но не сообщают о нем.

В наши дни ЮАР, преодолев расовые предрассудки и найдя общий язык между белыми и черными общинами, совершила национально-демократическую революцию. Президентом ЮАР стал негр Нельсон Манделла. Это одно из важнейших событий наших дней.

Пытки обвиняемых были обычным делом в практике фашистских судов. Но и там, где пытка запрещена законом, она далеко не исчезла на практике. В США специальная комиссия, назначенная после скандальных разоблачений в 1931 году, установила, что американская полиция прибегала при допросах «к размахиванию хлыстом перед лицом обвиняемого», ежечасным ночным побудкам, угрозам, оскорблениям, шантажу с помощью измышленных «показаний» других лиц и проч. А какая полиция от этого всего воздерживается?

Начиная с 20-х годов XX века в полиции (а затем и судах) США стали практиковаться «детекторы лжи». Механизмы должны были дополнить личное впечатление от поведения обвиняемого, которое складывается у судьи (еще в древние времена судьи должны были обращать внимание на то, как обвиняемый дышит, смотрит и пр.). А в самом начале XX века высказывались пожелания, чтобы в интересах установления истины применялось измерение давления крови, частоты дыхания и пр. Другие брались доказывать лживость показаний по потоотделению. Изобретались в изобилии всякого рода «полиграфы», психогальванометры и пр. Утверждали, что с помощью этих аппаратов возможно обнаружить чуть ли не 98% лживых показаний. И судьи приняли эти аппараты в качестве одного из средств доказывания (хорошего, хотя не единственного). Первым официально допустил такой аппарат суд графства Куин (США) в 1938 году.

Трудно возражать против аппарата, если он действительно способен облегчить отыскание истины в расследовании преступлений. Весьма вероятно, что такая возможность существует в природе. Но те аппараты, которые приняты в США сейчас, есть аппараты устрашения и террора, а никак не достижения- науки. Выводы, к которым приходит эксперт, оперируя указанными аппаратами, «понятны» ему одному и не могут быть проверены. Аппарат не может учесть ни воспитания субъекта исследования, ни его жизненного опыта, ни его нервной организации, ни многого другого, без чего исследование превращается в блеф. А между тем масса присяжных, как показали опросы, верят этим аппаратам и готовы принимать решения на основании их данных. Эти «исследования» стали обязательными при приеме на работу в государственные учреждения и пр.

Мы полагаем, что современный «детектор лжи» может быть использован полицией, но его показания не могут ни фигурировать в суде, ни тем более связывать суд. И насколько мы знаем, так оно и есть как в США, так и в других развитых странах.

Глава 35. Страны «народной демократии»

По так называемой Атлантической хартии, подписанной 14 августа 1941 года, Соединенные Штаты и Великобритания брали на себя обязательство, что по окончании войны с Германией обе названные державы «не будут стремиться ни к каким территориальным изменениям», не согласятся и на всякие другие территориальные перемены, не находящиеся в согласии с желаниями народов, и что, наконец, обе эти державы будут уважать права всех народов выбирать себе форму правления».

24 сентября 1944 г. Советский Союз как равноправный член антигитлеровской коалиции присоединился к Атлантической хартии, не возразив против названных выше трех принципов.

Победоносное окончание войны сделало Советский Союз мировым лидером такого значения, что он мог, по своему обыкновению, использовать это в международных соглашениях, что отвечало интересам правящей кучки советских лидеров во главе со Сталиным, и, наоборот, попирать и отбрасывать под тем или иным прикрытием то, что они считали нужным в своей политической игре.

Соответственно с тем Советский Союз насильственно присоединил к себе - до войны - независимые Прибалтийские республики Литву, Латвию и Эстонию, прикрыв и оккупацию названных стран, и навязанный им режим фиговым листком «добровольного согласия» народов на преподнесенные им перемены.

В наши дни, как хорошо известно, народы названных стран обрели государственную независимость и строят свою жизнь по общедемократическим и своим национальным традициям.

Очищение польских земель от гитлеровцев и оккупация Польши позволили Советскому Союзу вручить власть так называемой Польской рабочей партии (то есть коммунистической). Этому предшествовал ряд маневров. В июле 1944 года в только что освобожденном от гитлеровцев г. Холме был создан орган, временно управлявший делами государства (так называемый Польский Комитет национального спасения). Уже в его манифесте был употреблен термин «народно-демократическое государство», что означало на практике курс на строительство «польского социализма». В 1947 году состоялись первые выборы в Законодательный сейм, вручивший всю полноту власти Польской коммунистической партии. Конституция 1952 года провозглашала Польшу «государством народной демократии». В 1876 году в польскую конституцию был внесен в числе других знаменитый символ: «Польская народная республика является социалистическим государством».

По тому же сценарию - с учетом местных особенностей (например, с тем, что Румыния и Болгария были формально монархиями), были созданы все другие государства «народной демократии» - Чехословакия, Румыния, Болгария, Венгрия, наконец, Германская Демократическая Республика (потребовавшая больших широковещательных маневров, поскольку Западная Германия настаивала на воссоединении своих земель на Востоке).

Нет необходимости вдаваться в дальнейшие подробности, даже и при том, что «страны народной демократии» просуществовали около 50 лет. Как только в СССР началась «перестройка» и стало ясно, что советские армии не будут подавлять народные движения, выступившие с требованиями независимости, как это было с подавлением венгерского и чехословацкого народных движений против господства СССР с его тоталитарной идеологией и постоянным вмешательством в дела внешне суверенных государств Восточной Европы, - народы названных выше стран свергли угнетательские, тоталитарные режимы и пошли своим собственным, хотя не столь легким путем, как могло показаться вначале.

В «социалистическом лагере» прошлых лет была, конечно, и Югославия - страна, которая собственной повстанческой армией (хотя и не без помощи СССР) добилась изгнания немецких оккупантов. В одно время Сталин приказал относиться к Югославии резко отрицательно (проявила самостоятельность!), пока визит Н.С. Хрущева - тогдашнего лидера КПСС - в Белград не положил начало нормальным взаимоотношениям между нашими странами.